Россия должна активнее противодействовать фальсификации современности
Начиная с 1996 года, то есть после отказа США ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, почти все американские президенты неизменно проводили линию на слом системы двусторонних и многосторонних договоров в сфере контроля над вооружениями. Для информационного прикрытия такого курса США предъявляют необоснованные претензии к России, обвиняя ее в якобы нарушении пяти договоров: СНВ-3, ДРСМД, ДОВСЕ, ДОН и Венского документа 2011 года о мерах доверия. У нас вопросов к Вашингтону в этой области гораздо больше.
США демонстрируют негативное отношение к двенадцати договорным актам в названной сфере в виде их нарушений, денонсаций, отказа от ратификации или вообще уклонения от обсуждения. Кроме того, американская сторона продолжает нарушать договоры СНВ-3, о ликвидации РСМД, о нераспространении ядерного оружия и по открытому небу.
Чикагская триада
Несколько лет назад США осуществляли переоборудование 56 ракетных пусковых установок на ПЛАРБ проекта "Огайо" и 41 стратегического бомбардировщика В-52Н под предлогом их использования для доставки неядерных боеприпасов, исключив из учета по Договору СНВ-3. Это дало американской стороне возможность в кратчайшие сроки нарастить потенциал наступательных СЯС, увеличив количество боезарядов более чем на 1200 единиц. Использовались шахтные пусковые установки под загрузку ракет-перехватчиков системы ПРО. Были также переквалифицированы ШПУ, предназначенные для обучения.
“ В новой стратегии Трампа обозначена возможность возобновления подземных ядерных испытаний ”
Наибольшим нарушениям с американской стороны подвергался Договор о ликвидации РСМД. Россия неоднократно говорила об этом, называя три их вида. Но ни разу не обозначалось общее количество, пока это не сделали председатель Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности генерал-полковник Виктор Бондарев и некоторые СМИ.
В общей сложности начиная с 2001 года, когда Вашингтон объявил о выходе из Договора о ПРО, Соединенные Штаты 96 раз нарушили ДРСМД. Это до сих пор происходит при проверке эффективности их глобального противоракетного щита, где Пентагон использует в качестве мишеней ракеты средней и меньшей дальности, запрещенные названным договором. Последнее испытание, например, проведено ВМС США в Тихом океане 11 декабря прошлого года, когда средствами ПРО была успешно перехвачена ракета повышенной от трех тысяч до 5500 километров "средней дальности".
Если же взять за начальную точку отсчета 1999 год, то по данным управления ПРО Пентагона, общее количество таких нарушений составит уже 108. При этом в указанных двух показателях отражено только число испытаний без учета перехватываемых ракет. Хотя были попытки перехватить групповые ракетные цели, одновременно включающие две и даже пять баллистических и крылатых ракет средней и меньшей дальности. Выступая 22 марта 2018 года в конгрессе, начальник управления ПРО генерал-лейтенант Сэмюэл Гривс объявил, что США в ближайшее время проведут еще 12 подобных испытаний. Стало быть, практика нарушений ДРСМД американской стороной будет продолжена.
Сохраняя на европейском континенте свое тактическое ядерное оружие (ТЯО) в виде авиабомб, США продолжали нарушать первую статью ДНЯО, которая запрещает ядерным государствам размещать ЯО на территории неядерных. Удивительно, но российские либерально и прозападно настроенные эксперты не считают, что Вашингтон нарушает ДНЯО. В этом контексте представляется неправомерным применение термина "нестратегическое ядерное оружие" к тактическому ЯО, поскольку он говорит о том, что американское ТЯО, мол, не решает стратегические задачи. На самом деле может, если будет установлено на В-2 и на новом тяжелом бомбардировщике В-21 "Рейдер". Кстати, Госдепартамент и Пентагон открыто относят к стратегическим ядерным вооружениям три вида авиабомб семейства В-61: 7, 11 и 12-й модификаций.
Вашингтон необоснованно ввел технические и пространственные ограничения на выполнение им Договора по открытому небу. США долгое время не давали сертификат на цифровое оборудование российским самолетам, осуществляющим инспекционные полеты, блокировали нашим инспекционным группам полеты близ Алеутских островов.
Некоторые важные международные договоренности, например адаптированный Договор об обычных вооруженных силах в Европе и Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ), США вообще отказались ратифицировать. Российские эксперты, связанные с западными исследовательскими центрами, считают, что Вашингтон верен принципам ДВЗЯИ, на что якобы его ориентирует новая ядерная стратегия президента Дональда Трампа. Это заведомо искаженная точка зрения, поскольку на 63-й странице указанного документа ратификация договора исключается. Более того, там обозначена возможность возобновления подземных ядерных испытаний на полигоне в штате Невада.
Нынешняя американская администрация вышла в одностороннем порядке и из Венского соглашения по иранской ядерной программе. Также Вашингтон не торопится полностью ликвидировать химическое оружие в соответствии с глобальной конвенцией о его запрещении.
Американские контрагенты вообще не желают обсуждать проекты Договора о европейской безопасности и Договора о предотвращении размещения оружия в космическом пространстве, а также распространять Соглашение о предотвращении инцидентов в открытом море 1972 года на подлодки, находящиеся в подводном положении.
При этом нынешнее американское военно-политическое руководство продолжает совершенствовать все три элемента "чикагской триады" – объединение в едином механизме ракетно-ядерных, противоракетных и обычных вооружений, созданном на саммите НАТО в Чикаго в 2012 году. В США планируется создание первых образцов принципиально новой стратегической ядерной триады, которая будет действовать с 2025 по 2095 год. Хотя антироссийски настроенные отечественные эксперты считают, что США не создают новую стратегическую ядерную триаду, а лишь модернизируют существующую.
Складывается твердое убеждение, что долговременная американская линия, направленная на подрыв системы контроля над вооружениями, продолжится. И она, как справедливо отметил 27 февраля министр обороны Сергей Шойгу, будет дополняться стремлением США изменить в свою пользу режим контроля над обычными вооружениями в Европе.
Все это создает качественно новую военную опасность, которую Россия обязана учитывать при укреплении обороноспособности страны, развитии Вооруженных Сил, проведении внешнеполитического курса. Опасность проявляется в резком нарушении Вашингтоном баланса между наступательными и оборонительными системами, а также в развязывании им двух новых видов гонки вооружений: противоракетной и ударной космической. Повышается вероятность применения США ядерного оружия, в том числе боезарядов малой мощности. Ядерная стратегия Трампа предусматривает 14 случаев применения ЯО против шести при Обаме.
США по-прежнему сохраняют за собой право применения ЯО в первом ударе, причем такое исключительное право имеет один человек – президент. Соединенные Штаты подтверждают приверженность стратегии расширенного ядерного сдерживания и политике размещения ЯО в качестве средства передового базирования, а также продолжают выполнять соглашения со своими союзниками по НАТО о проведении совместных ядерных миссий. Ядерные силы США сохранят повышенную степень боеготовности своих СНВ и ТЯО.
Иными словами, в новую стратегию США заложена установка на наступательно-оборонительное применение ядерного оружия широкого спектра. Такая стратегия значительно повышает возможности применения ЯО как с целью ведения глобальной войны, так и в ограниченном ударе, например, ЯБЗ малой мощности (от пяти килотонн и меньше).
Что делать
Из сказанного вытекают следующие практические предложения:
“ Нельзя сокращать стратегическое наступательное вооружение при наращивании американцами ракет-перехватчиков ”
1. Следует блокировать попытки США и НАТО навязывать Российской Федерации селективный, то есть выборочный метод разработки договоров по контролю над вооружениями, когда сокращается какой-то один вид ВВТ, но в то же время противник имеет возможность наращивать другие. Нельзя сокращать стратегическое наступательное вооружение России при бесконтрольном наращивании американцами ракет-перехватчиков глобальной системы ПРО и при качественной модернизации ТЯО США в Европе и Азии. Не следует торопиться позитивно отвечать на призывы к разработке новых механизмов контроля над вооружениями с учетом активного развития кибертехнологий и гиперзвуковых носителей.
2. Не нужно заранее выказывать заинтересованность в продлении срока действия Договора СНВ-3 на последующие пять лет в условиях, когда Вашингтон не проявляет готовности к этому, с учетом его выхода из ДРСМД, сохранения ТЯО США в Европе и Азии, а также твердого нежелания США и их союзников по НАТО конструктивно решать проблему предотвращения размещения оружия в космическом пространстве.
3. Необходимо переходить с США от виртуальных к реальным зачетам боезарядов СНВ, отказаться от практики прошлого: один стратегический тяжелый бомбардировщик – один ядерный боезаряд.
4. Важно постоянно требовать полного вывода наземных элементов инфраструктуры ПРО США из Европы и АТР, а также ТЯО США из Европы.
5. Целесообразно сделать значительный упор на отмену в США ракетно-ядерной стратегии нанесения первого ядерного удара, акцентировать растущие озабоченности по поводу ее сохранения, которые циркулируют в обеих ведущих партиях страны, в американском и зарубежном экспертном сообществе.
6. Надлежит остро и последовательно ставить перед США и НАТО вопрос о полном прекращении круглосуточной и круглогодичной операции альянса "Балтийское воздушное патрулирование" в пространстве трех государств Прибалтики, в которой задействованы истребители-бомбардировщики "двойного назначения" трех ядерных держав Запада.
7. Представляется целесообразным давать отпор российским и зарубежным экспертам, которые камуфлируют явные нарушения США и НАТО международных договоров в области контроля над вооружениями и целенаправленно искажают нашу позицию по данной проблематике. Особенно сильному пропагандистскому воздействию в этой сфере подвергается такая ведомственная образовательная организация системы МИДа России, как МГИМО.
8. Полезно чаще применять цифровые показатели в информационно-разъяснительной работе, которые наглядно характеризуют военную политику США и НАТО. Эти данные надо постоянно использовать не только в научно-практических дискуссиях, но и в официальном переговорном процессе. Российские делегации на встречах любого формата с делегациями США и НАТО вполне могли бы заявлять о негативном отношении Вашингтона к двенадцати международным договорам в области контроля над вооружениями, сообщать о 96 нарушениях ими ДРСМД и о резком повышении количества оснований для применения ЯО в новой ядерной стратегии США.
Нынешняя администрация США выступает за сохранение соглашения с Россией о взаимном ненацеливании ракетно-ядерных вооружений на территорию друг друга. Но Вашингтон одновременно приписывает России готовность нанесения как ограниченного, так и массированного первого ядерного удара. Поэтому важно активно и повсеместно доводить такие факты до мировой общественности в целом. Иногда они действуют на западную аудиторию сильнее, чем многочасовые выступления. В частности, это показала встреча в Европарламенте в ноябре 2018 года.
Если бы мировое сообщество знало хотя бы эти три показателя, то необоснованной критики российской военной и внешней политики со стороны США и НАТО можно было бы избежать.
В нашей стране уже давно ведется широкая кампания по противодействию фальсификации истории, что логично и правильно. Но Россия должна одновременно активно противодействовать и фальсификации современности, в том числе в такой ее важной составляющей, как контроль над вооружениями.
Справка "ВПК"
В ядерной стратегии, утвержденной Дональдом Трампом 2 февраля 2018 года, оговаривается, что США применят ядерное оружие "в исключительных случаях". А именно:
1. С целью сдерживания нападения любого уровня с применением ЯО и обычных видов вооружений (ОВВ).
2. С целью защиты союзников и партнеров.
3. С целью предотвращения развития "неопределенных вызовов".
4. Для предотвращения эскалации любого неядерного конфликта в соответствии с политикой "эскалации с целью деэскалации".
5. В ответ на применение ЯО и ОВВ "при любых обстоятельствах".
6. В ответ на любую агрессию, в том числе в ответ на "новые формы агрессии".
7. При появлении "новых противников".
8. В случае нападения на США с применением стратегических неядерных сил.
9. В случае нападения на США, их союзников и партнеров, а также на гражданское население и гражданские объекты партнеров.
10. Против государств – участников Договора о нераспространении ядерного оружия, если они не выполняют его.
11. Если сдерживание окажется неэффективным.
12. При появлении "технических рисков" и "технологических неожиданностей", а также в случае совершения кибератак.
13. При возникновении "оперативных рисков", которые уменьшат эффективность ядерных сил США.
14. При нападении на ядерные силы союзников США.
Владимир Козин, член-корреспондент РАЕН, профессор АВН
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 37 (800) за 24 сентября 2019 года