Надо заставить Роскосмос работать на страну
Глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин шесть лет назад пошутил, сказав, что для прыжка в космос американцам надо воспользоваться батутом. В США со своими носителями тогда были проблемы. Но 30 мая 2020 года они наконец запустили пилотируемый корабль Dragon 2 с двумя астронавтами на борту, который успешно пристыковался к МКС. А вот Роскосмос за минувшие шесть лет, увы, не добился ничего особо выдающегося, кроме коррупционных скандалов. Поэтому полет Dragon 2 можно расценивать как пощечину нашему космическому ведомству и стране. А как оценивают оное событие специалисты? На этот и другие вопросы «ВПК» ответил член-корреспондент Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского, главный аналитик ассоциации «Цифровой транспорт и логистика» Андрей Ионин.
Частник спасает космонавтику
– Андрей Геннадьевич, насколько это событие оказалось неожиданным. Никто не ожидал от Илона Маска и его компании SpaceX такой прыти в столь сложном деле, как пилотируемая космонавтика. Разве не так?
– Для США – это, безусловно, важный результат в рамках Стратегии освоения космического пространства, которую они 20 лет назад начали реализовывать, в том числе с привлечением частного капитала и частной инициативы для развития космонавтики. Но вскоре поняли, что просто создать крупные компании для этого недостаточно. Так, от объединения Boeing и Lockheed Martin Corporation в United Launch Alliance (ULA) ждали рывка в космос, снижения издержек, повышения эффективности в работе.
“ То, как руководят Роскосмосом, свидетельствует прежде всего о реальном отношении власти к этой отрасли. На самом деле – о ее безразличии ”
Однако этого не произошло. Наоборот, эти фирмы стали заниматься не столько развитием космических технологий, сколько монополизацией космической программы и рынка. В конечном итоге они поставили НАСА и Пентагон перед фактом: все, что мы производим, берите по той цене, которую назначим. Поэтому и была разработана новая космическая политика, давшая старт «частной космонавтике». В том числе компании SpaceX и другим, которые стали лидерами рынка космических технологий, мобильной космической связи.
– Получается, запуск Dragon 2 – неожиданность только для русских, а в США к этому давно готовились?
– Это результат целенаправленной, государственной системной политики Соединенных Штатов Америки. Отдадим должное, конечно, организаторским способностям Илона Маска как бизнесмена, инженера, лидера, способного сплотить вокруг себя единомышленников, создать конкурентный, высокотехнологичный продукт. Но все же надо понимать, что это логическое следствие, повторю, целенаправленной, системной политики на государственном уровне. А для компании SpaceX – еще и шаг вперед в борьбе за будущие контракты по лунной программе, которая в США уже объявлена. Дональд Трамп пообещал на нее неограниченное финансирование, что для бизнесменов огромный стимул.
– Может, НАСА тоже не оставалось в стороне, о чем мы не знаем?
– Главное не в НАСА, а в системной государственной политике. НАСА – исполнительный орган, отвечающий непосредственно за ее реализацию.
Копания SpaceX сегодня далеко впереди своих конкурентов. Из всех средств, которые нужны для лунной программы, у нее уже есть сверхтяжелая ракета Falcon 9, пилотируемый корабль, который может быть использован не только для полетов к МКС, но и для покорения Луны. А самое главное – у Маска есть уникальная команда инженеров, конструкторов, которые могут творить чудеса. Последние 20 лет работы компании SpaceX показали, что не железо и даже не деньги, а люди – самый главный актив и преимущество. Так что Маск, как шило для чиновников НАСА в одном месте: заставляет их быть разворотливее.
Такие команды были только у нашего Сергея Королева и немецкого фон Брауна, которые создавались этими, безусловно, великими людьми. Но при большой поддержке государства. Чтобы поняли некоторые наши чиновники, подчеркну еще раз: главное не железо и даже не госфинансирование, а люди, кадры, которые, как говорил известный классик, решают все. Но их надо годами бережно выращивать у себя в стране.
Сумерки госкорпорации
– Какие еще уроки мы можем извлечь из полета корабля Dragon 2? Почему в сегодняшней России нет королевых, а есть только «эффективные менеджеры»?
– Как видите, я ни разу не произнес слово «Россия». Нам в отличие от США в освоении космоса не хватает не только системности. Тут надо рассуждать не с позиции отрасли, а с позиции национальных интересов страны. Давайте прямо поставим вопрос: отвечает ли национальным интересам России развитие космонавтики и если да, то каким оно должно быть?
На мой взгляд, отвечает, потому что исторически Россия как наследница СССР несет историческую ответственность за космонавтику. Пусть звучит пафосно, но именно мы проложили человечеству дорогу в космос в 1957 и 1961 годах. Как мы храним память о Победе в Великой Отечественной войне, так должны помнить и о своем присутствии в космосе, нести ответственность перед своими предками. Для нас космическая отрасль – это не просто производство, а предмет национальной гордости.
– Но в последние годы она переживала не очень простые времена.
– Безусловно, Роскосмос не избежал тех проблем, которые были в 90-е годы и даже в начале 2000-х. Все это, на мой взгляд, позади. Авиа- и судостроение вышли из тех испытаний, на мой взгляд, хуже, чем Роскосмос. В авиастроении мы из них только выползаем и неизвестно еще, выползем ли. Роскосмосу удалось сохранить большинство предприятий. Но при этом отрасль утратила свою эффективность, что сразу отразилось на компетенциях, уровне зарплаты младшего и среднего звена. И тот шаг, который был сделан по укрупнению активов, в целом правилен. Но он был запоздалым. Можно и нужно было еще в начале 2000-х создать две конкурирующие отрасли, как в США («Боинг» и «Локхид»). Или сделать, как в Китае, где два крупных государственных холдинга занимаются космосом и конкурируют между собой.
В РФ после 2000-х с производственными и конструкторскими активами стало все очень плохо. Теперь шансов собрать два крупных холдинга уже нет. Поэтому и была образована одна госкорпорация. Но, к сожалению, мы наступили на те же грабли, поскольку создали монополиста, который в силу своей внутренней логики уничтожает всех конкурентов рядом с собой. Так было, например, с двумя попытками создать «частную космонавтику». Их пресекли, как говорится, на корню и продолжают уничтожать. А сам Роскосмос в развитии инициатив выглядит бледно. Эта ситуация напоминает ту, что была в США в 90-е годы.
Кто поставит задачи Роскосмосу?
– Что здесь можно предпринять?
– Надо заставить Роскосмос работать на страну, а не на себя. Первый шаг был сделан: активы собрали. Можно обсуждать, как эффективнее их использовать, налаживать внутренние механизмы контроля. Но главная проблема Роскосмоса в том, что он работает в своих интересах. Он сам ставит себе задачи исходя из корпоративных потребностей, сам обосновывает их перед властью, определяет бюджет и сам его реализует. Сам у себя принимает программы. Какого же результата можно ожидать?
Безусловно, личность руководителей Роскосмоса налагает на его деятельность свой отпечаток. Предыдущие руководители были кризисными менеджерами. По аналогии с АвтоВАЗом Игорю Комарову многое удалось. Во-первых, он собрал разрозненные активы в одну госкорпорацию, что является сложной управленческой задачей. Во-вторых, «пробил» федеральный закон о гос-
корпорации, что также непросто. Но решив эти задачи, менеджеры посчитали свое дело сделанным и ушли из отрасли. Это было, видимо, правильно, поскольку они не жили космосом, он не был для них мечтой. А во главе корпорации все-таки должен стоять человек, для которого космонавтика – дело всей жизни, частичка его самого.
Следующий же шаг в этом отношении должен был быть не со стороны Роскосмоса, а от власти. Государство должно создать такие механизмы, которые, повторю, заставят Роскосмос работать на страну, будут стимулировать каждого специалиста. Стратегия Роскосмоса и программа, которой он занимается, должны не формироваться в его стенах, а спускаться сверху, от лица государства.
Так, кстати, было в советское время, особенно в 50–60-х годах. Королев – гениальный конструктор, но задачи ему ставили другие люди. Сначала Иосиф Виссарионович Сталин, потом Хрущев, ЦК КПСС. Как к этому ни относись, они шли именно оттуда – от политического руководства страны.
Надо понять, что для нас сегодня приоритетнее: создать ракету, которая долетит до территории вероятного противника, или соревноваться с США в космосе и под это выделять ресурсы, создавать соответствующие структуры, формировать конкурентную среду, без которой прогресс и развитие невозможны. Чтобы не создавать монополиста, нужен госорган, который будет ставить Роскосмосу задачи, контролировать их выполнение.
Надо учесть и то, что все-таки возможности России по ВВП, выделяемым средствам на космос, технологиям все-таки недостаточны, чтобы напрямую тягаться с США. А значит, нужна международная кооперация, совместные проекты. Пока у Роскосмоса нет мотивации решать национальные задачи, развивать «частную космонавтику», а есть лишь корпоративные интересы.
Нет и особой мотивации заключать перспективные, международные проекты в интересах страны, а есть желание торпедировать их. Потому что любой такой проект – это прозрачный бюджет по постановке и исполнению, жесткие сроки и технические характеристики, высокий уровень ответственности с подключением первых лиц государств. Например, в российско-китайском проекте ответственность легла бы на президента Владимира Путина и председателя Си Цзиньпина.
– Напрашивается вывод: нужен независимый орган, который будет ставить такие задачи, контролировать исполнение. Может, сам президент должен этим заниматься?
– Думаю, уровень первого лица государства – это то, что надо. Если мы говорим о национальных интересах, то за них как раз отвечают президент, вся президентская вертикаль. Точно так было сделано в США. Там есть Совет по космосу при президенте, который возглавляет второе лицо государства. Сегодня это вице-президент Майкл Пенс. Трамп этому совету уделяет очень большое внимание и поддерживает все инициативы. По сути сейчас космической политикой США руководит не НАСА (исполнитель), а Совет по космосу. Именно он решает, что делать, какие программы разрабатывать. Если вы обратили внимание, на пуск корабля Илона Маска Dragon 2 во Флориду дважды приезжали Трамп и Пенс, что очень важно.
Космос для нашей страны – это все. Это и историческая ответственность, и важный инструмент развития страны. Поэтому Совет по космосу не должен быть формальным, как, к сожалению, часто происходит. Должна быть очень жесткая структура с сильным административным ресурсом. Скажу так: руководитель Роскосмоса должен быть у такого совета, образно говоря, на побегушках. Что скажут, то и делай.
– Но президент уже ставил Рогозину (дважды) задачу на создание, например, сверхтяжелой ракеты-носителя. И где такая РН? О ее разработке пока ничего не слышно?
– Считаю, это все-таки вторично. Если наши национальные интересы потребуют развивать лунную программу, то появятся и соответствующий носитель, в том числе сверхтяжелого класса, и исполнители. Пусть даже в кооперации с Китаем или Индией. Это политическое решение на десятилетия, которое выходит далеко за рамки Роскосмоса.
Упрощенно говоря, РФ нужны не лунные или марсианские проекты (хотя могут быть и они) или проекты сверхтяжелых ракет, а те, что обеспечат ее технологический рывок, помогут встроиться в широкую стратегическую коалицию на правах равноправного партнерства. Это и есть самая главная задача.
Роскосмос помимо оборонной должен решать еще две проблемы: обеспечивать технологическое развитие страны и помогать выполнять политические задачи.
И еще. То, как руководят Роскосмосом, свидетельствует прежде всего о реальном отношении власти к этой отрасли. На самом деле – о ее серьезном безразличии. Власть должна видеть в корпорации не «черную дыру», где сгорают бюджетные деньги, а инструмент для достижения важнейших стратегических целей.
– Но для этого потребуется, возможно, новая индустриализация страны?
– В 50-е годы космический проект Сергея Королева и ядерный Игоря Курчатова по сути стали для Коммунистической партии Советского Союза как бы приводными ремнями для проведения второй индустриализации страны. Они потянули за собой развитие даже целых новых отраслей народного хозяйства. Если мы правильно подойдем к решению этого вопроса сегодня, то, на мой взгляд, космонавтика опять может стать мощным импульсом и зажигательным примером для необходимой нам промышленной революции.
Справка «ВПК»
16 сентября 2014 года компания SpaceX с тандемом ракет-носителей Dragon V2 и Falcon 9 стала одним из двух победителей конкурса в рамках подпрограммы Commercial Crew Transportation Capability (CCtCap) и получила контракт от NASA на сумму 2,6 миллиарда долларов для завершения разработки корабля и его сертификации для полетов к МКС. Впервые корабль был представлен 30 мая 2014 года Илоном Маском.
Беседовал Олег Фаличев
Без новой индустриализации никуда
Причина космической деградации РФ понятна: госкорпорация-монополист, ставящая задачи сама себе, с треском проиграла американскому частно-государственному партнерству, где задачи космическому ведомству ставит государство. Нужно создать подобную систему и у нас. Тем более что первым еще Иосиф Сталин применял такой принцип («Власть ставит задачу – соперничающие предприятия и КБ предлагают свои решения») при спасении авиапрома СССР от кризиса конца 30-х («ВПК», №№ 14–15, 2020).
Но кто будет ставить задачи Роскосмосу и возможным корпорациям-конкурентам в нынешней РФ? В СССР, как и в США, мощно развивалась промышленность. Именно она диктовала реальные, а не выдуманные задачи для космонавтики, она жадно впитывала создаваемые в «звездной отрасли» новейшие технологии. В СССР, например, бурно развивался Дальний Восток с его научно-промышленными центрами, добычей и переработкой биоресурсов моря, с судостроением и мореплаванием, с освоением новых месторождений. Поэтому мы первыми в мире запустили спутник связи «Молния-1» в 1965 году, соединив тамошние регионы с центром страны. Все просто: для развития космонавтики нужно, чтобы в твоей державе производилось как можно больше своего – от одежды и обуви до сложных воздушных кораблей и научной аппаратуры.
В РФ команда Владимира Путина упорно сохраняет сырьевую экономику с небольшим довеском в виде ВПК. Сама задача проведения новой индустриализации страны не ставится, заменяясь на расплывчатую «цифровизацию» (часть промышленного рывка, но не самоцель). В 12 нацпроектах президента РФ индустриализации не значится, как и необходимого для нее протекционизма. Так какие задачи может поставить теперешняя власть перед космической отраслью? Мне страшно представить себе заседание гипотетического Совета по космосу в нефтеобильные 2000–2014 годы. От Роскосмоса потребовали бы разбрасывания розовых лепестков над архидорогой, но бесполезной Сочинской Олимпиадой? Или устройства фейерверков над футбольными стадионами в 2018-м? В РФ адекватные задания перед отраслью ставить попросту некому.
Максим Калашников
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 21 (834) за 9 июня 2020 года
