Военно-политическая обстановка в Донбассе и перспективы ее развития
В апреле сего года исполнилось шесть лет с момента, когда было провозглашено создание Донецкой народной республики. С тех пор и началась странная «отложенная война» в Донбассе. Сегодня, с началом комбинированного кризиса в РФ, превратившаяся в потенциальный кинжал, нацеленный в сердце России. Чего нам ждать дальше? Как быть с крупнейшим стратегическим просчетом Кремля?
От русской весны к минскому болоту
ДНР провозгласили прямо на площади, перед занятой огромной толпой пророссийских активистов Донецкой областной государственной администрацией (ОГА). Только что «избранным» на митинге «народным губернатором» Павлом Губаревым (вскоре арестованным).
В тот же день местными активистами было занято, без активного сопротивления личного состава сотрудников госбезопасности и милиции, здание управления Службы безопасности Украины (СБУ) в Луганске. Там было найдено и частично роздано активистам свыше тысячи единиц стрелкового оружия. Вплоть до 12 апреля 2014-го (до занятия Славянска группой добровольцев из Крыма) в Донецке и Луганске происходили пока еще (сохраняем орфографию автора. – Прим. ред.) почти безкровные – без обоюдных жертв – столкновения. Рубикон оказался перейден именно 12.04.2014 года. Началась гражданская война, которая продолжается и по сей день.
“ Попытки «развести силы», вновь предпринятые осенью 2019 года, были украинскими властями полностью сорваны. Само же «разведение» привело лишь к обострению ситуации на фронте ”
С момента завершения боев за Дебальцево, в марте 2015 года закончившиеся серьезным, но частичным поражением ВСУ (частичным потому, что задачи наступавшим подразделениям ополчения ставились гораздо более решительные, нежели занятие пусть очень важного, но всего одного крупного населенного пункта), линия фронта остается по большей части стабильной. Незначительно изменившись в результате постоянных (и нередко успешных) попыток украинских военных потеснить ополчение на тактическом уровне и занять так называемую серую зону, в 2015 году достигавшую местами нескольких километров между позициями воюющих сторон. В результате таких действий украинским военным удалось заставить подразделения народной милиции ДНР покинуть поселок Широкино на побережье Азовского моря, немного потеснить их в районе южнее Докучаевска и на окраинах Горловки.
К лету 2019 года вся «серая зона» (предусмотренная пресловутыми «минскими договоренностями») полностью перешла под контроль ВСУ, включая населенные пункты, которым не посчастливилось оказаться между позициями противников. Попытки «развести силы», вновь предпринятые осенью 2019 года, были украинскими властями полностью сорваны. Само же «разведение» привело лишь к обострению ситуации на фронте, когда ВСУ попытались не только вернуться на свои передовые опорные пункты, но и занять оставленные корпусами народной милиции территории.
Изматывающая «малая позиционка»
«Малая позиционная война» на фронте продолжалась (и по сей день длится) почти непрерывно. А на некоторых (наиболее важных с точки зрения командования и политических властей Украины и ДНР) участках не прекращалась ни на один день. В последние годы в каждой военной сводке мелькали названия поселка Коминтерново на юге ДНР, Докучаевска и его окрестностей, поселка Зайцево на окраине Горловки и Ясиноватской автодорожной развязки на окраине Донецка, поселка Желобок и станицы Луганской в ЛНР и т. п. (имеются в виду не только и не столько «официальные» сводки, в которых нередко замалчиваются в угоду «политической линии на примирение» факты столкновений и жертв, а сводки, созданные местными волонтерами с использованием своих личных возможностей).
Фото: google.com
Фото: google.comИзо дня в день льется «стандартный набор» сообщений об обстрелах из 82- и 120-мм минометов, из безоткатных орудий-«сапогов» (СПГ-9) и автоматических гранатометов АГС, из пушек танков и БМП, часто из ствольной артиллерии. Почти ежедневно приходят сейчас данные о вылазках диверсионно-разведывательных групп (ДРГ) ВСУ, о результативных действиях снайперов (в каждой бригаде ВСУ по штату предусмотрена рота снайперов). О пусках ракет ПТУР по военным и гражданским автомашинам в ближнем тылу. О минировании путей передвижения патрулей и дежурных застав. О действиях разведывательно-корректировочных и ударных безпилотных (авторская орфография по нормам до 1918 года. – Ред.) воздушных аппаратов (БЛА).
В ежемесячных сводках (вполне официальных, но нигде не публикуемых, получаемых мной от соратников по 2014 году неформальным путем) фигурируют, как правило, от 20 до 30–35 погибших бойцов корпусов в месяц. Нередко – в периоды обострений – заметно больше. Количество раненых (чаще всего серьезно искалеченных, так как более 80 процентов потерь наносят артиллерия и снайперы) соответственно втрое превышает число убитых.
Потери ВСУ мне, естественно, неизвестны, но предполагаю, что они несколько ниже потерь корпусов, так как солдаты противника, всецело поддерживаемые собственной пропагандой в «войне против российских наемников», не связаны настолько строгим соблюдением безконечных безсмысленных «перемирий». ВС Украины с 2016 года владеют тактической инициативой почти непрерывно, а также повсеместно обладают серьезным (в три и более раз) превосходством в численности, вооружении и количестве доступных боеприпасов.
«Наступательность» намерений ВСУ не менялась начиная с 2014 года ни разу. Украинские политики и военные руководители даже не считали нужным (и не считают сейчас) скрывать, что все «перемирия» ими принимались только и исключительно в тактических целях. А именно: когда ВСУ терпели тяжкие поражения и несли большие потери, то первое и второе минские перемирия позволили остановить успешно наступающие силы ополчения и корпусов. Они дали возможность Киеву пополнить войска людьми и техникой, обучить личный состав и избежать самого страшного – полной дестабилизации и крушения еще тогда непрочной «майданной власти» в результате военных поражений. По сути ВСУ продолжают вести ограниченные военные действия в рамках «тактической паузы», поскольку пока не уверены в возможности быстрой и решительной победы над регулярными частями и соединениям ВС РФ. В случае, конечно, если они придут на помощь ЛДНР при полномасштабном наступлении на Донецк и Луганск. Когда данная опасность окажется полностью устраненной или хотя бы сведенной к минимуму (например, в результате внутриполитических изменений в РФ, которых страстно и небезпочвенно ожидают в Киеве), то наступление ВСУ станет не просто возможным, но и неизбежным.
Надеяться приходится лишь на «Северный ветер»
Силы корпусов ЛДНР украинских военных в роли противника не особенно беспокоят, так как ВСУ имеют достаточно объективные данные об их, мягко говоря, невзрачном состоянии. Ведает враг об этом благодаря многочисленной агентуре, внедренной в корпуса и органы власти ЛДНР, а также с помощью хорошо поставленной с западной помощью технической разведки. В первую очередь Киев хорошо осведомлен насчет реальной, а не «списочной» численности корпусов, об их истинной комплектации штатным вооружением и техникой, о «процентах исправности» данной техники и «текучки» сколько-нибудь опытного личного состава. Как и относительно крайне низкого качества большинства командных кадров и – немаловажно! – морального духа военнослужащих. Хотя и в самих-то ВСУ лишь немногие части и соединения могут похвастаться хорошим боевым духом, в «армиях» маленьких республик положение ничем не лучше.
“ Серия серьезнейших уступок Москвы оказалась провальной. Начиная с отказа от политического закрепления уже достигнутой в сентябре 2014 года военной победы и заканчивая недавней капитуляцией «Газпрома» в вопросе транзита российского газа по украинской газотранспортной сети ”
Все указанные факторы (особенно моральный) позволяют командованию противника рассчитывать на стремительный прорыв чрезвычайно «разреженных» корпусов, испытывающих хроническую, огромную нехватку личного состава. Ведь они сильно растянуты, за тонкими передовыми их позициями почти ничего нет, кроме тоже очень скромных тактических резервов. По моим собственным оценкам, в случае полномасштабного наступления ВСУ по всему фронту (или хотя бы на всех основных направлениях) украинские военные имеют неплохие шансы выйти к границам народных республик с РФ на большей части ее протяженности к началу третьих суток боевых действий. Конечно, если сами укры примутся действовать грамотно и решительно, чем раньше они, впрочем, особенно не отличались.
С наибольшими трудностями ВСУ при этом столкнутся не при прорыве фронта и не в борьбе с куцыми корпусными резервами, а при «зачистке» крупных городских агломераций. Ведь масса бывших ополченцев, не состоящих по разным – объективным и субъективным – причинам на службе в действующих корпусах и не испытывающих никаких иллюзий в собственной судьбе при победе ВСУ, неизбежно возьмется за оружие. И окажет пусть плохо организованное, но весьма ожесточенное сопротивление. Но эту задачу при условии невмешательства (или запоздалого вмешательства) ВС РФ «уважаемые киевские партнеры Путина» обоснованно рассчитывают решить в течение одной-полутора, максимум двух недель.
«Северный ветер» – вот тот «жупел» укровоенных, которого они панически боятся в случае наступления и который сдерживает их от немедленного разгрома корпусов. Они-то отлично понимают, что даже при самом благоприятном для них раскладе долго и успешно воевать против РФ их незалежная не в состоянии. А «западные союзники», может, и пришлют пусть даже много списанного оружия, но участвовать войсками ни за что не «подпишутся». Поэтому в Киеве предпочитают дожидаться, когда в Российской Федерации разразится смута или произойдет «дворцовый переворот», который приведет к власти завзятых либералов типа Кудрина. Напомню, одного из «лично подтвержденных» соратников Путина, открыто выступавшего (и по сей день выступающего) против «оккупации» Крыма, не говоря уже о Донбассе.
Если в Вашингтоне захотят Цусимы для Москвы
Другое дело, что в определенной политической ситуации смуты в РФ, которая становится с каждым годом (а теперь и месяцем) все более вероятной, американские кураторы заставят ВСУ начать наступление. Киевские власти (в этом нет совершенно никакой разницы между кланами Порошенко и Зеленского) абсолютно зависимы от внешней поддержки, не столько военной, сколько политической и самое главное – финансовой. Допустим, в США на уровне «властвующей элиты» решат подтолкнуть назревающий в РФ внутриполитический кризис к быстрому (обвальному) разрешению путем нанесения Российской Федерации унизительного военного поражения. В этом случае ВСУ будут немедленно брошены в наступление без всякой оглядки на собственные «хитрые планы» их киевских политшефов.
vpk-news.ru
Тут напрашиваются аналогии с Русско-японской войной 1904–1905 годов. Именно разгром 2-й Тихоокеанской эскадры в Цусимском сражении и тяжелое поражение сухопутной армии в сражении при Мукдене стали спусковыми крючками последовавшей первой русской революции. Сама революция в свою очередь вынудила власти Российской империи смириться с поражением в войне, которая с военно-стратегической точки зрения вовсе не была проиграна. Ситуация в Сирии, где экспедиционный корпус РФ действует в значительном отдалении от баз снабжения, создает предпосылки для возможной «Цусимы». А «Мукденом» может стать поражение в Донбассе и сдача Донецка и Луганска, населенных в подавляющем большинстве теперь не просто русскоязычными украинцами, а уже полноправными гражданами РФ. Такие гипотетические поражения не могут не деморализовать еще оставшихся дисциплинированных защитников «режима» (как его именуют в близких к правительству РФ «либеральных» СМИ) и не подтолкнуть всех его многочисленных, резко взросших в числе фоне социально-экономического кризиса противников к массовым акциям протеста. Кстати, такие сценарии вовсе не являются исключительно плодом моего воспаленного воображения. Их активно обсуждают в украинском сегменте Интернета, в том числе на вполне солидных и близких к киевским правительственным кругам аналитических площадках.
Необходимо четко осознавать: если бы власти РФ всерьез надеялись на возможность выйти из режима международных санкций путем полной сдачи Донбасса своим «уважаемым киевским партнерам», ЛДНР уже давно прекратили бы существование. Оную сдачу, кстати, можно было бы обставить в российских СМИ не только как свидетельство «вероломства киевских властей», но и как «наглядный пример неспособности жителей Донбасса реально постоять за свою независимость». Собственно, все заранее мертворожденное минское миротворчество (о котором лично я никогда – начиная с осени 2014 года – иначе не отзывался) и было нацелено (что при кураторстве Суркова, что при Козаке) на обмен Донбасса на Крым. С последующим отказом от поддержания Киевом международных санкций и всесторонним урегулированием всех остальных спорных вопросов.
Обмена Донбасса на Крым не получится
В шестую годовщину военно-политического противостояния только полный идиот еще может верить в то, что всецело поддерживаемые всем международным сообществом (Куба и Никарагуа не в счет) «киевские партнеры» вдруг пойдут на компромисс в данном вопросе. Они успели набраться военных сил и укрепиться у власти. «И Донбасс, и Крым, а потом – платить и каяться! Каяться и платить, платить, платить!» – вот так выглядит «незалежный» список политических требований к Кремлю. Начиная с 2014 года и по сей день. Максимум, на что «партнеры Владимира Владимировича» согласны, – получать уступки не все сразу, а последовательно. Сначала Донбасс, затем Крым, а потом репарации и контрибуции. И данная позиция вгоняет в ступор даже самых гибких московских дипломатов, способных реагировать на нее только одним способом: засунув голову в песок в надежде, что все когда-нибудь само рассосется.
Допустим, что случится тайно согласованная московскими и киевскими «уважаемыми партнерами» сдача ЛДНР в ходе краткосрочной (в несколько дней) военной кампании. Но и при таком сценарии никакого «дальнейшего урегулирования» не последует. Дальше обнаглевшие и уже предвкушающие полную победу «уважаемые партнеры» примутся «прессовать» уже не корпуса народной милиции (их больше не будет), а российские войска и пограничников непосредственно на границе, на крымских перешейках. Список требований Киева только возрастет. РФ же в качестве «бонуса» получит несколько сотен тысяч безконечно озлобленных на власть (и лично на президента РФ) беженцев – граждан Российской Федерации. Терять которым будет особенно нечего, так как ни жилья, ни работы власти РФ им в текущей сложной экономической ситуации гарантированно не предоставят. В общем, минусов много, а плюсов никаких.
Вместе с тем признать совершение шесть лет назад серьезнейшей стратегической ошибки в подходе к «украинскому кризису» в Кремле органически неспособны. По моему глубокому убеждению, в сей кризис либо не следовало влезать вообще, либо, раз уж влезли, идти до конца. Вплоть до исчезновения «Украины» как субъекта международного права или хотя бы до установления в Киеве по-настоящему дружественного политического режима, способного признать Крым в составе РФ. Ведь Путин умудрился лично и публично взять на себя ответственность за Минские соглашения. В такой ситуации свалить ответственность на пресловутого Суркова (который, думаю, как раз готовый текст «гениального плана урегулирования» первому лицу и подсунул), конечно, можно, но не имеет смысла. Никто уже не поверит. И вот тут начинается самое неприятное: без хотя бы молчаливого признания ошибочности стратегии, на реализацию которой бездарно угрохали массу жизней, огромные ресурсы и шесть долгих лет, новую стратегию разработать и осуществить невозможно. Прятать голову в песок какое-то время еще, наверное, можно, как и в зашедшей в полный тупик (и тоже изначально безсмыленной) интервенции в Сирию.
Можно и дальше (опять же лишь какое-то время) тупо ждать, когда «партнеры» нанесут свой удар, чтобы потом попытаться придать своим ответным действиям какую-то легитимность. Хотя это тоже предельно глупо: «международное сообщество» все равно поддержит любые действия Украины на ее «суверенной территории», выразив Киеву какую-нибудь «озабоченность», а Москве немедленно определив новые удушающие санкции.
Цена верховного легкомыслия
На основании изложенного сделаю основные выводы.
Первое. Попытки мирного урегулирования на основе некоего компромисса между Москвой и Киевом полностью провалились.
Серия серьезнейших уступок Москвы оказалась провальной. Начиная с отказа от политического закрепления уже достигнутой в сентябре 2014 года военной победы и заканчивая недавней капитуляцией «Газпрома» в вопросе транзита российского газа по украинской газотранспортной сети. Киев и стоящие за ним власти США ждут только полной капитуляции РФ по всем направлениям. Однако по сей день ни о какой смене курса в отношении затянувшегося конфликта центральная власть не говорит.
Второе. Война не закончена, в сегодняшних реалиях закончена не будет и продолжится до решительной победы (полной капитуляции) одной из сторон в будущем. Капитуляция ЛДНР (если она состоится) станет прологом общей капитуляции РФ в российско-украинском конфликте вокруг Крыма. Переход боевых действий в активную фазу в Донбассе возможен в любой момент, причем инициатива сейчас всецело на стороне Киева.
Третье. В текущей тяжелой социально-экономической ситуации, чреватой нарастанием социально-политической нестабильности в самой РФ, даже такая вялотекущая война, какая идет сейчас, станет для Москвы весьма тяжелым обременением, от которого она и хотела бы избавиться. Хочет, да не может без последующих кратно больших потерь.
С точки зрения профессионального историка (каковым я собирался и мог стать в молодости), ситуация с военно-политическим конфликтом в Донбассе служит прекрасной демонстрацией того, как легкомыслие и личная безответственность управляющей страной элиты губительно отражаются на судьбах миллионов людей, оказавшихся в зависимости от данных элит и персоналий.
Игорь Стрелков, экс-министр обороны Донецкой народной республики
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 15 (828) за 21 апреля 2020 года
