Америка по-своему отвечает на возрождение России
Размещение элементов систем ПРО США в Юго-Восточной Европе и осуществление проекта третьего позиционного района в новом формате преследуют цель не только стратегического сдерживания России, но и закрепления военно-политического присутствия Соединенных Штатов на территории Европейского союза.
Россия все еще не получила исчерпывающих разъяснений от США по поводу решения американской администрации разместить элементы систем ПРО наземного и морского базирования в Юго-Восточной Европе. Излишне говорить, что российское руководство не может быть удовлетворено заявлениями пресс-секретаря Белого дома Колина Гиббса на тему «наши системы ПРО в Румынии и Болгарии не направлены против России». В конце концов тот же аргумент использовала в свое время администрация Джорджа Буша в качестве прикрытия для своих планов создания третьего позиционного района ПРО в Польше и Чехии. Причем все это происходит, когда и российский, и американский президенты объявляют о близком завершении переговоров по новой редакции Договора СНВ, когда диалог России и НАТО выходит на качественно новый уровень, а руководители внешнеполитических ведомств обеих держав подчеркивают общность угроз, вызовов и практическое совпадение взглядов на меры по противодействию этим угрозам и вызовам. То есть объяснять столь значимые в стратегическом плане шаги Вашингтона провалом политики «перезагрузки» в российско-американских отношениях оснований нет.
Американская сторона оперирует термином «новая архитектура системы ПРО», стремясь тем самым подчеркнуть дистанцирование от аналогичных мероприятий эпохи Буша. Но является ли эта «новая архитектура» действительно новой и каковы подлинные замыслы администрации Барака Обамы?
Следует отметить, что с сугубо военной точки зрения решение США о размещении систем ПРО в Юго-Восточной Европе было давно ожидаемым и предсказуемым. В данном случае явно пре- увеличивают те российские СМИ, которые называют планы Соединенных Штатов в отношении Румынии и Болгарии «заставшими врасплох» и даже «шокировавшими» российское руководство. Напомним, что три года назад, как только США начали вести переговоры с Польшей и Чехией по третьему позиционному району, тогдашний генеральный секретарь НАТО Яап де Хооп Схеффер заявил о необходимости развернуть элементы систем ПРО в странах Юго-Восточной Европы. На пресс-конференции в Брюсселе 12 марта 2007 года он подчеркнул, что сооружаемый Вашингтоном противоракетный щит должен обеспечивать прикрытие всей территории ЕС. «Представители Пентагона, - отметил глава Североатлантического альянса, - утверждают, что система ПРО надежно защитит Европу, но при этом такие страны, как Турция, Италия и Греция, потребуют дополнительных средств защиты, поскольку ближе других расположены к потенциальному агрессору - Ирану».
А в сентябре 2008 года Румыния объявила о готовности разместить на своей территории систему ПРО. Причем румынский министр обороны Теодор Малескану особо подчеркнул, что имел в виду проект создания противоракетного щита Европейского союза (ЕвроПРО). Глава военного ведомства Румынии также заявил, что потенциально принять участие в этом проекте могут еще две восточноевропейские страны - Болгария и Греция.
По мнению европейских военных экспертов, сама оперативная конфигурация третьего позиционного района являлась крайне неудачной, не соответствующей официально заявленной задаче. При реалистичном сценарии ракетного удара американская система ПРО оставляла беззащитной значительную часть территории Европы. Именно этому обстоятельству уделил ключевое внимание Теодор Малескану при объяснении мотивов принятия решения по ЕвроПРО. Понятно, что США отнюдь не были заинтересованы в появлении в Европе дублирующей системы противоракетной обороны и, традиционно используя экономические затруднения этих восточноевропейских государств, без особых проблем смогли добиться размещения на их территории американских объектов ПРО.
Однако ссылки на угрозу со стороны Ирана, под прикрытием которых заключались соглашения между США и странами Юго-Восточной Европы, нельзя назвать абсолютно обоснованными. И отнюдь не потому, что Иран неспособен уже в близкой перспективе создать ядерное оружие и ракету-носитель для него. Проблема в другом. Если говорить о реальном военном сценарии, то несомненна возможность вооруженного конфликта между Ираном и Израилем, в который втянутся США. Соответственно возможны ракетные удары по израильской территории и американскому Шестому флоту. Для предотвращения данной угрозы на базе ВВС Израиля «Неватим» размещаются элементы системы ПРО США THAAD, а корабли Шестого флота оснащаются «Пэтриотами» морского базирования. Но вот сценарий, рассматривающий возможность иранского ядерного нападения на какие-либо европейские государства, военные эксперты считают невозможным.
Возникает простой вопрос: зачем Ирану наносить ракетный удар по Европе? Впервые открыто его поставил известный американский эксперт Филипп Койл в своем докладе System Malfunction: Why the proposed U.S. Anty Missile Defense System in Eastern Europe Will Not Work. Молчание было ему ответом. Таким образом, подлинные мотивы размещения элементов систем ПРО США в Европе продиктованы иными стратегическими соображениями, нежели существующая пока лишь гипотетически иранская угроза.
Полный отказ от размещения систем ПРО в Восточной Европе, после того как предыдущая администрация ратифицировала соответствующие договоры с Варшавой и Прагой, просто невозможен и будет выглядеть в глазах союзников США военно-политическим провалом. Кроме того, российско-американские отношения весьма неоднозначны, их динамика может в перспективе измениться от «потепления» к «охлаждению». В этом последнем случае столь выгодная стратегическая позиция, как третий позиционный район, очень кстати и для Соединенных Штатов, и для их восточноевропейских сателлитов. Однако суть проблемы не только и не столько в системе ПРО, сколько в том, что между США и Россией было и осталось довольно много противоречий по ключевым геополитическим и стратегическим вопросам. Именно в этом заключается основополагающая причина иллюзорности «перезагрузки» и связанных с ней ожиданий об отказе Вашингтона от размещения систем ПРО в Восточной Европе. Каковы же эти противоречия?
Еще в период президентских выборов в США на официальном сайте Барака Обамы был опубликован стратегический документ под названием «План обеспечения безопасности Америки и восстановления наших позиций», содержавший основы внешнеполитического курса будущей администрации. Примечательно, что раздел этого документа, рассматривающий российско-американские отношения, был озаглавлен следующим образом: Meeting the Challenge of a Resurgent Russia («Ответ на вызов со стороны возрождающейся России») и предполагал применение относительно Москвы так называемой всесторонней стратегии. В рамках этой стратегии считался возможным диалог между РФ и США по вопросам нераспространения оружия массового уничтожения, сокращения ядерных арсеналов, войны в Афганистане. Одновременно «всесторонняя стратегия» предусматривала сдерживание России посредством консолидации НАТО, преодоления зависимости партнеров и союзников США от российских энергоносителей, поддержки «новых демократий» в Восточной Европе и Евразии. Таким образом, новая администрация Соединенных Штатов рассчитывала, что объявление «перезагрузки» снизит уровень напряженности в российско-американских отношениях, но не приведет к изменению геополитических и стратегических приоритетов обеих сторон, которые были и остались противоположными.
«Российское вторжение в Грузию в августе 2008 года создало новый серьезный вызов безопасности Соединенных Штатов и их союзников в Европе». Такова заложенная во внешнеполитическом плане Обамы - Байдена формулировка видения новой администрацией США ситуации в зоне российско-грузинского конфликта. Признание независимости Абхазии и Южной Осетии только укрепило тенденцию к поляризации по линии Россия - НАТО/США. Причем активно отстаиваемый Тбилиси и осторожно поддерживаемый Вашингтоном тезис о «российской оккупации грузинских территорий» используется для блокирования инициатив России по созданию европейской системы коллективной безопасности.
Как известно, в июне 2008 года президент РФ Дмитрий Медведев во время своего первого зарубежного визита в Германию выступил с идеей нового большого договора о безопасности в Европе. Среди прочего Медведев тогда заявил в Берлине: «НАТО никак не может обрести новый смысл своего существования. Сегодня его пытаются найти на основе глобализации миссии альянса, за счет привлечения новых членов. Я думаю, что все это иллюзии». Между тем стержень внешнеполитической стратегии администрации Обамы - дальнейшее укрепление и расширение НАТО. В этом контексте развитие стратегического (в том числе военного) партнерства РФ и ЕС рассматривается не только как попытка создать структуру, дублирующую и подменяющую НАТО, но и как подрыв влияния США в Европе. «Европа, руководимая совместно Германией и Францией, может не отвечать интересам Америки, - подчеркивает Збигнев Бжезинский. - Эти опасения побудили Вашингтон исподтишка поощрять Великобританию быть более «атлантической», чем «европейской».
В качестве противовеса «старой Европе», активно развивающей сотрудничество с Россией, США усилили свое присутствие в «новой Европе» посредством соглашений о размещении систем ПРО в Польше, Румынии и Болгарии. С учетом очевидной тенденции к некоторому ослаблению доминирующей роли Вашингтона на европейском континенте становится понятным нежелание новой администрации отказываться от столь значимого элемента военно-политического присутствия. Итоги переговоров президентов Медведева и Обамы в Москве, в ходе которых по вопросу о ПРО была подписана декларация самого общего содержания, не способствуют оптимистическим прогнозам.
Но даже если демократическая администрация выступит за какой-то реальный позитивный сдвиг, в долгосрочной перспективе эта политика работать не будет. Рейтинг популярности Барака Обамы в США постоянно снижается. А предлагаемая им колоссальная реформа системы здравоохранения по сути представляет несколько видоизмененный вариант той, которую в свое время затевал и затем провалил Билл Клинтон. Позиция же республиканцев, готовящихся дать бой Обаме на выборах 2013 года, известна. Они называют его политику «перезагрузки» опасным пацифизмом.
Вместе с тем мероприятия США по усилению своего военного присутствия в Юго-Восточной Европе, а также попытки подключить к этому процессу Турцию следует рассматривать и с точки зрения возможной подготовки к войне против Ирана. В российском военном руководстве не исключают возможности нанесения Соединенными Штатами Америки удара по Ирану. При этом начальник Генштаба Вооруженных Сил России генерал армии Николай Макаров считает, что военный удар по Ирану будет для США просто обвалом, они его не осилят. «Сейчас США проводят две военные операции: в Афганистане и Ираке, третья для них будет просто обвалом. Поэтому по мере решения своих задач в Ираке и Афганистане США могут нанести удар по Ирану, - заявил Макаров. - Иран - наш сосед. И мы внимательно отслеживаем обстановку. И российское руководство прилагает необходимые усилия, чтобы этого не произошло». «Американцы четко и однозначно заявили, что есть планы по нанесению ударов по Ирану», - напомнил Макаров слова председателя Объединенного комитета начальников штабов ВС США адмирала Майкла Маллена.
Между тем Турция отказывается заключить с США двустороннее соглашение о размещении противоракетного радара, предназначенного для слежения за Ираном и призванного заменить аналогичный объект, который ранее предполагалось установить в Чехии. Анкара стремится поддерживать сбалансированные отношения как с Вашингтоном, так и с Тегераном и поэтому не хочет, чтобы размещение радара выглядело двусторонней сделкой, направленной против Ирана. Турция как страна, расположенная одновременно и в Европе, и на Ближнем Востоке, «очень чувствительно относится к этому вопросу», как сказал помощник министра обороны США по международной безопасности Александр Вершбоу. При этом очевидно нежелание Турции обострять отношения с Россией. Как известно, Турция занимает пятое место среди внешнеторговых партнеров России, а Россия - первое во внешнеторговом обороте Турции. Российско-турецкий товарооборот в 2008 году достиг, по российским данным, рекордной суммы в 33,8 миллиарда долларов, а по данным турецкой статистики - 38 миллиардов долларов. Несмотря на снижение в прошлом году показателей товарооборота из-за мирового экономического кризиса, стороны считают вполне реализуемой задачу сохранения высоких темпов экономического взаимодействия и повышения товарооборота до 100 миллиардов долларов в течение ближайших пяти лет. Кроме того, Турция - второй по объемам поставок импортер российских углеводородных ресурсов. Поэтому фактор экономического сотрудничества наряду с обострением отношений Вашингтона и Анкары на почве так называемой курдской инициативы и признания конгрессом США геноцида армян способен надежно заблокировать планы размещения систем американской ПРО на территории этой черноморской страны.
Артем ИВАНОВСКИЙ
