Президент РФ поручил правительству приравнять дагестанских ополченцев к ветеранам боевых действий. Справедливость такого шага не вызывает вопросов, тем более что грядет 20-летняя годовщина со дня вторжения басаевцев в Дагестан. Но проблема с предоставлением статуса ветерана боевых действий гораздо глубже и сложнее, чем может показаться на первый взгляд.
Как уже сообщала газета ВЗГЛЯД, в рамках прямой линии к Владимиру Путину обратились с просьбой жители дагестанского села Ботлих. В августе 1999 года они с оружием в руках противостояли вторжению банд Басаева и Хаттаба. Целью боевиков было создание на территории республики независимого исламистского государства. Именно с этих событий началась вторая чеченская война.
Просьба у людей, отразивших атаку террористов на родное село, была вполне логичной: приравнять участников ополчения к ветеранам боевых действий, что дало бы им право на определенные льготы. Президент с этой логикой согласился.
"Нужно это решение принять... внести членов ополчения в соответствующий лист действующего в России закона, который позволит сразу же приравнять вас и ваших боевых товарищей по ополчению к ветеранам военных действий. Поручаю правительству сделать это, и сделать как можно быстрее",
– заявил он.
И напомнил, что атаку Басаева и Хаттаба также отражали жители Цумадинского района: приняв удар на себя, они не дали боевикам пройти на территорию Дагестана на первом этапе контртеррористической операции.
При этом Путин пообещал ополченцам выпить за их павших товарищей бокал, который так и остался нетронутым во время его визита в Дагестан в августе 1999 года. Тогда, еще находясь в статусе председателя правительства, он заявил, что "у нас с вами впереди много проблем и большие задачи", напомнил, что ожидаются провокации противника, и "мы не имеем с вами права позволить ни секунды слабости себе, ни секунды". Поэтому и предложил "сегодня эту стопку поставить", а выпить "потом, когда эти задачи принципиального характера будут решены".
Предоставление ополченцам полноценного ветеранского статуса тоже может оказаться "задачей принципиального характера", решить которую не так просто, как кажется сейчас – после поручения самого президента. По этому вопросу у отдела кадров Министерства обороны имеется богатейший опыт обороны (извините за каламбур).
Там всегда изыщут возможность отказать тому или иному жителю Ботлиха или Тандо. При оперативной выдаче ополченцам оружия оно не всегда точно регистрировалось, да и сами ополченцы не всегда оформлялись по принятому образцу. Человек из отдела кадров придумает множество причин, чтобы не выдать корочку или не регистрировать стаж – он на этом "собаку съел".
Отдел кадров Минобороны – это уникальная "вещь в себе", который всегда имеет собственное мнение, где боевые действия были, а где действия были недостаточно боевыми. Достаточно боевые перечислены в как бы исчерпывающем списке, который корректируется путем принятия поправок.
Скорее всего, это и будет сделано в случае дагестанских ветеранов. Но им все равно придется предъявить документы двадцатилетней давности, причем именно минобороновские – местные или какие угодно гражданские не подойдут.
Помимо дагестанского ополчения образца 1999 года, в России достаточно ветеранов боевых действий, которые или вовсе не попадают под действие закона о ветеранах боевых действий, или не проходят на основании специализированного мнения отдела кадров МО РФ.
Примером могут послужить военные и прочие советники, находившиеся в заграничных командировках не по "листам" МО (например, в Южной Осетии в период первой войны). В некоторых случаях они и вовсе попадают под уголовную статью о наемничестве, даже если официально находились в договорных отношениях с принимающей стороной. Газета ВЗГЛЯД неоднократно разбирала эту проблему.
Вопрос о совершенствовании закона о ветеранах боевых действий подвис – и произошло это не сейчас, и даже не двадцать лет назад, когда Басаев и Хаттаб полезли в Дагестан на свою погибель. Возможно, его "ручная" корректировка президентом в прямом эфире – вполне приемлемый вариант. Но тогда каждой заинтересованной группе ветеранов, у которых наболело, придется поднимать перед президентом соответствующий вопрос.
Но можно и организовать согласовательную группу, которая попробует уравнять в правах всех – и дагестанское ополчение, и ингушское (20-летие со дня атаки все того же Басаева на Ингушетию отмечается завтра), и югоосетинское, и другие.
Да, события были разные, но рисковали люди одним – собственной жизнью. Какова бы ни была политическая цена той или иной войны или конфликта, это достойные люди.
И пусть дагестанские ополченцы окажутся первыми, но не последними на этом пути. Можно считать это тостом.
Евгений Крутиков