раскритиковал Владимир Путин на МАКСе работу менеджеров отечественного авиапрома
Вчера председатель правительства России Владимир Путин прилетел на авиасалон МАКС-2009, где за счет мобилизации внутренних ресурсов был подписан 80-миллиардный рублевый контракт - между Минобороны РФ и холдингом "Сухой". При этом Владимир Путин беспощадно раскритиковал деятельность Объединенной авиастроительной корпорации, а специальный корреспондент "Ъ" Андрей Ъ-Колесников даже предположил, что если положение в отрасли в ближайшее время не изменится к лучшему, то из слова "МАКС" может к следующему разу исчезнуть буква "А".
Если кто-то думает, что МАКС-2009 - это то, ради чего стоит не то чтобы жить, а хотя бы ехать в будний день в подмосковный Жуковский,- по-моему, должен очень хорошо подумать еще раз.
Масштабный - для города Жуковского - авиасалон представляет собой недлинную цепь шале и павильонов на одной бетонной полосе и неровный строй разнокалиберных самолетов - на другой. Все это богатство покоится в чистом поле, под палящим солнцем, настолько палящим, что все это неминуемо должно закончиться страшным ливнем и, кстати, обязательно закончится в решающий момент совещания о судьбе Объединенной авиастроительной корпорации.
И слава богу, что здесь в этот день только пресса. Вернее, это пережить тоже тяжело, потому что прессы столько, что лучше бы все эти газеты вообще не выходили, и тогда была бы надежда, что на авиасалоне в Жуковском будет так же просторно, как в небе над ним.
Сотрудники многочисленных предприятий, которые представили свою продукцию на авиасалоне, пока Владимир Путин не сказал приветственного слова и пока в связи с этим не заработал МАКСфуд, мнутся в очереди за мороженым (которое после прошлого МАКСа, когда господин Путин попытался за 500 руб. купить один рогалик, стало культовым продуктом салона) и рассказывают товарищам, что "все, буквально все наши компании сейчас Ту-154 списывают при первой возможности и покупают Boeing и Airbus, только их, упаси Господи".
Да и название мероприятия устраивает далеко не всех. Я стою у павильона "Космос", и Александр Воробьев, пресс-секретарь Роскосмоса, говорит мне:
- Вот, вы слышите: "Дорогие гости, добро пожаловать на авиасалон!" А почему на не авиакосмический салон? Ведь мы тоже здесь! К нам скоро премьер зайдет! Нет, не хотят говорить "авиакосмический"... Хотя ведь он именно авиакосмический!.. И я еще предлагал им МАКС называть не "Международный", а "Московский"... Времена гигантизма же прошли! (И пока опять не наступили.- А. К.). Ле-Бурже... Фарнборо... Берлин... не хотят и слышать...
Губернатор Московской области Борис Громов громко говорит по телефону о том, что читал статью в "Ъ", где пишут, что область не хочет возмещать населению ущерб от катастрофы двух истребителей "Русских витязей".
- Чтобы завтра же создали комиссию! Чтобы начали восстанавливать заборы... Дома, наконец! Чтоб ущерб приехали и оценили на месте!
А через минуту он уже говорит журналистам:
- Оказывается помощь садоводческим товариществам, пострадавшим от авиакатастрофы... Там будет проведена рекультивация земель: все-таки ядовитое топливо разлилось... И помогаем, конечно, людям, у которых сгорели дома. Создана комиссия...
Владимир Путин, прилетевший в Жуковский на модифицированном варианте вертолета Ми-8, говорит, что "сегодня открывается крупный салон",- и одинаково обидно теперь не только Роскосмосу, но наконец-то и авиаторам.
Премьер говорит о том, что накануне погиб Игорь Ткаченко, главный пилот "Русских витязей", один из лучших летчиков России, "человек, который не пожалел для любимого дела ничего, даже жизни"...
Потом он и все остальные становятся свидетелями авиашоу без "Русских витязей", которые готовы были лететь, но в последний момент выяснилось, что руководство против. Не очень, правда, понятно было, что за руководство.
Полеты без "Русских витязей" казались мне вялыми и даже, можно сказать, безжизненными, хотя в них участвовали "Стрижи", сделавшие свое дело без единой помарки (и, строго говоря, вялыми на фоне истребителей можно было назвать только полеты вертолетов). И после такого шоу Владимир Путин зайдет к оставшейся на земле четверке "Русских витязей" в летной форме и скажет им, что, к сожалению, на сто процентов от случайностей не застрахован никто.
- У летчиков есть нюанс,- скажет один из "Витязей",- чем быстрее приступим к работе, тем быстрее все встанет на свои места.
- Нужно все-таки время, чтобы успокоиться, а потом начать работать,- скажет премьер, и будет понятно, какое руководство запретило им вчера вылет.
Потом Владимир Путин долго осматривал экспозицию МАКСа, заходил в шале и павильоны и почти ничего не говорил. В павильоне "Космос" один из разработчиков отечественных спутников связи сказал ему:
- А вот "Экспресс-4000"! Это наш первый спутник, где мы не догоняем!
Так и осталось бы загадкой, чего же это не догоняют разработчики такой сложной техники, если бы Владимир Путин не переспросил, что он имеет в виду.
- А то,- пояснил гендиректор компании "Информационные спутниковые системы" Николай Тестоедов,- что не мы их догоняем, а они нас!
Мне хотелось спросить, как же так: а первый искусственный спутник Земли - он же наш, советский?! Уже тогда они нас только догоняли.
Но, похоже, для тех, кто делает эту технику сейчас, те времена в таком великом и безнадежном прошлом, что про них уже и захочешь, да не вспомнишь.
В павильоне иностранных самолетостроителей Владимир Путин задержался тоже не очень долго. Один из акционеров концерна EADS стал честно говорить премьеру не о том, что удалось сделать, а о том, чего не удалось.
- Работайте, работайте...- рассеянно сказал ему премьер, прошедший уже пять таких павильонов насквозь, и пошел к следующему, где свою продукцию представляла компания Boeing.
По пути - стенд немецких авиастроителей, и я вижу, как пробивается к Владимиру Путину и его немецкому собеседнику переводчик, юноша бледный - оттого, что его не пускают и близко к предметам его профессиональной деятельности, а может быть, даже и обожания.
- Я переводчик с немецкого! - кричит он людям, которым его немецкий нужен примерно так же, как и ему - их немецкий.
Владимир Путин приближается к стенду Boeing. Здесь его уже держит за руку и не отпускает один из руководителей российского подразделения этой корпорации.
- Владимир Владимирович, это тренажер для полетов! Сядете? - испытующе заглядывает он в глаза премьеру.- На минуточку! На минуточку!
Он даже перегораживает премьеру пути к отступлению, и я думаю, что у господина Путина нет выхода - ни в каком смысле, а журналисты, похоже, не зря съездят на МАКС. Мороженого премьер не купит, а над плоскоэкранной Сицилией полетает.
- Нет! - говорит премьер.
- Нет? - недоверчиво переспрашивает собеседник, уверенный, видимо, в том, что премьер очень хочет полетать на тренажере, только стесняется, и его просто надо чуть-чуть подтолкнуть, причем именно в буквальном смысле - чтобы он не чувствовал, что это он сам проявил инициативу.
- Нет! - опять говорит премьер, и теперь уже ясно: "нет" - это и правда "нет".
Только теперь его собеседник отступает, Владимир Путин выходит из павильона, и никто уже никогда не скажет, что председатель правительства России, приехав на российский авиакосмический салон, летал на американском Boeing.
Через час в пресс-центре МАКСа прошло совещание с участием руководителей авиакосмической отрасли. К этому времени в присутствии премьера были подписаны несколько соглашений, главным из которых стал контракт о закупке Министерством обороны РФ продукции "Сухого": 48 самолетов Су-35С, 12 новых Су-27СМ и 4 Су-30 на сумму больше чем 80 млрд руб.
На совещании премьер неожиданно беспощадно раскритиковал деятельность Объединенной авиастроительной корпорации. Он заявил, что качество корпоративного управления не может устраивать государство.
- Целый ряд военных контрактов ОАК на продажу самолетов за границей и внутри страны принес ОАК, как ни странно, не прибыль, а одни убытки... В гражданской авиации - тоже убытки...
Он заявил, что необходимо разработать программу финансовой стабилизации отрасли, и отвел на создание этой программы полтора месяца.
- И хотелось бы предостеречь от иллюзий,- сказал премьер, заметно раздраженный, казалось, своими собственными словами,- что государство будет и дальше исправлять корпоративные ошибки. Нам говорят, что конкуренты имеют постоянную поддержку своих правительств. Но не нужно повторять чужих дурацких ошибок! И постоянно ссылаться на чужой опыт! Да, мы будем помогать, но отрасль должна работать в рыночных условиях!
После этого разгрома совещание продолжилось в закрытом режиме (то есть, видимо, разгром продолжился), а я подумал о том, что если так пойдет и дальше, то через два года салон, к радости господина Воробьева из Роскосмоса, может утерять приставку "авиа-" и стать наконец безоговорочно и безнадежно космическим.
Андрей Колесников