Зато мы делаем корветы
Современные корабли строятся по тем же принципам, что и полтора века назад. Древняя архитектура дополняется по мере возникновения новых вооружений и угроз. Такими же замшелыми остались и принципы использования кораблей. Мы, как и раньше, спускаем на воду крейсеры, эсминцы, корветы, тральщики, то есть корабли заведомо узкой специализации, которые не могут в равной степени противостоять меняющимся угрозам на морском ТВД. Противоречие пытаются сгладить путем универсализации, но получается, как в поговорке: «И швец, и жнец, и на дуде игрец».
За универсализацию заплачено уменьшением боевых возможностей систем вооружения. Почему? Потому что даже в крейсер трудно втиснуть весь набор вооружения, не говоря уже о кораблях водоизмещением 2000–4000 тонн, как, например, современные корветы проекта 20380. Может возникнуть вопрос: где же там снижение боеспособности из-за универсальности?
Из-за малого водоизмещения на корвете не установили «родную» РЛС «Полимент», вместо нее поставили «оморяченную» версию с комплекса «Панцирь-М», РЛС обнаружения ФАР сантиметрового диапазона 1РС1-1Е, которую назвали «Фуркэ-2». В ходе испытаний на полигоне Капустин Яр РЛС комплекса «Панцирь-М» обнаруживала воздушные цели и выдавала целеуказания на расстоянии от 15 до 60 километров.
На корветах проекта 20380 установлены ракеты комплекса «Редут» трех типов с дальностью действия от 15 до 150 километров. Что это значит? На ближних дистанциях боя, соответствующих возможностям комплекса «Панцирь-С1», все нормально, но на больших расстояниях слабый радар «Фуркэ-2» не может вести подсветку цели до момента включения головки самонаведения зенитной ракеты. Это как идти на охоту с дальнобойным ружьем, но из-за слабости зрения прицельно стрелять только на сотню шагов.
“ Водоизмещение современных кораблей постоянно снижается, а количество устанавливаемых вооружений увеличивается ”
Или возьмем комплекс «Пакет», торпеда которого в режиме поиска цели имеет скорость хода 30 узлов и максимальную дальность 20 километров. Предположим, что имеющийся на борту корвета радар обнаружит вражескую субмарину на максимальной дистанции 20 километров. По противнику будет выпущена торпеда, которая пойдет к нему навстречу 30-узловым ходом и преодолеет 20 километров за 18 минут. Но враг не замрет на месте в ожидании. Американская АПЛ «Сивульф», способная развить 35 узлов, успеет отойти от места ее обнаружения на 23 километра. Так что на дистанциях свыше 10 километров необходимо применять ракетоторпеды, да только наш универсальный корвет не потянет такую нагрузку – водоизмещение не позволяет.
Сама по себе универсализация не только влечет усеченные функции боевых систем, но и вынуждает постоянно таскать груз, который не применяется в конкретной ситуации. Например, все корветы комплектуются противолодочным вертолетом. Корабль тащит его, когда идет на прикрытие с воздуха конвоя. Наносит удар крылатыми ракетами, но все равно берет вертолет, который не использует, хотя при попадании снаряда в ангар будет пожар, от которого сгорит весь корвет.
Конечно, можно строить корабли только большого водоизмещения, на котором вольготно разместятся все боевые системы, но это не выход. Очень дорогая постройка и эксплуатация, а при выполнении конкретных задач более мелкие и дешевые проекты способны действовать с неменьшей эффективностью. К тому же крупные боевые корабли не могут выполнять задачи по тралению и уничтожению мин и, имея осадку 8–10 метров, не в состоянии вести боевые действия в мелководных акваториях. Что на этот счет говорит зарубежный опыт?
В США построены и приняты на вооружение корабли прибрежной зоны Littoral Combat Ship (сокращенно – LCS) с модульной схемой построения.
Модуль – стандартный морской 20-футовый контейнер, оборудованный под определенную задачу. Это могут быть вооружение и оборудование для противолодочной борьбы, средства РЭБ, пункт управления беспилотными аппаратами и прочее. Блоки меняются в зависимости от задачи, вооружение несет не урезанные, а полные функции, поскольку то, что при выполнении конкретного задания не нужно, снимается. В случае гибели корабля оставшиеся модули могут быть установлены на другой.
FSF-1 Sea Fighter. У опытового корабля-катамарана прибрежной зоны на первый взгляд нет никакого вооружения, кроме двух вертолетов, но это не так. Под верхней палубой побортно размещаются 12 20-футовых контейнеров-модулей с вооружением и обеспечивающим снаряжением для участия в разного рода операциях: противоминных, противолодочных, а также против надводных кораблей. Лифт расположен сразу за надстройкой. Он поднимает модули на верхнюю палубу.
LCS-1 Freedom. К задачам модульных кораблей этого типа относятся противолодочная и антитеррористическая защита, проведение специальных операций, поиск и уничтожение минных заграждений, а также быстрая транспортировка военных грузов.
LCS-2 Independence. На борту судна имеется один контейнерный погрузчик Mobicon для быстрой замены или погрузки-разгрузки контейнеров-модулей, благодаря чему судно может в течение нескольких дней, а иногда и часов полностью сменить профиль выполняемой задачи и выйти в море.
Стоит обратить внимание на корвет З557 (Дания). Его унифицированный корпус имеет гнезда (слоты) для установки в них стандартизованных модулей, содержащих вооружение и оборудование. Быстрая их смена вкупе с программным обеспечением боевой информационной системы позволяет задать кораблю новые предназначение и функции.
Один модуль располагается в носовой части корабля, три других – в кормовой, за надстройкой и трубами. Оружие и оборудование устанавливаются в надпалубной части модуля, а электронные и электромеханические устройства – в подпалубной. Незанятое гнездо закрывается специальной заглушкой. 15-тонный подъемный кран тратит на установку одного модуля около получаса. Настройка оборудования и программного обеспечения занимает несколько часов. На полное переоборудование корабля уходит до полусуток.
Внедрять модульную конструкцию у нас никто не спешит. Дело в том, что несмотря на саму рациональность идеи, ее экономическая целесообразность спорна, поскольку затраты на создание и производство высокотехнологичных модулей и их обслуживание довольно высоки. Модули надо хранить в теплых ангарах при постоянном контроле оборудования. Нужны высококлассные специалисты, которые будут устанавливать, подключать и налаживать. Все это кажется настолько сложным и пугающим, что командование ВМФ отказалось от концепции корвета охраны водных районов (ОВР), которые должны были представлять собой корабли модульной конструкции, оснащенные большим количеством робототехнических средств. Корвет был в состоянии заменить устаревшие МПК проектов 1124М и 1331М, МРК проекта 12341, РКА проекта 12411 и тральщики. Таким образом, по мере списания отслуживших свое кораблей мы остаемся, если не считать противодиверсионных катеров, вообще без средств охраны и защиты морских баз.
У нас по-прежнему пытаются создавать максимально универсальные корабли с приемлемыми характеристиками, изначально позволяющими выполнять широкий круг задач без каких-либо кардинальных «реконфигураций».
Причем водоизмещение современных кораблей постоянно снижается, а количество устанавливаемых вооружений увеличивается.
Это тупиковый путь развития, у нас уже есть новый класс боевых ракет – гиперзвуковые, скоро появятся массивные системы ПРО для борьбы с этими ракетами. В какое место руководство ВМФ будет впихивать эти громоздкие системы? Задуматься об этом нужно было еще вчера.
Кроме того, исходя из опыта Великой Отечественной можно предположить, что в результате полномасштабного конфликта будут большие потери в боевых кораблях. Чем их заменить? Как мы знаем, современные корабли дороги и долго строятся, война ждать не будет, и единственный выход из положения – мобилизация гражданских судов. Но чем их вооружать? Имея на складах в достаточном количестве боевые модули, мы сможем сделать ударный корабль из любого сухогруза. А в создании модульных ракетных установок Россия впереди планеты всей.
Евгений Косихин
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 3 (816) за 28 января 2020 года
