Военные конфликты на Ближнем Востоке фактически открыли новый вид боевой авиации, причем беспилотной. Впервые тяжелые беспилотники стали массово применяться в качестве ударной силы. Дронами уничтожаются не отдельные террористы, а целые воинские подразделения.
Сможем ли мы, если потребуется, что-то противопоставить чужим боевым беспилотникам? На вопросы "Российской газеты" отвечает генеральный конструктор компании "Кронштадт" Николай Николаевич Долженков - один из самых компетентных специалистов в области проектирования беспилотных летательных аппаратов.
Николай Николаевич, еще в начале 1980-х вы - совсем молодой конструктор ОКБ им. Яковлева, играли ключевую роль в создании разведывательного беспилотника "Пчела". Для своего времени он оказался одним из лучших в мире. Применялся во время контртеррористических операций на Северном Кавказе в 1990-х. А потом наступил какой-то провал. В итоге мы были вынуждены закупать разведывательные беспилотники в Израиле, спешно адаптируя их к требованиям Российской армии. Почему так получилось?
Николай Долженков: К сожалению, мне приходится лишь констатировать то, что в то время наша страна оказалась не совсем готова к беспилотным вызовам. Не буду подробно говорить о том, почему сложилась такая ситуация - слишком много объективных и субъективных причин. И еще, когда не хватало денег ни на что, на мой взгляд, были неправильно расставлены приоритеты.
Если бы сконцентрировали финансы, которых требовалось не так уж и много, на создание беспилотников, сейчас мы бы имели линейку аппаратов, решавших самый широкий круг задач на поле боя и в мирной жизни.
В боевой авиации - самое дорогое и ценное это не самолет или вертолет, а летчик. Даже самый сложный истребитель можно собрать за несколько месяцев, а для подготовки классного летчика требуются годы и немалые материально-технические ресурсы. Результаты же боевого применения ударных дронов, что мы видим в Сирии, сравнимы с результатами, получаемыми пилотируемыми самолетами. С существенной разницей - потерь среди пилотов не будет. В настоящее время наше Министерство обороны стало уделять беспилотникам существенное внимание. За очень короткое время мы совершили настоящий прорыв.
Каково место России в разработке и производстве беспилотников среди ведущих стран мира?
Николай Долженков: Мы сегодня имеем некоторое отставание, но оно пока не катастрофично. По конструкторским идеям и по техническому уровню создаваемых у нас аппаратов мы почти не уступаем ведущим странам. И находимся в абсолютно конкурентном состоянии с Китаем.
Должен сказать, что основным нашим конкурентом на рынке, если говорить об экспортных продажах в будущем, будут не американцы или европейцы, а именно Китай. Номенклатура китайских беспилотников и особенно темпы их разработок значительно превышают то, что делается в остальных странах. И это надо учитывать.
Я говорю о беспилотных летательных аппаратах, у которых масса больше тонны. Именно они будут играть ключевую роль и в военной сфере и в гражданской. Если мы не среагируем на китайский вызов, то нам придется покупать китайские комплексы, чего крайне бы не хотелось.
Ваш беспилотник "Орион" стал сюрпризом авиасалона МАКС-2017. На военно-техническом форуме "Армия-2019" о нем также много говорили. Как этот аппарат появился и на что он способен?
Николай Долженков: Военными был объявлен конкурс на создание многофункционального беспилотного летательного аппарата средней дальности массой около тонны. В нем участвовали практически все ведущие авиастроительные фирмы. Выиграли мы. В создании аппарата участвовал коллектив достаточно молодых, но очень профессиональных специалистов различных направлений. Технические параметры и характеристики "Ориона" можно найти в открытых публикациях. Напомню основные.
Размах крыльев - 16 метров, длина аппарата - 8 метров, взлетная масса - 1000 кг, максимальная масса полезной нагрузки - 200 кг, продолжительность непрерывного полета - не менее 24 часов, может подниматься на высоту 7500 метров.
Наш беспилотник прежде всего рассчитан на выполнение разведывательных полетов, может работать как ретранслятор.
Вы - главный конструктор "Ориона" не столько по должности, сколько по сути. Это действительно ваша машина. Чем вы гордитесь больше всего?
Николай Долженков: Беспилотники всегда позиционировались как изделия двойного назначения, поэтому имели ряд серьезных экспортных ограничений поставок высокотехнологичных компонентов из западных стран в нашу. И хотя мы начинали работать, когда о санкциях не было речи, ставку сделали только на отечественные комплектующие. А с учетом того, что беспилотники такого уровня как "Орион" в нашей стране никогда не выпускали, нам пришлось более девяноста процентов всего комплектующего оборудования делать самим и с нуля. Сделали.
Мы изначально решили - наш беспилотник практически полностью будет композиционным. В кооперации с ведущими научными центрами страны удалось разработать новейшую технологию производства углепластика, основанную на вакуумной инфузии. И сегодня наши технологии используют самолетостроители, которые как раз с санкциями и столкнулись.
Мы разработали достаточно оригинальный движитель - двухлопастной винт, также сделанный из композиционных материалов. Он имеет изменяемый шаг, чего раньше не было в этой размеренности. А еще наш аппарат снабжен уникальной противообледенительной системой, что дает возможность использовать "Орион" в северных широтах.
Еще одно наше достижение - мы первыми в стране сделали полностью электрический летательный аппарат такой размерности. На "Орионе" нет ни гидравлики, ни пневматики, за исключением воздуха в шинах шасси. Все привода - электрические. Отечественное авиастроение к этому только идет.
Впервые мы использовали элементы искусственного интеллекта. Беспилотный комплекс построен таким образом, что в случае какого-то отказа или потери связи с оператором или какой-то иной нештатной ситуации аппарат способен сам вернуться на базу и приземлиться. Нам удалось реализовать полностью автоматическое выруливание, взлет, посадку и даже заруливание в ангар. Без участия человека. Здесь надо понимать, что когда я говорю "мы", я имею ввиду всю нашу широкую сеть соразработчиков, которым АО "Кронштадт" заказывало эти компоненты.
Что сделать сложнее - беспилотный или пилотируемый летательный аппарат?
Николай Долженков: Наш беспилотный летательный аппарат полностью идентичен по бортовому комплексу пилотируемому самолету. С той разницей, что все пришлось делать заново в значительно более миниатюризированном виде. А это сложнейшая задача. Мы не могли, например, просто взять какие-то компоненты, используемые в истребителях, и разместить их на беспилотнике. Масса и габариты летательных аппаратов несоизмеримы.
Свою профессиональную деятельность я начинал в ОКБ им. А.С. Яковлева, был Главным конструктором Як-130. Могу сказать, что хороший и работоспособный беспилотник создать в чем-то даже труднее, чем пилотируемый самолет. Именно в силу несопоставимой размерности. Напомню, мы с вами говорим об аппаратах массой более тонны.
Когда "Орион" появится в войсках?
Николай Долженков: Мы практически завершили первый этап госиспытаний. Что это дает? Путевку в серийное производство. А это самое главное. Сейчас уже можно вести речь о заказе, разворачивании серийного производства и поступлении первых партий в войска. Чем раньше это произойдет - тем лучше. Решать заказчику.
При этом надо иметь в виду то, что военные накапливают все больше и больше практического опыта эксплуатации беспилотных комплексов такого класса.
Сейчас существует опыт использования БЛА "Форпост". Его масса 450 кг. К тому же, это российская адаптация израильского дрона Searcher. А первый Searcher был показан еще в 1990 году, то есть военные используют разработки восьмидесятых годов прошлого века. Наш "Орион" - полностью российский аппарат, созданный в ХХI веке. У "Форпоста" и "Ориона" совершенно разные возможности, несопоставимые потенциалы развития.
Турция нанесла серьезный ущерб сирийской армии, используя ударные беспилотники. У нас тоже много, порой очень оптимистично и даже пафосно говорится о создании собственных ударных беспилотников. Когда же они, наконец, появятся?
Николай Долженков: То, что их до сих пор нет - следствие общей недооценки роли беспилотной авиации в современных и перспективных войнах. Сейчас ситуация кардинально поменялась.
Одна из проблем - отсутствие оружия, которое возможно применять с отечественных дронов. Мы не можем взять ни одну из существующих управляемых ракет и повесить на беспилотник - он просто не выдержит пуска и развалится в воздухе. Однако в настоящее время ракетное оружие, рассчитанное на применение с беспилотников такой массой как "Орион" практически создано.
Со своей стороны мы уже создали и систему его подвески, и систему боевого управления. Будет оружие - будут ударные машины. Я уверен - это произойдет в обозримом будущем.
В СМИ прошла информация о том, что Турция впервые в мировой военной практике применила в Сирии рой беспилотников. Что это такое и зачем нужно?
Николай Долженков: Действительно, в районе Идлиба в небе одновременно находилось много ударных дронов. Это был массированный удар, но не роевой, так как каждый аппарат управлялся индивидуально.
Что такое настоящий боевой рой? Представьте - в небе появляется несколько десятков дронов массой в несколько тонн, которые несут ракеты и бомбы большой разрушительной силы. И маневрируют эти машины одновременно, как стая птиц, не сталкиваясь друг с другом и не перекрывая друг другу секторы обстрела. Они представляют первый эшелон авиации, принимая на себя удар ПВО, сохраняя пилотируемые самолеты и жизни летчиков, с которыми взаимодействуют и корректируются ими. Управление роем может быть осуществлено с использованием искусственного интеллекта. Над решением этой задачи сейчас очень активно работают в США и КНР.
Могу сказать, в инициативном порядке и мы пытаемся создать алгоритмы управления роем тяжелых беспилотников. Это будет некая модель нейронных сетей, в которых дроны постоянно взаимодействуют друг с другом, передают миссии в случае повреждения, меняются лидерными ролями и в итоге приходят к той цели, которую необходимо уничтожить, а также, взаимодействуют с пилотируемой авиацией.
Каковы перспективы использования средних и тяжелых беспилотников в гражданском секторе экономики?
Николай Долженков: Они неисчерпаемы, тем более для нашей страны. И мы в этом направлении работаем при активной поддержке Минпромторга. Подана заявка на сертификацию типа гражданской версии "Ориона".
Предстоит решить массу задач - технических и правовых. Необходимо, чтобы для тех, кто управляет воздушным движением, не было разницы, с чем или кем они общаются - с экипажем пилотируемого самолета или с оператором дрона. Это сложнейшая проблема, но мы ее решаем. В перспективе крупные беспилотники станут такими же полноправными участниками воздушного движения, как пилотируемые самолеты.
Где предполагается использовать тяжелые беспилотники в первую очередь?
Николай Долженков: Это прежде всего мониторинг больших площадей. Беспилотники могут находиться в воздухе сутки и даже больше. Обследуя с помощью чувствительной аппаратуры огромные пространства лесов, они способны мгновенно обнаружить очаг возгорания, который можно потушить минимальными усилиями, не допустив его перерастания в настоящий огненный шторм.
Другое направление - мониторинг Северного морского пути и вообще арктических территорий. Это актуальнейшая задача, связанная и с прокладкой пути для судов, и с оценкой ситуаций в различных акваториях, и с прогнозом погоды, и с экологией, и с решением других задач. Сегодня такое наблюдение осуществляют спутники - это не всегда удобно. Качество их работы зависит от погоды. На Севере она редко бывает ясной. А вот беспилотники могут стать своеобразными квазиспутниками, которые смогут осуществлять мониторинг постоянно и при любой погоде.
Тяжелые беспилотники способны эффективно решать транспортные задачи в труднодоступных районах, которых за Уралом хватает. Причем, без участия человека, в автоматическом режиме. У нас есть проекты больших беспилотников с вертикальным взлетом и посадкой. Более того, наши технологии управления позволяют сделать любой транспортный самолет беспилотным - от небольшого Ан-2 до гигантского Ан-225. Такие машины могут прилетать в определенную точку и сбрасывать грузы на парашютах или разгружаться на аэродромах.
Как вы видите это чисто организационно?
Николай Долженков: Думаю, будет некая структура, владеющая парком различных беспилотников и способная их технически обслуживать. А уже заинтересованные ведомства или частные структуры на договорной основе смогут заказывать мониторинговые или транспортные услуги для выполнения своих задач.
На наших глазах появляется новый воздушный флот с искусственным интеллектом, в работе которого участие человека сведено к минимуму.
Николай Долженков: Скорее всего, это действительно так. Пока этот вопрос скорее философский. Но может случиться, что он скоро, уже в текущем десятилетии, перейдет в практическую плоскость.
Сегодня у нас тяжелых беспилотных летательных аппаратов мало. Но не так страшно отставание в абсолютных единицах. Главное - не отставать по темпам реализации конструкторских идей. Если здесь мы не отстанем, то при острой необходимости в кратчайшие сроки реализуем любой по масштабам и сложности проект.
Визитная карточка
Николай Долженков родился 9 ноября 1956 года в городе Березники, Пермского края. В 1980 году с отличием окончил Московский авиационный институт. Трудовую деятельность начинал в ОКБ им. А.С. Яковлева, где проработал с 1980 по 2009 год. Прошел путь от инженера-конструктора до первого заместителя гендиректора ОКБ. вышеуказанного бюро. В качестве главного конструктора руководил созданием учебно-боевого самолета Як-130 - первого летательного аппарата, спроектированного в Российской Федерации от замысла и до серийного производства после распада СССР. C 2011 года - Генеральный директор и Генеральный конструктор беспилотного направления компании "Кронштадт". Заслуженный конструктор Российской Федерации, доктор технических наук, автор более 80 научных трудов и 25 изобретений.
