Официальный представитель Государственного департамента США Морган Ортагус заявила, что после убийства иранского генерала Касема Сулеймани и ответных ракетных ударов Ирана по американским базам в Ираке, Вашингтон намерен «дипломатически и экономически изолировать Иран». По словам Ортагус изоляция продлится, пока Иран не начнет «вести себя как нормальная страна», передает РИА «Новости» со ссылкой на Fox News.
Чтобы понять, чего же все-таки США добиваются от Ирана, надо проанализировать все предыдущие заявления и конкретные шаги администрации США на иранском направлении. Еще в своих предвыборных речах Д.Трамп обещал ликвидировать источники финансирования террористических организаций радикальных исламистов, включая группировки ХАМАС и "Хизбалла", главным спонсором которых им назывался Иран.
Не случайно, что свой первый зарубежный визит после избрания на пост президента Д.Трамп осуществил 20-21 мая 2017 года в Саудовскую Аравию, где на встрече с королем этой страны, а также в ходе своих выступлений на саммитах Организации исламского сотрудничества (ОИС) и Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) подтвердил твердую решимость бороться со всеми радикальными исламистскими группировками на Ближнем Востоке типа «Исламского государства», «Аль-Каиды» (запрещены в РФ) и Ираном, как одним из главных спонсоров терроризма.
Столь резкие заявления нового президента США в отношении иранского режима и последующие крупные сделки с КСА и другими странами Залива на поставки современных вооружений свидетельствовали о планах и намерениях Д.Трампа создать на Ближнем Востоке своего рода арабское «мини-нато». Одним из наиболее важных проектов называлось строительство региональной системы ПРО по типу Евро ПРО.
Последующий визит Д.Трампа в Израиль, признание Иерусалима столицей этого государства и обещания наращивать военно-техническое сотрудничество США с Израилем закрепили планы Вашингтона по сколачиванию широкого антииранского фронта в регионе.
8 мая 2018 года Д.Трамп заявил, что США прекращают в одностороннем порядке свое участие в ядерной сделке с Ираном (СВПД) и вводят в действие все приостановленные ранее ограничительные санкции против этой страны. Аргументами Трампа и его сторонников в пользу такого решения были следующие: якобы, нет твердых гарантий, что Иран в дальнейшем не сможет создать ядерное оружие, в СВПД ничего не говорится о замораживании ракетной программы Ирана и прекращении шиитской экспансии (вмешательстве во внутренние дела других стран) в регионе.
Такое решение Вашингтона вызвало не только решительное осуждение в Тегеране, но и явное непонимание со стороны других участников ядерной сделки (РФ, КНР, Великобритания, Франция, Германия). Ведь при всем
несовершенстве СВПД – это был большой шаг вперед в направлении нераспространения ядерного оружия и снижения напряженности в регионе.
Представляется, что более логичным и оправданным было бы не выходить из данного соглашения с Ираном, а укреплять сотрудничество с Тегераном во всех областях, повышать уровень взаимного доверия иранского руководства в отношениях с США и Западом, создать условия для обсуждения новых соглашений или дополнений к СВПД. Ведь для того, чтобы Иран пошел на сворачивание своей ракетной программы необходимы встречные шаги со стороны других региональных держав (Израиль, Саудовская Аравия, Турция). Все эти страны имеют баллистические ракеты и продолжают развивать свои ракетные программы, а Израиль еще и совершенствует свое ядерное оружие и средства его доставки (триаду) к целям.
Примерно в таком же ключе можно было бы обсудить и сокращение политического и военного присутствия Ирана и его сателлитов (ХАМАС, «Хизбалла») на Арабском Востоке (Ирак, Сирия, Ливан, Йемен, другие страны). Вполне реальным можно было предложить вывод всех иностранных войск из перечисленных выше стран. Например, из Сирии, где возможное мирное соглашение Асада с оппозицией и курдами, последующий вывод турецких и американских войск мог бы сопровождаться и сокращением 80-ти тысячного военного контингента иранских и проиранских сил (КСИР, шиитские наемники из Ливана, Афганистана, Пакистана, Йемена, Ирака).
К сожалению, уважительного отношения к иранским властям и гибкости в мышлении со стороны администрации Д.Трампа пока не наблюдается. Взятый им еще в период предвыборной кампании курс на дальнейшую изоляцию Ирана и силовое давление на иранские власти преобладает в стратегии и политике США на современном этапе. Убийство иранского высокопоставленного генерала Сулеймани в Ираке явилось вызовом не только правительствам Ирана и Ирака, но и своего рода демонстрацией силы США в регионе.
Заявления Трампа о готовности обсуждать с иранскими представителями в одностороннем порядке или в рамках шестерки посредников новую ядерную сделку с Ираном уже с более широкой повесткой дня (плюс ракетная программа и ограничение шиитской экспансии) пока не находят встречного интереса со стороны Тегерана. Ведь иранским аятоллам надо сохранять лицо перед своим населением, которое и так уже устало от трудностей финансово-экономического характера и пока еще поддерживает свои власти в борьбе с внешними врагами (США и Израилем). Однако, прокатившиеся по десяткам иранских городов массовые стихийные акции протеста конца 2017 - начала 2018 года, когда демонстранты требовали прекращения финансирования режима Асада в Сирии, и нынешние выступления с требованиями наказать военнослужащих Корпуса стражей исламской революции (КСИР), виновных в гибели экипажа и пассажиров украинского самолета, говорят о росте протестных настроений в иранском обществе.
Не исключено, что восстановлением санкционного режима против Ирана и своими силовыми действиями против иранских властей, Д.Трамп
надеется спровоцировать внутри иранский кризис и создать условия к свержению правящего режима аятолл. Трудно сказать, насколько эти планы реальны. Каких-либо серьезных предпосылок к глубокому расколу в руководстве Ирана или его обществе пока не наблюдается. Попытки Трампа и дальше вести себя в отношениях с Ираном с позиции силы и военных угроз в какой-то степени консолидируют иранцев и толкают их на поддержку шиитских фундаменталистов. Более того, прагматичному и умеренному крылу в руководстве страны в лице президента Роухани приходится все сложнее сдерживать более радикально настроенных аятолл и их сторонников. Надо учитывать и то обстоятельство, что у Ирана за годы предыдущего санкционного режима (четыре пакета международных санкций ООН и дополнительные односторонние санкции США и его союзников) выработался своего рода иммунитет к ним и государство вполне может существовать и развиваться даже в этих условиях.
Станислав Иванов
Иванов Станислав Михайлович, ведущий научный сотрудник Центра международной безопасности ИМЭМО РАН, кандидат исторических наук
