Резервация для "стратегов"
Российские подводные ракетоносцы регулярно выходят в открытый океан на боевое дежурство. Казалось бы, зачем они это делают, если дальность современных МБР такова, что любую точку земного шара можно достать с территории военно-морской базы.
Атомарины на территории ВМБ отлично видны спутникам слежения вероятных противников и потому уязвимы для превентивного удара. На просторах Мирового океана подводный атомный стратег укрывается от зорких глаз "партнеров" и в случае необходимости гарантированно нанесет ответный удар.
Конечно, элемент скрытности важен, но один этот фактор не обеспечивает полную неуязвимость АПЛ. Нужны дополнительные мероприятия.
В отечественных СМИ прошли сообщения о том, что основными боевыми кораблями российского ВМФ в ближайшем будущем станут фрегаты, предназначенные для поиска и уничтожения атомных подводных лодок в море, противолодочного охранения, противовоздушной и противоракетной обороны авианосцев.
“ Имеющегося количества российских НК и ПЛ недостаточно для обеспечения боевой устойчивости РПКСН ”
Уточним: в советском ВМФ корабли сопоставимого водоизмещения (2000–4000 тонн) относили к сторожевым. По сути современные фрегаты являются дальнейшим развитием советских сторожевиков. Выбор в их пользу показывает, что руководство страны отказывается от строительства ударного океанского флота, отдавая предпочтение кораблям, которые в основном будут действовать в пределах прибрежной экономической зоны – за исключением редких дальних походов для демонстрации флага.
Казалось бы, и пусть ходят вдоль берега. К сожалению, выбор в пользу развития класса сторожевых кораблей сделан в ущерб другим, наносит урон обороноспособности страны, не говоря уже о несбалансированности состава ВМФ России.
Чем вредно развитие исключительно фрегатного (корветного) направления? Тем, что районы развертывания отечественных подводных стратегических ракетоносцев без сопровождения кораблями дальней океанской зоны (в нужном количестве) остаются неприкрытыми. Другими словами, наши РПКСН становятся легкой добычей ПЛО вероятного противника, и в случае войны их гарантированно уничтожат еще до того, как они успеют запустить ракеты.
Фрегаты или…
Закономерен вопрос: разве фрегатам заказан путь в Атлантический или Тихий океан? Нет? Так пусть они и обеспечивают устойчивость развертывания наших подводных ракетоносцев.
Однако ознакомимся с ТТХ новых фрегатов. К примеру, проекта 22350. Полное водоизмещение – 5400 тонн. Дальность плавания (на 14 узлах) – 4500 миль или 8325 километров. Расстояния, которые фрегат способен пройти, приличные. Но корабль должен не только дойти до заданного района, но и вернуться. В таком раскладе маршрут укорачивается до 4163 километров. Для похода в Мировой океан не так уж много, поэтому с фрегатом необходимо посылать танкер, что сильно ограничит маневр и повысит уязвимость боевых кораблей.
За возможность размещения на корабле вертолета, других тяжелых систем вооружения в конструкции заплатили применением вместо металла пластика и алюминиево-магниевых сплавов, что в чрезвычайной ситуации грозит пожаром. При попадании в корабль снаряда или ракеты эти материалы могут загореться. Вспомним о гибели МРК "Муссон" 16 апреля 1987 года у острова Аскольд. Корабль полностью выгорел при попадании ракеты-мишени, его надстройки плавились как пластилиновые.
Кроме того, нужно учитывать и погодные условия, в которых, возможно, придется вести боевые действия. К примеру, на севере Атлантики сезон ураганов проходит с 1 июня по 30 ноября. Пик непогоды наблюдается примерно 10 сентября. И далее в течение зимнего периода штормит почти каждый день.
Это значит, что фрегат с его водоизмещением волны будут валить с боку на бок. При отрицательных температурах воздуха и даже небольшой силе шторма на палубе и надстройках станет нарастать ледяная корка. Это не позволит применить при необходимости не только бортовой вертолет, но и штатное вооружение.
В Советском Союзе устойчивость развертывания ракетоносцев обеспечивали БПК, вертолетоносцы, то есть корабли океанской зоны гораздо большего водоизмещения и приспособленные для ведения боевых действий в штормовом море. Они же выполняли задачу обнаружения вражеских субмарин.
Расклад сил
В настоящее время в составе ВМФ РФ 13 РПКСН с 212 ПУ. Из них шесть АПЛ проекта 667БДРМ, имеющих по 16 (всего 96) ПУ с баллистическими ракетами Р-29РМУ2 "Синева" и Р-29РМУ2.1 "Лайнер", три субмарины проекта 667БДР по 16 Р-29Р (всего 48), три новые подлодки проекта 955 "Борей" по 16 Р-30 "Булава" (всего 48). Эта новейшая ракета существенно меньшего забрасываемого веса, чем Р-29МУ обеих модификаций (1,15 тонны против 2,0, что существенно ограничивает суммарную мощность ее ядерного потенциала). Также есть один атомный ракетоносец стратегического назначения проекта 09787 (четыре торпеды в носовых ТА).
Кроме этих кораблей, в составе ВМФ России есть тяжелый ракетный подводный крейсер стратегического назначения проекта 941УМ "Дмитрий Донской", модернизированный для испытания (и соответственно применения) ракет Р-30 "Булава" с 20 пусковыми установками.
Шесть субмарин проекта 667БДРМ "Дельфин", один подводный ракетоносец проекта 941УМ и один стратег проекта 955 – в составе Северного флота, три АПЛ проекта 667БДР и два подводных крейсера проекта 955 "Борей" служат на Тихом океане.
Для того чтобы обеспечить боевую устойчивость данной группировке РПКСН, необходимо:
Для Северного флота:
- атомные многоцелевые лодки – 20–25;
- дизельные ПЛ – 30–35;
- надводные корабли океанской зоны – 20–25;
- противолодочные корабли – 35–40.
Для Тихоокеанского флота:
- атомные многоцелевые лодки – 20–22;
- дизельные ПЛ – 30–35;
- надводные корабли океанской зоны – 20–25;
- противолодочные корабли – 55–60.
Итого:
- атомные многоцелевые подлодки – 40–47;
- дизельные ПЛ – 60–70;
- надводные корабли океанской зоны – 40–45;
- противолодочные корабли – 90–100.
В настоящее время в боеспособном состоянии: один крейсер проекта 11442, два – проекта 1164, три эскадренных миноносца проекта 956, семь БПК проекта 1155, один сторожевой корабль проекта 11540, пять сторожевиков проекта 20380, два фрегата проекта 22350, два сторожевых корабля проекта 1135, 1135М, три фрегата проекта 11356, один сторожевик проекта 01090 – общим счетом 27 надводных кораблей.
Кроме того, четыре атомные субмарины второго поколения проекта 671РТМК, две – проекта 945 "Барракуда", две многоцелевых АПЛ проекта 945А-2 "Кондор", 11 субмарин третьего поколения проекта 971 "Щука", одна модернизированная АПЛ проекта 971М, в итоге 21 многоцелевая АПЛ.
Дизельные подводные лодки – 23 единицы.
Плюсы и минусы родных берегов
Видно, что имеющегося количества НК и ПЛ недостаточно для обеспечения боевой устойчивости РПКСН.
Возникает законный вопрос: что делать? Думается, только одно: развернуть РПКСН в районах, прилегающих к побережью России, где нет стационарной системы слежения за подводными лодками стран НАТО и где благодаря сложной гидрологии, мелководью и близости к родным берегам наши стратеги могут чувствовать себя в относительной безопасности.
Для Северного флота наиболее благоприятными районами для развертывания являются восточная часть Баренцева моря и районы Северного Ледовитого океана.
Однако здесь очень сложные условия плавания (в советские времена за переход АПЛ с Северного флота на ТОФ командиры субмарин становились Героями Советского Союза). Далее – ограниченная акватория позволяет при выделении требуемого наряда сил ПЛО достаточно гарантированно обнаруживать и уничтожать АПЛ. Кроме того, мелководные районы позволяют массированно применять минное оружие. Нельзя забывать и о том, что в ряде случаев возникнет необходимость всплывать для нанесения ракетного удара (из подледного положения, к примеру).
Для Тихоокеанского флота единственным выгодным районом боевого патрулирования оказывается относительно мелководное Охотское море.
Конечно, можно напичкать акватории средствами слежения, обеспечить плотное патрулирование районов развертывания РПКСН многоцелевыми АПЛ и другими средствами ПЛО, применить еще ряд мер. Но в условиях сложной гидрологии обнаружить малошумную АПЛ противника крайне трудно, тем более подо льдами. Кроме многоцелевых АПЛ, вероятные противники для охоты за нашими ракетоносцами могут задействовать неатомные подводные лодки (НАПЛ), уже доказавшие эффективность, например, на учениях Joint Task Force Exercise 06-2 в декабре 2005 года. Шведская НАПЛ "Готланд" сначала "уничтожила" атомную субмарину американских ВМС, прикрывающую АУГ во главе с "Рональдом Рейганом", затем атаковала надводные корабли и "потопила" авианосец ("Убийца "Рональда Рейгана", "ВПК" №43, 2019). В 2003 году экипаж "Готланда" смог одержать верх над американской и французской атомаринами. Австралийской лодке типа "Коллинз" и израильской типа "Дофин" удавалось прорывать противолодочную оборону АУГ США.
Стоит сказать и об угрозах не столь далекого будущего, когда подводные дроны противника начнут рыскать в районах развертывания наших РПКСН. Таким образом, патрулирование российских ракетоносцев в ограниченных районах станет похожим на собрание кур в курятнике, пока туда не залезет лиса.
При таком раскладе главным гарантом живучести РПКСН будет их скрытность. Но учитывая относительно небольшие районы боевого патрулирования и достаточно высокий уровень шума, а также большое количество средств ПЛО, которые задействует противник, можно сделать вывод, что и в этих районах без прикрытия другими силами флота обеспечить боевую устойчивость атомных ракетоносцев невозможно.
Вывод прост: необходимо наращивать количество НК, многоцелевых АПЛ и ПЛ и группировку ВКС в указанных районах, однако, как мы видим, такого необходимого роста не предвидится. Поэтому можно сделать неутешительный вывод: если атомная война начнется не сразу, то ВМФ РФ гарантированно потеряет более половины РПКСН. Это серьезно ослабит ответный удар и даст противнику шанс на победу.
Нужно также отметить – американские подводные лодки стратегического назначения не ощутят серьезного противодействия со стороны российских средств ПЛО и потерь не понесут. То есть выдадут полновесный залп.
Янки под угрозой полного истребления загнали индейцев в малопригодные для обитания резервации. Похоже на то, что и наши РПКСН под угрозой уничтожения во время войны по сути будут заперты в акваториях, которые из-за рельефа, малых глубин, льдов и сложной гидрологии малопригодны для ведения эффективных боевых действий. Все это затруднит обнаружение АПЛ противника и применение ракетного вооружения.
Евгений Косихин
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 47 (810) за 3 декабря 2019 года
