Где лежат приоритеты национальной военной мысли и стратегической практики
Один из основных и универсальных способов познания мира, инструмент, дающий точный вектор для понимания наиболее общих законов развития природы и общества, - это диалектика. У нее собственные принципы, законы и категории. Все связанное с понятиями диалектики прямо отражается на практике человеческого бытия и воплощается в жизнь. Для рассмотрения вопросов общей теории войны обращение к классическому, проверенному временем и практикой инструментарию диалектики представляется полезным.
Анализ важнейших особенностей национальных стратегий и стратегических стилей различных государств и их военных достижений позволяет сделать конкретные выводы.
Военная успешность нации зависит от многих слагаемых, но практически прямо соотносится:
- с глубиной понимания национальными элитами самого предмета войны;
- со способностью национальной военной мысли формировать новое знание о войне, правильно применять законы диалектики и вовремя менять базовые парадигмы собственного мышления, а значит, давать своевременные и точные советы своему государству, определять направления изменения способов стратегического национального строительства и строительства национальных вооруженных сил;
- с возможностью точно определять существо современного состояния военной сферы нации, а также время и глубину совершения необходимых изменений, дающих новое качество военному делу страны;
- с мудростью государственного руководства, способного быстро, организованно и минимально ущербно для страны и армии проводить эти изменения.
Если указанные положения не реализуются, то нация теряет точное положение и ориентировку, утрачивает способность к верному стратегическому целеполаганию, не вырабатывает необходимые ориентиры и критерии развития, не принимает решений и мер к необходимым изменениям, в итоге - утрачивает темп и качество развития и проигрывает войну. Иллюстрация - последствия применения самого очевидного из законов диалектики - «переход количественных изменений в качественные» в практике государственного и военного строительства России.
Анализ истории Победы советского народа в Великой Отечественной войне, кроме многих иных выводов, позволил часть их сформулировать следующим образом.
Победа СССР в Великой Отечественной войне была достигнута путем колоссального напряжения всех сил советского народа и раст-ратой «наших неисчислимых сил».
1. Не имея других возможностей и оснований к победе в войне за национальное выживание, СССР перешел к тотальной и жесточайшей мобилизации как единственной возможности сосредоточения всех сил нации для Победы.
2. Эта тотальная мобилизация была направлена на производство такого количества боевой техники (танков, артиллерии, самолетов, боеприпасов и прочее), которое (по замыслам Сталина и Ставки ВГК) должно было с избытком перекрывать любые потери войск, превосходить возможности противника в выпуске аналогичных образцов и типов техники и вооружения, в любых обстоятельствах и неминуемо привести к нашей Победе в войне.
Другими словами, весь предвоенный, собственно военный и послевоенный периоды нашей истории мы делали одно и то же - пытались заставить работать на нас законы диалектики и путем безмерного роста количества перейти к новому качеству и победному для нас исходу Великой Отечественной войны. На уровне осмысления войны и на уровне военных и экономических технологий того времени мы поступали верно: количество наших военных усилий переросло в нашу Победу и в систему ее послевоенных стратегических эффектов. Далее следовала стратегическая инерция, философия «победы любой ценой» начала воплощаться в мирной жизни, притом с неменьшей всеобщ-ностью и жестокостью, а основным принципом государственного и военного строительства стала все та же «тотальная мобилизация».
Крах СССР наступил в связи со многими обстоятельствами, но очевидно, что он рухнул в том числе и под тяжестью собственной «тотальной мобилизации». Эта мобилизация оказалась философски порочной, экономически неподъемной, политически роковой, в военном отношении бессмысленной, так как в конечном итоге количество войск, танков и ракет не переросло в новое качество военной мысли, национальной стратегии и военной организации России.
Для СССР, а после 1991 года и для новой России в плане философии войны и национальной военной мысли ничего не менялось, всю тяжесть «тотальной мобилизации» ощутили на себе новая Россия и ее армия, и все это продолжалось практически до начала военной реформы РФ (2008 год).
К чему же привела эта парадигма «тотальной мобилизации» в нашем национальном военном деле? Общий абрис этих последствий таков. Уверовав в верность и эффективность закона перерастания количества в качество, СССР создал блестяще отлаженные и абсолютизированные основные аспекты военного дела, обеспечившие нам Победу в войне:
1. Мобилизационная система комплектования войск; мобилизационная система подготовки войск; мобилизационная система стратегического мышления во всех сферах, в том числе в сфере национальной военной мысли.
2. В стратегии и оперативном искусстве главенствующим стал принцип массирования сил и средств на решающем направлении в решающее время.
3. В военном искусстве наступила эпоха абсолютизации квинтэссенции военной мысли - «теории прорыва».
Главными критериями стали: умение создать необходимое превосходство на участке прорыва (при соотношении до 10:1 и более в нашу пользу); создание огромных плотностей танков, артиллерии и войск на участке прорыва; умение выбрать такой участок и скрыть его от внимания противника до начала прорыва; умение подать к этому участку массы техники войск и боеприпасов и так далее.
4. В организации боевых действий - жесткое регламентирование действий войск и штабов, исключающее любые инициативы, что резко сузило значение и ролевое качество основных частей общей военной структуры, обеднило военное искусство всех больших войсковых организмов.
5. В исполнении - точное выполнение принятого решения, исключающее вариативность (прямое нарушение принципов Александра Суворова - «на меня не смотри, местному виднее»). Система тотального контроля привела, с одной стороны, к упрощению управления войной, с другой - создало собственную систему исполнения контроля, которая подавила все живое в стране и армии. Все это просто убило всякую инициативу войск.
Приблизительно до 60-х годов прошлого века все эти аспекты еще «играли», но уже явно начинали сдерживать развитие военного дела в СССР. В афганской войне стали очевидными их исчерпанность и неэффективность, но мысли о необходимости чего-то менять у руководства государства и ВС не возникало - и мы проиграли войну. К этому времени в области национальной стратегии и военного строительства стала доминировать теория стратегического ядерного сдерживания. Эта стратегия дала СССР возможность мирно развиваться, но достигнутый путем жесточайшего напряжения и централизации сил и средств нации ядерный паритет в конечном счете стал продолжением реализации закона «перерастания количества в качество».
Первоначально это представлялось стратегически необходимым, потом оказалось стратегически избыточным, а сегодня - это единственная возможность оставаться в клубе великих держав. Уверовав в свой ядерный щит, политическое и военное руководство страны не занималось своевременным и перспективным развитием остальных компонентов военного дела, а те новые идеи, которые предлагались нашим экспертным сообществом, специально игнорировались. Все это привело к исключению из развития и военного строительства почти всех перспективных неядерных средств, обрекло на стратегическую однобокость и пассивность нашу внешнюю политику и военное строительство, на заведомую пассивность группировки наших войск на ТВД, так как стратегическая инициатива сразу и по определению отдается противнику. Командование войск обречено тупо ждать, когда противник предпримет боевые действия такого масштаба, что этому командованию останется только (с облегчением) перейти к ударам ядерным оружием хотя бы тактического уровня, так как им больше на противника воздействовать нечем.
При этом остается открытым вопрос: кто и как будет определять необходимый или достаточный для нашего ядерного ответа масштаб действий противника и кто будет принимать это решение? Мы видим, что пока современное развитие ВС России идет по пути снижения и сужения возможности войск в ответных действиях стратегического уровня и почти исключает их превентивность.
В сфере военной мысли последствия выбранной политическим руководством государства мобилизационной стратегии были не менее удручающими. Наша национальная военная мысль оказалась в том же «мобилизационном плену», то есть неспособной к философскому осмыслению времени, она потеряла способность меняться адекватно времени и достижениям национальной и мировой научной мысли, приобрела апологетические черты и, цепляясь за все ту же «тотальную мобилизацию», практически умерла.
Оказалось, что в сфере мысли количество почти никогда не перерастает в качество, так как прорывы в знаниях дают только гении и мысль развивается в основном творчеством выдающихся представителей, которым государство дает заказ и представляет широкие возможности для плодотворной работы. Но у нас не было госзаказа на теорию войны, гениев никто не искал, никто не готовил и не выращивал таланты, их только дружно и успешно «закапывали».
Чтобы управлять «количеством», была создана колоссальная военно-научная система из десятков и сотен военных учебных заведений, которые готовили тысячи военных специалистов от сержантов до офицеров и генералов.
Прорыва в знании не наступало, и наша военная мысль продолжала, как и в прошедшую войну, готовить стандартные кадры для стандартного управления стандартными боевыми структурами в стандартных боевых ситуациях прошедшей войны. Наш военно-промышленный комплекс успешно загонял ресурсы страны в такое же ненужное «железо». Полагаю, что именно так наша национальная военная мысль, военное дело и военная организация пришли к нынешнему коллапсу.
Упорное следование закону диалектики «перерастания количества в качество», подтвержденному Победой в Великой Отечественной войне, сделало наше государство и армию механизмом воспроизведения старого, ненужного и одновременно неспособным к формированию нового. Ведь уже очевидно, что необходимо улучшать качество и эффективность и уменьшать количество и затратность.
Полагаю, что устранение всех этих исторических перекосов из тела России, ее национальной военной мысли и всего военного дела - основная задача проводимой сегодня модернизации страны и ее Вооруженных Сил. К счастью, похоже, что современное руководство России и ее ВС все более понимает эту истину и пытается изменить ситуацию в целом. Но все сопутствующие проблемы трудно даже представить, так как старые механизмы эффективного управления социумом разрушены и почти утрачены, а новые еще не выработаны.
Сегодня можно констатировать и первые успехи нашего руководства, которому уже удалось главное - разрушить оковы «тотальной мобилизации» и теперь оно озабочено тем, что надо двигаться вперед, но при этом толком не знает, что делать дальше.
Представляется очевидным, что инстинк-тивные попытки политического и военного руководства управлять развитием государства и армии, основываясь только на собственных представлениях (часто заимствованных из чужих теорий) о существе процессов национального госстроительства в условиях войны, а это именно так, могут привести только к очередным «судорогам управления» и очередным ошибкам, затрудняющим позитивное развитие страны.
Правоту сказанного мы сегодня ежедневно наблюдаем на примере тягот нашей военной реформы, в которой все самые честные усилия нашего руководства, осуществляемые даже в правильном направлении, приводят не к росту национального военного могущества, а пока что к обратным стратегическим эффектам.
Это значит, что нам необходимы теория войны как основание и идеология государственного и военного строительства, другой научный и организационный уровень управления этими процессами и другие командные кадры, без которых все наши усилия неизбежно закончатся провалом.
В этом плане представляется очевидным и необходимым развивать философское направление военной мысли и далее, то есть распространять эти подходы на анализ военного дела в парадигме и других законов диалектики, включать полученные результаты в общую теорию войны, в практику военного и государственного строительства.
Главными задачами государства и нашего военного дела сегодня считаю:
- во-первых, создание независимого и хорошо обеспеченного национального военного экспертного сообщества;
- во-вторых, создание периодического издания этого экспертного сообщества России как трибуны профессиональных идей, мнений и структуры профессиональных дискуссий;
- в-третьих, разработка этим сообществом Общих основ теории войны как базового предмета нового государственного и военного образования, всех направлений и уровней подготовки руководящих государственных и военных кадров России, поскольку нынешняя, так называемая военная наука есть воплощение закона «перерастания количества в качество», а значит, бессмысленна.
Применительно к современной теории войны скажем, что очевидный сетевой характер современной войны диктует необходимость перехода к новым формам сосредоточения усилий нации в интересах победы.
Касаясь применения законов диалектики к военному строительству, можно предположить, что закон «перехода количества в качество» справедлив для взаимодействий субъектов военных одного масштаба и уровня развития. Это значит, что во всем, что организационно, идеологически и технологически выше и сложнее, главным будет уже не механическое сложение - массирование сил и средств, а система сложения эффектов вооруженных и невооруженных форм ведения войны. Это требует совершенно иных подходов к национальной стратегии, военному строительству и уровню подготовки руководителей государства и офицерского корпуса России.
Александр ВЛАДИМИРОВ
вице-президент Коллегии военных экспертов, кандидат политических наук, генерал-майор
