Вступление в силу поправок в Федеральный закон "Об оружии", разрешающих охотиться с луками и арбалетами, вовсе не сняло многих проблем, касающихся холодного оружия. Вопросов остается немало. И самый главный из них - надо ли официально регистрировать холодное оружие, где отметку о такой регистрации ставить и кому предъявлять? Кто вообще вправе интересоваться такой регистрацией?
Вот свежий пример. Недавно московские полицейские задержали мужчину с офицерским кортиком. И возбудили уголовное дело по статье 222 - "Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов". Гражданин, если строго следовать букве закона, - виноват. Он где-то добыл и куда-то нес не принадлежащий ему по службе или наследству холодное оружие. Легально его приобрести он тоже был не вправе. Скорее всего, он - коллекционер или перекупщик для других коллекционеров. По случаю купивший приглянувшийся экземпляр. Маловероятно, что этим кортиком планировалось кого-то заколоть. Впрочем, зарекаться не надо - были и такие страшные случаи.
Его вряд ли посадят в тюрьму. Но оштрафуют и отберут клинок - наверняка. И будут правы. Однако для правоохранителей возникнет очередная головная боль - адвокаты в суде будут оспаривать любые обвинительные решения, ссылаясь на отсутствие внятного оружейного законодательства. И тоже будут по-своему правы. Действительно, в стране тысячи людей владеют предметами, подпадающими под определение "холодное оружие". Многие из них не имеют права на такое владение. И что же, они все - преступники? Или все -таки что-то не так с нашим оружейным законодательством? Проблема из разряда коррупционных. Потому что любой правоохранитель начиная с патрульного полицейского в метро или на вокзале может назвать некий металлический предмет холодным оружием, изъять его и задержать владельца.
Заключение о принадлежности изъятого предмета к разряду холодного оружия может дать специалист из экспертно-криминалистического центра. А эти экспертизы проводятся на основании ведомственных инструкций и нормативов МВД. То есть регламент такой экспертизы - внутренняя инструкция правоохранительного ведомства, которую обычный гражданин знать не обязан.
А если так, какое значение она имеет для суда? Ну, купил человек на рынке понравившуюся железяку. Он же не знал, что это как раз и есть холодное оружие. И вообще, если "оружием массового поражения" в России давно признаны кухонный нож и сковородка - именно этими предметами совершается абсолютное большинство бытовых убийств, - то какой вообще реальный смысл в этой экспертизе? Понятно, что на экспертизу потребуется время. Но электричка, поезд или самолет уйдет или улетит без тебя. Вот тут и кроется коррупция: за определенную мзду можно ускорить вынесение экспертного решения. Правильного решения. Причем, сразу на месте. В роли эксперта, разумеется, выступит бдительный полицейский. Получается, вилы, топор или мачете - всего лишь рабочий инвентарь, а парадный тупой кортик, с которым и задержали в Москве человека, - смертоносное оружие?
Собеседники корреспондента "РГ" в правоохранительных органах и спецслужбах не скрывают, что их вполне устроит полное снятие всех ограничений на владение холодным оружием, как бы парадоксально это ни звучало. А в чем, собственно, проблема? Можно ли стать законным владельцем холодного оружия? Можно, если вы, скажем, охотник. В оружейном магазине вы показываете разрешение на владение огнестрельным оружием и вправе купить нож, на который нанесен номер. По закону, этот номер должен быть сообщен в подразделение лицензионно-разрешительной работы и занесен в охотничий билет. И вот - наглядный пример профанации законодательства: в новых образцах охотничьих билетов вообще не предусмотрено никаких сведений об оружии его обладателя - ни ружья, ни ножа. И если на каждую огнестрельную единицу выдается отдельное разрешение, то холодное оружие в подразделениях лицензионно-разрешительной системы не регистрируется вообще. Разумеется, нет и никакой базы данных. Полицейский, случайно увидевший у вас что-то железное, сам решает, оружие это или нет. Или - не решает. Тут уж, как договоришься.
Михаил Фалалеев