Неупомянутый аргумент
В международной политике последние годы охарактеризовались ростом напряженности между Россией и западными странами, особенно Соединенными Штатами. И главный негатив, пожалуй, в том, что США в одностороннем порядке фактически перечеркнули многие ключевые договоренности, достигнутые во времена холодной войны и служившие многие годы неким гарантом стабильности во всем мире.
ДРСМД успешно просуществовал более 30 лет и был разрушен США в одностороннем порядке в феврале сего года. Реакция руководства РФ на действия США по ДРСМД была быстрой и фактически свелась к зеркальному ответу на предпринимаемые Америкой действия.
Министр обороны РФ Сергей Шойгу уже заявил о необходимости создания в 2019–2020 годах сухопутного варианта комплекса "Калибр", оснащенного крылатой ракетой большой дальности. Он также заявил, что в те же сроки требуется разработать наземный комплекс с гиперзвуковой баллистической ракетой повышенной дальности.
Однако это шаги, направленные на создание активных систем ответного или ответно-встречного удара. Представляется, что одним из главных зеркальных ответов на действия США с нашей стороны должно быть усиление эффективности воздушно-космической обороны (ВКО), в первую очередь обеспечение эффективной борьбы с баллистическими ракетами средней дальности (БРСД).
Неслучайно американцы начали реализовывать свои замыслы с создания системы ПРО различных уровней, в том числе развертывания морской ЗРС "Иджис" в варианте наземного базирования в Румынии и Польше, и только после этого затеяли прямые действия по ликвидации Договора о РСМД.
Необходимость активизации нестратегической противоракетной обороны в этой ситуации поняло руководство и нашей страны. Президент Владимир Путин в мае посетил Казанский авиазавод, Ахтубинский научно-исследовательский центр и провел расширенное заседание руководства ВПК и Минобороны. На совещании было подчеркнуто, что совершенствование ВКО страны и Вооруженных Сил должно осуществляться опережающими темпами и учитывать возможность создания в ближайшей перспективе альтернативной стороной современных СВКН, в первую очередь баллистических ракет средней и меньшей дальности.
Аргументы против средней дальности
Борьба с БРСД далеко не простая задача. Американские ракеты этого класса даже предыдущего поколения (типа "Першинг-2" с дальностью до 2000 километров) являются крайне сложной целью для назначенных для их поражения средств ПВО. Эффективная борьба с ними требует создания специализированной подсистемы нестратегической ПРО. Дело в том, что эти ракеты оснащены отделяемой головной частью (ГЧ), имеющей очень малую эффективную отражающую поверхность (ЭОП) и летящей с гиперзвуковой скоростью. Например, ЭОП головной части "Першинг-2" равна всего 0,01–0,015 квадратного метра, что существенно затрудняет обнаружение. Кроме того, ее скорость – 4000–4200 метров в секунду, а углы подлета составляют от 30 до 80 градусов.
“ Ныне в системе С-300В4 на ПУ размещаются легкие ракеты, а тяжелые – только на пускозаряжающих установках ”
В связи с этим еще в 1982 году было признано целесообразным функции борьбы с баллистическими ракетами различных классов, в том числе с БРСД, возложить на специализированные зенитные ракетные системы (ЗРС) ряда С-300В, разрабатывать и развивать их как самостоятельное направление для первостепенного решения задач нестратегической ПРО на ТВД и во фронте. ЗРС ряда С-300П и унифицированные с ними С-300Ф морского базирования ориентированы главным образом на эффективную борьбу с аэродинамическими целями и создавались как массовые эффективные средства противосамолетной обороны (средства ПВО).
Таким образом, ЗРС ряда С-300В и ряда С-300П по главному предназначению принципиально различны, что потребовало разработать и реализовать в этих системах различные конструкторско-технические решения. Подчеркнем еще раз, что указанные зенитные ракетные системы не альтернативные, а взаимодополняющие друг друга средства.
Конечно, ЗРС ряда С-300П, как и американские ЗРК "Пэтриот", построенные по схожим схемам, обладают определенными возможностями по борьбе с тактическими и оперативно-тактическими баллистическими ракетами с дальностью менее 1000 километров и неотделяемой ГЧ, но их главная задача – эффективная борьба с аэродинамическими целями, в связи с чем причислять их к полномасштабным средствам тактической ПРО возможно лишь ограниченно, а скорее всего даже неправомочно.
Подтверждение тому – результаты боевого применения ЗРК "Пэтриот" в Ираке во время операции "Буря в пустыне". Даже при борьбе со сравнительно устаревшими ОТБР типа "Скад" с дальностью 300–500 километров с неотделяемой головной частью боевая эффективность ЗРК оказалась на уровне 0,22–0,36, а дальность перехвата составила всего 7–15 километров. При этом американцам пришлось использовать как космический эшелон разведки, так и внешние наземные средства стратегической системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН) для выдачи предварительного целеуказания батареям ЗРК "Пэтриот".
Идея использования многофункциональной РЛС (МФ РЛС) ЗРК "Пэтриот", на которую возложили как полноценную разведку всех типов целей, так и сопровождение выбранных для поражения и наведения на них ракет, фактически лопнула. Практика показала, что при борьбе с БРСД эти задачи должны решать различные РЛС, как это реализовано в системах ряда С-300В.
Тяжелый и точный ответ
В ЗРС ряда С-300В как в средстве противоракетной обороны задачу автономного обнаружения БРСД и их головных частей решает специализированная станция секторного обзора (РЛС СО), созданная впервые в мире. Другими словами, эта станция обеспечивает в структуре ЗРС создание автономной мини-системы предупреждения о ракетном нападении БРСД и выдачи траекторных данных их полета на командный пункт автоматизированного управления (КП) ЗРС.
Такую РЛС СО американцы пытались купить у нас по контракту на боевые элементы ЗРС С-300В. Это им было нужно для использования в разрабатываемой в то время системе нестратегической ПРО – ЗРС THAAD.
Сам имел честь участвовать в переговорах с американской стороной по этим вопросам, но приемлемого решения найдено не было. Система THAAD так и осталась без автономной станции секторного обзора, а стало быть, без мини-СПРН, что, безусловно, снизило ее потенциальные возможности.
Фото: bastion-karpenko.ru
Однако обнаружить головную часть БРСД только начало боевой работы. Для эффективного поражения обнаруженной гиперзвуковой головной части БРСД в системе ПРО типа С-300В потребовалось реализовать целый ряд специализированных научно-технических решений, внедренных в систему также впервые в мировой практике.
В первую очередь способ высокоточного наведения ракеты на цель. В ЗРС ряда С-300В была реализована инерциальная система управления полетом ракеты (ЗУР) в упрежденную точку с радиокоррекцией (при необходимости связанной с возможным маневром цели во время полета ракеты) и полуактивным самонаведением на конечном участке. Такой способ технически усложнил построение системы, но существенно снизил ошибки наведения на малоразмерные маневрирующие гиперзвуковые цели, такие как ГЧ БРСД, и оказался более эффективным, чем реализованный в американской ЗРС "Иджис" комбинированный способ, в том числе с помощью ИК-головки самонаведения на конечном участке.
Для максимального использования атмосферной зоны поражения ГЧ БРСД и реализации максимально возможной площади прикрытия от ракетных ударов для ЗРС ряда С-300В была разработана специализированная двухступенчатая твердотопливная гиперзвуковая ракета-перехватчик со стартовой массой около 5,8 тонны (так называемая тяжелая ракета) с вертикальным стартом, реализующая вышеназванный метод наведения и имеющая среднюю скорость полета более 2400 метров в секунду. Аналога подобной ракеты до сих пор нет ни у нас, ни за рубежом.
Осколочно-фугасная боевая часть (БЧ) ракеты также была необычной. Она имела две фракции полуготовых осколков: легкую (вес осколка – 4,8 грамма) и тяжелую (вес осколка – более 14 граммов). Кроме того, при подрыве БЧ у цели осколки разлетались не вкруговую, как во всех других зенитных ракетах, а в секторе 60 градусов, что позволило существенно повысить боевую эффективность. Для полного использования возможностей БЧ направленного подрыва бортовые системы ЗУР перед встречей с целью определяли ее пространственное положение относительно ракеты, осуществляли доворот ракеты и вычисляли необходимый угол разлета поражающих элементов. Это позволило согласовать область срабатывания радиовзрывателя и телесный угол поражения БЧ с учетом информации о стороне пролета ЗУР, типе цели и векторе относительной скорости цели и ракеты.
Но самое главное – такое построение БЧ позволило обеспечить поражение БРСД, оснащенной ГЧ с ядерным снаряжением, без его инициирования (вероятность неподрыва ядерной ГЧ БРСД – более 0,9).
Сбить любую цель
Однако создавать узкоспециализированную ЗРС только для борьбы с БРСД оказалось затратно. Кроме того, анализ ожидаемой тактики действий средств воздушно-космического нападения (СВКН) на различных ТВД показал, что в воздушно-наземной наступательной операции предусматривается проведение не отдельных ракетных и авиационных ударов, а серия массированных ракетно-авиационных ударов (МРАУ). МРАУ имеют комплексный характер, согласованы по времени, направлениям действий и объектам. Стало понятно, что в связи с этим на ТВД должна создаваться комплексная взаимосвязанная система ПРО-ПВО, включающая в состав как подсистему нестратегической ПРО, так и высокоэффективную подсистему ПВО.
В этой связи на ЗРС ряда С-300В, кроме задач ПРО, было возложено и решение задач ПВО. При этом в части противовоздушной обороны основное внимание обращалось на борьбу с особо важными целями – воздушными командными пунктами, самолетами дальнего радиолокационного обнаружения и управления (ДРЛОУ), самолетами-целеуказателями разведывательно-ударных комплексов (РУК), постановщиками коллективных активных помех на предельных дальностях.
Для эффективного решения всей совокупности задач ПВО в список поражаемых целей пришлось, конечно же, включить тактическую и армейскую авиацию, крылатые ракеты и другие СВКН, способные действовать в воздушно-космическом пространстве ТВД.
С учетом чрезвычайно широкого спектра поражаемых системой С-300В целей и оптимизации критерия "стоимость-эффективность" сочли целесообразным в составе системы иметь кроме тяжелой ракеты еще и так называемую легкую – стартовой массой до 3,5 тонны, обеспечивающую преимущественное поражение тактических баллистических ракет, остальных типов аэродинамических целей, в том числе КР.
Таким образом, в составе ЗРС ряда С-300В опять-таки впервые применили два типа зенитных управляемых ракет (ЗУР). При этом тяжелая и легкая ракеты были максимально унифицированы между собой, отличаясь только ускорителями. Они были выполнены по аэродинамической схеме "несущий конус", что сделало возможными высокие перегрузки в полете.
В ЗРС реализован газодинамический ("минометный") вертикальный старт из транспортно-пусковых контейнеров (ТПК), что в целом позволило сократить время реакции системы и максимально упростить конструкцию пусковых и пускозаряжающих установок. Газодинамическое управление первой ступенью (вектором тяги) позволило сократить ближнюю границу зоны поражения. Кстати, реализовать вертикальный старт ракет из ТПК американцы не смогли ни при модернизации ЗРК "Пэтриот", ни в новейшей системе THAAD.
Таким образом, ЗРС ряда С-300В по существу оказалась многофункциональной, способной решать задачи как нестратегической ПРО, так и ПВО на ТВД. Но основной задачей, стоящей перед системой, безусловно, является эффективное неядерное поражение гиперзвуковых малоразмерных головных частей БРСД и баллистических ракет других классов.
Эту систему и необходимо рассматривать как базовую для развертывания ПРО на ТВД. Не случайно еще в 80-е, когда американцы развернули в Европе БРСД "Першинг-2", в состав подмосковной группировки ПВО (системы С-50) были введены два полка ЗРС С-300В (в модификации С-300В2) для обеспечения защиты прикрываемых объектов от ударов таких ракет, в том числе оснащенных ядерными ГЧ. Другие ЗРС эффективно решать задачи борьбы с БРСД не могут.
В связи с этим упоминание руководством нашей страны на вышеуказанном совещании элиты ВПК и МО только систем типа С-400 и "Панцирь-С1", а тем более С-350 как возможных средств реализации угроз нападения БРСД вызывает некоторое удивление.
Смею думать, что в командах руководителей нет квалифицированных специалистов, которые могли бы помочь найти приемлемые и малозатратные методы и способы борьбы с БРСД. Поэтому и вектор решения проблемы борьбы с БРСД не оптимален.
Дорогое "упрощение"
В настоящее время серийно выпускается ЗРС С-300В4, которая позволяет решать задачи борьбы с БРСД с дальностью до 2500, а в перспективе – до 3000–3500 километров. Кроме того, она способна поражать все типы аэродинамических целей на дальности до 380–400 километров в зависимости от типов целей, включая выполненные по технологии "Стелс", минимальная ЭОП которых составляет 0,01 квадратных метра.
Рассматривается возможность модернизации, в том числе для обеспечения эффективной борьбы с БРСД, имеющими дальность старта до 5000 километров. Представляется необходимым очень внимательно подойти к этому вопросу, чтобы эффективно решить задачи борьбы с перспективными БРСД и другим гиперзвуковым ВТО нового поколения на длительное время с минимальными финансовыми и временными затратами.
Уже сейчас понятно, что в ходе модернизации системы ряда С-300В были допущены определенные неоправданные решения, снизившие ее потенциальные возможности. Так, при проектировании ЗРС С-300ВМ "Антей-2500" пошли по пути упрощения ее состава, исключив тяжелую пусковую и легкую пускозаряжающую установки, ранее входившие в состав С-300В. Это, по мнению разработчика, позволяет снизить стоимость системы. При этом предполагалось, что "упрощенный" состав позволит сохранить основные боевые характеристики по огневой производительности и готовности к отражению МРАУ. В результате в системе С-300В4 на пусковых установках размещаются легкие зенитные управляемые ракеты, а тяжелые ЗУР, являющиеся квинтэссенцией системы, только на пускозаряжающих.
Однако при решении задач ПРО располагаемое системой С-300В4 время, то есть от момента обнаружения ГЧ БРСД до ее уничтожения ЗУР на дальней границе зоны поражения, исчисляется десятками секунд (45–50), которых достаточно лишь при наличии пусковой установки, оснащенной необходимым типом ракет, находящейся в режиме "боевого ожидания" и автоматически управляемой с многоканальной станции наведения ракет (МСНР). Так и было в ЗРС С-300В, но не стало в С-З00ВМ, а затем и в С-300В4.
Результаты научно-исследовательских учений да и госиспытаний ЗРС С-300ВМ показали, что использование пускозаряжающих установок с тяжелыми ракетами для борьбы с БРСД крайне сложно, а перезаряжание легких пусковых установок в процессе ведения боевых действий маловероятно. Да и какая же это полноценная пускозаряжающая установка, если у нее на борту один тип ракет, а перезаряжать она должна пусковые установки с другим типом? Это скорее дорогостоящая крановая установка.
Очевидно, необходимо возвратиться к составу боевых средств, отработанному в системе С-300В: иметь тяжелые пусковые и пускозаряжающие установки и легкие пусковые и пускозаряжающие установки, что расширит боевые возможности системы, но фактически не скажется на критерии "эффективность-стоимость".
Кроме этого, в ходе модернизации ЗРС С-300В4 крайне необходимо усовершенствовать систему распознавания целей, в первую очередь головных частей БРСД в заатмосферной области. Сегодня пути решения этой задачи просматриваются, необходимо серьезно работать в данном направлении.
Есть и ряд других проблем специфического характера, о которых пока преждевременно говорить в открытой печати.
Глубоко убежден, что для качественного их решения должен быть привлечен не только научно-технический потенциал ОПК, но и военная наука. Это позволило бы принципиально по-новому рассмотреть проблемы организации и создания системы нестратегической ПРО, борьбы с воздушно-космическими средствами, в том числе заатмосферного перехвата ГЧ, а также с другими типами современного и перспективного гиперзвукового оружия.
Александр Лузан, генерал-лейтенант в отставке, бывший председатель госкомиссии по испытаниям ЗРС С-300ВМ, доктор технических наук
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 29 (792) за 30 июля 2019 года
