Наши новаторские вооружения пока не сделали Америку сговорчивее
В странах НАТО фальсифицируется не только история Второй мировой, но и современная политика России в сфере контроля над вооружениями. Это звенья одной цепи, части информационно-пропагандистской войны. В последние годы явление приобрело масштабный и более изощренный характер.
В мире создается устойчивое представление о России как стране, которая спит и видит себя хозяйкой новых территорий и покоренных народов, готовой ради этого развязать локальную или даже глобальную ядерную войну. Наши внешнеполитические инициативы, направленные на укрепление стратегической стабильности, на снижение военных потенциалов, извращаются. Таким образом обосновывается односторонний выход Вашингтона из международных договоров по контролю над вооружениями. Заметим: ни в одном даже не официальном документе США и НАТО применительно к Российской Федерации не употребляется слово «партнер». Пропаганда предполагает сохранение образа нашей страны в трех ипостасях: «противника, агрессора, аннексора». Ярлыками ведущие страны Запада и их союзники оправдывают масштабные военные приготовления и учения, имеющие антироссийскую направленность, размещение комбинированных группировок передового базирования близ территории РФ.
У российских рубежей внедряются наступательные элементы «чикагской триады» – оперативно-стратегического механизма в составе ракетно-ядерных, противоракетных и обычных видов вооружений, к которым вскоре присоединятся ударно-космические системы. Одновременно очерняются роль и значение ВС РФ в противодействии террористическому интернационалу, созданному в Афганистане, Ираке и Сирии при прямой финансовой, консультативной и военно-технической помощи государств, входящих в НАТО.
Пропаганда ориентирована на выработку у граждан Российской Федерации комплекса неполноценности и неуверенности в том, что армия сможет обеспечить оборону и безопасность государства, суверенитет союзников и друзей. Культивируется негативное отношение к военным расходам, которые являются сбалансированными и адекватными обстановке.
У взломщика всегда найдется повод
Штаты и НАТО, где Вашингтон традиционно господствует, определяя основные формы и масштабы военной активности альянса, используют широкий спектр приемов извращения политики РФ в сфере контроля над вооружениями. Принципы лжи опираются на распространение состряпанной информации о «нарушениях» российской стороной актов в области сокращения вооружений и ограничения военной деятельности, а также искаженной интерпретации ядерной доктрины РФ.
“ Договор об открытом небе разрешает стране ограничивать полеты зарубежных инспекторов в зонах интенсивного воздушного движения ”
Обвинения Вашингтона сводятся к двум эпизодам: недоказанным до сих пор фактам несоблюдения Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД), а также нарушению нами Договора по открытому небу применительно к Калининградской области.
РФ по-прежнему «виновна» в несоблюдении ДРСМД, несмотря на то, что он со 2 августа 2019 года после одностороннего выхода из него Соединенных Штатов под ложным и несостоятельным предлогом не существует. Подобной линии упорно придерживаются генсек НАТО Йенс Столтенберг и западная пропагандистская машина.
Вновь, как и до «взлома» американцами ДРСМД, как ключевой аргумент используется российская оперативно-тактическая ракета наземного базирования 9М729 (SSC-8 по классификации НАТО). Она никогда не подпадала под договорные ограничения по простой причине: максимальное расстояние ее полета не превышает 480 километров, что на 20 километров меньше минимальной дальности, с которой начинают дистанционный отчет ракеты, включенные в ДРСМД.
В этой истории есть две иные реальности. США вышли из ДРСМД, чтобы создать новые КР и БР наземного базирования средней дальности в ядерном и неядерном снаряжении с последующим их размещением в Европе и Азии. Для пропагандистского обеспечения акции ведется целенаправленная пропаганда. Ее особенность в том, что допускается критика развязывания тотальной ядерной войны, но одновременно глушится протест против развертывания новых американских ракетно-ядерных систем средней дальности. В крайнем случае ставится на одну доску осуждение и США, и РФ. Об этом свидетельствуют встречи общественно-политических и экспертных кругов, проведенные в столицах и крупных городах Европейского континента в прошлом году.
Реальность вторая, связанная с ДРСМД, заключается в том, что за последние 20 лет до выхода из него США при проверке эффективности американской глобальной системы ПРО Пентагон использовал 117 учебных ракет средней и меньшей дальности шести типов в качестве мишеней для реального поражения.
То есть Вашингтон 117 раз нарушил договор в отличие от России, которую в этом упрекнуть нельзя. К сожалению, этот вопиющий факт почти не упоминается в заявлениях российских официальных лиц. Хотя все случаи пусков ракет при тестировании системы ПРО отражались в пресс-релизах Управления по ПРО Минобороны США и в двух докладах по данной проблематике Исследовательской службы американского конгресса, вышедших в 2018 и 2019 годах.
Что касается «нарушения» российской стороной Договора об открытом небе в Калининградской области, то в нем есть положение, которое разрешает любой стране-участнице вводить ограничения на полеты зарубежных инспекционных групп в зонах интенсивного воздушного движения пассажирских ЛА. В данном случае это касается аэропорта «Храброво» – единственного действующего гражданского аэродрома международного значения в российском эксклаве.
С другой стороны, США неоднократно запрещали российским самолетам с инспекторами на борту летать над Аляской и Гавайскими островами, где размещены ударные и информационно-разведывательные средства американского глобального «противоракетного щита».
Западный мистер No
По вине Штатов и остальных участников НАТО длительное время не решаются актуальные вопросы обеспечения безопасности над Балтикой и в прибрежном регионе, хотя группа прибалтийских государств неоднократно ставила эти вопросы и нагнетала обстановку в СМИ. Но как впоследствии выяснилось – делался акцент на их урегулировании в сугубо пропагандистском плане.
Становится острой транспондерная проблема. В НАТО недовольны тем, что российские военные самолеты в районе Балтийского моря летают с выключенными транспондерами. Странно, что к этой теме подключилась Финляндии, которая не входит в альянс. Но когда российская сторона более года назад предложила государствам, входящим в НАТО, договориться о том, чтобы военные самолеты сторон, летающие в воздушном пространстве над Балтийским регионом, использовали транспондеры, как это делают сейчас гражданские самолеты, то получила твердый отказ.
“ Для загрузки гиперзвуковых боеприпасов пригодны ПУ системы ПРО ВМС США, которые к 2042 году будут установлены на 90 кораблях ”
Руководство альянса всякий раз обращало внимание российской стороны на сближение военных самолетов и боевых кораблей в акватории Балтики. Но мы обязаны реагировать на многократно возросшую активность ВВС и ВМС НАТО в непосредственной близости от своих рубежей. Не отслеживать в регионе все передвижения таких сил, а также полеты самолетов тяжелой стратегической авиации США – носителей ядерного оружия было бы крайне опрометчиво и просто опасно. Москва предложила НАТО условиться о минимально допустимых дистанциях сближения как военных кораблей и ЛА. Но руководство альянса проигнорировало и эту инициативу.
Пропагандистская машина Запада всякий раз поднимает волну возмущения по поводу учений российских ВС на западном направлении, хотя альянс со своей стороны за последнее время в два раза увеличил их количество – до 300 учений и маневров в год. Причем около половины имеют явную антироссийскую и антибелорусскую направленность, отрабатываются наступательные операции. Примерно год назад Москва передала штаб-квартире НАТО предложения договориться о том, чтобы отодвинуть зону учений российских и натовских армий от линии соприкосновения на согласованную конкретную глубину, что было бы вполне логично. Но в альянсе не захотели обсуждать и эту тему.
Естественно, мы сделали вывод о том, что в планы западного блока не входят разработка и осуществление совместных мер по укреплению доверия и безопасности. Возникает естественный вопрос: зачем поднимать темы, по которым у НАТО нет желания договариваться? В расчете, что Россия пойдет на односторонние уступки? Бесполезно.
Не надо размахивать зонтиком
Ядерная доктрина РФ постоянно искажается не только в западных экспертных сообществах, но и в российских кругах, поддерживающих тесные контакты с научно-исследовательскими и учебными центрами в государствах НАТО. Неизменны обвинения в адрес России в том, что в ее ядерной доктрине есть положение о применении ЯО в первом ударе, хотя в этом документе нет ничего даже отдаленно похожего. ВС РФ могут применить ЯО исключительно в ответ на ОМП или использование обычных видов вооружений против России, если под угрозу будет поставлено существование государства.
Ложны утверждения США и НАТО о том, что ядерная доктрина России якобы имеет положение «эскалация для деэскалации», то есть применения ЯО для ослабления региональных конфликтов с использованием сил общего назначения (первое значение этого термина) или для «продавливания» договоренностей в области сокращения РЯВ (второе значение этого термина). В нашем документе вообще нет таких положений.
Долгое время в западных политических кругах и в экспертном сообществе распространяется слух о намерении РФ применять ТЯО против государств НАТО для защиты русскоязычного населения. За последние годы различные научно-исследовательские центры альянса подготовили несколько сценариев на эту тему. Теперь они дополнились новацией о якобы нашей готовности задействовать ЯБЗ малой мощности. Но в российской ядерной доктрине подобные положения также отсутствуют.
Ядерную доктрину РФ можно кратко охарактеризовать как «условное оборонительное сдерживание», поскольку Россия никому не угрожает.
Зато все три ядерные установки имеются в ныне действующей ядерной стратегии, утвержденной Дональдом Трампом. Кроме того, Штаты уже существенно дополнили ее. Стратегическое и тактическое ЯО США может быть использовано на основе положения о «расширенном ядерном сдерживании», то есть в соответствии с установкой о раскрытии американского «ядерного зонтика» над всеми членами НАТО (28 государств) и над внеблоковыми союзниками: Австралией, Израилем, Южной Кореей, Японией. Таким образом, американское ядерное прикрытие распространяется на 32 государства.
Американцы заключили с союзниками «соглашения о разделении ядерной ответственности» или «соглашения о совместных ядерных миссиях», в ходе которых отрабатывается использование ЯО воздушного базирования, в том числе пилотами из стран альянса, не имеющих на своей территории американского ядерного арсенала. Вместе с тем Штаты – единственное государство, на постоянной основе имеющее ТЯО и авиационные средства его доставки за границей. Оно уже почти 70 лет складировано в Европе (Бельгия, Италия, Нидерланды, ФРГ), а также в Турции.
Вашингтон, Лондон и Париж на постоянной основе держат авиационные средства доставки ЯО, задействованные в операции ВВС НАТО «Балтийское воздушное патрулирование». В ней используются четыре типа самолетов «двойного назначения». Круглосуточные полеты в течение всего года уже 15 лет проводятся в небе Латвии, Литвы, Эстонии с авиабаз «Лиелварде», «Зокняй» и «Эмари». То есть в непосредственной близости от российских и белорусских границ. Очевидно, что надо более решительно и последовательно ставить вопрос о полном прекращении этой провокационной деятельности перед всеми государствами альянса, особенно перед тремя ядерными державами.
Несколько европейских государств, входящих в НАТО, уже получили или скоро получат новый истребитель-бомбардировщик американского производства F-35A, сертифицированный под доставку высокоточных корректируемых ядерных авиабомб нового поколения В-61-12. Не приходится гадать, где они будут базироваться.
Американский ядерный туман
Нынешняя американская администрация резко понизила ядерный порог ЯО. Иными словами, повысила возможности и расширила основания для применения ЯО. Теперь их 14. Для сравнения: в президентство Барака Обамы было семь. Напомню: у России только два подобных основания.
В ядерной стратегии, утвержденной Дональдом Трампом 2 февраля 2018 года, имеются шесть положений, которые не требуют особых дополнительных разъяснений, поскольку их значение в целом представляется понятным. Американское ядерное оружие может быть применено для сдерживания противника от применения ЯО и обычных видов вооружений любого масштаба и при любых обстоятельствах; в качестве ответного удара на нападение стратегических неядерных сил другого государства; для защиты союзников и партнеров от ядерного и неядерного нападения извне; в случае нападения на союзников США, обладающих ядерным оружием; в ответ на нападение на США, их союзников и партнеров, а также на гражданское население и гражданские объекты, в случае применения боезарядов малой мощности в агрессии регионального масштаба. Но есть восемь нарочито туманно прописанных оснований применения ЯО, которые американцы до сих пор затрудняются адекватно разъяснить мировому сообществу.
Например, ЯО стратегического и тактического назначения может быть применено, если оперативные недостатки уменьшат эффективность ядерных сил США (здесь и далее возникают вопросы: какие оперативные недостатки?); при появлении «неожиданных вызовов» (откуда и каких?); при появлении «геополитических вызовов», которые будут угрожать любому элементу американских ЯС (опять-таки хотелось бы знать: каких именно?); с возникновением многочисленных будущих рисков и неопределенностей (что имеется в виду?); в ответ на «новые формы агрессии» (в чем они состоят, не уточняется); в ответ на появление «новых противников», развитие у них ядерных сил и изменений в их доктринах и стратегиях (каков критерий «новых противников»?); против государств – участников Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), если они нарушают его (кто это определит – Вашингтон единолично?), и наконец, при появлении «технических вызовов» или «технологических прорывов у противников», а также при кибератаках (в чем будут выражаться подобные «вызовы и прорывы»?).
Кроме того, американские ядерные силы имеют установку наносить удар «по предупреждению» и «до пуска ракетных средств противника».
Все нанизывается на постулат, существующий с создания и применения ядерного оружия Штатами в 1945 году: оно может использоваться в первом превентивном ударе (по небольшому количеству целей) и в упреждающем ударе (по значительному количеству целей). Как записано в американской нынешней ядерной стратегии: «США никогда не соглашались взять обязательство о неприменении ядерного оружия в первом ударе, такая политика является неоправданной в настоящее время».
В данном контексте стоит напомнить, что после применения ядерного оружия против Хиросимы и Нагасаки американское военно-политическое руководство намеревалось использовать ЯО в семи случаях: в Карибский и Берлинский кризисы, в региональных конфликтах, где активно задействовались американские ВС.
Изложенные особенности позволяют однозначно квалифицировать нынешнюю американскую ядерную стратегию как «безусловное наступательное ядерное сдерживание», что радикально отличает ее от российской.
Администрация Дональда Трампа предлагает в 2024 финансовом году израсходовать на военные цели 796,2 миллиарда долларов. Она же подтвердила готовность выделить на создание новой стратегической ядерной триады в ближайшие 30 лет от 1,2 триллиона (в неизменных ценах) до 1,7 триллиона долларов (в ценах с учетом предполагаемой инфляции). Ни одно государство в мире не может позволить себе запланировать столь огромные ассигнования на военные цели за один год и на создание принципиально элементов полностью обновленной стратегической ядерной триады на три десятилетия.
С учетом всех этих обстоятельств становится понятным, почему в Вашингтоне и штаб-квартире НАТО в бельгийском районе Эвере постоянно наскакивают на ядерную доктрину РФ. Цель – скрыть опасный наступательный характер стратегии США и НАТО не только применительно к России и КНР, но и для глобальной безопасности в целом.
Недоговороспособный Вашингтон
В Соединенных Штатах негативно относятся к 13 проблемам в сфере контроля над вооружениями, в том числе к шести, имеющим прямое или косвенное отношение к ЯО. Вашингтон использовал весь свой арсенал отрицания. Он не соблюдает Договор СНВ-3, ДНЯО и Договор по открытому небу, Конвенцию о запрещении химоружия и многократно, начиная с 1999 года, нарушал ДРСМД во время его действия.
США в одностороннем порядке денонсировали Договор об ограничении систем ПРО, совместный всеобъемлющий план действий (известный как соглашение об иранской ядерной программе), Международный договор о торговле оружием, а также ДРСМД.
Белый дом отказался ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний и адаптированный Договор об обычных вооруженных силах в Европе.
Американская сторона вообще отказалась обсуждать проекты международных Договора о европейской безопасности и Договора о предотвращении размещения оружия в космосе, а также возможность распространения российско-американского соглашения о предотвращении инцидентов в открытом море за внешним пределом территориальных вод и в воздушном пространстве над ним на подлодки сторон, находящиеся в подводном положении, в целях исключения в будущем возможности столкновений между ними под водой. Напомним: имевшие место столкновения были связаны в основном с присутствием американских ядерных субмарин в зонах боевой подготовки Северного флота РФ.
Известно по меньшей мере восемь принципов, которые характеризуют деструктивное отношение нынешней администрации США к столь широкой и ответственной теме. К ним относятся: сохранение стратегии нанесения первого ядерного удара; размытие функциональных границ между стратегическими наступательными и оборонительными системами вооружений; снижение порога применения всех видов ЯО; стремление к обеспечению военного превосходства над другими государствами; значительный перманентный рост военных расходов, включая постепенное повышение процента взноса в бюджет НАТО относительно национальных ВВП, с двух до четырех процентов; неправильная трактовка термина «стратегическая стабильность»; игнорирование принципа равной безопасности; избыточная концентрация значительных контингентов и средств передового базирования вблизи других государств.
США отказались принять российское предложение о моратории на размещение новых ракет средней дальности в тех районах, где они еще не развернуты. Высшее военно-политическое руководство НАТО сразу поддержало столь неконструктивный подход Вашингтона. Нынешняя администрация отказалась еще раз повторить формулировку Горбачева – Рейгана: «Ядерная война не может быть развязана, так как в ней не будет победителей».
Инструменты паритета
Вашингтон до сих пор не объявил своей позиции о возможности продления Договора СНВ-3 на пятилетний или иной срок. Даже в политически малозначимых комментариях по этому поводу американские эксперты не спешат упомянуть о готовности Пентагона обсуждать или сокращать перспективные американские гиперзвуковые планирующие боевые блоки, которые уже давно разрабатываются, а также вводить количественные ограничения на перспективную МБР, условно называемую «Минитмен-4» или сокращенно GLSD (межконтинентальная ракета стратегического сдерживания наземного базирования). Администрация Дональда Трампа игнорировала предложение Кремля провести встречу юристов для обмена мнениями относительно интерпретации отдельных положений Договора СНВ-3.
К сожалению, в РФ нашлись сторонники включения гиперзвукового планирующего боевого блока «Авангард», не имеющего аналогов в мире, а также еще не принятую на вооружение перспективную российскую МБР «Сармат» в повестку дня переговоров с американскими оппонентами еще до начала таких дискуссий и до изложения официальной точки зрения Белого дома по этой теме.
Гиперзвуковые планирующие ББ не входят в Договор СНВ-3 от 2010 года, поскольку вообще не упоминаются в нем.
По мнению видных американских экспертов – экс-замминистра обороны США по политическим вопросам Эрика Эдельмана и бывшего старшего директора по вопросам оборонной политики и контроля над вооружениями в Совете нацбезопасности Франклина Миллера, новые перспективные виды российских вооружений не ограничиваются Договором СНВ-3, хотя и представляют угрозу континентальной части США. Это же признает авторитетный в западном военно-политическом сообществе еженедельник «Джейнс дифенс уикли». МБР «Сармат» и иные новые российские МБР могут быть включены в Договор СНВ-3, если он будет продлен до 2026 года, или в Договор СНВ-4, но только после их принятия на вооружение, да и то исключительно на паритетной основе с американской стороной, а также при учете ядерных боезарядов Великобритании и Франции на стороне США.
До обнародования официальной позиции Белого дома самим Дональдом Трампом по поводу продления Договора СНВ-3 изложение российской позиции о распространении его положений на новейшие системы вооружений представляется преждевременным. Как только некие российские представители сделали в СМИ заявления о возможности распространения положений Пражского договора на «Авангард» и «Сармат», американские контрагенты моментально поспешили ограничить положениями этого договорного акта еще четыре вида перспективных вооружений России, о которых Владимир Путин говорил в Послании Федеральному собранию два года назад. То есть на «Кинжал», «Буревестник», «Посейдон» и «Пересвет». Иными словами, на все без исключения новаторские системы вооружений России, которые с чьей-то легкой руки получили определение «великолепная шестерка».
Примечательно, что Госдепартаменту, Минобороны и разведсообществу США предписано активно продвигать эту позицию в отношении нового российского перспективного оружия, добиваясь количественного ограничения, полного уничтожения или отказа от производства. Как часто это бывало, взамен американская сторона пока ничего не предложила.
При подходе к продлению или отказу от продления срока действия Договора СНВ-3 РФ обязана не забывать ранее сделанные заявления, в соответствии с которыми он может быть продлен только при условии его полного соблюдения американской стороной, вывода из Европы всего ТЯО и средств ПРО США, а также отказе от милитаризации космического пространства.
Возможность продления Договора СНВ-3 не означает, что мы снимаем с повестки дня проблему одностороннего нелегитимного выведения американской стороной из учета части ЯВ, объявленных переоборудованными, притом что у России нет возможности проверить и подтвердить, как это предусматривает Пражский договор, непригодность этих систем для применения ЯО. А это 1200 дополнительных стратегических ядерных боезарядов при максимальном потолке по ним для каждой стороны 1550 единиц.
В таком контексте будет правильным учитывать и негативный опыт уничтожения без всяких видимых причин советской ОТР «Ока», вообще не подпадавшей под ограничения ДРСМД, а также опрометчивый демонтаж Красноярской РЛС СПРН, когда все аналогичные ракеты и РЛС США остались нетронутыми и основательно модернизированы.
Словом, надо дождаться изложения Дональдом Трампом его подхода к возможному продлению Договора СНВ-3. Было бы интересно услышать, какие варианты он предложит относительно американского гиперзвукового оружия и ракетно-ядерных систем нового поколения, а также какую рецептуру пропишет для конструктивного решения других вопросов, сказывающихся на стратегической стабильности и глобальной безопасности.
С «Томагавком» за пазухой
Однажды Трамп публично заявил, что ни при каких обстоятельствах не будет обсуждать с Москвой противоракетную проблематику.
США бесконтрольно развивают глобальную систему ПРО, делая упор на ее развертывании у передовых рубежей РФ и КНР. При этом широко используются средства морского и наземного базирования. Хотя новые российские ударные системы преодоления уже названы и против них у американских визави нет средств противодействия, нельзя игнорировать эту угрозу. Исходящая от американской системы ПРО опасность кроется в значительном количестве ракет-перехватчиков наземного и морского базирования, а также в перспективе их размещения на космических орбитах.
Угроза, исходящая от американских операционных противоракетных комплексов – уже построенного и поставленного на боевое дежурство в Девеселу (Румыния) и завершаемого в Редзиково (Польша), заключается в том, что в их ПУ можно устанавливать не только оборонительные ракеты стратегического назначения для перехвата БР и КР, но и наступательные КР наземного базирования типа «Томагавк». Появилась информация и о возможности загрузки в них высокоточных гиперзвуковых видов вооружений, в спешном порядке разрабатываемых в Штатах. Для этого пригодны и ПУ системы ПРО ВМС США. К 2042 году они будут установлены приблизительно на 90 боевых кораблях, что составляет четверть общего состава.
Подобную ракетную рокировку в пусковых установках Мk-41 морского и наземного базирования можно выполнить без всяких инженерно-технических переделок. Не потребуется и замена ПО, о чем пытаются дезинформировать мир американские переговорщики. Дело в том, что компьютерные программы для запуска как оборонительных, так и наступательных видов вооружений подобных объектов составляются заранее и заблаговременно вводятся в блоки управления под каждый тип загружаемых боеприпасов.
Следует учесть два существенных обстоятельства. В принятой в 2019 году в США стратегии противоракетной обороны перед БИУС ПРО «Иджис» морского и наземного базирования ставится задача с помощью наступательных видов вооружений уничтожить МБР России еще до их запуска. Эти базы ПРО всегда будут находиться под полным американским контролем, от которого военно-политическое руководство Румынии и Польши в соответствии с подписанными с Вашингтоном соглашениями полностью отстранено.
Вполне естественно, что подобные объекты становятся целями российской противоракетной обороны и должны быть полностью ликвидированы. Позитивное или негативное решение этого вопроса Вашингтоном должно обязательно учитываться Москвой при выработке окончательной позиции о продлении Договора СНВ-3, в котором прямо говорится об органической взаимосвязи между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями.
Трибуна фальсификации
Парирование фальсификации системы контроля над вооружениями на российском экспертном уровне оставляет желать лучшего. Активно и своевременно реагируют на попытки искажения действительности на этом направлении Минобороны и МИД, некоторые СМИ.
Эта проблематика, к сожалению, фактически отсутствует в программах российских вузов либо предмет преподают люди, слабо им владеющие, а то и «эксперты», исповедующие западные представления о подходах к теме, сидящие на разного рода грантах и дотациях от соответствующих центров в странах НАТО. За редким исключением не издаются монографии по ракетно-ядерным стратегиям США, созданию их качественно новой ядерной триады, развитию глобальной системы ПРО и военной космической политике Вашингтона. На конференциях и «круглых столах» редко можно услышать доклады, в которых профессионально рассматривается военная политика США, анализируется концептуальное развитие западной военной мысли в ближайшей и отдаленной перспективе, проясняется, в чем же заключается модернизация вооружений США и НАТО.
Например, на представительной конференции, состоявшейся в 2019 году по актуальным проблемам современных международных отношений, не нашлось места для обсуждения проблематики контроля над вооружениями. Зато там работали около ста секций, на которых рассматривались вопросы, никак не относившиеся к актуальной мировой проблематике. На другой подобной конференции, также состоявшейся в прошлом году, такая актуальная проблема, как соблюдение ДРСМД и его нарушения Соединенными Штатами, была сведена одним из российских ведущих секции по международной безопасности к хорошо известным фактологическим составляющим договора, а также основным ограничительным параметрам. Но ни слова не было сказано о проблемах его выполнения американской стороной и о международных последствиях выхода из соглашения.
Прозападно настроенные российские «эксперты» занимают почетные места в научных советах вузов, в то время как специалистам, отстаивающим национальные интересы, там не всегда найдется подобающее место. Часто им вообще не дают слова на дискуссиях, где затрагиваются военно-политические проблемы, в том числе на ряде дискуссионных площадок, которые призваны отражать интересы России.
Зачастую не соблюдается географический принцип представительства выступающих с докладами на научно-практических форумах, куда приглашаются «эксперты» из стран, входящих в НАТО: трибуна для выступления чаще предоставляется им, а не российским представителям. Кроме того, многие российские участники подобных дискуссий стесняются реагировать на ошибки или искаженные взгляды западных участников.
У нас все еще существует порочная практика рецензирования публикаций национально ориентированных специалистов анонимными прозападными экспертами, отрицательное мнение которых учитывается редколлегиями, даже если вердикт носит предвзятый и искаженный характер. Такая практика внедряется тогда, когда подготовленные к печати публикации касаются реальной оценки политики США и других членов НАТО, их военных приготовлений. Цель таких методов – не допустить распространения объективной оценки военной политики западных государств.
Следует также пересмотреть практику направления в командировки за рубеж одних и тех же научных сотрудников, которые не защищают политику России в сфере контроля над вооружениями, а лишь с восхищением пересказывают суждения западных контрагентов и политологов, которые необоснованно критикуют нашу страну в военно-политической области или уводят дискуссию в сторону от реальной оценки ситуации и от выдвижения деловых предложений, направленных на выправление тупиковых ситуаций.
Целенаправленная фальсификация грандиозных событий, произошедших в 1941–1945 годах на полях сражений в Европе, ложная трактовка подходов к многоплановой проблеме контроля над вооружениями сегодня имеют глобальные последствия военно-стратегического значения и, несомненно, отличаются друг от друга. Но практика показывает, что обе формы фальсификации не существуют по отдельности. Они проводятся в жизнь одновременно и дополняют друг друга.
Неадекватное реагирование на них может иметь крайне нежелательные последствия. Гипертрофированный образ России как «врага всего мира» может быть усилен. Наращивание избыточных вооружений и активизация всех видов военной деятельности, в которую втянулись члены НАТО, может быть продолжено.
Напрашивается простой вывод: необходимо активно противодействовать фальсификации не только истории Великой Отечественной и в более широком контексте Второй мировой войны, но и современных подходов России к такой области, как контроль над вооружениями.
Это не потребует особых затрат. Достаточно лишь проявить готовность и решимость действовать на этом направлении более энергично, профессионально и адекватно. Это может инициироваться и сверху, и снизу по всей вертикали исполнительной и законодательной власти, на официальном и неофициальном уровнях.
Владимир Козин, член-корреспондент АВН
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 10 (823) за 17 марта 2020 года
