Ректор МАИ Анатолий Геращенко: "Наши студенты и преподаватели - участники реальной научной работы и производства. Это и есть модель единого производственно-образовательного пространства, в котором так нуждается экономика"
Московский авиационный институт отметил на днях 80-летие. Историю освоения космоса и неба вполне можно изучать по истории МАИ: в далекие тридцатые стране нужны были специалисты в области воздухоплавания и самолето-строения, потом - в ракетостроении и космонавтике. Практически все знаменитые конструкторы, летчики--испытатели и два десятка космонавтов - бывшие "маевцы". Сегодня, когда перед страной стоит задача модернизации, вуз одним из первых перестроился на марше, став исследовательским университетом. О том, что значит эта новая страница в истории легендарного института, "Итоги" спросили ректора МАИ Анатолия Геращенко.
- Анатолий Николаевич, МАИ, несмотря на почтенный возраст, в авангарде высшего образования - статус национального исследовательского университета имеют единицы вузов. Как вам это удается, ведь вузы с историей обычно консервативны?
- Прошлой осенью мы выиграли конкурс - а в нем участвовали 140 вузов - и стали национальным исследовательским университетом благодаря тому, что разработали и защитили перспективную программу развития МАИ до 2018 года. Главная ее цель - воспитание высоко-квалифицированных специалистов для авиационной, космической, оборонной промышленности в едином производственно--научно-образовательном пространстве. Звучит несколько сложновато, но на деле означает простую вещь: человек, который получает диплом МАИ, должен мгновенно адаптироваться на производстве и сразу приносить пользу экономике. Согласитесь, ведь долгое время в системе высшего образования было так: выпускник вуза приходил на производство, и ему говорили - забудь, чему тебя учили... Часто, кстати, это было оправданно. Но мы строим совершенно иную систему обучения.
- В чем ее особенность?
- В сквозной подготовке. С самого начала студенты "заточены" на получение реального результата. Система устроена так, что студент получает не только фундаментальные научные знания, но и занимается прикладной наукой, проектированием, конструированием, изготовлением деталей летательных аппаратов. В упрощенном виде алгоритм такой: студент проектирует деталь - крыло, например, или любой другой компонент летательного аппарата, - затем для созданной детали делает программу для изготовления на станках с ЧПУ и изготавливает деталь - все сам. Потом должен протестировать ее, испытать на тренажерных стендах, в аэродинамической трубе. Студенты разных факультетов делают свою часть работы: одни - фюзеляж, другие - двигатель или вооружение, третьи - систему управления и потом компонуют реально работающую модель летательного аппарата.
В университете создана уникальная лабораторная база, у нас есть прекрасные ресурсные центры (со временем их станет 30), причем многие образцы оборудования не имеют аналогов в мире. Подготовка ведется на натурных образцах техники, включая самолеты, вертолеты, ракеты, системы вооружения, авионики и радиолокации. Мы, кстати, единственный в мире университет, имеющий собственный аэродром, на котором проходят летную практику будущие инженеры-конструкторы по специальности "Самолетостроение". Экономика, предприятия заинтересованы именно в такой подготовке. Нашему выпускнику нет нужды как-то по-особенному включаться в рабочий процесс: он находился в нем все время обучения, он - готовый специалист.
- С практикой - понятно, но статус исследовательского университета подразумевает и мощные научные исследования.
- Мы имеем прямые договоры более чем с полусотней предприятий, которые заказывают нам научные разработки или даже изготовление определенных узлов. МАИ участвует в создании перспективных летательных аппаратов, двигательных установок, системы ГЛОНАСС, новых материалов и нанотехнологий для авиакосмической отрасли, систем воору-жений для современных авиационных комплексов... Объем финансирования научных исследований, выполненных вузом за последние три года, свыше 1,3 миллиарда рублей, из них 67 процентов - средства гособоронзаказа. То есть и наши студенты, и преподаватели - участники реальных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Это и есть модель единого производственно--образовательного пространства. Но она будет, безусловно, совершенствоваться и развиваться: до 2013 года на оборудование, создание новых учебно-методических комплексов, на стажировки, в том числе за рубежом, и приглашение специалистов из других вузов мы должны получить 1,6 миллиарда рублей.
- Достаточно этих средств, чтобы вуз стал исследовательским университетом мирового уровня?
- Совершенству нет предела, можно вложить и больше. Выделяемых бюджетных средств, конечно, недостаточно для полноценного функционирования вуза. Это вынуждает нас постоянно искать внебюджетные источники финансирования. Но надо быть объективными - помощь государства существенная. Если вспомнить, что с 1994 по 2000 год вуз вообще не поддерживался финансово, а за долги нам то и дело отключали свет, то сегодня все иначе.
- Видимо, в вашем случае совпали две вещи - не только повышенное внимание государства к образованию, но и изменение потребностей экономики. Вы это ощущаете?
- Сами судите: вместе с МАИ конкурс выиграли еще два аэрокосмических вуза: Самарский государственный аэрокосмический университет им. С. П. Королева и Казанский государственный технический университет им. А. Н. Туполева. Это ли не свидетельство внимания, уделяемого проблемам аэрокосмической отрасли? Россия к 2020 году должна стать наукоемкой, высокотехнологичной инновационной страной, и развитие нашей сферы полностью этой задаче отвечает. Когда задачи столь ясны, то и вузы точно знают, как и кого должны готовить для экономики. Совсем недавно на одной из встреч с ректорами вузов министр образования сказал, что планируется увеличивать число студентов, обучающихся по аэрокосмическим специальностям. И это будут бюджетные места.
- Пойдет ли на них кто-то? Во--первых, стране грозит нехватка студентов - мы вступаем в период демографического провала. А во-вторых, молодежь не идет на технические специальности - учиться трудно.
- Такая тенденция не очевидна: сейчас у нас 2411 мест - это бюджетный прием на дневное обучение. Платный - 700-800. Пока мы отмечаем снижение именно числа платников. Но проблема приема даже на бюджет, конечно, может возникнуть у любого из технических вузов. Причем не только по причине нехватки выпускников. Наши преподаватели работают во многих школах, где преподают физику и математику. Они отмечают, что у нынешних школьников большие проблемы с этими предметами, а без них не подготовишь инженера. Кроме того, вы правы, ребята просто не хотят идти туда, где трудно учиться, потом будет непросто работать. Но именно здесь потенциал развития - наша промышленность поднимается. Наступает время, когда престиж инженерного труда существенно вырастет. Испытания новейшего истребителя пятого поколения Т-50, проведенные недавно, еще раз доказали, что Россия остается крупнейшим высокотехнологичным игроком на мировом рынке боевой авиации. Страна принимает все более активное участие в реализации международных космических проектов. Поэтому в ближайшее время востребованными станут специальности, связанные с самолето- и вертолетостроением, авиационным и ракетным двигателестроением, созданием сложных космических систем, испытанием и сертификацией авиационной и космической техники. Так что перспективы открываются широкие, родители и учителя должны объяснять это детям.
- Но вузы тоже должны бороться за студентов? Одни -работают со школами, другие проводят олимпиады. А вы?
- Университетом ведется активная работа в 35 базовых школах и в профильных колледжах. Конечно, мы объясняем, что будущее страны связано с развитием высокотехнологичных наукоемких отраслей промышленности. А еще мы стараемся помочь школьникам успешно адаптироваться к ЕГЭ. Для этого в МАИ создан Центр тестирования и подготовки к единому госэкзамену, в котором школьники могут потренироваться сдавать ЕГЭ по различным предметам. С олимпиадами сложнее: в 2008/09 учебном году Учебно--методическое объединение вузов, готовящих специалистов в области авиации, ракетостроения и -космоса, получило право на проведение Российской аэрокосмической олимпиады по математике и иностранному языку. Она прошла очень успешно: приняли участие около 13 000 школьников. По результатам провели отбор наиболее подготовленных абитуриентов для учебы в аэрокосмических вузах (всего победителей - 266 человек, призеров - 2964). Однако в 2010 году олимпиада была отменена Российским советом олимпиад школьников. Очень жаль: для выявления заинтересованных, подготовленных детей это просто необходимо всем аэрокосмическим вузам. Но в этом году МАИ проводит свою олимпиаду по техническому творчеству в области авиации и космонавтики. Кстати, конкурс у нас стабильный: на самые сложные факультеты - авиационной техники, двигателестроительный - 1:2, но туда, как вы понимаете, идут самые целеустремленные, на компьютерные технологии - 1:7, на экономический факультет - 1:5.
- Наверное, к вам поступают одни юноши?
- В МАИ всегда было мало девочек. Когда я учился, а было это давно - я уже 40 лет связан с МАИ, - помню, они были все на экономическом факультете. Мы даже жалели ребят, которые на экономфаке учились. Теперь там юношей предостаточно. Экономический факультет, заметьте, работает с 1932 года - ему 78 лет. Он не дань моде, как сегодня в некоторых вузах. Наш экономист особенный - он знает, как делается летательный аппарат или ракета, куда летит и чего это стоит стране. Важно, что у нас можно получить два высших образования одновременно - допустим, техническое и экономическое. Или инженера и переводчика. Институт иностранных языков мы организовали сравнительно недавно: одна из задач национально-го исследовательского университета - войти в международное сотрудничество и конкурировать с лучшими западными вузами, поэтому студентам необходимо хорошо знать язык. Но подготовка имеет специфическую направленность - авиационную, космическую, оборонную. Мы также обучаем пилотов, диспетчеров знанию иностранного языка.
Но главный аргумент для абитуриента, думаю, в том, что наши выпускники не остаются без работы. Проведенный на 381 предприятии Роспрома и Роскосмоса мониторинг востребованности выпускников МАИ показал, что на них работают более 10 000 выпускников университета, большинство из которых окончили МАИ в последние десять лет. 189 выпускников занимают в настоящее время руководящие должности, "маевцы" составляют костяк "ОКБ Сухого", корпорации "Тактическое ракетное вооружение" и так далее. Институт выпустил 20 космонавтов, а 2 апреля полетел 21-й - Михаил Корниенко. Больше нас подготовила только профильная Военно-воздушная академия имени Ю. А. Гагарина. Большинство руководителей авиационных и ракетно-космических предприятий - наши. Погосян, Нестеров, Соломонов, Шевчук, Туполев - "маевцы". Известные летчики--испытатели почти все родом из МАИ: они оканчивают летные училища, а потом МАИ - надо же понимать, что происходит с самолетом при испытаниях. Список знаменитых выпускников огромен - к юбилею МАИ целая книга получилась...
- От того, что вуз выпустил столько звезд, которые сегодня делают отрасль, какая польза?
- Одни являются заведующими кафедрами, другие дают нам технику или научные разработки, руководят проектами. Так, например, заведующим кафедрой "Проектирование самолетов" является генеральный директор компании "Сухой" и гендиректор РСК "МиГ" Михаил Погосян. Кафедру "Управление эксплуатацией ракетно--космических систем" возглавляет руководитель Роскосмоса Анатолий Перминов. Столь высокий ранг заведующих позволил установить прямые контакты с крупнейшими предприятиями авиационной и ракетно--космической промышленности. Большая часть выпускников МАИ идет работать по специальности именно на эти предприятия.
- Столь именитые завкафедрами, конечно, многое говорят о вузе. Но в стране сегодня - большая беда с обычными преподавателями, средний возраст которых более 60 лет. Как вы справляетесь с этой проблемой?
- Это непростая работа - омоложение кадров. Тем людям, которые удержали вузы в трудные годы, надо быть благодарными и использовать их опыт. Но это необязательно преподавание. Мы сейчас плотно занимаемся привлечением молодых ученых, преподавателей. Организовали прием в целевую аспирантуру: аспиранты заключают с университетом договор и получают повышенную стипендию, иногородние обеспечиваются общежитием. Предполагается, что после окончания аспирантуры и защиты диссертации эти специалисты останутся работать в МАИ. Кроме того, решением ректората предусмотрено обеспечение жильем молодых преподавателей в общежитии нашего студгородка.
- Как вам кажется, новый статус института задал новые стимулы для сотрудников?
- Есть чем подстегнуть людей, есть мотивация для обновления. Система образования консервативна, поэтому перестроить ее и адаптировать к новым экономическим условиям всегда трудно. И не всякий понимает, что просто читать лекции - уже мало, надо и науку вести. В Советском Союзе не только каждый преподаватель, но и студент вел научную работу и получал за это деньги. Теперь мы возвращаемся к этому. Средняя заработная плата преподавательского состава, когда я пришел, была в районе 12 тысяч рублей. На 1 января 2009 года - 27,5 тысячи. Многие сотрудники - те, кто ведет контракты и взаимодействует с предприятиями, получают гораздо больше - до 100 тысяч.
- Заказчик - промышленность - принимает участие в составлении ваших учебных планов?
- Обязательно. Они нам дают свои профессиональные стандарты и требования к специалистам, а мы составляем программы. При МАИ создано Учебно-методическое объединение высших учебных заведений РФ по образованию в области авиации, ракетостроения и космоса, куда входят девять вузов и целый ряд факультетов и кафедр других высших учебных заведений. Сейчас объединение ведет работу по разработке федеральных образовательных стандартов третьего поколения по шести направлениям, находящимся в его ведении. Наша задача в том, чтобы объединить наши усилия, специализироваться по разным видам подготовки. А потом обмениваться студентами. Но мы, кстати, сотрудничаем не только с российскими коллегами. Наши студенты учатся в Страсбурге, их ученики приезжают на летнюю практику сюда. С Францией мы имеем очень плодотворные контакты. Я работаю в проектах SAFRAN - это российско-французское объединение, которое участвует в создании новых образцов техники. У нас, кстати, с ними довольно много совместных контрактов, например, в области создания космических электроракетных двигателей, новых видов топлива.
- Видимо, речь в основном идет о космических проектах, ведь в авиации, говорят эксперты, мы отстали от западных стран?
- О космических - безусловно, но и боевая авиация у нас пока однозначно лучше. По гражданским самолетам мы отставали, но новые образцы, которые мы создаем, будут конкурентоспособны. В девяностые годы, я их называю лихолетье, на отрасль не обращали внимания. Но научная и проектная школы остались и развивались - разрозненно, в разных вузах, КБ и НИИ. И если эти островки соединить в материк, то будет прорыв высоких технологий. Это сейчас и делается.
- По вашим оценкам, сколько должно пройти времени, чтобы эта система выстроилась в более или менее понятной конфигурации?
- Не могу говорить за всех, но мы планируем, что к 2018 году начнем выпускать специалистов, о которых я говорил. За это время наладится система, при которой эти специалисты уже будут затребованы предприятием. В отсутствие распределения это весьма продуктивная работа.
- Но она похожа на выстраивание нового ВПК: вузы страны плюс НИИ и предприятия - в советское время это было. Или все-таки создается совершенно новая связка образование - наука - производство?
- Общие признаки есть, да и почему не брать лучшее из прежнего опыта? Но есть и принципиальное отличие. Раньше конкуренция создавалась искусственно между закрытыми конструкторскими бюро. Тогда государство шло на очень большие затраты, заказывая самолет в одном КБ, в другом и в третьем - поскольку внешней конкуренции не было, приходилось ориентироваться на внутреннюю. В новых экономических условиях такой возможности и необходимости уже нет. Наоборот, надо объединяться внутри страны, чтобы быть сильнее внешних конкурентов. Это принципиальная разница, и, думаю, по этому пути мы придем к высокотехнологичной промышленности и эффективной экономике.
Ирина Мельникова
