Боевые действия российских и грузинских войск в Южной Осетии продолжают изучать на Западе
Количество терактов на юге России из года в год растет, прогнозы негативного развития событий в других регионах близ наших границ тревожат. В этом же ряду пятидневная война в Южной Осетии, «наезды» на Россию со стороны Грузии, ряда западных стран. Все это говорит о том, что сегодня обстановка объективно требует ускоренного строительства Вооруженных Сил, отвечающих вызовам ХХI века. Как идет этот процесс и какие выводы мы обязаны сделать из пятидневной войны?
Военная реформа в постперестроечной России идет уже почти 20 лет. Сокращаются численность видов ВС, инфраструктура и системы обеспечения, управленческий аппарат. Перестраивается вся военная организации страны, изменяются функции Генштаба. В последние годы ставка делается на создание профессиональной, контрактной армии. Однако критерий эффективности реформы и собственно ВС не планы и намерения, а результаты боевого применения войск и сил. В этом отношении прошлогодняя августовская операция в Южной Осетии дала обильную пищу для размышлений.
О событиях августа 2008-го немало написано по горячим следам. Но как используется этот опыт, как, впрочем, и опыт Чечни?
«АМЕРИКАНСКИЙ ПИРОГ»
Профессиональную грузинскую армию численностью в 20 тысяч человек и ценой в 2 млрд долларов создавали инструкторы из США, опекали плотно, работали на перспективу. К примеру, за семь месяцев до пятидневной войны Саакашвили с помпой открыл в Гори новую военную базу, самую большую в республике (создавалась по стандартам НАТО с августа 2006 года, на территории 66 га, с расчетом на 3 тысячи человек). «Отныне ВС Грузии переходят на новое - западное вооружение», - заявил он, передавая в войска американскую автоматическую винтовку М-4 (взамен автомата Калашникова). Там же огласил дальнейшую программу переоснащения армии: «Мы уже получили современные бронетранспортеры, артиллерию, в скором времени поэтапно перейдем на западное вооружение во флоте и авиации». Зачем маленькой аграрной республике столько оружия?
Грузинская армия создавалась исключительно для наступательного броска, блицкрига. Все учения последних лет - «Огненный кулак», «Броня» - по сути варианты захвата Южной Осетии и Абхазии. Последнее командно-штабное учение трех бригад провели непосредственно накануне августовского нападения. В случае успеха армию вряд ли распустили бы по домам, поскольку некоторые идеологи «великой Грузии» уже обозначили территориальные претензии на «исконно грузинские земли» на правом берегу реки Псоу, в районе Сочи.
Основное внимание в боевой подготовке грузинских войск уделялось ночным действиям. Именно ночью за счет современных средств радиолокации и радиоразведки, связи, спутниковой навигации и приборов ночного видения в Тбилиси планировали обрести преимущество над абхазскими, осетинскими и российскими частями. Грузинские танки Т-72 при содействии Израиля нарастили броню, обрели GPS, тепловизоры, системы «свой - чужой». Тактика грузинских войск основывалась на оперативной маскировке и отличном знании местности большей частью офицеров, широком использовании беспилотных летательных аппаратов (БПЛА) и спутникового целеуказания (для наведения высокоточных снарядов). Ставку делали также на поражение артиллерийских батарей противника с использованием GPS и центров «организации огня», которые в режиме реального времени должны были координировать удары авиации и артиллерии в интересах пехоты и танкистов.
В подготовке войск учитывались сильные стороны ВС России: абсолютное превосходство в воздухе, на море, в тяжелом вооружении. Поэтому ставилась задача максимального огневого поражения за короткое время (на овладение Цхинвалом и Джавой - три дня). С последующим «наведением конституционного порядка» в Абхазии (планировались одновременная высадка морских и воздушных десантов в Гальском районе и захват к исходу первых суток Сухума).
С учетом опыта ближневосточных войн Израиля, афганской и иракской войн в основу тактики грузинских пехотных бригад легли действия ударных групп, в составе которых были созданы штурмовые группы и отдельные группы спецназа. Каждая штурмовая группа включала две мотострелковые роты, танковый взвод, саперное отделение. Однако вскоре после начала операция «Чистое поле» превратилась по сути в «Гуляйполе». Отсутствовало единое руководство. Каждой бригадой командовали два заместителя министра обороны и замминистра внутренних дел со всеми вытекающими последствиями «грузинского многоголосия». При этом войска оказались не готовы к «окопной» войне, захвату хорошо укрепленных позиций в южной части Цхинвала.
Не оправдала затрат и попытка перехода грузинских войск на цифровые технологии. Сказалась недостаточная тренированность созданных с помощью израильтян «центров организации огня», которые слабо взаимодействовали со штурмовыми группами и не смогли координировать нанесение ударов авиации и артиллерии в реальном времени.
Грузинская армия оказалась не готова даже к отступлению. В ротах и батальонах отсутствовали навыки оборонительного боя и боя в окружении. Командование, очевидно, не допускало возможности эффективного контрудара российских войск.
Подвел и тыл, переведенный на гражданские рельсы. Беспогонные грузинские тыловики не пожелали героически заправлять бронетехнику под пулями и снарядами. В результате подразделения вынуждены были выходить из боя, бросая исправную технику с пустыми топливными баками. Кстати, в том числе и этим объясняется большое количество наших трофеев.
Для объективности приведем официальную оценку событий, сделанную в штаб-квартире НАТО в Брюсселе: «Русские прошли через туннель и быстро разбили 3-ю грузинскую бригаду. Она бежала, бросив тяжелое вооружение, а 4-я повернула назад в направлении Гори. Еще 8 августа русские достигли Цхинвала, но в ночь с 8 на 9 августа грузины предприняли попытку контратаки. 9 августа с американской помощью из Ирака была возвращена 1-я бригада, но это уже не помогло. Обладая полным превосходством в воздухе, российские ВВС уничтожили на земле все 12 грузинских бомбардировщиков. Потопили все корабли грузинских ВМС... В итоге боев 198 грузинских солдат были убиты, 1700 ранены, 5000 рассеяны». Коротко и ясно.
УЛЬТИМАТУМ ВРЕМЕНИ
Уровень боевой и морально-психологической подготовки российских офицеров и солдат-контрактников оказался в боевых условиях не только выше, но и эффективнее высокотехнологичного оснащения грузинских войск. Однако высокие технологии или хотя бы новые, более эффективные образцы автомата Калашникова, как и другие современные образцы ВВТ, помогли бы нашим военнослужащим эффективнее выполнить боевые задачи. Тревожит вопрос: воевать в ХХI веке как Александр Матросов - это хорошо или плохо? Два примера.
Командир танка сержант Сергей Мыльников действовал в составе батальонной тактической группы. 9 августа группа была атакована превосходящими силами противника. Когда закончился боекомплект, сержант Мыльников, рискуя жизнью, направил танк на атакующего противника численностью до 20 человек и обратил их в бегство. Хорошо, что у невысокого, худощавого и внешне очень миролюбивого Сергея Мыльникова душа оказалась высокой и бесстрашной. Ему бы еще самонаводящиеся снаряды и адресную поддержку с воздуха!.. Меньше бы российских миротворцев полегло на южной окраине Цхинвала.
Другой пример. Один из батальонов 135-го мотострелкового полка 58-й армии прибыл к Цхинвалу на помощь миротворцам подполковника Константина Тимермана. В город входили две роты, третья - прикрывала их движение на открытой местности. Ее бойцы, заняв позиции вдоль дороги, многократно подвергались обстрелам грузинских танков и артиллерии с расстояния в 5 км и все же не дрогнули. К сожалению, на таком расстоянии 30-мм орудия наших БМП не позволяли эффективно вести ответный огонь. А если бы располагали, чем ответить, не сложилось бы эпизода «бесконтактной войны», которую американские инструкторы грузинской армии практиковали во многих странах мира.
В августе 2008-го мы победили, однако дорогой ценой. Пятидневная операция выявила очень серьезные проблемы в оснащении войск. Согласитесь, если командующий армией попадает в засаду с колонной боевой техники и просит для связи спутниковый телефон у журналиста, это не вина генерала, а наглядная характеристика технологического уровня разведки и связи. Несмотря на успех, стало еще более очевидным: Российская армия нуждается в срочной глубокой модернизации, закупках новой техники. Это уже не требование, а просто ультиматум времени.
В скоротечных локальных конфликтах (широкомасштабные и протяженные во времени войны остались в прошлом) ставка делается на применение высокоточного оружия, решающая роль отводится авиации. В неядерной войне победа обеспечивается прежде всего за счет завоевания господства в воздухе. Это аксиома. В ходе принуждения Грузии к миру наши ВВС понесли ощутимые потери (Минобороны РФ официально заявило о потере четырех самолетов, однако в отечественных СМИ приводились более высокие цифры). И здесь требуется уже не анализ, а принятие срочных мер на самом высоком уровне. В том числе по поставкам в войска современной авиатехники. Но кроме заявлений о намерениях, ничего не слышно.
Все познается в сравнении. Можно по-разному относиться к политике США в Афганистане, однако возможности американских стратегических бомбардировщиков-невидимок, которые в одиночку совершают боевые вылеты через океан, наносят удары по талибам и возвращаются на базу в США, не могут не вызывать уважения любого трезвомыслящего человека.
В недавнем обращении президента РФ Медведева к Федеральному собранию прозвучала конкретная цифра - в 2010 году армия должна получить 28 новых самолетов. Хорошо, если имеются в виду совершенно новые, а не модернизированные старые машины, как это практиковалось до недавнего времени. В октябре министр обороны Анатолий Сердюков доложил Верховному главнокомандующему о закупке в нынешнем году двух фронтовых бомбардировщиков Су-24М, отметив при этом глубокую модернизацию, «в результате которой получился совершенно новый самолет». Однако речь в основном об электронной начинке машины с сохранением старого вооружения без переоценки эффективности авиавооружения с учетом его старения и совершенствования защиты объектов противника. По факту же в 2004-2009 годах ВВС России получили всего три новых самолета - один Ту-160 и два Су-34. И если бы подобная тенденция касалась только самолетов!
Сегодня многие оборонные предприятия России производят высокоточное авиационное оружие, которое охотно покупают за рубежом. А строевые части российских ВВС в основном располагают обычными бомбами и неуправляемыми ракетами. В условиях пятидневной операции на небольшой территории с высокой плотностью населения применение боевых самолетов и вертолетов без высокоточного оружия могло быть только ограниченно эффективным.
Подобная «конфигурация», понятно, складывалась годами и сразу ее не переломить. Нужна политическая воля. Когда в 2004 году на одном из совещаний в Минобороны президент РФ Владимир Путин поинтересовался, отчего в системе приоритетов Минобороны ВВС лишь на восьмом месте, в войска тут же начала поступать если не принципиально новая, то хотя бы усовершенствованная авиатехника: модернизированные истребители Су-27, штурмовики Су-25. В течение 2000-2007 годов для ВВС модернизировали около 40 единиц Су-27 и Су-25 (которые применялись еще в Афганистане, имеют старое «недальнобойное» вооружение, требующее вхождения в зону войсковой ПВО противника). Способны ли такие темпы перевооружения кардинально изменить ситуацию?
Но может, наша промышленность не способна обеспечить ВВС России необходимым количеством боевой техники? Может. По данным СМИ, только в 2007 году экспортировано 49 самолетов Су-30МК. Это один из лучших истребителей четвертого поколения. Предприятия российского ОПК в рамках военно-технического сотрудничества продают свою продукцию десяткам зарубежных стран. Кроме самолетов наиболее востребованы на международном рынке хорошо зарекомендовавшие себя противорадиолокационные ракеты, корректируемые и управляемые бомбы с различными системами наведения. Поступают они и в ВВС РФ. Однако если серийные закупки авиационных управляемых средств поражения тактического класса различных типов на период до 2015 года в сумме недотягивают до трехзначного числа, то, наверное, нет смысла говорить о готовности авиачастей к боевому применению этого оружия. Чего же больше недостает: финансов или государственной воли?
После продолжительных «экспериментов» на выживаемость в условиях рынка оборонно-промышленный комплекс России понемногу набирает силу. И все же пока не решены многие системные проблемы. Развитие любого оборонного предприятия тормозят десятки законодательных противоречий и прочих чиновничьих преград...
НОВЫЙ ОБЛИК
Жизнь не стоит на месте. Какими станут наши ВС к 2020 году? Хочется верить, что их новый облик и грядущее перевооружение изменят сложившийся десятилетиями (примерно с 1985-го) порядок вещей. Да и прогноз Минобороны обнадеживает. Из оружейных новинок в войсках появились ракетные комплексы «Искандер», танки Т-90 (закупается до 60 единиц в год), 120-мм автоматизированные орудия «Вена», «Хоста» для Сухопутных войск. ВДВ получают новые БМД-4. Соединения противовоздушной обороны пополняются зенитными ракетными системами С-400 «Триумф»...
Что еще? Модернизированные баллистические ракеты «Тополь-М» полностью заменят сегодняшние «Тополя». В войсках появятся современные танки и отечественный истребитель пятого поколения Су-35 (серийные поставки начнутся в 2011 году). Вступят в строй новые ракетные подводные крейсеры стратегического назначения 955-го проекта «Борей», вооруженные безотказной баллистической ракетой «Булава». Все части и подразделения переводятся в категорию частей постоянной боевой готовности.
Окончательно завершится реформа системы высшего военного образования: сократится число военных вузов, возрастет их качество. Уровень денежного довольствия российских военнослужащих достигнет показателей НАТО (денежное довольствие лейтенанта уже к 2012 году обещают увеличить до 70 тысяч рублей в месяц). Таковы прогнозы. Но только время покажет, насколько они верны.
Александр ХРОЛЕНКО
