"Ночной охотник" давно проиграл заочный бой ударному вертолету Apache Longbow
Недавно в "Независимом военном обозрении" (№ 17, 2009 год) под рубрикой "Письмо в "НВО" были опубликованы замечания сотрудников ФГУП "Конструкторское бюро машиностроения" и ОАО "Московский вертолетный завод имени М.Л.Миля", которые посвящены рассмотрению содержания моей статьи "Боевые возможности вертолета Ми-28Н преувеличены" ("НВО" № 9, 2009 год). Телефонные звонки и мнения опытных товарищей в связи с появлением данных материалов на страницах газеты заставили меня еще раз вернуться к этой теме.
Самый большой недостаток
Характеристики эффективности вооружения и защиты ударных вертолетов - главные составляющие их комплексной оценки. Поэтому странно, что авторы из КБМ и МВЗ назвали представленные значения вероятности поражения танка М1А2 "Абрамс" ракетой "Атака" и другие характеристики, имеющие отношение к защите, "набором каких-то цифр, в целом не имеющих прямого отношения к рассматриваемому вопросу, но призванные создать у неспециалистов иллюзию обоснованности последующих выводов". Отмечу, кстати, что "НВО" читают в основном специалисты.
Создание Ми-28Н происходило в течение последних 30 лет. Но из-за развала советского оборонно-промышленного комплекса и при постоянном отставании в развитии отечественной радиоэлектронной элементной базы в результате получили старую с малоэффективным вооружением и отсталой электронной начинкой машину.
Самым большим и первым главным недостатком Ми-28Н является недоработанное бортовое радиоэлектронное оборудование, которое не позволяет автоматизировать процесс залповой стрельбы по выделенным по степени важности объектам поражения и значительно сократить время нахождения вертолета под прицельным огнем противовоздушной обороны противника. Неэффективное БРЭО, выполненное с использованием зарубежной элементной базы, свидетельствует о продолжающейся деградации возможностей боевого применения Ми-28Н.
Для поражения целей летчик, чтобы их обнаружить, должен подняться до высоты не менее 50 м в условиях равнинной местности, при которых по вертолету способны работать все средства ПВО. Время поиска цели и применение вертолетного вооружения всегда значительно больше, чем время реакции современных комплексов ПВО. Шансов выйти из зоны поражения малоскоростной (250-320 км/ч) вертолет не имеет. Применительно к такой ситуации БРЭО Apache Longbow резко превосходит аналогичное оборудование Ми-28Н. Создатели американской машины, в отличие от своих российских (советских) коллег, хорошо понимали, что все, что летает, не может иметь серьезного бронирования. Поэтому для Apache было разработано высокоинтеллектуальное БРЭО, позволяющее значительно сократить время на обнаружение и поражение целей.
Без "длинной руки"
Сконструированное еще в советские времена вооружение Ми-28Н не соответствует современным условиям боевых действий, что является вторым главным недостатком Ми-28Н. В этом плане авторы замечаний, не внеся ничего нового, продолжают говорить о достигнутом "превосходстве". Примером такого "превосходства" может служить вертолетный комплекс ПТРК "Атака", считающийся самым мощным высокоточным оружием Ми-28Н. А так ли это на самом деле?
Для отработки тандемной БЧ этой ракеты в качестве имитатора зарубежной динамической защиты была принята отечественная ДЗ с длиной элемента 250 мм. Но такой "имитатор" не отражал то, что использовалось на зарубежных танках в боевых условиях. Так, на танках "Центурион", М48А3, М60 длина элементов ДЗ составляла 400-500 мм.
Известно, что эффективность ДЗ определяется длиной ее элементов. Динамическая защита с длиной элементов 500 мм позволяет эффективно воздействовать не только на моноблочные боеприпасы (с одним кумулятивным зарядом), но и на боеприпасы с тандемными БЧ при их попадании в верхнюю половину контейнера ДЗ. Другими словами, при временной задержке 220 микросекунд между подрывами предварительного и основного зарядов тандемной БЧ на пути кумулятивной струи всегда будет находиться двигающаяся стальная пластина, входящая в конструкцию динамической защиты. Разгон этой пластины осуществляется взрывчатым веществом, размещенным в элементах ДЗ. Взаимодействие кумулятивной струи основного заряда с пластиной завершается ее расстройством и потерей бронепробиваемости до 70%.
Да, основной заряд БЧ "Атака" имеет бронепробиваемость 800 мм. Но после взаимодействия с ДЗ ее бронепробиваемость снизится до 240 мм. Руководство КБМ до сих пор не устранило этот недостаток тандемной БЧ ракеты "Атака" путем предконтактного подрыва ее предзаряда или его отстрела при подлете к цели, как это сделано у ПТУР HOT 2Т. А как специалисты КБМ намерены бороться с появившейся на танках тандемной ДЗ, неизвестно.
Сегодня эффективность поражающего действия ПТУР "Атака" находится на низком уровне. Так, при обстреле лобовых зон танка М1А2 "Абрамс", не оснащенного ДЗ, вероятность поражения не превысит 0,2. Если же бронированная машина будет оснащена ДЗ, показатель составит 0,1. Не густо! А вот чтобы надежно поразить "Абрамс", нужно совершить дополнительный маневр для попадания "Атаки" в борт. Однако всякий дополнительный маневр - это время, работающее против Ми-28Н. Кстати, здесь следует отметить, что у ракеты "Атака" применительно к данному случаю отсутствует модернизационный потенциал.
При использовании ракеты "Атака" с БЧ, снаряженной объемно-детонирующей смесью, для поражения наземных целей или стержневой БЧ для поражения воздушных целей время нахождения Ми-28Н в зоне ПВО противника остается недопустимо большим.
Как тут не вспомнить о "длинной руке" вертолета АН-64D. Модернизация по версии "блок-3" позволяет пилоту американского винтокрыла управлять беспилотными летательными аппаратами Sky Warrior, которые будут выполнять полет в 90 км впереди "Апача" и поражать цели ракетами Hellfire. Эта "длинная рука" повышает ударную мощь и выживаемость вертолета в боевых условиях.
В боекомплект Ми-28Н входят неуправляемые ракеты НАР С-8, НАР С-13 и выстрелы к 30-мм пушке. С учетом дальности стрельбы (4 км) этими древними советскими боеприпасами вертолет превращается в машину для камикадзе.
Потенциал исчерпан
Вряд ли можно ожидать серьезных успехов в нашем вертолетостроении, когда нынешние руководители соответствующих организаций плохо обобщают данные о боевых повреждениях самых известных отечественных машин Ми-24, Ми-8, Ми-26 (см., например, "НВО" № 38, 2000 год), что не позволило им создать методологию оценки стойкости вертолетных конструкций применительно к поражению от различных образцов вооружения. А ведь без такого подхода невозможно решить задачи, связанные с созданием перспективных конструкций защиты.
Любой носитель оружия должен играть определенную роль в системе вооружения. В этом плане вертолет, оснащенный даже современными ракетами и высокоинтеллектуальным БРЭО, должен использоваться в боевых действиях с учетом его слабой защиты. Командование ВВС НАТО, опираясь на опыт последних военных конфликтов, большое внимание уделяет авиационной поддержке сухопутных войск в наступлении. При этом вертолеты огневой поддержки вместе с истребителями-бомбардировщиками составляют воздушно-штурмовые группы, которые уничтожают бронетанковую технику, инженерные оборонительные сооружения, артиллерийские позиции, группировки войск в 30-50 км от переднего края. Эти же штурмовые группы, в состав которых входят ударные вертолеты, участвуют в операции "изоляция поля боя" на глубину до 80 км от переднего края с целью повлиять на соотношение сил.
При этом американцы уделяют большое внимание подавлению ПВО противника на начальном этапе боевых действий. Наглядным примером может служить агрессия против Югославии весной 1999 года. Тогда югославская ПВО была полностью подавлена средствами радиоэлектронной борьбы (РЭБ), а противорадиолокационными ракетами войск НАТО уничтожался каждый источник любого радиоизлучения. В течение первых трех суток войны были выведены из строя 70% дивизионов подвижных ЗРК С-125, С-75.
Противоположную картину мы наблюдали при принуждении Грузии к миру. Из-за бездействия российских войск РЭБ и неиспользования противорадиолокационных ракет за 5 дней войны было потеряно 10 российских боевых самолетов. Если так будет продолжаться и дальше, то выживаемость вертолета Apache Longbow будет всегда выше выживаемости Ми-28Н. Другими словами, выживаемость на поле боя Ми-28Н зависит от скорости создания и принятия на вооружение новейших средств радиоэлектронной борьбы и средств высокоточного поражения радиоизлучающих элементов на территории противника. НАТО и США в этом направлении давно обогнали нас. Особенно примечательно в этом плане сокращение почти в три раза российской войсковой ПВО ("НВО" № 46, 2008 год). По этим причинам вертолет АН-64D в ближайшей перспективе будет воевать в более благоприятных условиях, чем Ми-28Н.
В далекие советские времена при создании Ми-28 за оценку эффективности вертолета отвечал 30-й НИИ Минобороны. Интересно, какие конкретные оценки эффективности вооружения и функционирования БРЭО данной машины послужили поводом принятия ее на вооружение. Или у военного ведомства под рукой не было ничего более подходящего?
К сожалению, складывается впечатление, что в настоящее время в КБМ и МВЗ имени М.Л.Миля исчерпали потенциал советского наследия. Недопустимо создавать малоэффективное оружие и прикрывать его недостатки. А Минобороны России должно усилить контроль и не принимать на вооружение заведомо недоработанные образцы.
Из досье "НВО"
Михаил Михайлович Растопшин окончил Ленинградский военно-механический институт и аспирантуру при нем. Более 35 лет проработал в организациях Минобороны и Министерства машиностроения. Кандидат технических наук. Имеет более 200 научных трудов. Специалист в области оценки эффективности вооружений, методологии создания систем исходных данных по характеристикам уязвимости объектов поражения.
Михаил Растопшин
