Почему Вашингтон отказался от планов по развертыванию ПРО в Европе
Aegis (из греч. "буря, вихрь") - эгида, щит Зевса, которым он, согласно мифологическим взглядам древних греков, вздымал грозные бури.
Уходящий 2009 год можно смело назвать переломным в характере формирования американской внешней политики. В сентябре новый президент США Барак Обама объявил, что США отказываются от планов по развертыванию элементов третьего позиционного района ПРО в Европе, против которого резко выступала Москва. Вместо этого Пентагон принял решение в четыре этапа развернуть более дешевую и мобильную ПРО, основой которой станут системы Aegis морского базирования и противоракеты типа SM-3. Лента.ру предлагает вспомнить об этом событии - без сомнения, одном из важнейших за весь год.
Сторонники прежнего варианта европейской архитектуры ПРО пришли в недоумение, а некоторые даже обиделись. В частности, Польша, которая в обмен на размещение американских ракет-перехватчиков Patriot хотела "выторговать" у США возможность попутно модернизировать свои вооруженные силы, и Чехия, чье правительство настаивало на установке американского радара слежения вопреки сопротивлению большинства собственного населения. В итоге, союзниками был сделан вывод: США пошли на уступки России, которая постоянно требовала пересмотра планов по размещению радара и перехватчиков в Восточной Европе.
Чтобы снять напряжение и доказать, что новая система ПРО была придумана не в угоду Москве, а исключительно из соображений рациональности и эффективности, 20 сентября Барак Обама уточнил, что вообще-то считает российскую реакцию на прежние планы США "параноидальной". Президент также выразил надежду, что изменение американских планов по противоракетной обороне должно Россию успокоить.
В то же время реакция "параноидальной" России на эту новость оказалась вполне взвешенной. Министерство обороны практически сразу же сообщило о том, что ввиду изменения американских планов по ПРО ракетные комплексы "Искандер" в Калининградской области разворачиваться не будут. Однако в октябре министр иностранных дел РФ Сергей Лавров напомнил, что Москва хотела бы получить больше информации по альтернативной системе американской ПРО, чтобы окончательно понять, не будет ли новая система в перспективе угрожать национальной безопасности России.
Цена эффективности
В целом, для того чтобы попытаться оценить ситуацию, которая сложилась после изменения американских планов по ПРО, имеет смысл восстановить последовательность событий, которая привела Белый дом к этому решению.
В конце 2001 года администрация Джорджа Буша-младшего заявила о намерении выйти из заключенного СССР и США в 1972 году договора по ПРО. По мнению Буша, этот договор давно устарел и не отвечал современным реалиям. Стоит отметить, что такая оценка не была полностью безосновательной. В частности, в соответствии с этим договором, обе страны должны были ограничиваться только системами наземной стационарной ПРО, отказаться от разработки перехватчиков межконтинентальных баллистических ракет, а также не развертывать систему ПРО на территории своей страны, ограничившись защитой только одного района для каждого государства. СССР предпочел развернуть систему ПРО вокруг Москвы (с командным пунктом в городе Солнечногорске), а США решили прикрыть от возможного удара Гранд-Форкс (Северная Дакота), район основной базы пусковых установок МБР.
Сославшись на изменение международной обстановки и опасность ракетной атаки со стороны "стран-изгоев", США попытались договориться с Россией о пересмотре договора по ПРО, однако получили отказ, после чего и объявили об одностороннем выходе из соглашения. В декабре 2002 года США начали создание национальной системы ПРО (НПРО), частью которой должен был стать третий позиционный район противоракетной обороны в Европе (помимо Аляски и Калифорнии).
Согласно планам Агентства США по противоракетной обороне, наибольшую угрозу для Вашингтона представляла возможная атака со стороны Ирана. Для ее нейтрализации предполагалось использовать систему из следующих компонентов: гигантского низкочастотного радара раннего предупреждения в Англии, высокочастотного радара целеуказания в Чехии, РЛС передового базирования, размещенную в Турции или Грузии, и 10 наземных перехватчиков в Польше.
Эта система подвергалась активной критике со стороны экспертов, прежде всего за свою ненадежность. Так, по данным ученых EastWest Institute, в случае если один из радаров выходил из строя, то другой был бы не в состоянии самостоятельно отследить и опознать цель. Кроме того, по замыслу проектировщиков НПРО, на каждую вражескую ракету предполагалось направлять по 5 перехватчиков. Соответственно, вся система была рассчитана на то, чтобы одновременно уничтожить две ракеты противника. Перед атакой большим числом одновременно запущенных ракет (любой дальности) она заведомо пасовала.
Помимо этого, отмечалось, что новая система ПРО была бы не в состоянии одновременно перехватывать ближневосточные ракеты, нацеленные как на Европу, так и на Америку. Размещенные на Аляске и в Калифорнии противоракеты не могут осуществлять перехват на стартовом участке, эта обязанность, по замыслу авторов НПРО, целиком ложилась на европейские системы, расположенные вблизи от границы с Ираном. Однако ни одного испытания этих систем по перехвату на коротких дистанциях или перехвату множественных целей не проводилось. В то же время, РЛС в Чехии по своим конфигурациям была бы не в состоянии обнаружить и получить информацию о ракете большой дальности, выпущенной с территории Ближнего Востока.
Очевидно, что все перечисленные факторы сыграли большую роль в пересмотре планов администрации Белого дома. Кроме того, на перемену отношения Вашингтона к столь затратному проекту повлиял и экономический кризис. В 2009 году бюджетные ассигнования на ПРО сократились до 10,02 миллиарда долларов против 10,7 миллиарда в 2008 году, а в 2010-м их планировалось урезать до 9,3 миллиарда.
Гибкое решение
Поскольку США продолжали считать, что наибольшую угрозу для них представляет возможная ракетная атака со стороны Ирана или Северной Кореи, то на повестке дня вновь появился вопрос: нельзя ли построить систему противоракетной обороны так, чтобы она была сравнительно недорогой и эффективной? Также будущая ПРО должна была быть легко модифицируема и адаптируема под новые возможные угрозы.
В результате Белый дом и Пентагон сделали ставку на мобильную ПРО, размещенную на крейсерах. Ее планируется развернуть в четыре этапа. До 2011 года в Европе будут развернуты системы Aegis морского базирования с противоракетами SM-3 Block IA (командные пункты для этих систем предполагается разместить в Польше). Следующие три этапа, которые предполагается завершить до 2020 года, включают последовательное развертывание наземных ракет SM-3 Block IB, SM-3 Block IIA и SM-3 Block IIB. Последняя модификация сможет защищать США и их союзников не только от ракет средней дальности, но и от МБР. Пока известно, что в систему ПРО войдут две размещенные на суше базы, и по три корабля в Средиземном и Северном море.
Таким образом, основой американской ПРО станет трехступенчатая ракета Standard Missile - 3 компании Boeing. Ее кинетическая боеголовка снабжена автоматическим инфракрасным наведением и координируется бортовым компьютером вплоть до прямого попадания в цель. SM-3 предназначены для уничтожения баллистических ракет, но могут поражать почти все средства воздушного нападения. С 2007 года Пентагон провел 7 удачных запусков этих ракет.
Aegis, на вооружении которой находится SM-3, представляет собой сложную интеллектуальную боевую систему. Она оснащена радаром дальностью до 400 километров, блоком вертикально ориентированных бронированных ракетных шахт, системой управления огнем, индикаторами сообщения об обстановке в воздухе и под водой, цифровыми линиями связи для координации работы бортовых устройств и элементами "искусственного интеллекта". Эта технология засекречена, однако известно, что она работает на основе заданных "доктрин-инструкций", согласно которой система способна самостоятельно получить и оценить информацию, полученную от РЛС.
По мнению Пентагона, такая система ПРО будет гораздо эффективнее, мобильней и дешевле. Кроме того США считают, что реализация нового проекта должна полностью снять опасения российской стороны по поводу угрозы национальной безопасности со стороны американской противоракетной обороны. И сдержанная реакция со стороны Москвы вызывает у американцев удивление.
Однако стороны пока еще не достигли конкретных договоренностей о сотрудничестве, и о снятии напряженности говорить рано. До сих пор США и Россия не реализовали планы по созданию центра обмена военными данными, не договорились о сотрудничестве в области создания общей системы ПРО и даже не подписали нового соглашения о СНВ. Учитывая изменение планов США по противоракетной обороне, нелишним было бы при этом начать обсуждение нового договора по ПРО, который обеспечил бы действиям вовлеченных в проект стран правовые основания и заставил бы их взять на себя какие-то международные обязательства.
А пока всего этого - равно как и прогресса в вопросах о принятии России в ВТО или о снятии поправки Джексона-Вэника - нет, остается вспоминать слова Михаила Горбачева, которые бывший советский лидер произнес в 1986 году при обсуждении перспектив участия СССР в американской программе ПРО космического базирования СОИ:
"Я не могу принять вашу идею всерьез. Вы не желаете делиться с нами нефтяным оборудованием, станками с цифровым управлением и даже доильными аппаратами. Давайте будем реалистами".
Анна Зотова
