Танк был и остается олицетворением военной мощи России
Ничего так не боялись на Западе в годы холодной войны, как лавины советских танков, рвущихся к Ла-Маншу. В СССР действительно было очень много танков. Примерно столько же, сколько у НАТО и Китая, вместе взятых. Считается, что именно такие масштабы военного производства погубили страну, что далеко не очевидно.
Проблема была в другом: слишком много разнотипных танков (Т-64, Т-72, Т-80, каждый из них во множестве модификаций), построенных по одной концепции (125-мм пушка, автомат заряжания, низкий профиль, возможность стрельбы ПТУРом через пушку), но с разными двигателями и оборудованием.
Сразу после развала СССР в России были сняты с вооружения и отправлены на центральные базы резерва танков (цбрт) и базы хранения и ремонта вооружения и техники (бхирвт), либо на утилизацию танки Т-64 всех модификаций (они производились в Харькове, поэтому оказались для нас иностранными), подавляющее большинство танков первого и второго поколений (Т-54, Т-55, Т-62), а также Т-72 и Т-80 ранних модификаций. Зато появился Т-90, ставший синтезом двух наиболее удачных машин – Т-72Б и Т-80У.
В ходе первой чеченской войны («Война, проигранная по собственному желанию», «НВО», 13.12.19) ВС РФ потеряли более 300 танков Т-62, Т-72 и Т-80, но, возможно, в это число входят не только безвозвратные потери, но и танки, подлежащие восстановлению («безвозврат» составил не менее 100 танков указанных типов, включая машины, переданные чеченской оппозиции осенью 1994 года и уничтоженные во время первого штурма Грозного в ноябре). В ходе второй чеченской войны («Победа вопреки», «НВО», 31.01.20) все танки оснащались динамической защитой и применялись под прикрытием пехотных подразделений, поэтому потери снизились на порядок. Не менее двух Т-72 потеряла российская армия в первой половине 1990-х в Таджикистане. Во время «пятидневной войны» в августе 2008 года («Война 08.08.08 – послесловие», «НВО», 03.08.18) российская армия лишилась двух Т-72 и одного Т-62, при этом захватила в полностью боеспособном состоянии от 34 до 43 грузинских Т-72, из которых, впрочем, 18 были взорваны на месте. Кроме того, непосредственно уничтожено в бою было 12 грузинских Т-72.
Традиционно в Советской армии танковый батальон трехротного состава насчитывал 31 танк. При этом в мотострелковой дивизии (мсд) по полному штату было шесть танковых батальонов (186 танков), в танковой дивизии (тд) – 10 батальонов (310 танков). Правда, в реальности лишь очень немногие дивизии были укомплектованы по полному штату. В ходе реформы 2008–2009 годов большая часть танковых батальонов стала четырехротными (41 танк), при этом в мотострелковой бригаде (мсбр) остался всего один танковый батальон. Танковые бригады (тбр) включали по три прежних трехротных батальона (с добавлением танка комбрига). В последние годы началось восстановление дивизий, которые стремятся к прежним советским штатам.
На склады или на утилизацию отправились все уцелевшие Т-54/55/62/64 и подавляющее большинство Т-80. Танки Т-72 постепенно проходят модернизацию по варианту Т-72Б3. Производство танка Т-90А было прекращено раньше, чем изначально планировалось, ради развития первого в мире танка четвертого поколения Т-14 «Армата», однако недавно возобновилось в варианте Т-90М. При этом с 2018 года в соединения на Севере и Дальнем Востоке начали поступать снятые с хранения танки Т-80БВ (модернизированы в вариант Т-80БВМ), заменяющие Т-72.
На вооружении 4-й тд (Кантемировской) в составе ЗВО (место дислокации – Наро-Фоминск, Московская область) имеется 188 Т-80У и 41 Т-72Б3. Больше танков Т-80У в строевых частях нет. На базе 7-й тбр ЦВО (Чебаркуль, Челябинская область) сформирована 90-я тд. В ее составе не менее 120 Т-72Б, которые предполагается заменить на Т-90. Танковых бригад тоже имеется две: 5-я в ВВО (Улан-Удэ) и 6-я в ЗВО (Дзержинск, Нижегородская область), по 94 Т-72Б/Б3 в каждой. Таким образом, сейчас в российской армии всего четыре танковых соединения, имеющие на вооружении суммарно от 500 до 600 танков.
Во 2-й (Калининец, Московская область) и 3-й (Богучар) мсд ЗВО имеется по полторы сотни Т-72Б/Б3, в 42-й мсд ЮВО (Чечня) – более 100 Т-72Б3. В единственной в ВС РФ 21-й «тяжелой» мсбр ЦВО (Тоцкое, Оренбургская область) на вооружении состоит 84 Т-72Б3. В остальных мсбр, как было сказано выше, а также на бхирвт имеется по 41 танку. В подавляющем большинстве бригад и бхирвт это Т-72Б/Б3. В 200-й мсбр ОСК «Север» (Печенга, Мурманская область), 25-й мсбр ЗВО (Струги Красные, Псковская область), 38-й (Белогорск, Амурская область), 39-й (Хомутово, Сахалин), 57-й (Бикин, Хабаровский край) и 64-й (Князе-Волконское, Хабаровский край) мсбр ВВО, 69-й бригаде прикрытия ВВО (Бабстово, Еврейская автономная область) Т-72 были заменены на Т-80БВМ. В трех мсбр на вооружении состоит по 41 Т-90А: в 27-й ЗВО (Москва), 19-й (Владикавказ) и 20-й (Волгоград) ЮВО.
В последнее время по 10 Т-72Б3 получили обе десантно-штурмовые дивизии (7-я в Новороссийске, 76-я в Пскове) и все четыре десантно-штурмовые бригады (11-я в Сосновом Бору, Бурятия; 31-я в Ульяновске; 56-я в Камышине, Волгоградская область; 83-я в Уссурийске, Приморский край) ВДВ. А 40-я бригада морской пехоты на Камчатке получила 10 Т-80БВМ. Как минимум столько же Т-80БВ поступило в 155-ю бригаду морской пехоты ТОФ во Владивостоке. Видимо, в ближайшее время танковые роты получат три остальные бригады морской пехоты («Российская морская пехота сегодня», «НВО», 06.12.19).
Всего в строю ВС РФ имеется свыше 1,3 тыс. Т-72Б/Б3, 188 Т-80У и не менее 325 Т-80БВМ, 123 Т-90А. Сколько машин находится на хранении – сказать крайне сложно. Так, в ЦВО имеются три крупные цбрт: 349-я в Топчихе Алтайского края, 1311-я в Верхней Пышме Свердловской области, 2544-я – в Козульке Красноярского края. Количество танков и другой бронетехники, размещенных на этих базах, точно не известно, но очень велико (тысячи единиц). Это же относится к 22-й цбрт в г. Буй Костромской области, где имеются даже Т-90 первых модификаций.
По количеству танков в строевых частях ВС РФ уступают США, Китаю, Индии, Турции, Египту, Пакистану, обеим Кореям. Если же учитывать также и танки, находящиеся на хранении, то по общему их количеству Россия, видимо, делит первое-второе место с Китаем, обходя США.
Парадоксально, но именно танк постоянно хоронят, чего больше ни с одним классом техники не происходит. Вдвойне парадоксально то, что хоронят его из-за якобы слишком большой уязвимости на поле боя, никаких других обвинений танку не предъявляется. Того, что в заявлениях похоронщиков содержится глубокое внутреннее противоречие, почему-то никто не замечает – даже защитники танков.
«Армата» – важнейший прорыв в развитии бронетехники за всю послевоенную историю. Фото с сайта www.mil.ru
Действительно, в развитие противотанковых средств вкладываются миллиарды долларов во всем мире, создано их множество. Дело, однако, в том, что любой другой класс техники на один-два порядка более уязвим, чем танк. Если некое средство обеспечивает поражение танка, оно заведомо уничтожит любой другой тип наземной техники (а также авиационной техники на аэродромах, ракет на ПУ и т.д.). С другой стороны, далеко не каждое средство, обеспечивающее поражение БТР, БМП, САУ и тем более самолета или вертолета на стоянке, уничтожит танк (например, в ходе третьего штурма Грозного зимой 1999–2000 годов один из российских танков сохранил боеспособность после 11 попаданий ПТУРов и гранат РПГ). Если танк устарел по причине уязвимости, значит, наземную войну вести вообще больше нельзя. Что вряд ли можно обсуждать всерьез. Все-таки человек живет на земле, а не в воздухе и не в воде. Поэтому и наземная война в конечном счете всегда будет главной (обсуждать версию наступления на Земле всеобщего мира нет смысла ввиду ее явной абсурдности). А ничего, сравнимого с танком, с точки зрения сочетания огневой мощи, подвижности и защищенности, нет и не будет.
При этом нет никаких сомнений в том, что из нынешней концепции танка практически невозможно выжать ничего принципиально нового. Увеличение калибра орудия приведет к уменьшению боекомплекта до недопустимо низкого уровня. Усиление защищенности слишком сильно снизит подвижность (как собственную, так и танка в качестве объекта стратегических перебросок) и наоборот. Разумеется, защищенность для танка важнее подвижности, но все-таки нельзя создавать еще один танк «Маус», который, как известно, не мог двигаться практически ни по каким дорогам и совсем ни по каким мостам. Танку все настоятельнее нужна личная ПВО, но ее крайне сложно запихнуть в габариты танка, не увеличивая их до абсурда.
Во всех войнах последнего времени потери в танках оказываются очень велики, чрезвычайно яркий пример этого – войны в Ливии (общие потери сторон – более 200 танков), Донбассе (суммарно уничтожено не менее 250 танков), Йемене (примерно столько же) и Сирии (общие потери сторон – не менее 750 танков). За 10 последних лет в локальных войнах уничтожено до полутора тысяч танков. Правда, во Второй мировой потери в танках тоже были колоссальны (особенно у СССР и Германии), но никому в голову не приходило от них отказываться. И сейчас все наземные военные кампании основываются на танках, в том числе и замечательные американские сетецентрические войны в Ираке. Уж совершенно точно войну не выиграть новомодными бронеавтомобилями класса MRAP, коих, кстати, на Ближнем Востоке и в Афганистане за тот же период уничтожено не менее тысячи.
Поэтому танки никуда не денутся, по крайней мере в обозримом будущем. При этом и противотанковые средства будут развиваться не менее активно. В частности, тандемные кумулятивные боеприпасы уже стали обыденностью, поэтому активная и/или разнесенная броня панацеей не является. Впрочем, от БПС активная броня не спасет в любом случае. В качестве одной из ответных мер пользуется большой популярностью идея бронекапсулы для экипажа внутри танка. Правда, даже если она всерьез будет защищать экипаж, то, грубо говоря, не напасешься танков. Выживание экипажей – это прекрасно, но если это будет сопровождаться массовой гибелью техники, то через какое-то – причем не очень долгое – время экипажам станет не на чем воевать. Существует идея создания сочлененных танков, вторая секция которых могла бы служить для перевозки пехоты (которая заодно защищала бы танк от пехоты противника), или дополнительного боекомплекта, или личного ЗРК. Идея эта весьма интересна, однако такой танк заведомо получился бы весьма дорогим и громоздким. При этом не очевидно, что его защищенность возросла бы по сравнению с танком традиционной компоновки.
В последнее время очень значительное внимание уделяется системам активной защиты танков (не путать с активной броней). Особенно далеко в этом деле продвинулись в Израиле, где всерьез надеются заменить этими системами броню, точнее, обойтись противопульной и противоосколочной броней, как на БМП и БТР. Это должно значительно повысить подвижность танков и увеличить возимый боекомплект. Правда, неясно, сколько проживет такой танк, если система выйдет из строя или у нее самой будет исчерпан боекомплект. Также возникает вопрос, насколько подобная система будет уязвима от огня стрелкового оружия. Кроме того, система активной защиты должна иметь 100-процентную эффективность, иначе в ней нет смысла (99% в данном случае не отличаются, по сути, от 0%). Но пока еще никто, нигде и никогда не создавал систем со 100-процентной надежностью, тем более если эта система боевая, причем подразумевающая использование в предельно жестких условиях наземного контактного боя. Наконец, крайне сомнительно, что система сможет сбивать гиперзвуковые боеприпасы. Поэтому представляется, что система активной защиты может и должна стать важнейшим дополнением к обычной противоснарядной броневой защите, но никак не ее заменителем.
Российская «Армата» – важнейший прорыв в развитии бронетехники за всю послевоенную историю. Многие аналитики считают, что танк этого семейства (сейчас известен как Т-14) стал аналогом английского линкора «Дредноут»: этот корабль, вошедший в строй 1906 году, сразу отменил уже существовавшие на тот момент броненосцы, все следующие линкоры строились только по новой концепции. «Армата» имеет и бронекапсулу, и необитаемую башню, она рассчитана на сетецентрическую войну. Пока о всех ТТХ этой машины судить сложно, но уже ясно, что любому из существующих традиционных танков в бою с ней придется очень несладко. При этом не менее важен факт создания БМП, известной как Т-15, полностью унифицированной с танком Т-14. В России впервые в ее истории осознали, что теперь для нас важна даже жизнь рядового пехотинца.
Правда, похоже, что у «Арматы» есть один существенный недостаток – цена. И именно поэтому машина так медленно продвигается к принятию на вооружение.
При этом нынешнее количество танков в строевых частях (примерно 2 тыс.) приемлемым считать никак нельзя, учитывая размеры страны, протяженность и географическую незащищенность ее границ. России нужно иметь не менее 5 тыс. машин в строю и столько же на хранении. Причем в число находящихся на хранении нет никакого смысла включать Т-62 и Т-64 любых модификаций (эти машины можно оставить исключительно для передачи различным слаборазвитым союзникам).
К сожалению, адекватному взгляду на данный вопрос мешают несколько специфических обстоятельств. В частности, навязанный обществу пропагандистский стереотип (точнее – миф) о том, что СССР разрушила гонка вооружений, самым ярким олицетворением которой являются 64 тыс. танков, которые у нас имелись к концу 1980-х. Однако решающий вклад гонки вооружений в гибель страны совершенно неочевиден и ничем не доказан, к тому же от 64 тыс. необязательно переходить сразу к 2 тыс. Почему мы никак не можем обойтись без крайностей?!
Другое обстоятельство – описанные выше бесконечные похороны танка, усугубляющиеся еще одним мифом: масштабных танковых сражений больше никогда не будет. Да, действительно, их никогда не будет между Россией и НАТО. По единственной причине – военнослужащие НАТО не готовы к таким сражениям по обстоятельствам психологического характера. Но вот с украинской армией такие бои уже вполне возможны (они даже уже имели место быть). И – самое главное – они вполне возможны с танкистами НОАК. Здесь ответственность за ситуацию несет политическая власть и обслуживающие ее пропагандисты, бесконечно рассказывающие о смертельной угрозе натовской агрессии и о «стратегическом партнерстве» с Китаем. В итоге наиболее современные машины идут в ЗВО и ЮВО, где воевать более или менее не с кем, а в ЦВО и ВВО ситуация с танками, мягко говоря, плохая.
В связи с этим нам очень нужны 2 тыс. изначально обещанных Т-14 при сохранении и тех танков, которые находятся в строю сейчас. Но получить бы хотя бы те 130 «Армат», что обещаны теперь.
Александр Храмчихин
Александр Анатольевич Храмчихин – заместитель директора Института политического и военного анализа.
