Берлин подозревает, что, ставя в центр своей "новой концепции ЕС" вопрос обороны, Макрон хочет заменить экономическое лидерство Германии лидерством Франции во внешней политике и политике в сфере безопасности. Но, к сожалению, в Берлине мало тех, кто мыслит стратегически, считает автор американского издания.
Париж - Франко-германские отношения напряжены. К сожалению, вряд ли это лишь временное явление, эта напряженность носит скорее системный характер. Причина проста: отношения пошатнулись из-за того, что у президента Франции Эммануэля Макрона и канцлера Германии Ангелы Меркель (или ее преемника) - и, соответственно, у их правительств - различные политические судьбы.
Берлин слаб, а Париж силен.
Как это отразится на Евросоюзе, пока еще не ясно, но первые толчки и колебания уже ощущаются.
Высокопоставленные чиновники в Германии признают, что первую ошибку в отношениях с Парижем сделал они. Когда Макрон пришел к власти, он попытался исправить ошибки своего предшественника Франсуа Олланда. Прежде чем обратиться за помощью к Германии, чтобы добиться выделения бюджетных средств на стабилизацию ситуации, осложнившейся из-за потрясений в еврозоне, он инициировал и осуществил реформы во Франции.
Макрон упростил французское трудовое законодательство, ограничил пособия по безработице и ослабил бюрократические ограничения на прием на работу и увольнение, а также провел ряд других реформ.
Вместо того чтобы пойти навстречу французскому президенту, немецкие лидеры согласились лишь на минимальные, "косметические" изменения для еврозоны. И для Елисейского дворца этот важный урок не прошел даром.
Высокопоставленные чиновники в Берлине теперь считают, что "Макрон решил продвигать европейские реформы, которые он считает необходимыми, в одиночку и без Германии". В качестве доказательства они приводят в пример вето, наложенное французским лидером на начало торговых переговоров с США, его решение заблокировать начало переговоров с Албанией и Северной Македонией о вступлении в ЕС и его выступление за сближение с Россией.
Но готовность Макрона идти вперед в одиночку объясняется не только его нереализованными амбициями. Он считает, что Олланд не смог добиться успеха в Европе из-за своей неспособности мыслить "концептуально". Стратегически более важное представление Макрона о ЕС, которое он впервые сформулировал в своей исторически значимой речи в Сорбонне, где он призвал к созданию "Европы, которая обороняется", явно отличается от того, что считают неудачными решениями Оланда на европейской арене.
Скажем прямо, Макрон считает, что Европейский Союз должен отказаться от своей зацикленности на идее свободного рынка и стать политическим и стратегическим коллективным игроком, выражающим единое мнение и преследующим единую цель - сначала на своем континенте, а затем в мире. И главным во всем этом является выработка соответствующей правильной оборонной политики ЕС.
Эти идеи и стали причиной обострения напряженности в отношениях с Германией. Во-первых, потому что в Берлине мало тех, кто мыслит стратегически. Как недавно сказал в беседе со мной высокопоставленный член правительства Германии, "в последний раз у нас была собственная концепция Европы при канцлере Гельмуте Коле". Во-вторых, потому что в канцелярии, Министерстве иностранных дел и Бундестаге, где такое мышление действительно существует, идеи заметно отличаются от того, что думают в Париже.
Ставя в центр своей "новой концепции ЕС" вопрос обороны, Берлин подозревает, что Макрон хочет заменить экономическое лидерство Германии лидерством Франции во внешней политике и политике в сфере безопасности. По мнению недовольных немецких чиновников, это было бы равносильно тому, чтобы ядром деятельности и могущества ЕС была бы не экономика Германии, а французская армия.
В ближайшее время взаимоотношения между Парижем и Берлином вряд ли улучшатся. Рассчитанный на два года проект реформирования Европы "Конференции о будущем Европы" не столько позволит объединить Францию и Германию, сколько продемонстрирует существующие между ними разногласия. В любом случае, Макрону удалось привести на все ключевые посты в Брюсселе своих союзников, которые будут во многом помогать ему в достижении его целей. И новый президент Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, которой Макрон помог занять этот пост, уже заявила, что пока она будет возглавлять Еврокомиссию, основное внимание будет уделяться "геополитическим" вопросам - тем самым одобрив приоритеты Елисейского дворца.
Макрон также будет и дальше возглавлять абсолютное большинство в гиперцентрализованной политической системе, которое, вероятно, сохранится до 2027 года (хотя на выборах в 2022 году его большинство может сократиться).
В отличие от этого, правящая широкая коалиция Германии (образованная возглавляемой Ангелой Меркель ХДС и социал-демократами), видимо, будет и дальше, до выборов в 2021 году, проявлять нерешительность (несмотря серьезные изменения в рядах СДПГ во время голосования в декабре), на которых главным вопросом станет существование коалиции.
Чем дольше Меркель будет расслабляться, и чем дольше будет длиться процесс передачи власти, тем меньше вероятность того, что избранная ею преемница, Аннегрет Крамп-Карренбауэр, придет ей на смену. Ее однопартийцев не вдохновляет ее не очень впечатляющая работа в качестве лидера ХДС и министра обороны. Скорее всего, чем дольше это будет продолжаться, тем больше будет у ее многочисленных противников возможностей заменить ее в качестве главного кандидата на пост лидера партии.
Так что пока Макрон будет президентом Франции, Германию будет и дальше мучить политическая неопределенность. Напряженность в отношениях между Францией и Германией пока еще не стала структурной, но вскоре она может закрепиться и стать постоянной. Это может стать для обеих стран - и для ЕС - серьезным препятствием в их стремлении добиться значительных успехов в решении своих приоритетных политических задач.
Муджтаба Рахман (Mujtaba Rahman)