Историческая ретроспектива
Бригады российских военных вирусологов и медиков оказывают помощь Италии и Сербии в борьбе с коронавирусом. Самолеты ВТА доставили в наиболее пострадавшие районы этих государств комплексы аэрозольной дезинфекции транспорта и территорий, а также необходимое медоборудование. Это не первый в истории случай, когда российские военные медики участвуют в гуманитарных акциях как международного характера, так и внутри страны. Ретроспективу этого участия в XIX–XXI веках военный журналист, полковник запаса, главный редактор научного журнала «Актуальные проблемы международного гуманитарного права и СМИ» Андрей КОЗЛОВ попросил провести доктора юридических наук, профессора Ивана ХОЛИКОВА.
– Иван Владимирович, возможно ли с точностью определить, когда и где российские военные медики впервые столкнулись с выполнением задач в условиях гуманитарной катастрофы?
– Одно из первых сообщений об организации специальной экспедиции русских военных врачей в зарубежных странах относится к 1875–1876 годах. Во время народного восстания против турецкого владычества в Боснии и Герцеговине только в Черногории скопилось несколько тысяч раненых повстанцев и более 40 тыс. беженцев. Квалифицированных медицинских специалистов не хватало. Вследствие этого Россией было принято решение о выделении денег на медицинские пособия пострадавшим и о формировании госпиталя. Его штат состоял из 33 человек. Персонал госпиталя оказывал помощь как раненым повстанцам, так и больным беженцам. За восемь месяцев лечение в нем прошли более тысячи человек, амбулаторную помощь получили более 16 тыс. раненых и больных.
В июле-августе 1876 года в Черногорию прибыло еще несколько бригад. Общее число врачей достигло 115, провизоров – 4, сестер милосердия – 115, студентов-медиков – 41, фельдшеров – 70. Среди добровольцев были студенты и профессора Медико-хирургической академии: Николай Склифосовский, Евстафий Богдановский, Евгений Павлов. Отряд из 16 врачей, 12 фельдшеров, 8 сестер милосердия сформировал на собранные пожертвования профессор Сергей Боткин.
– Какую роль русские военные медики сыграли в ходе ликвидации последствий землетрясения в Италии в 1908 году?
– Итальянский город Мессина 28 декабря 1908 года пострадал в результате катастрофического землетрясения. Погибли десятки тысяч людей, еще больше получили ранения, остались без крова. Первыми тогда на помощь пришли матросы, офицеры и военно-морские медики русских военных кораблей «Адмирал Макаров», «Цесаревич», «Слава», «Богатырь». В Италии и сегодня помнят об этом.
– Летопись гуманных дел в условиях стихийных бедствий, катастроф за рубежом продолжилась и в советский период?
– Да, например в Перу. В 1970 году для оказания помощи в ликвидации последствий землетрясения в Латинскую Америку был переброшен многопрофильный военно-полевой госпиталь. За четыре месяца работы его сотрудники оказали специализированную помощь более чем 45 тыс. пациентов.
Необходимо отметить, что в тот сложный в политическом отношении период состоялись первые встречи и плодотворный обмен опытом в рамках международного гуманитарного сотрудничества советских врачей с зарубежными коллегами.
И еще один пример. В июне 1982 года для оказания медицинской помощи населению Никарагуа, пострадавшему от урагана «Алетта», в г. Чинантега был направлен медицинский отряд Министерства обороны СССР. В первое время медики размещались в палатках, но затем отряд перешел в стационарные помещения и, по своей сути, превратился в госпиталь. В последующие годы он стал национальным лечебным учреждением. За медицинской помощью к советским военным врачам обращались жители всех департаментов республики и даже из соседних Гондураса и Коста-Рики. За шесть лет работы советскими военными медиками было принято около 345 тыс. больных. Стационарное лечение получили более 14 тыс. человек, было выполнено более 12 тыс. оперативных вмешательств.
– Только ли в Латинской Америке советские военные медики выполняли подобные миссии?
– С 1984 по 1987 год в Эфиопии советскими военными медиками оказана помощь более чем 180 тыс. амбулаторных больных, госпитализировано более 5 тыс. человек.
В Кампучию в марте 1985-го для оказания помощи раненым и больным в условиях эпидемии тропической малярии был направлен советский военный госпиталь на 100 коек. Первоначальный срок пребывания медицинского учреждения в этом государстве был определен в один год. В связи с просьбами кампучийской стороны срок пребывания продлевался трижды. Военные медики работали в чрезвычайно трудных условиях. С марта 1985 года по февраль 1989-го медицинскую помощь в нем получили почти 16 тыс. кампучийских граждан, в том числе более 8 тыс. в стационарных условиях.
– В средствах массовой информации часто упоминался российский военный госпиталь в Косовом Поле. Что это было за медицинское учреждение? В чем его уникальность?
– В 1999 году в югославский край Косово направили российский военный госпиталь. Его сформировали на базе медицинского отряда специального назначения. Местом его дислокации стал населенный пункт Косово Поле. В короткие сроки госпиталь стал фактически самым мощным лечебным учреждением в крае. Именно данный факт послужил причиной обращения руководства ООН к Министерству обороны России с ходатайством о заключении соглашения о медицинском обслуживании в нем персонала миссии ООН в Косово.
С 1999 по 2003 год в госпитале оказывали медицинскую помощь российским и иностранным военнослужащим, сотрудникам международных организаций. Обращались и местные жители.
– В декабре 2004 года Минобороны России было поручено выполнение гуманитарной миссии в Республике Индонезия. Какие силы и средства привлекались для оказания помощи пострадавшему от цунами населению?
– Российские военно-медицинские специалисты действовали в провинции Банда-Ачех. Контингент включал медицинский отряд специального назначения, группу специализированной медицинской помощи и научно-исследовательскую группу. Группа специализированной медпомощи включала врачей-эпидемиологов и инфекционистов.
Специалистами госпиталя за период работы была оказана медпомощь более чем 2 тыс. человек. Наряду с этим выполнялся большой объем профилактической работы: медицинская разведка и эпидемиологическая оценка местности, мониторинг по раннему выявлению малярии, вакцинация детей против кори и другие мероприятия. Следует отметить, что в ходе работы было организовано тесное сотрудничество с индонезийскими и другими госпиталями.
– Иван Владимирович, в 2014 году вы возглавляли группу российских специалистов, которая организовала развертывание военно-полевого инфекционного госпиталя в Гвинейской Республике. В какой санитарно-эпидемиологической обстановке проходили эти работы?
– В Западной Африке в 2014 году сложилась крайне неблагоприятная санитарно-эпидемиологическая обстановка в связи со вспышкой геморрагической лихорадки Эбола. Число инфицированных в Гвинее, Либерии и Сьерра-Леоне постоянно росло. Еженедельно регистрировалось до 1,7 тыс. новых случаев заражения. На 1 декабря 2014 года зафиксировали 16 тыс. подтвержденных и предполагаемых случаев заболеваний. Из них 5,7 тыс. – с летальным исходом. Наиболее острая ситуация складывалась в юго-восточных районах республики, так называемой Лесной Гвинее: в префектурах Гекеду, Масента и Кисидугу, а также в столице страны Конакри, куда прибывали беженцы из охваченных эпидемией соседних Либерии и Сьерра-Леоне.
Россия тогда пришла на помощь Гвинее. Республике передали в дар военно-полевой инфекционный госпиталь на 200 коек. 16 ноября 2014 года тремя самолетами военно-транспортной авиации оборудование перебросили в столицу страны город Конакри. Мы же прилетели в Гвинею 14 декабря 2014 года группой в составе шести специалистов – главный инфекционист Министерства обороны член-корреспондент РАН профессор Константин Жданов, военные медики Роман Смирнов, Вадим Шлыков, офицеры обеспечения Марат Гыймадиев и Тимур Акберов. Задача – оказать содействие местным медикам в развертывании госпиталя.
– Какие меры принимали местные власти для улучшения санитарно-эпидемиологической обстановки?
– Власти Гвинеи при поддержке Всемирной организации здравоохранения, Международного комитета Красного Креста принимали срочные меры по локализации очагов распространения вируса. В стране создали национальный кризисный комитет. Был введен режим чрезвычайного санитарного положения. На контрольно-пропускных пунктах на границе страны были созданы усиленные посты санитарного контроля. Их работу обеспечивали сотрудники медицинских служб, правоохранительных органов и личный состав вооруженных сил. Также были введены ограничения на передвижение граждан по стране и проведение массовых мероприятий.
Подозрительные случаи становились объектами изучения, а больные подвергались госпитализации до получения результатов анализов. Всем, кто контактировал с зараженными, категорически запрещалось выезжать из мест проживания. Запрещалось перемещать тела умерших по территории республики. Во всех административных, общественных учреждениях Гвинеи были установлены жесткие меры санитарного контроля за их работниками и посетителями. Наказывалось противодействие выявлению, лечению, взятию медицинских анализов у больных.
– Расскажите о деятельности группы.
– Российский военно-полевой госпиталь был развернут в районе города Киндиа. Этот населенный пункт являлся одним из очагов геморрагической лихорадки Эбола. Все работы были выполнены за пять дней. Представителям гвинейского здравоохранения нами был также прочитан курс лекций по практической деятельности медицинской службы в условиях массового поступления инфекционных больных, а также проведены методические занятия по работе госпиталя на строгом противоэпидемическом режиме.
19 декабря 2014 года госпиталь был передан гвинейской стороне. На мероприятии присутствовали руководители министерств и ведомств республики, зарубежные эксперты, а также посол Российской Федерации в Гвинейской Республике.
– В рамках подобных эпидемий достаточно ли исключительно мер медицинского характера?
– Подобные эпидемии требуют проведения широкомасштабных гуманитарных операций, включающих скоординированные социальные действия с классическими мерами со стороны общественного здравоохранения. Подчеркну, что все эти мероприятия требуют оценки и учета культуры и традиций народа в пострадавшей стране, а также учета мнения населения.
– Почему, на ваш взгляд, часто военные медики в кризисной обстановке играют роль авангарда в ликвидации последствий ЧС?
– Военно-медицинские формирования прибывают в очаг массовых поражений первыми или в числе первых и действительно играют роль авангарда. Они имеют четкую организацию, мобильные силы и средства, хорошо подготовленных специалистов высшего, среднего и младшего звеньев.
Этому же способствуют несомненные преимущества военно-медицинской техники, в том числе специально оборудованных санитарно-транспортных средств, и, наконец, наличие малой медицинской техники, изначально подготовленной к автономной работе.
Есть и иные факторы. Как показывает опыт, группы военно-медицинских специалистов входят в штабы, комитеты, комиссии по руководству общими работами, где всегда играют роль объединяющего центра.
– Какие уроки в ситуации борьбы с коронавирусом позволяет извлечь опыт организации взаимодействия гражданских и военных медиков разных государств?
– Участие в гуманитарной акции множества международных структур и организаций, обладающих различными возможностями, требует единого руководства. Вместе с тем накопленный позитивный опыт конструктивного взаимодействия гражданского и военного компонентов здравоохранения на национальном и международном уровнях будет продолжать способствовать преодолению этого барьера в интересах дальнейшей работы по спасению тысяч человеческих жизней от новой угрозы.
Андрей Козлов
Главный редактор научного журнала «Актуальные проблемы международного гуманитарного права и СМИ»
