Чем характерен западный взгляд на использование воздушно-десантных войск
Сегодня, как и 80 лет назад, сомнения по поводу роли и места воздушно-десантных войск по прежнему актуальны. Продолжаются споры относительно структуры, боевого применения и вооружения современных парашютистов. За обсуждениями этих, несомненно важных вопросов, часто теряется еще один аспект — социально-политический. О взгляде военных и политиков НАТО на применение воздушно-десантных войск — в материале "Известий".
Задолго до того, как десантники попадут на поле боя, на уровне правительств будет решаться вопрос, стоит ли их туда отправлять. Западные эксперты считают, что политики, и без того не склонные к "контактным" решениям, постараются держаться подальше от применения десантных сил. Причины таких решений тесно связаны с государственной системой, где армия — только один из многих институтов, силовое решение — всего один из множества вариантов, а успешная военная операция далеко не всегда ведет к решению поставленных задач.
Взгляд политика
С точки зрения политиков, операции, которые инициирует или в которых принимает участие государство, можно разделить на два типа: дискреционные — те, участие в которых было выбором руководства страны, и недискреционные, то есть те, куда страна попала не по своей воле и выбору. Примечательно, что "вынужденные" военные действия несут меньшие политические риски, поскольку уровень общественного одобрения боевых действий и "порог восприятия потерь" будут выше. Проще говоря, общество, уверенное в том, что "на нас напали и мы вынуждены защищаться", готово идти на большие жертвы. Ведь оборона своей страны от нападения внешнего врага — одна из основных ценностей современных государств-наций. Кроме того, подавляющая часть населения будет придерживаться единого, как правило, положительного взгляда на применение военной силы.
Десантирование с бомбардировщика ТБ-3
Источник изображения: Фото: Общественное достояние
В случае с дискреционными конфликтами всё несколько сложнее. Избиратели могут и не поддержать решение об участии в военной операции и, соответственно, крайне негативно воспримут потери или неудачи, как это произошло в США во время войны во Вьетнаме или в Великобритании в период кампании в Афганистане. В свою очередь, современное общество совсем не то, что было на протяжении большей части XX столетия. С одной стороны, оно отвыкло от ежедневной смерти, поэтому в 1914 году потери тысяч солдат воспринимались спокойнее, чем сейчас будет воспринята потеря нескольких десятков. С другой стороны, "трупы делают заголовки".
Смерть неизбежно привлекает внимание населения и СМИ, а любые новости, в том числе плохие, моментально распространяются. Плохие новости (и особенно сообщения о жертвах) могут быть использованы для воздействия на политическое и военное руководство, напрямую зависящее от общественного мнения. Неудача "где-то за океаном" обернется вполне ощутимой реакцией избирателей дома. Одним из наиболее ярких примеров действия такого механизма является операция в Могадишо в октябре 1993 года, когда относительно небольшие потери американских военнослужащих привели к политическому скандалу и громким отставкам.
Это у них врожденное
Исторически применение воздушно-десантных сил содержит множество рисков, заложенных в самой природе этого рода войск. В 30-е годы XX века они задумывались как инструмент "большой войны" для действий на оперативном или стратегическом уровне. Теоретики видели задачи десантов в захвате или уничтожении ключевых целей в тылу противника, нарушении его транспортных коммуникаций, а также дезорганизации "развертывания и мобилизации его войск". Главными козырями нового рода войск были внезапность и стремительный маневр.
До начала Второй мировой войны десантные части появились у большинства наиболее развитых армий, хотя отношение военных к новинке было настороженным.
В 1936 году лорд Уэйвелл, наблюдавший за учениями РККА в Белоруссии, отмечал в своем рапорте:
Экспериментальный род войск требовал огромных расходов на подготовку солдат и разработку техники, а его применение оказалось достаточно сложным. Опыт войн ХХ века показал, что результаты воздушно-десантных операций почти никогда не оправдывают понесенных потерь и затраченных ресурсов.
Современные воздушно-десантные войска не только сохранили большинство исторически заложенных рисков, но и обзавелись новыми.
Показательные выступления военнослужащих 98-й дивизии ВДВ
Источник изображения: Фото: РИА Новости/Варвара Гертье
Во-первых, намеренное участие государства в военной операции обычно требует одобрения правительства. Во-вторых, развитие систем обнаружения и ПВО серьезно ограничивает возможности маневра и высадки. В таких условиях сложно всерьез говорить о стремительности или внезапности при действиях против равного (peer), близкого к равному (near peer) или превосходящего свой уровень (peer plus) противника.
Вдобавок к этому десантные войска по-прежнему крайне уязвимы на всех этапах операции, от высадки до снабжения, легче вооружены, хуже защищены, а значит, имеют больше всего шансов понести тяжелые потери. С точки зрения политического руководства большинства стран НАТО, наиболее "удобным" вариантом является тот, где задачу можно решить удаленно, без значительных затрат и потерь со своей стороны. В подобной системе взглядов десантники — самый неудобный и "высокорисковый" инструмент.
Следовательно, в случае с дискреционными операциями, а они куда более вероятны, чем "большая война", политики и военные будут в последнюю очередь рассматривать десантников. При выборе между неконтактным ударом и отправкой солдат на поле боя, вероятнее всего, выберут первое. Если же наземная операция будет неизбежной, то выбор между десантниками и обычной хорошо вооруженной и защищенной пехотой будет сделан в пользу последней.
Что остается в итоге? Эксперты считают, что десантникам "светит" ограниченное участие в миротворческих операциях, некоторые виды специальных операций и даже участие в борьбе с последствиями техногенных катастроф и стихийных бедствий. Западные военные, хоть и говорят о необходимости сохранить возможности проведения воздушно-десантных операций, пока не горят желанием наращивать численность десантных войск или вкладывать средства в разработку новой техники.
Неприменимые и легендарные
Перечисленная проблематика касается не только стран НАТО или тех, кто разделяет западные подходы к применению вооруженных сил. Для российской армии эти вопросы более чем актуальны. На данный момент численность ВДВ РФ составляет 45 тыс. человек. Это самые крупные в мире воздушно-десантные войска, которые в отличие от иностранных армий не только не сокращаются — напротив, происходит их постепенное увеличение и насыщение новейшими образцами вооружения и боевой техники.
Подобные планы вызывают много вопросов, поскольку в придачу к тем же самым проблемам применения, с которыми сталкиваются западные армии, у российских десантных сил существуют свои, уникальные недостатки — например, зародившийся еще при Тухачевском "перекос" численности ВДВ по отношению к парку транспортных самолетов.
Разумеется, стоит принимать во внимание, что реформы и эксперименты, призванные избавить десантников от проблем парашютного десантирования всё еще идут. "Крылатую пехоту" усиливают тяжелым вооружением, например танками, а на учениях "Центр-2019" была опробована аэромобильная бригада нового типа, личный состав и технику которой перебрасывали с помощью вертолетов.
Всё это, без сомнения, шаги в верном направлении, которые давно назрели, однако решения представляются устаревшими на несколько десятилетий. В частности, в 2019 году мобильная бригада на пикапах и квадроциклах, оснащенная буксируемыми гаубицами Д-30 выглядит странно.
Военнослужащие ВДВ РФ
Источник изображения: Фото: РИА Новости/Илья Питалев
Помимо упомянутых факторов, существует еще один — так называемая вовлеченность руководства ВДВ. Фактор оказывает решающее влияние при принятии решений о развитии и применении десантных войск. При, казалось бы, необходимости в реорганизации и приведении численности к реальным потребностям армии решения откладываются.
Не секрет, что шансы на успешную парашютную высадку целого соединения в современной войне исчезающе малы. Следовательно, дорогостоящие элитные соединения либо будут откладываться "про запас" и ждать "большой войны", либо использоваться как обычная легкая пехота, нагруженная бесполезными "на земле" навыками и легкой боевой техникой.
В итоге российские вооруженные силы вынуждены мириться с дорогостоящим родом войск, который по ряду военно-технических причин неприменим против равного или более сильного противника и избыточен против более слабого. Сохранится ли такая ситуация в будущем или будет принято "волевое" политическое решение об изменениях — покажет время.
Алексей Тарасов
