Постсоветское пространство ждет стратегических решений
Разногласия России с Белоруссией, стратегическим союзником, не прекращаются, что подтверждает недавняя встреча Владимира Путина с Александром Лукашенко в Сочи. В чем причина? В недальновидности наших политиков или амбициях Батьки? Какую роль здесь может и должен сыграть спустя пять лет после создания Евразийский экономический союз?
ЕАЭС – организация региональной экономической интеграции, обладающая международной субъектностью и учрежденная в 2014 году Договором о ЕАЭС. Во исполнение проводится скоординированная, согласованная или единая отраслевая политика, обеспечивается свобода движения товаров, услуг, капитала, рабочей силы. Так по крайне мере декларируется. А на самом деле?
Глубина без дальней цели
В мире происходят тектонические сдвиги в экономике, политике, оборонной сфере. Поэтому создание ЕАЭС закономерно. На постсоветском пространстве региональные объединения просто не имеют альтернативы для большинства государств, если те хотят выжить и выстроить эффективную систему хозяйствования.
Российская политическая элита уже однажды обожглась. В 90-е она поставила на Дядю Сэма, стремясь хоть тушкой, хоть чучелом встроиться в американский фарватер. Как заявлял тогдашний министр иностранных дел Андрей Козырев, России совсем не обязательно иметь национальную политику. Ошибочка вышла. Никому наши олигархи и чиновники из высоких кабинетов даже с нажитыми непосильным трудом капиталами оказались не нужны. В Англии сейчас вообще ставится вопрос о конфискации у проживающих там «дорогих россиян» активов, если не доказан факт их законного происхождения.
“ Вокруг стратегии развития ЕАЭС до сих пор идут острые дискуссии ”
«ЕАЭС на втором месте по глубине интеграции после Евросоюза, – считает председатель Коллегии Евразийской экономической комиссии Тигран Саркисян. – Отличие в том, что у нас чисто экономическое объединение, в нашей повестке нет политических вопросов. Плохо, что нет стратегического планирования. Мы выстраиваем программы развития максимум на пятилетку, а скажем, Африканский союз ставит планку гораздо выше – на 30 лет. Что из этого следует? Необходимо начать разработку стратегических документов на 25 лет минимум. Речь идет о научно-техническом и социально-экономическом развитии, оборонном планировании. Отрадно, что на уровне академий наук стран ЕАЭС консенсус достигнут. Национальные правительства часть своих полномочий уже передали Коллегии ЕЭК. Вопросы таможенного регулирования, внешнеэкономическая деятельность, формирование зон свободной торговли и т. п. отныне должны решаться на наднациональном уровне. Правительства не могут от имени своих государств вести переговоры или принимать решения без согласования с коллегией. А подготовленные ими документы не могут быть оторваны от интересов других стран Евразийского союза».
Однако серьезные экономические риски остаются. Чтобы их избежать, необходим институт, который бы предупреждал о них, давал прогноз развития государств на длительную перспективу. Сегодня сокращаются технологические циклы, производство едва успевает перестроиться, как через пару лет появляется нечто новое. О таких трендах и рисках политическую надстройку должно предупреждать аналитическое сообщество. До недавнего времени оно действовало поврозь. Но в апреле 2018 года создан Евразийский информационно-аналитический консорциум (ЕИАК), который возглавил Николай Бордюжа.
В ноябре 2019-го состоялся первый Евразийский аналитический форум. На нем говорилось о том, что в сегодняшней системе управления наука и аналитические центры, к сожалению, не вписаны в процедуры принятия государственных решений. Один из последних ярких примеров – ажиотаж с получением медсправок для ГАИ (ДПС) в конце 2019 года, спровоцированный непродуманным решением тогдашнего министра здравоохранения Вероники Скворцовой.
«Мне кажется, мы сегодня должны сформировать новую культуру, суть которой в том, что без предварительного обсуждения вопросов с аналитическим сообществом принимать стратегические документы нельзя», – считает председатель Коллегии ЕЭК Тигран Саркисян.
В декабре состоялось заседание Высшего совета на уровне глав государств, обсуждалась стратегия развития ЕАЭС. Вокруг этого основополагающего документа до сих пор идет острая дискуссия. Государства бывшего СССР должны объединяться на новой основе. Какой? Понятно, что на взаимовыгодной. Играть роль «старшего брата», подкармливать, как раньше, республики Россия не будет. Не в этом ли суть разногласий?
Перетягивание полномочий
Евразийский экономический суд рассматривает конфликтные вопросы и должен точно интерпретировать правила союзного договора. Особенно при спорах между хозяйствующими субъектами. На основе союзного права суд выносит решения, дает рекомендации. Но в договоре нет четко прописанных норм. И как поступать, если решения Евразийского суда вступают в противоречие с национальным правом? Где полномочия одного заканчиваются, а другого вступают в силу?
На эти вопросы союзный договор не отвечает, хотя казусных ситуаций хватает. Например, в такой чувствительной сфере, как финансовая. Если кредитное учреждение обанкротилось и регулятор (Центральный банк) принимает решение об отзыве лицензии, кто главнее: суд или ЦБ?
“ Аналитические центры не вписаны в процедуру принятия государственных решений ”
В ЕАЭС входят очень разные страны. Сбалансировать подходы в общих интересах крайне сложно. Но подвижки есть. Например, завершено формирование общего рынка алкогольной продукции, табачных изделий, уже применяется единый акциз.
Что скрывать, на первом этапе формирования ЕАЭС был определенный элемент недоверия друг к другу. Сейчас это во многом позади. Пять лет работы ЕАЭС доказывают, что он состоялся, правительства ясно и четко представляют, как принимаются решения на наднациональном уровне. Участники избавились от опасений насчет того, что это проект чисто политический – создание Кремлем Советского Союза-2.
Второй этап интеграции требует расширения полномочий евразийских структур, в частности по формированию зон свободной торговли. С ЕАЭС хотят сотрудничать несколько десятков стран и региональных объединений. Налажен диалог с Европейской экономической комиссией, ЕС, многими бизнес-ассоциациями Востока и Запада. Европейцы спокойно руководствуются нашими техническими регламентами, таможенными правилами. Нужны новые стимулы к ускоренному развитию. Такую задачу для России поставил президент Владимир Путин, однако решение может быть получено только через интеграцию экономик. Но у здания, которое уже строится, до сих пор нет устойчивого фундамента. Проректор финансового университета при правительстве РФ, доктор экономических наук Владимир Масленников считает, что ЕАЭС все чаще сталкивается с внешними и внутренними вызовами и угрозами. Это:
- недостаточная степень межгосударственной интеграции;
- периодически возникающие торгово-таможенные проблемы и противоречия;
- усиление экономической зависимости от инвестиций и технологий третьих стран;
- влияние западного мира, обладающего сильной интернационализированной образовательной системой, на формирование стандартов, идеологию подготовки кадров.
Снижается привлекательность модели развития самой России как центра интеграционных связей. Никто не знает, какова ее долгосрочная политико-экономическая доктрина. Что мы сегодня строим? Куда идем? На эти вопросы нет ответа.
Китай, например, наметил большую цель: «Один пояс – один путь». Она объединяет многие страны самой реализацией крупномасштабного проекта. Для интеграционного развития ЕАЭС до сих пор ничего подобного не предложено. Нужен проект, ориентированный на развитие производственной кооперации, поддержку национальных производителей.
Требуется перестройка системы среднего и высшего образования. Пора дать жесткую оценку внедренной у нас Болонской системе. Кто-то наконец должен сказать, в чем ее польза. Это работа и для Евразийского информационно-аналитического консорциума.
Локомотив ждет сигнала
«Насколько объективен сегодня анализ государственной политики?» – ставит вопрос генеральный директор международного НИИ проблем управления, доктор экономических наук Александр Агеев. – Настолько, насколько главы государств готовы слышать правду».
Но не вскрывая проблем и нарывов, мы уходим от истины. С этим мнением солидарен председатель Научного совета РАН по комплексным проблемам евразийской экономической интеграции, модернизации, конкурентоспособности и устойчивому развитию академик Сергей Глазьев: «Если государство не зрелое, аналитика становится служанкой корпоративных и субполитических интересов».
Пример – Украина. Интеграция с ней сейчас на нуле, к руководству государством пришли агенты влияния США, которым невыгодна любая консолидация на просторах бывшего СССР.
В ЕАЭС за короткое время подготовили налоговый и таможенный кодексы, нормы санитарного, ветеринарного и фитосанитарного контроля. Есть другие подвижки. Сложнее с соблюдением технических условий (ТУ) при выпуске продукции. Требуется консолидация отвечающих за это служб ЕАЭС. Несмотря на политическую волю, интегрировать их пока не удалось. Есть проблемы с созданием единой информационной системы. Не потому ли, что создавая единые правила, мы посягаем на ведомственные и корпоративные интересы?
Локомотивом здесь должна стать в первую очередь Россия. От развития ее экономики, от курса рубля, здравой внешней политики зависит многое. Но пока наша система управления малоэффективна. Правительство Дмитрия Медведева, например, на протяжении пяти лет не могло претворить в жизнь положения закона «О стратегическом планировании». «Закон есть, а исполнение – ноль», – констатирует Сергей Глазьев.
Вывод таков: Евразийский союз должен из набора отдельных государств стать единым целым.
Олег Фаличев
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 7 (820) за 25 февраля 2020 года
