Советские ученые наблюдали, как сносит башню
55 лет назад – в 1964 году группа научных сотрудников Минсредмаша получила Ленинскую премию за исследования воздействия поражающих факторов ядерного взрыва на объекты вооружения различных видов.
Работы велись в обстановке, соответствующей боевой, – на Семипалатинском полигоне и не только. В данном аспекте изучение последствий американских бомбардировок Хиросимы и Нагасаки изначально мало что давало – это были площадные цели, в значительной мере с не обладающей никакими защитными свойствами застройкой (отдельные железобетонные сооружения, возведенные как сейсмоустойчивые, полностью разрушены не были).
Поэтому в ходе испытаний ядерного оружия начиная с РДС-1 (29 августа 1949 года) на местности располагали военную технику, дабы изучить, как на ней скажутся удары колоссальной силы. Например, после первого советского атомного взрыва сильный эффект на советское руководство произвели перевернутый ударной волной танк Т-34-85 и скомканный, как бумажный самолетик, истребитель Ла-9.
“ Была попытка использования старых истребителей Як-9 в качестве беспилотников для отбора радиоактивных проб ”
На Тоцких войсковых учениях с реальным сбросом ядерной бомбы РДС-2 (14 сентября 1954 года) мишенную обстановку сформировали из различных образцов вооружения – как самых на тот момент современных, так и прошедших войну. Среди этих мишеней можно было увидеть только вышедшие из заводских цехов Т-54, реактивный истребитель Ла-15 и новенький бронетранспортер БТР-152 с прицепленной к нему трофейной немецкой 75-мм противотанковой пушкой. В перелесках безмятежно мычали подопытные буренки, а в окопах и дзотах разместились на ядерное заклание овцы.
На Семипалатинском полигоне была попытка использования старых истребителей Як-9 – знаменитых фронтовых "яков" – в качестве беспилотников, предназначенных для отбора радиоактивных проб из облака ядерного взрыва. Увы, никак не получалось, чтобы они не бились при посадке. В конечном итоге проблемы с ними вызвали гнев самого Авраамия Завенягина, который, пользуясь правами одного из главных кураторов атомного проекта, попросту выгнал разработчиков горе-дронов с полигона. Отбор проб осуществлялся пилотируемой авиатехникой.
При испытаниях флотского ядерного оружия на Новоземельском полигоне мишенями служили устаревшие корабли – идея опробовать его на новых эсминцах-"тридцатках" была отвергнута как слишком уж разорительная. Здесь, например, закончил свои дни представитель славного семейства "Новиков" – эсминец Российского императорского флота "Забияка" (в ВМФ СССР – "Урицкий", в мишенном качестве – "Реут"). Ветеран Первой и Второй мировых войн, он оказался ближе других к эпицентру ядерного взрыва (300 м), а испытывали тогда – 21 сентября 1955 года торпеду Т-5 с атомным зарядом, показавшим тротиловый эквивалент "всего-то" 3,5 килотонны. Водный султан от взрыва подбросил бывшего "Забияку", и он, разломившись на три части, затонул. Впрочем, такой мощности хватало, чтобы утопить не только старенький эсминец, но и тяжелый авианосец вероятного противника. А к моменту государственных испытаний в 1957 году торпеда Т-5 (в серии "53-58") имела уже десятикилотонный заряд – примерно такой же мощности, что и первая американская ядерная торпеда ASTOR (с той разницей, что Т-5 предназначалась для поражения прежде всего надводных целей, а ASTOR – подводных лодок).
В результате натурных экспериментов, проведенных советскими учеными на полигонах, были определены параметры поражающего воздействия ядерных взрывов на вооружение и технику. Например, было установлено, что танки гарантированно разрушаются при давлении во фронте ударной волны до 20 кгс/см2. У многотонных бронированных "динозавров" срывается башня, может быть выдран из деформированного корпуса двигатель, погнут, как тонкая проволока, ствол пушки. Экипаж при этом неминуемо гибнет. Еще меньше – от 2 до 10 кгс/см2 – требуется для превращения в груды металлолома бронетранспортеров и буксируемых орудий. А самые "нежные" в этом плане – самолеты и вертолеты. При подрыве ядерной боевой части ракеты, зенитной или класса "воздух-воздух" (типа Р-33 для истребителей-перехватчиков МиГ-31), ударной волной даже с давлением 0,1–0,3 кгс/см2 самолетам ломает крылья и фюзеляж, срывает с пилонов двигатели, а в зависимости от дальности цели давление во фронте ударной волны может быть куда выше.
Полученные учеными экспериментальные данные и результаты математических расчетов учитывались при создании новых образцов боевой техники, совершенствовании способов и тактики применения ЯО. Так, весьма устойчивыми к воздействию ядерных ударов стали шахтные пусковые установки МБР. Если первые такие, как говорят ракетчики, "старты" могли выдержать ударную волну с давлением во фронте 2 кгс/см2, то потом показатель был доведен до 20 кгс/см2, а в 80-е – до 220–300 кгс/см2. Размещение ракет в таких прочных шахтах ("одиночных стартах" – ОС) наряду с развертыванием на обладающих высокой скрытностью автомобильных многоосных пусковых установках и железнодорожном ходу гарантировало РВСН возможность нанесения удара возмездия при каком угодно формате ядерной атаки на СССР.
Константин Чуприн
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 46 (809) за 26 ноября 2019 года