RAND проанализировала, в каких войнах Россия может принять участие
В США проанализировали причины, которые побудили Россию вступить в военный конфликт в Сирии в 2015 году. Помимо проблемы в САР, существуют еще три точки напряжения, где задействованы интересы России, - Ливия, Афганистан и Йемен. Пойдет ли Россия на прямое вмешательство в эти войны, решали эксперты американской некоммерческой организации RAND.
Военное вмешательство России в 2015 году в гражданскую войну в Сирии застало многих врасплох и поставило вопрос о возможности подобных действий Москвы в других конфликтах за пределами постсоветской Евразии. Американская некоммерческая организация RAND оценила, где и при каких условиях Москва могла бы вмешаться снова, анализируя факторы, которые определяют принятие Россией решений о вмешательстве.
В дополнение к операции в Сирии, начавшейся в 2015 году в Сирии, авторы доклада RAND рассматривают еще три направления менее масштабного вмешательства Москвы в вооруженные конфликты за пределами границ России: в Ливии, Афганистане, Йемене.
Анализ RAND показывает, что решение Москвы о военной операции в Сирии в 2015 году стало результатом необычайного слияния политических драйверов и военных условий.
Этот набор обстоятельств, по мнению RAND, вряд ли будет воспроизведен в каком-либо другом месте. Действительно, движущие силы для вооруженного вмешательства в масштабе, сопоставимом с действиями Москвы в 2015 году в Сирии, отсутствуют в любой из трех других стран.
Несколько благоприятных военных факторов, характерных для Сирии, являлись необходимыми предварительными условиями для военной операции в Сирии: доступ по воздуху на театр военных действий, разрешение на использование портов и авиабаз и присутствие союзников на земле.
Россия вряд ли будет вмешиваться в масштабах, сравнимых с действиями 2015 года в Сирии в любой из трех других стран, рассмотренных в докладе - Ливии, Йемена и Афганистана, считают авторы доклада RAND. Драйверы для такой акции в настоящее время отсутствуют.
Ливия: компромисс со всеми
Россия начала играть более активную роль в гражданской войне в Ливии в 2015 году, когда ее участие, по оценке RAND, достигло уровня вмешательства среднего масштаба.
Первоначально многие наблюдатели пришли к выводу, что Кремль делает ставку на фельдмаршала Хафтара, который контролировал больше территории Ливии, чем его соперники. Халифа Хафтар дважды посещал Москву, начиная с 2016 года, а также поднялся на борт единственного российского авианосца, когда тот находился у берегов Ливии.
Сообщения СМИ свидетельствуют, что Россия предоставила вооруженным силам Хафтара оружие и напечатала валюту для его администрации.
Президент HOR заявил, что его правительство запросило российскую военную помощь в обучении личного состава и ремонте вооружения и военной техники. Один российский частный военный подрядчик утверждает, что якобы имеет договоренность об обеспечении безопасности на территории, контролируемой Хафтаром.
В октябре 2018 года в СМИ появилась информация, что Россия развернула подразделения спецназа на территории Ливии для поддержки Хафтара. Российские военнослужащие якобы были размещены в небольшом числе на египетской стороне границы между Египтом и Ливией для оказания помощи войскам Хафтара. Российские силы специальных операций и беспилотные летательные аппараты были замечены в Сиди Баррани, примерно в 60 милях от границы, отмечается в докладе RAND.
В ноябре 2017 года российское правительство опубликовало проект текста двустороннего российско-египетского соглашения о взаимном использовании воздушного пространства и авиабаз, которое, как предполагали многие, было связано с совместными усилиями сторон по стабилизации обстановки в Ливии. Однако после публикации проекта дальнейших сообщений о статусе этого соглашения нет.
Но Россия не поставила все свои фишки на Хафтара. По свидетельствам российских официальных лиц, которые приводит RAND, "в Ливии мы не хотим присоединяться к какой-либо стороне конфликта".
Российская нефтяная компания "Роснефть", контролируемая государством, также подписала контракты с государственной нефтяной фирмой, управляемой GNA.
Помимо GNA и Хафтара, Россия взаимодействовала и с другими заметными группировками в Ливии, в частности, как уже сказано выше, с группой, контролирующей город Мисурата.
Помимо Египта, Москва сотрудничает с ООН, Объединенными Арабскими Эмиратами, Францией и Италией для содействия политическому урегулированию в Ливии. Усиливающееся влияние России на этот конфликт вынудило ЕС во главе с Италией обратиться к Москве. В итоге у Парижа не было другого выбора, кроме как также пригласить Москву на свои встречи на высоком уровне, связанные с Ливией. В отличие от Сирии, Россия, похоже, стремится к компромиссному исходу конфликта, о разрешении которого договариваются под эгидой ООН.
В 2017 году вместе с ОАЭ Москва призвала Хафтара и Аль-Серраджа к своим первым переговорам за 16 месяцев противостояния.
Иными словами, Россия зарекомендовала себя как посредник в любом будущем ливийском политическом урегулировании. Вмешательство России в Ливию, по мнению RAND, принесло бесчисленное множество геополитических выгод для Москвы. В Кремле, похоже, прогнозировали все возможные выгоды, когда стали вмешиваться в ливийские дела.
По состоянию на 2018 год Москва была уже в центре всех возможных усилий по стабилизации обстановки в стране. Россия укрепила свои позиции в отношениях с такими региональными державами, как Египет и ОАЭ, а также с государствами-членами ЕС и НАТО - Францией и Италией. Фактически один из респондентов сказал, что политика России в отношении Ливии в основном "направлена на восстановление отношений с Францией и Италией".
Помимо помощи Хафтару, российские военные открыто не вмешивались в конфликт. Некоторые российские политики при этом заявили, что им "трудно было представить сирийскую операцию Воздушно-космических сил в Ливии", отмечается в докладе RAND.
Йемен: равноудаленно от всех
Вспышка гражданской войны в Йемене в том же 2015 году подтолкнула поддерживаемых Ираном повстанцев-хуситов выступить против ориентированного на Саудовскую Аравию правительства президента Йемена Абд-Раббу Мансура Хади и сторонников покойного президента Али Абдаллы Салеха.
Пока возглавляемая Саудовской Аравией коалиция продолжала в 2018 году наносить авиационные удары по террористам, хуситы сохраняли контроль над столицей Йемена - Саной. По мнению RAND, Россия старалась избегать безоговорочной поддержки любой из сторон. Москва приняла ряд делегаций, представляющих практически все фракции, присутствующие в Йемене.
В апреле 2015 года Россия не наложила вето на резолюцию 2216 СБ ООН, которая ввела запрет на экспорт оружия хуситам. После того как Абд-Раббу Мансур Хади был вынужден бежать из Йемена, Москва отозвала своего посла из столицы этого государства.
Однако в 2017 году Россия официально признала посла правительства Хади и, по сообщениям СМИ, напечатала валюту от его имени, отмечается в докладе RAND.
Как отмечается в докладе RAND, опрошенные корпорацией эксперты считают, что российские чиновники, особенно в МИДе, не доверяют хуситам.
Россия лишь выразила "обеспокоенность" по поводу авиаударов возглавляемой Саудовской Аравией коалиции, в то же время она осудила ракетные удары хуситов по столице Саудовской Аравии - Эр-Рияду.
Тем не менее, Россия использовала свое право вето в Совете Безопасности ООН, чтобы заблокировать резолюцию, обвиняющую Иран в вооружении хуситов, и в то же время голосовала за сохранение эмбарго по поставкам им оружия.
Поэтому RAND характеризует участие России в Йемене как "мелкомасштабное", а ее позицию по отношению к местным игрокам как равноудаленную, без какой-либо значительной прямой поддержки, оказываемой какой-либо стороне, кроме диалога со всеми.
Афганистан: меньшее из зол
С 2015-2016 годов Россия играет все более активную роль в гражданской войне в Афганистане, в частности, за счет расширения связей с движением "Талибан" (организация запрещена в России).
Россия считает присутствие ИГ в Афганистане прямой угрозой собственной национальной безопасности.
Как сказал специальный посланник России по Афганистану Замир Кабулов: "ИГ значительно увеличила свои силы в Афганистане. По нашим оценкам, в этой группе уже 10 тыс. бойцов (по состоянию на декабрь 2017 года), и это число продолжает расти, отчасти благодаря боевикам, которые приобрели опыт боевых действий в Сирии и Ираке. Я хотел бы обратить ваше внимание на концентрацию бойцов ИГ на севере Афганистана. ИГ ясно заявила о цели распространения своего влияния за пределы Афганистана. Это представляет серьезную угрозу безопасности, прежде всего, для стран Центральной Азии и южных регионов России".
Эта угроза заставила Москву начать взаимодействовать с движением "Талибан", которое активно боролось с ИГ в Афганистане.
Кроме того, Москва хотела укрепить свое взаимодействие с движением, которое контролирует до 70% территории страны и, несомненно, будет играть важную роль в любом будущем политическом урегулировании в Афганистане.
В сообщениях СМИ со ссылками на источники талибов утверждается, что представители движения несколько раз "встречались с российскими официальными лицами на территории России и других странах".
Также RAND пишет о косвенных признаках поставок военно-технического имущества российского производства, таких как очки ночного видения, которые были обнаружены у боевиков Талибана. Однако в настоящий момент нет никаких общедоступных доказательств, подтверждающих, что именно Москва предоставила это оборудование талибам.
Но он оказал помощь афганским правительственным силам безопасности и, возможно, оказал некоторую военную помощь талибам.
В дополнение к противодействию угрозе ИГ и сохранению влияния на талибов, Москва может получить другие геополитические выгоды от своего участия в афганских делах. До сих пор российское вмешательство ставило Кремль в центр международных посреднических усилий.
Дипломатия на острие
Широкомасштабное российское военное вмешательство в Ливии, Йемене или Афганистане маловероятно в нынешних условиях, полагают в RAND. Чтобы это произошло, должен быть неизбежный неблагоприятный военный исход, который имел бы серьезные последствия для безопасности России и который мог бы быть предотвращен крупномасштабными военными действиями (например, ИГ на грани захвата контроля над северо-западными провинциями Афганистана).
Кроме того, Москва, вероятно, попробовала бы другие способы решения этой проблемы, включая дипломатию и более масштабное вмешательство среднего масштаба, прежде чем прибегнуть к этому шагу, отмечается в докладе RAND.
Для России было бы важно получить некоторую форму международной легитимации для крупномасштабного военного вмешательства, что представляется маловероятным в случае трех перечисленных выше стран.
Казалось бы, более активное участие России в делах Ливии или Афганистане было бы более вероятным, если бы Москва полностью поддержала одну из сторон. На момент написания доклада RAND такое развитие событий представлялось маловероятным.
"С одной стороны, доклад RAND представляет собой материал ярко выраженного прогнозного характера - типа "что будет, если". Вместе с тем ряд оценок военно-политической обстановки в регионах, безусловно, заслуживает внимания, и может быть использован в практической работе и некоторыми нашими ведомствами", - рассказал "Газете.Ru" бывший первый заместитель Главного оперативного управления Генерального штаба генерал-лейтенант Валерий Запаренко.
Михаил Ходаренок
