Русская служба "Голоса Америки" 19 сентября 2019 года опубликовала материал "Напряженность между США и Ираном: вмешается ли Россия?", в котором в том числе приводится мнение по данному вопросу директора Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) Руслана Пухова.
Президенты Ирана, Турции и России на саммите в Анкаре, 16.09.2019 (с) АР
Эксперты полагают, что Москва может еще больше сблизиться с Тегераном при усилении кризиса в отношениях иранского режима с Вашингтоном.
Госсекретарь США Майк Помпео и наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бин Салман в ходе встречи в среду сочли необходимым объединение мирового сообщества для противодействия политике Ирана в регионе Ближнего Востока. Об этом говорится в распространенном Госдепартаментом сообщении с информацией о ходе визита Помпео в Саудовскую Аравию.
"Госсекретарь и наследный принц обсудили необходимость объединения мирового сообщества для противодействия сохраняющейся угрозе иранского режима и согласились, что он должен нести ответственность за свое продолжающееся агрессивное, безрассудное и угрожающее поведение", - говорится в сообщении. Также Госдепартамент отметил, что удары по объектам нефтяной инфраструктуры Саудовской Аравии, совершенные на прошлой неделе, "угрожают не только национальной безопасности Саудовской Аравии, но и поставкам энергоресурсов во всем мире".
Президент США Дональд Трамп ранее сообщил о том, что санкции против Ирана будут "значительно увеличены" в ближайшее время, однако намекнул, что до вооруженного конфликта дело вряд ли дойдет. При этом американский лидер сказал, что президенту Ирана Хасану Рухани и главе МИД этой страны Джаваду Зарифу выдадут визы для посещения сессии Генеральной Ассамблеи ООН, открывшейся в Нью-Йорке.
Однако многие наблюдатели по-прежнему предполагают, что военное столкновение возможно, если Иран будет совершать действия, усиливающие напряженность в регионе. В одном из своих недавних твитов госсекретарь Помпео заявил, что "угрожающее поведение Ирана неприемлемо".
Как в этой ситуации поведет себя Москва, которая серьезно сблизилась с Тегераном в ходе совместных действий в Сирии и поставила иранским военным комплексы ПВО С-300? Близки ли Иран и Россия сейчас настолько, что их можно считать союзниками?
Свою версию российского ответа на эти вопросы привез из Москвы в Вашингтон Руслан Пухов - директор Центра анализа стратегий и технологий, выступивший 18 сентября в Центре международных стратегических исследований.
Руслан Пухов участвует в заседаниях Валдайского клуба - группы экспертов, которые имеют возможность задавать вопросы президенту России Владимиру Путину. Впрочем, российский эксперт просит не ассоциировать его с официальной Москвой, хотя, описывая действия России на Ближнем Востоке и ее отношения с Ираном, использует слово "мы".
По словам Пухова, Иран и Россию сейчас сближает режим санкций: "Большинство людей, входящих в политическую элиту России, уверены, что санкции против России будут только усиливаться, что они выйдут на тот же уровень и глубину, на которых сейчас находятся санкции против Ирана, и что санкции - это вообще навсегда. Вследствие этого, они полагают, что сейчас все меньше пространства для улучшения отношений России с США, и все больше - для развития отношений с Ираном".
Руслан Пухов напомнил, что координация внешней политики России и Ирана ведется уже давно: "Перед тем, как начать сотрудничать около четырех лет назад на поле боя в Сирии, Россия и Иран более десяти лет сотрудничали в ООН: Москва поддерживала Тегеран в этой организации, как США и из союзники оказывали на него давление из-за иранского участия в событиях в Йемене, а Иран поддерживал Россию, когда Запад обвинил Россию в аннексии Крыма и милитаризации этого полуострова. Эти моменты были также важными в российско-иранском сотрудничестве".
С началом же конфликта в Сирии, говорит российский эксперт, Москва и Тегеран преодолели существовавшее ранее недоверие: "Продажи российского оружия в Иран и обмен с ним информацией у России были невелики, но с началом военных действий в Сирии началось и серьезное военное сотрудничество. Между Россией и Ираном летом этого года было подписано некое соглашение, которое иранская сторона назвала "беспрецедентным".
Руслан Пухов считает, что чем хуже американо-иранские отношения, тем лучше ситуация для России - это дает ей дополнительные выгоды: "Нефть поднимется до ста долларов за баррель, и как только так будет, опять будет актуальной старая российская шутка: "Мы великая держава, если нефть подходит к ста долларам за баррель, и региональная - если к тридцати".
Руководитель российского аналитического центра считает, что Тегеран взял на вооружение тактику "эскалации ради деэскалации": "После того, как США ввели санкции против металлургической промышленности Ирана, а также решили не делать исключений в санкциях для тех стран, которые покупают иранскую нефть, Иран понял, что если он не будет на это отвечать, то его просто задушат санкциями. Поэтому и американский дрон был сбит, поэтому и в нынешнем налете беспилотников на саудовские нефтеперерабатывающие заводы виден иранский след, да они почти его и не скрывают, как бы говоря: "Мы не можем ударить по территории США, но союзники США в регионе, если они поддерживают санкции против нас, если они поддержат войну с нами - мы их сожжем".
Руслан Пухов при этом напоминает, что у России есть партнерские отношения с Саудовской Аравией, и это позволяет предположить, что Россия, поддерживая Иран, все же останется скорее болельщиком, нежели участником игры.
Профессор Марк Кац (Mark Katz), специалист по Ближнему Востоку из Университета Джорджа Мейсона и приглашенный старший эксперт в Атлантическом Совете, в интервью Русской службе "Голоса Америки" говорит, что не ожидает в случае военного конфликта выступления России на стороне Ирана: "Очевидно, что любые действия США против Ирана будут осуждены Россией, но пойдет ли Москва на что-то большее - неясно. Я бы предположил, что Россия хотела бы избежать прямого вовлечения в конфликт. Кроме того, как я полагаю, в России считают, что США не станут вредить Ирану слишком серьезно, и что нынешние власти Ирана не уйдут в результате каких-либо действий Трампа - скорее, там будет предложена некая новая сделка, и так далее. То есть, Иран, возможно, станет еще теснее сотрудничать с Россией, и Путин попытается просто посмотреть, как ситуация развивается, и ее использовать".
По мнению Марка Каца, несмотря на российские комплексы ПВО, Иран все равно остается уязвимым для реальной атаки: "У иранцев есть российские комплексы ПВО С-300, правда, я не знаю, насколько это современная версия. У них нет комплексов С-400, и я не знаю, насколько Россия захочет их туда поставить, потому что там могут быть проблемы с оплатой. Но даже наличие у Ирана С-300 означает, что он может предотвратить определенные виды атак, но не все виды. С-300 предназначены для того, чтобы сбивать самолеты противника, возможно, и какие-то ракеты, но, если это будет атака дронов - их эффективность непонятна. США, как и Россия, действуют в расчете на преодоление возможностей противника".
Эксперт при этом соглашается, что тактика эскалации ради деэскалации явно используется Тегераном, хотя результативность такого поведения под вопросом.
Марк Кац полагает, что повод к использованию такой тактики дает Белый дом: "Мы видели, что Трамп сделал шаг назад - после иранской атаки на суда говорилось, что последует приказ об ответных действиях, но он отступил в последний момент. И такое поведение Трампа вдохновляет, в частности, Иран, на повышение ставок и увеличение напряженности ради ее снижения - они видят, что он говорит жестко, но на самом деле не хочет начинать конфликт, что их только подстегивает. С другой стороны, если они действительно хотят повысить ставки только для того, чтобы укрепить свои переговорные позиции, это тоже, похоже, не работает: такая тактика никого не приближает к договоренностям.