Анкара подыгрывает Тегерану
Военное наступление Турции против курдов в северо-восточной Сирии вызвало обвинения со стороны Исламской Республики, но иранские власти понимают, что в конечном итоге оно может принести им пользу.
С началом гражданской войны в САР в марте 2011 года Иран и Турция оказались на противоположных сторонах ближневосточной баррикады. Тегеран и Москва играли решающую роль в выживании режима Башара Асада, Анкара добивалась его свержения и поддерживала бунт против властей.
Неудивительно, что в ИРИ приветствовали заявление президента США Трампа о том, что американские войска будут эвакуированы из северной Сирии, поскольку в Тегеране считали: их присутствие на сирийской земле есть грубое нарушение суверенитета САР. Однако решение турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана о вторжении на курдскую территорию в Сирии было воспринято его иранским коллегой Хасаном Роухани как усиливающее нестабильность и вызвало осуждение.
Несмотря на критику, Тегеран не хочет рисковать отношениями с Анкарой, позволяющими обходить санкции США. Турция – важный канал поставок иранского газа на европейский рынок.
Параллельно с "Источником силы" Тегеран начал масштабные военные учения вблизи турецкой границы под кодовым названием "Одна цель – одна пуля". Объединив пехотные и бронетанковые части со специальными подразделениями по борьбе с терроризмом, иранцы сигнализировали турецкой армии о своей военной доблести и дали понять согражданам курдского происхождения в западном Азербайджане, что не рекомендуют им подливать масла в огонь.
“ Корпус стражей исламской революции и подчиненные ему ополченцы могут увеличить присутствие в северной Сирии ”
Несмотря на попытки ИРИ утихомирить у себя курдское меньшинство (составляющее, по оценкам, около восьми миллионов), по всему Ирану разразились широкомасштабные протесты против турецких учреждений, проходившие под лозунгом "Рожава, ты не одна" (Рожава – автономное курдское образование).
Звонки и уговоры Роухани, как и ожидалось, не убедили Эрдогана пересмотреть позицию: 9 октября турецкая армия начала масштабную атаку на северные сирийские города, что привело к жертвам и уходу курдских формирований. При отсутствии помощи и поддержки со стороны США 13 октября курды подписали с официальным Дамаском соглашение, согласно которому армия САР будет развернута вдоль сирийско-турецкой границы .
17 октября Эрдоган и вице-президент США Пенс договорились о введении 120-часового перемирия, что позволило курдским силам отойти от турецкой границы на 32 мили. В иранских СМИ это событие освещалось кратко.
Тегеран хочет расширить "стратегическую глубину" присутствия в районах за пределами границ ИРИ, но находящихся под его контролем, и турецкое вторжение в определенной степени поставило эту политику под сомнение.
Во-первых, развертывание операции "Источник силы" нарушило территориальный суверенитет Сирии, престиж президента Асада подорван, что в Тегеране считают неприемлемым. С другой стороны, существует довольно много салафитско-джихадистских групп – "Хайат Тахрир аш-Шам", "Джайш аль-Ислам", "Сукур аш-Шам", дислоцированных близ расположения турецкой армии. Эти ополченцы (некоторые являются выходцами из "Аль-Каиды"*) воспринимают шиитский ислам ересью, а его последователей считают достойными преследования.
Для служб безопасности Ирана развертывание протурецких салафитских ополченцев недопустимо. Суннитско-шиитский раскол в иранском коллективном сознании лежит глубоко. Господство ИГ** (запрещенного в РФ) стало серьезной проблемой для тегеранских политиков, понимающих потенциальную угрозу, которую джихадисты представляют для шиитского ислама в целом и ИРИ в частности. Развертывание суннитских боевиков может также ограничить маневренность иранских сил на севере Сирии.
Тегеран обеспокоен и этническим измерением. Национальные чаяния курдского меньшинства создают серьезные проблемы для всех четырех стран-соседей, в которых проживает большинство разделенного народа. Прецедент курдской автономной территории в Сирии неприемлем для иранского истеблишмента, в Тегеране хорошо помнят восстание, приведшее в январе 1946 года к созданию "Республики Махабад".
Кроме того, в ИРИ опасаются реализации идеи "Большого Курдистана" и чувства национальной близости между курдами из разных стран (несмотря на их раскол и племенную лояльность). Иранское руководство не потерпит брожения умов, которое может привести к этническим беспорядкам. Поэтому там с большой обеспокоенностью смотрят на демонстрации против турецкой агрессии.
В то же время наступление Анкары может способствовать продвижению иранских интересов. В сравнении с наличием турецких формирований в северо-восточной Сирии иранское присутствие в этом районе можно рассматривать как законное. Несмотря на тактическую координацию между Ираном, Россией и Турцией, стремление Анкары расширить свою "зону безопасности" на севере Сирии могло бы помочь иранцам реализовать идею сухопутного коридора – от северо-западной границы ИРИ через Ирак и сирийскую территорию вплоть до Средиземного моря, который Тегеран пытался установить много лет. По иронии судьбы тот факт, что Исламская Республика воспринимается в арабском мире как оборонительный щит для президента Сирии, дает ее властям удобный повод для усиления гегемонии и расширения активности в САР. Это говорит о том, что соглашение об обороне между курдами и Дамаском, позволяющее разместить сирийские вооруженные силы в Рожаве, разожжет аппетит Ирана и побудит Корпус стражей исламской революции и подчиненных ему ополченцев консолидировать присутствие в северной Сирии с одобрения Асада. Как и раньше, иранские войска будут скрываться под униформой сирийской армии.
Тегеран возлагает большие надежды на то, что международное сообщество обратит свои взоры на агрессию Турции. Глобальное внимание к действиям Анкары отвлечет присмотр за попытками Тегерана увеличить стратегическую глубину в САР.
Иран хорошо себя зарекомендовал в использовании возможностей, появившихся в результате коллапса в регионе. Это произошло после вторжения в Ирак (2003) и краха режима Саддама Хусейна, а также во время сирийской и йеменской гражданских войн. Иранцы, вероятно, будут широко использовать вторжение Турции в северную Сирию для расширения своего влияния на регион с целью создания угрозы для границы Израиля.
Таким образом, осуждение Тегераном вторжения Турции выглядит не более чем протестом на словах, поскольку революционный режим вполне может извлечь выгоду из новой ситуации, связанной с уходом США из этого региона. Хотя наступление Анкары и создает проблемы для иранского руководства, которое вкладывает значительные средства в стабилизацию режима Асада, операция "Источник силы" также позволяет получить потенциальные выгоды для Ирана в Сирии.
Для Израиля, напротив, это игра с нулевой суммой, поскольку продвижение иранских интересов в САР – неизбежная угроза.
*"Аль-Каида" решением Верховного суда РФ от 14 февраля 2003 года признана террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
**"Исламское государство" решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года признано террористической организацией, ее деятельность на территории России запрещена.
Справка "ВПК"
Дорон Ицхаков (Doron Itzchakov) – научный сотрудник Центра стратегических исследований Бегин-Садат (Begin-Sadat Center for Strategic Studies) и Центра иранских исследований в Тель-Авивском университете (Alliance Center for Iranian Studies at Tel Aviv University).
Публикуется с разрешения издателя (https://besacenter.org/perspectives-papers/turkey-invasion-syria-kurds-i...)
Дорон Ицхаков, научный сотрудник Центра стратегических исследований Бегин-Садат
Перевод Сергея Духанова, специально для "ВПК"
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 42 (805) за 29 октября 2019 года