На слушаниях в сенатском комитете по делам вооруженных сил глава военной разведки США генерал-лейтенант Рональд Бургесс выступил с заявлением, которое "сделало" в четверг заголовки сразу в нескольких крупнейших американских газетах. "Таймер иранской бомбы заведен" - написала ведущая газета деловых кругов США Wall Street Journal. "Официальные лица говорят о том, что Иран может создать начинку для бомбы в течение года" - это уже New York Times.
Генерал-лейтенанта спросили, сколько времени потребуется Ирану для того, чтобы произвести хотя бы одну ядерную бомбу, если режим вознамерится ее произвести. И генерал Бургесс ответил следующее: "Сэр, исходя из общего консенсуса, не зная точного количества центрифуг и того, ко всем ли у нас есть доступ, полагаю, речь идет об одном годе".
Заявление прозвучало в тот же день, когда Тегеран торжественно объявил, что в стране произведено уже 5 килограммов урана, обогащенного до 20 процентов. Что это – новые данные разведки? Изменение представления о развитии иранской ядерной программы? С такими вопросами я обратилась к директору исследований ядерного оружия в Стокгольмском международном институте мира Шеннону Кайлу.
- Думаю, тем из нас, кто не обладает доступом к секретной информации, пока рано выносить какие-то суждения. Глава военной разведки США, повторяя заявление заместителя главы Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США, на самом деле сказал: Иран может произвести в течение года достаточное количество обогащенного урана для создания ядерного оружия. Генералы не говорили о том, что Иран уже производит высокообогащенный уран, который и нужен для создания бомбы. Иран пока производит уран с более низкой степенью обогащения, который, если иранское руководство примет такое решение, может быть дополнительно обогащен до оружейного состояния. Более того, Ирану потребуется от двух до пяти лет для того, чтобы произвести оперативное ядерное оружие, то есть оружие, которое можно разместить на средствах доставки. И генералы не опровергли вывод американской разведки, сделанный в 2007 году, о том, что у Ирана была военная ядерная программа, но он остановил ее в 2003 году. Так что пока неясно, есть ли у разведки какая-то дополнительная информация, позволяющая предполагать, что Иран в настоящее время развивает военную ядерную программу.
- Не далее как в среду Тегеран заявил о том, что в стране произведено пять килограммов урана, обогащенного до 20 процентов. Как быстро Иран может обогатить его до оружейного состояния?
- Иран может сделать это довольно быстро. Важно понимать одно обстоятельство: поскольку Иран уже произвел уран, обогащенный до 19,75 процентов – а это как раз граница между низкообогащенным и высокообогащенным ураном – то к следующим стадиям обогащения (до 60, а затем и до 90 процентов) можно приступить уже через месяц или два. Но пока нет оснований полагать, что Иран решил это сделать. Более того, нет также указаний на то, что это сейчас в планах Ирана. Но факт, что производство урана, обогащенного до 19,75%, - это большой шаг на пути к созданию оружейного урана.
- Слушания в Конгрессе совпали с другими событиями вокруг Ирана. С разговорами о санкциях, с саммитом по ядерной безопасности в Вашингтоне, на котором Иран не присутствовал, и с конференцией по нераспространению ядерного оружия, которую президент Ахмадинежад собирается устроить в Тегеране. Какое воздействие все это может оказать на процесс принятия решений в Тегеране?
- В какой-то степени Иран все это время был объектом политики, а не ее субъектом - по крайней мере, в том, что касается его ядерной программы. Действительно, 17-18 мая министерство иностранных дел Ирана проводит в стране конференцию по нераспространению оружия массового поражения и ядерному разоружению. Изначально она должна была действительно сосредоточить внимание на проблемах ядерного разоружения и нераспространения ядерного оружия. Мне кажется, что иранское руководство задумывало эту встречу как свой вклад в предстоящую конференцию ООН в Нью-Йорке по пересмотру Договора о нераспространении ядерного оружия. Это была попытка подчеркнуть, что ядерные государства приняли на себя обязательства стремиться к ядерному разоружению. Мне кажется, что цель эта несколько изменилась из-за новой оценки ядерной политики Соединенных Штатов. Иран очень твердо дал понять, что не приемлет то, что он расценивает как ядерный шантаж со стороны Соединенных Штатов. Иран увидел в этом документе угрозу, что Соединенные Штаты могут применить ядерное оружие против того, что официальный Тегеран заявляет как мирную атомную программу. И мне кажется, что именно эта проблема будет в центре дискуссий, а не Договор о нераспространении.
- Существует ли опасность, что этот опубликованный в прошлом месяце документ как-то повлияет на иранские ядерные планы?
- Не думаю, что он как-то повлияет на планы в том, что касается реального цикла обогащения урана. Но он может изменить характер обсуждения иранской ядерной программы. И этот процесс уже можно наблюдать. Иран получит больше поддержки от таких стран, как Бразилия, Южная Африка, Индия, которые не то чтобы будут с большей симпатией относиться к Тегерану, но, возможно, попытаются немного отстраниться от попыток Соединенных Штатов и Европейского союза принять более жесткие санкции против иранского руководства. И вообще мне кажется, что представление, которое сложилось у Тегерана о том, что США могут применить ядерное оружие против мирной атомной программы, найдет определенный резонанс среди стран-участниц движения неприсоединения.
***
Автор публикации в газете Wall Street Journal "Таймер иранской бомбы заведен" – вице-президент Европейского парламента Алейо Видал-Кадрас. Он напоминает, что информация о тайных ядерных объектах в Иране была предоставлена мировому сообществу не разведками, а оппозиционной иранскому режиму группой "Национальный совет сопротивления Ирана". Именно они 8 лет назад заявили о существовании завода по обогащению урана в Натанце и объекта по производству обогащенного плутония в Араке. В 2005 году они же сообщили о секретном объекте близ города Кум. Разведка смогла подтвердить эту информацию только в сентябре прошлого года. Но слишком долго многие противники решительных и жестких действий против Ирана убеждали международное и, в первую очередь, европейское сообщество, пишет европейский парламентарий, что режим в Иране может измениться. Режим действительно изменился. Верховный лидер аятолла Хаменеи заменил относительно умеренного президента Мохаммада Хатами на фанатичного Ахмадинежада. Иранский режим знает, что у международного сообщества не хватает смелости и убежденности противостоять его ядерной программе. Саммиты в Вашингтоне – это хорошо, но Иран движется намного быстрее. Мы должны его догнать, - заключает автор статьи в Wall Street Journal. Собственно, о том же предупредил на слушаниях в Конгрессе и глава военной разведки США Рональд Бургесс:
"Иранцы продолжают развивать мощность ракетных систем, они улучшают не только дальность их полета, но и точность поражения. У них уже есть определенные возможности, но если другие решат им помочь, то они смогут совершить качественный скачок в развитии технологий. Это они уже показали в ходе некоторых испытаний, вызвавших нашу озабоченность".
Ирина Лагунина
