начало темы см. "ИРАКСКИЙ КОНТРАКТ": Настоящий украинский прорыв
Известие о том, что Украина поставит Ираку вооружения на общую сумму 2,4 млрд долл, вызвало немалый резонанс как на берегах Днепра, так и за рубежом. Всего США выделили на программу перевооружения иракской армии $3 млрд, из них $2,48 млрд достанется Украине.
Согласно данным представителей государственной компании «Укрспецэкспорт», Украина подписала с Ираком крупнейший в своей истории контракт на поставку товаров военного назначения и предоставление услуг в сфере военно-технического сотрудничества на сумму свыше 550 млн долл. Сделка предусматривает поставку в Ирак в течение 3-3,5 лет около 400 единиц бронетанковой техники, в частности БТР-4, до 10 самолетов Ан-32, а также предоставление услуг по ремонту и модернизации авиационной техники. Заключенный контракт, как утверждают представители руководства «Укрспецэкспорта», - это лишь первый этап в рамках реализации большого проекта военно-технического сотрудничества с Ираком, являющийся важным для завода им.Малышева, Харьковского конструкторского бюро по машиностроению, и для десятков других украинских предприятий.
Сразу после известия о подписании «иракского контракта» по украинским и российским масс-медиа принялась гулять «версия», что выделившие на перевооружение армии Ирака деньги США пробили для Киева этот контракт в обмен на согласие Украины порезать свои оперативно-тактические комплексы 9К72, или «Scud-В» (в конце ноября сего года руководством МО Украины и временным поверенным в делах Посольства США в Украине Джеймсом Петтитом был подписан соответствующий меморандум, - тогда «ФЛОТ2017» подробно рассказал о ситуации).
Открытие, прямо скажем, сомнительное. Говорить о связи между этими событиями – все равно, что утверждать: возобновление диалога между НАТО и Россией вызвано очередным запуском Большого андронного коллайдера. «Иракский контракт», по утверждениям представителей «Укрспецэкспорта», готовился на протяжении 3 лет, т.е. с конца 2006 года (а разговор о нем начался, насколько известно «ФЛОТ2017», еще до вывода украинского контингента из Ирака в конце 2005 года). А ликвидация украинских «Скадов» проходит в рамках подписанной Украиной Программы совместного уменьшения угрозы «образца» 1993 года, и претензии по ней стоит выдвигать украинскому руководству на тот момент, - кстати, уместно задать этот вопрос Леониду Кравчуку, который в последнее время рассказывает обо всем, о чем угодно, только не об нюансах своего правления, которые «выстреливают» до сих пор - в т.ч. и о своем решении присоединиться к указанной Программе.
Оба процесса – и расстянувшееся уже более чем на 15 лет уничтожение вооружений по Программе, и заключение такого масштабного контракта с одной страной на деньги вообще третьей страны по программе перевооружения – это не дело двух часов торга. Очевидно, авторы «версии» «иракский контракт в обмен на «Скады», представляют себе дядьку из Вашингтона, который прилетает с двумя чемоданами денег, и начинает торговаться: я вам бабки за Ирак, а вы режете свои «Скады», по рукам?...
Украине же, вместо того, чтобы плакать об утерянных де-факто еще в начале 90-х гг «взрослых» вооружениях, остатки которых в лице комплексов 9К72 на данный момент представляют собой в большинстве своем груду металлолома, стоило бы подумать о том, чем их заменить, оснастив свои Вооруженные силы современными вооружениями, а заодно дав контракты той же украинской «оборонке».
…Однако вернемся к «иракскому контракту». Он весьма интересен не только тем, что фактически спасает на данном этапе прозябающую без серьезных заказов украинскую «оборонку» - хотя этот фактор трудно недооценивать. Но и тем, что по сути является серьезным аргументом в забытом уж споре о целесообразности нахождения в Ираке в свое время, с августа 2003 г по декабрь 2005 г, контингента Вооруженных сил Украины – по очереди 5-й, 6-й, 7-й отдельных механизированных бригад, а затем 81-ой тактической группы, которая и была выведена в последних числах декабря 2005 года в Украину. Вводя войска в Ирак, официальный Киев на тот момент пытался нивелировать последствия разыгравшегося тогда «кольчужного скандала», но вопросом стратегическим было «закрепление» в Ираке в экономическом плане - по примеру «умных» стран, участвующих в миротворчестве, когда вслед за военными едут завязывать контакты и пробивать заказы бизнесмены.
Автор этих строк, призаться, сам долгое время был уверен, что ввод украинских войск в Ирак в этом плане был холостым выстрелом, не давшим Украине ничего, кроме реального боевого опыта для военных. Во время своих командировок в Ирак на протяжении 2004-2005 гг я пытался изучить ситуацию на месте, и тогда она казалась совершенно удручающей.
Начнем с того, что украинские военные в Ираке, по крайней мере офицеры, с самого начала четко представляли задачи, которые перед ними ставились. А именно, помимо стабилизации обстановки, создать условия, необходимые для дальнейшей работы бизнесменов из Украины. Именно так работали другие контингенты в Ираке. В то же время, ожидаемых контрактов на восстановление экономики Ирака украинцы почему-то все время нахождения наших военных в этой стране не получали, или, точнее, получали эпизодически. Известно было лишь о некоторых – поставке 30 тепловозов ТЕ-1141, 2 тысяч автомобилей «УАЗ» и 1,5 тысячи «КрАЗ» из Украины.
Но, например, самая крупная сделка, осуществленная в 2005 году с участием Украины, – оснащение 15 батальонов и 6 бригад иракской армии и сил безопасности армейской амуницией – все равно была «завязана» на США, поскольку осуществлялась украинско-американской фирмой. Стоило констатировать факт: из 15 основных программ восстановления иракской экономики украинские предприятия не были задействованы ни в одной.
В Украине изначально создавался довольно мощный стереотип, основанный на исконном недоверии к американцам – мол, развернуться нашему бизнесу в Ираке не дают ребята из США. На государственном уровне, то есть относительно контрактов, подписываемом правительством, это так и было. Однако никто не мешал завязывать двусторонние отношения с местными экономическими структурами. Пусть это не контракты глобального масштаба, но, как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок.
В зоне ответственности национального контингента любой страны-участницы Коалиции существовали все условия для работы представителей бизнес-структур этой страны, которые могли заключать контракты с местными. По крайней мере, в провинции Васит украинцы были полноправными «хозяевами», у американцев проблем хватало в их зоне ответственности, и обеспечивать безопасность своих гражданских специалистов в чужих зонах они были не в состоянии физически. Например, наш подполковник, офицер службы, которая отвечала за контакты с местным населением (СІМІС), в составе 6-ой отдельной механизированной бригады ВС Украины в Ираке, рассказывал мне следующее:
- На самом деле шейхи сами шли на контакт с нами, предлагали через военных установить связи с Украиной, и готовы были заключать многомиллионные контракты. Ирак – страна, которая может быть очень богатой, ведь иракцы фактически «сидят» на нефти. И уж, конечно, в первую очередь они сами заинтересованы в восстановлении экономики.
Действительно, парадокс: нефтебаза в том же Аль-Куте, грубо говоря, стояла на нефтяных полях, но весь бензин и дизтопливо в ее цистернах на протяжении нескольких лет после окончания войны были привезенными из Кувейта. Это не устраивало шейхов, которые прекрасно понимали, что такое положение вещей далеко не в их пользу.
В украинском контингенте существовало две структуры, которые работали с местными – причем как на уровне лидеров общин, политических и религиозных деятелей, так и с рядовыми иракцами. «Экономикой», в принципе, заведовал отдел гражданско-военного взаимодействия бригады (вышеупомянутая служба “СІМІС”, введенная в штат в соответствии со стандартами НАТО, - хотя это не была операция Альянса, Коалиция работала в плане структур и штабных процедур только по натовским стандартам). Затем, в 81-й тг он был переименован в отдел поддержки государственных структур. Именно через него осуществлялись различные социальные и экономические проекты (в основном за американские деньги) – строились школы, ремонтировались дороги, проводились электросети и т.д. Логично, что с бизнес-предложениями местные обращались именно сюда. Но, странное дело, деловые контакты не задавались с самого начала пребывания украинцев в стране. Наши офицеры свидетельствовали: все поступающие предложения направлялись по команде в Киев. И «пропадали»…
Доходило до неприкрытого маразма. Например, ситуация: к нашим обратился местный шейх с просьбой организовать приезд из Украины специалистов, которые провели бы до одного из селений всего-то 17 километров электросети. И предложил практически фантастическую плату за эту работу. Наш офицер обратился к своим землякам в Украине, в одном из облэнерго. Мол, есть хорошая работа – «пробивайте» контракт через МИД, а безопасность наш контингент уж как-нибудь обеспечит. И вскоре из Киева «прилетел удар по шапке» – мол, с какой стати какой-то офицер лезет в дела государственной важности?! Шейх остался без электричества, а среди наших больше не нашлось желающих поэкспериментировать с украинской внешней политикой.
Украинские военные в Ираке констатировали: ими было сделано фактически все необходимое, чтобы сюда пришли наши гражданские специалисты и приняли участие в восстановлении экономики, по крайней мере в провинции Васит. Благодаря боеспособности украинской бригады и дружественным связям с местными лидерами, а также властями, можно было гарантировать и безопасность. Причем это вовсе не из разряда разговоров в курилке: автору этих строк в Ираке доводилось читать официальные донесения, где все было расписано «по полочкам». И в этих же донесениях военное руководство недоумевало: почему не едут представители других министерств и ведомств из Украины? Однако ответа не было.
В конечном итоге за всю эту «странность» украинского присутствия при неадекватном поведении Киева становилось просто обидно. Дело в том, что нашей нерасторопностью в конечном итоге начали пользоваться «братья по оружию». Так, в провинции Васит в конце концов бурную деятельность развили «контактеры» (как их здесь называли) из Польши. Один из них, поляк в форме польского контингента без знаков различия, рассказывал мне:
- Польские фирмы имеют договоренности с нашим министерством обороны, и военные обеспечивают поиск контрактов в Ираке. Мы не хотим перебивать вам заказы, но ведь иракцы сами ищут партнеров, и, как везде в мире, спрос рождает предложение.
Действительно, если под ногами валяются деньги, и украинцы их не берут, почему бы не взять кому-то другому? С теми же поляками у наших были отличные отношения, все же ребята из соседней с нашей страны, почти родные, и в Ираке делали одну и ту же работу. Но все же бизнес есть бизнес, и обвинять их в том, что они забирали у нас контракты, глупо. Здесь можно было винить только себя.
Впрочем, Украина пыталась «поиметь» хоть что-то с вывода своих войск из Ирака. Незадолго до вывода контингента Минобороны Украины отмечало, что украинцы при выходе из страны безвозмездно оставят иракцам некоторое вооружение, бронетехнику и боеприпасы, что и произошло. Однако стоит вспомнить предысторию. В 2005 году, с решением Киева вывести войска, прозвучали официальные предложения технику и вооружение 81-й тг не подарить, а продать иракцам. Действительно: тащить все это через Кувейт паромом в Украину недешево. К тому же, во-первых, в самих Вооруженных силах Украины этого добра хватает. Во-вторых, на протяжении нескольких ротаций БТР и БРДМ контингента намотали огромные пробеги – в отличии от частей в Украине, в Ираке шла полноценная служба, а значит, техника работала ежедневно. И износ ее был соответствующий.
Но тогда не захотели иракцы покупать бэушную украинскую бронетехнику. Не дураки. Багдад заявил, что «положил глаз» на американскую технику, и не б/у, а новую. На это Белый дом, образно говоря, показал кукиш. Не настолько доверяли американцы вскормленным ими же иракским силовикам, чтобы кроме стрелкового оружия доверять им и современные высокоэффективные системы вооружений. Есть еще один нюанс: иракские силовики существуют практически за американские деньги, которые корпорации вкладывают в страну с одновременной разработкой нефтедобычи. В определенном смысле «подъем» иракских ІА (армия Ирака), FPS (служба охраны), ІВР (пограничная служба) и IР (полиция) – это и обеспечение безопасности американского бизнеса здесь. Потому покупать американцам для иракских друзей у себя же вооружения – что-то вроде русского бизнеса по типу «продадим ящик водки, а деньги пропьем». Но и на покупку новой украинской техники США «добро» тогда Багдаду не дали. Потому тогда Киев после недолгих безуспешных уламываний Багдада купить решил сделать «широкий жест» и подарить свое бронетехническое добро. Это уже – украинский «бизнес». Как видим, от русского он ушел недалеко. Зато остались заверения в дальнейшем плодотворнейшем сотрудничестве.
…Удивительно, но с нынешним «иракским контрактом» эти заверения получили все же продолжение. Можно спорить об истинных причинах «доброты» Вашингтона, подсуетившего этот контракт Киеву. Например, вполне логичным видится стремление США подобными контрактами завязать на себе экономические интересы Украины. Ибо серьезный оружейный контракт связывает страну-поставщика вооружений и потребителя на долгие годы, ведь вполне очевидно, что поставлять комплектующие для закупленных Ираком сейчас бронетехники и самолетов, осуществлять ремонт и вообще техническое сопровождение будет Украина. И пока все это будет делаться за средства США.
С другой стороны, иракская армия со времен Хусейна «завязана» на советской технике и вооружениях, и, очевидно, пока никто не стремится менять положение вещей. Закупать «постсоветские» ВВТ в России, США, очевидно, все же побоялись, - а вроде как более лояльная к Западу Украина является таким же «осколком» (вторым по величине) от советского ОПК.
Но, как бы то ни было, «иракский контракт» дает все же не только деньги украинской «оборонке», но и определенные «политические дивиденды» в продвижении на оружейном международном рынке. Американское лобби – вещь серьезная, и заручиться им (понятно, это возможно, когда речь не идет о прямой конкуренции с американскими производителями ВВТ) – это несомненный успех. Хотя развитие этого успеха зависит от множества различных факторов, не последний из которых – изменения в политике собcтвенно Украины.
Дмитрий Тымчук, главный редактор ФЛОТ2017
