Статья Бориса Грызлова в "Российской газете"
28 июля 2009 года состоялось совещание Совета Безопасности России, посвященное вопросам создания и применения суперкомпьютеров. Решения, принятые тогда, да и сам факт обсуждения темы суперкомпьютинга на столь высоком уровне открывают новые перспективы для развития этой сферы. А она имеет действительно стратегическое значение для России.
Решение о поддержке производства высоконаукоемких ЭВМ и соответствующего программного обеспечения было принято еще на VI съезде партии «Единая Россия». То есть темой суперкомпьютеров мы занимаемся не первый год.
Данное направление выбрано не случайно. Ни одно высокотехнологичное изделие не может быть создано сегодня без математического аппарата, моделирования, а значит без колоссального объема расчетов и вычислений. Суперкомпьютеры – необходимый инструмент для всех наукоемких отраслей: будь то атомная энергетика, судостроение или разработка новых лекарств. И абсолютно правильно, что это направление получило поддержку государства, а создание суперЭВМ включено в число приоритетов, обозначенных Президентом России.
Если еще в начале 2000-х наше отставание в данном направлении было очень значительным, то буквально за три-четыре года его удалось резко сократить.
В 2007 году в Томске был запущен отечественный компьютер общего применения мощностью 12 терафлоп. А в прошлом году компьютер мощностью 60 терафлоп – тоже отечественный – запущен в МГУ. Это машина абсолютно мирового уровня. По состоянию на июнь прошлого года в списке пятисот самых мощных компьютеров мира она занимала 36-е место. Наконец, в МГУ сейчас создается самая мощная отечественная машина общего назначения мощностью 500 терафлоп.
То есть мощность машин, которые создаются в России, из года в год увеличивается в разы. Наши возможности позволяют обеспечивать такие темпы, и я думаю, что уже сейчас можно ставить перспективную задачу – выход на уровень в 10 петафлоп.
Кстати, если зайти на сайт суперкомпьютерного комплекса МГУ, то первое, что вы там увидите – правила пользования и то, как стать пользователем. То есть это не просто техника, которой могут пользоваться «два человека, которые что-то там считают». Те, кто реализует проекты, требующие привлечения суперкомпьютерных систем с терафлопным уровнем производительности, могут получить к этим ресурсам реальный доступ.
Причем не только в столице: суперкомпьютерные центры на основе отечественных ЭВМ организуются и в других регионах с развитой наукой и промышленностью. Помимо Москвы и Томска это Санкт-Петербург, Челябинск, Владимир и другие центры.
Машины делаются, конечно, на импортных микропроцессорах, но аппаратные, наукоемкие решения – наши. Это не просто сборка «Хьюлетт-Паккард» или «Ай-Би-Эм». Упомянутые суперкомпьютеры входят во все рейтинги именно как российские машины – они таковыми и являются.
Понятно, что информационные технологии – не та отрасль, где можно расслабляться. Они развиваются стремительно. И если год назад суперкомпьютер МГУ был на 36-м месте, то в июне этого года – уже только на 82-м. Сдвиг почти на полсотни позиций. И не потому, что он стал хуже, – просто техника развивается, в мире появляются новые компьютеры, и в огромных количествах.
Это означает только одно: России нужно продолжать продвигать данное направление, быть конкурентоспособной. Тем более что все возможности у нас есть. При этом, по моему мнению, массовые суперкомпьютерные технологии – это «технологическое оружие» XXI века, которое позволит радикально увеличить производительность труда. Напомню, что как раз такая задача ставится нами в Стратегии-2020 – увеличить производительность труда в 4-5 раз.
Какие конкретные шаги могут быть предложены в дополнение и в развитие решений, обсуждавшихся на Совбезе?
Первое (и, пожалуй, главное). Наша экономика пока, аккуратно скажем, не слишком инновационно активна. Объем инновационной продукции составляет всего примерно 5-6%.
В связи с этим целесообразно определить суперЭВМ как основной, обязательный инструмент при проведении наукоемких работ: прогнозирования чрезвычайных ситуаций, конструирования оборонных систем, обеспечения информационной безопасности, климатического моделирования и предсказания погоды, проведения экспериментов (в биологии, химии, создании новых материалов, физике), создания робототехники, космических аппаратов и другой наукоемкой продукции.
Конечная цель здесь – чтобы современными методами начали пользоваться промышленные потребители и другие организации, создающие конкретные товары и услуги. Тогда их продукция будет действительно современной и инновационной. Ведь сейчас «машины» уже есть, а промышленность ими не пользуется, пользуются только «академики».
Второе. Необходимо объединение суперкомпьютерных центров высокоскоростными сетями и обеспечение реального доступа к вычислительным ресурсам отечественных предприятий, организаций науки и образования. Для этого, в частности, «Ростелекому» и «Транстелекому» необходимо проводить политику по радикальному снижению тарифов для передачи данных по оптоволоконным каналам для отечественных суперкомпьютерных центров (по оценкам, сейчас стоимость соответствующих услуг на порядок выше, чем в Евросоюзе).
Третье. Многие российские организации комплексно закупают иностранную технику. Между тем у России уже есть свои суперкомпьютеры. Причем по конкурентоспособной цене. Создаваемый сейчас в МГУ комплекс будет иметь уникальные ценовые характеристики: приблизительно 130 тысяч долларов за каждый терафлоп. И это, как говорят разработчики – «за все, включая СЭС и пожарников»; то есть, иными словами (ничего криминального тут на самом деле нет), цена с учетом создания всей необходимой инфраструктуры. Это гораздо дешевле предлагаемых нашим потребителям американских аналогов.
Уже сейчас, благодаря созданию новых машин, в России укрепились позиции отечественных создателей и производителей суперЭВМ, а доля установленных отечественных машин возросла до 30%.
Нужно идти дальше, ориентируя бизнес и тем более – ВУЗы, госорганизации и корпорации, в которых велико влияние государства, на приобретение машин, признаваемых в международных рейтингах именно как российские суперЭВМ. Поддерживать американские и японские компании, когда есть свои, тем более в нынешних условиях, неправильно.
Четвертое. В России очень сильная математическая школа, это наше конкурентное преимущество. Мы можем выстраивать сложнейшие цепочки: от специалиста-«предметника», формулирующего задачу, к математику, создающему модель, затем к программисту, и только затем – к тем, кто занимается непосредственно вычислениями.
Это, на самом деле, сверхсложная задача. Поэтому необходимо стимулировать и поддерживать создание индустрии отечественного программного обеспечения для комплексного имитационного моделирования. Убежден: мы способны достичь уровня одного из мировых лидеров на рынке программного обеспечения для высокопроизводительных вычислений.
Пятое. Кроме повышения мощности и производительности, есть и другие направления. Это, в частности, создание малых суперЭВМ, которые могут получить широкое распространение. Уже есть, например, отечественная малая суперЭВМ мощностью в 3 терафлопа, которая может уместиться на рабочем столе в кабинете. Это хорошая основа для развития, для массового тиражирования таких компактных машин высочайшей мощности.
В завершение хотел бы обратить внимание на следующее. Сегодня интерес к российским разработкам в области инновационных вычислительных технологий уже проявляют за рубежом, в частности в странах Евросоюза. Это создает важные политические предпосылки для расширения сотрудничества между РФ и ЕС в области суперкомпьютинга. И это показывает, что в данном секторе Россия занимает свою нишу и способна ее отстоять.
