Как происходила эволюция стратегической культуры США
В настоящее время стереотипы стратегической культуры США закрепляются в комплексе документов и практических действиях американских администраций в конце ХХ – начале ХХI века. Так, принятые администрацией Дональда Трампа в последние годы документы обозначили новые тенденции в развитии стратегической культуры Соединенных Штатов, связанные с принципиальными изменениями, поскольку речь идет не просто об адаптации политики предыдущих администраций в сфере обороны к изменившимся условиям международной среды безопасности, а о кардинальном пересмотре всей концептуальной базы военно-стратегических установок – например, расширении географии военной экспансии США в киберпространство и космос.
НОВЫЕ ДОКТРИНАЛЬНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
В начале 2018 года Пентагон опубликовал "Краткое содержание Стратегии национальной обороны Соединенных Штатов Америки", которая дополнила Стратегию национальной безопасности, утвержденную президентом США Дональдом Трампом в декабре 2017 года. Вступили в силу и другие доктринальные документы новой администрации: "Обзор ядерной политики", представляющий собой ядерную стратегию страны в ближайшей и более отдаленной перспективе, а также "Обзор противоракетной обороны", определивший основные направления развития и применения ударно-боевых средств перехвата баллистических и крылатых ракет, принято решение о выходе из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
Перед американскими Вооруженными силами поставлена задача – "сдерживать агрессию в трех ключевых крупных зонах: в Индо-Тихоокеанском регионе, в Европе и на Ближнем Востоке". В аналогичной стратегии 2015 года говорилось о "перебалансировке" Вооруженных сил США только в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Вашингтон намерен укреплять традиционные альянсы и одновременно создавать "новые партнерства" с другими государствами. От союзников по Североатлантическому альянсу требуется повысить оперативное взаимодействие, а также выполнить обязательства по увеличению взноса в бюджет НАТО на закупку и модернизацию вооружений и военной техники.
Представленная оборонная стратегия явно демонстрирует настрой нынешней американской администрации на обеспечение монополярности глобального мироустройства под руководством Вашингтона, а также комбинированного доминирования США и НАТО в военной области и распространение их "военной мощи" по всему земному шару.
БЕСКОНТАКТНЫЕ ВОЙНЫ
В подготовке Вооруженных сил США важное место отводится вопросам освоения бесконтактных войн нового поколения – мятежевойн, войн чужими руками (прокси-войн), гибридных. Подобная стратегия основана на использовании силовых и несиловых средств для навязывания противнику своей воли и смены неугодных правительств за счет сочетания технологий цветных революций, использования комплекса гибридных угроз при одновременной готовности к масштабному применению военной силы.
Претерпевает эволюцию и отношение Америки к использованию военной силы в международных отношениях, которое меняется вместе с растущим потенциалом государства. Когда США на рубеже XVIII–XIX веков осознавали собственную слабость по сравнению с ведущими европейскими державами, то они постоянно заявляли об уважении норм и принципов международного права, избегали конфронтации с крупными государствами, выбрав политику изоляционизма. По мере экономического развития и роста военного потенциала Соединенные Штаты все увереннее начали применять военную силу, но только на своем континенте. Решающий перелом в стратегической культуре США наступил по итогам Первой и особенно Второй мировых войн, которую Соединенные Штаты завершили с неоспоримым статусом мировой державы, обладающей монополией на ядерное оружие с атомным оружием и присвоившей себе право на вмешательство во многие районы мира.
Следует отметить, что отношение к применению военной силы во внешней политике в американском общественном мнении прошло несколько этапов от крайне негативного до нынешнего, полагающего, что способность военного уничтожения является ключом сдерживания.
Радикальные изменения произошли в начале 50-х годов прошлого века, когда в условиях утраты монополии на ядерное оружие президент США Гарри Трумэн направил 31 января 1950 года секретное указание в Совет национальной безопасности США, поручив ему разработать директиву, которая содержала бы всесторонний анализ политических, стратегических, экономических и психологических целей США и их возможного влияния на американскую внешнюю политику "с учетом появления у Советского Союза атомной бомбы и возможного появления термоядерной бомбы". Эта директива, принятая 14 апреля 1950 года и ставшая известной как директива СНБ-68, вошла в историю как один из основных документов холодной войны, определивший стратегию сдерживания.
С началом XXI века одним из заметных проявлений развития американской стратегической культуры стала концепция так называемых гибридных войн. Речь идет об использовании для достижения стратегических, геополитических интересов всех возможных средств воздействия, включая невоенные – экономические санкции, информационные войны и психологические диверсии, а также подрывную работу сил специальных операций, подготовку и привлечение нерегулярных военных формирований, организацию цветных революций.
Государства всегда стремились использовать в войне весь спектр своих возможностей, однако новизну концепции гибридных войн придают обусловленные глобализацией и информационно-коммуникационной революцией способности быстрой концентрации и синхронизации всего комплекса гибридных угроз в пространстве, времени, интенсивности и последовательности их применения.
Примерами гибридных войн служат действия США и НАТО на Балканах, на юго-востоке Украины и в Сирии. В то же время в Соединенных Штатах утверждают, что если не автором концепции "гибридных войн и гибридных угроз", то по крайней мере ее активнейшим пользователем является Москва, которой приписываются попытки добиться смены режима в Киеве, оказание давления на страны Балтии с целью использовать там фактор недовольства политикой государств со стороны русскоязычного населения, провоцирование конфликтов и нестабильности на постсоветском пространстве в интересах доминирования там.
ВЫСОКОТОЧНЫЙ АРГУМЕНТ
Наряду с разработкой практических вариантов применения подрывных технологий цветных революций как не силового способа воздействия на противник, США планируют нанесение ударов высокоточным оружием по объектам военного и государственного управления с целью обезглавить государство-жертву и подорвать его волю к сопротивлению.
Стратегии, построенные на сочетании подрывных действий "пятой колонны" с последующими ракетно-бомбовыми ударами по ослабленной стране, позволяют Вашингтону избежать массовых потерь своего военного контингента и боевой техники на этапах подготовки и проведения операции, а также минимизировать масштабы непосредственного боевого соприкосновения с основными сухопутными группировками войск противника. Предпринимаются усилия по обеспечению, возможно, широкой международной поддержки действиям США и их союзников за счет манипулирования международными организациями (ООН и ОБСЕ), формирования ситуативных коалиций с привлечением в них государств из многих регионов мира.
Например, для участия в войне в Ираке в 2003 году была создана коалиция в составе 49 государств. Оценивая действия Соединенных Штатов в Ираке, американский генерал Уэсли Кларк в книге "Как победить в современной войне" признает: "В течение многих лет Соединенные Штаты стремились к свержению Саддама: оказывали давление на Ирак, поощряли оппозицию, советами и подсказками направляли ее действия". Однако таких подрывных действий оказалось недостаточно, и пришлось применить военную силу. При этом генерал Кларк отмечает ряд допущенных стратегических ошибок: "Структура войск была изначально ошибочной, что предопределило неоправданно высокую степень риска. Планирование процесса послевоенного урегулирования было абсолютно неадекватным. Наконец, была отвергнута помощь со стороны мирового сообщества. Таким образом, в настоящий момент мы имеем прекрасный пример победы над вооруженными силами противника, но не в войне в целом".
Эта обширная цитата дает определенное представление об особенностях американской стратегии адаптивного применения технологий работы с "пятой колонной" с последующим переходом от не силовых способов разрешения конфликтов к силовым.
Сегодня подобная "работа" с оппозицией ведется в Иране, Венесуэле, России, Китае и некоторых других государствах – объектах гибридной агрессии со стороны США.
ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ К ПОТЕРЯМ И ВЕРА В ВЫСОКИЕ ТЕХНОЛОГИИ
Следует особо отметить, что для американской стратегической культуры характерен невысокий уровень толерантности общества к собственным потерям и направленность на максимальное сохранение жизней своих военнослужащих. Этот фактор проистекает из индивидуализма как одной из важных составляющих общей американской культуры.
Соединенные Штаты за весь период войны во Вьетнаме 1964–1975 годов потеряли свыше 58 тыс. военнослужащих, около 2300 пропали без вести, что породило нежелание многих тысяч молодых людей идти по призыву в армию и привело к невиданному росту антивоенных настроений в стране.
По данным американского Исследовательского центра Пью, рост числа жертв в рядах войск США во время войны в Ираке привел к снижению общественной поддержки операций. В марте 2003 года, с началом второй войны в Персидском заливе, решение об использовании силы поддержали 72% американцев, тогда как 22% были противоположного мнения. В 2008 году это соотношение изменилось: 38% американского общества поддержали интервенцию, а 54% желали вывести войска. При этом с 19 марта по 1 мая 2003 года США и их союзники осуществили разгром Вооруженных сил Ирака и захват страны (это стоило Америке 152 погибших). Далее был установлен оккупационный режим. На него пришлось 96,5% погибших. Всего же в период 2003–2008 годы погибли 4219 американских военнослужащих.
Для американцев характерен оптимистический подход к новым военным технологиям, основанный на вере, что преимущество в вооружениях позволит одержать победу над любым противником, будь то обычные вооруженные силы национального государства или отряды повстанцев, ведущих нерегулярные военные действия, и свести количество потерь к минимуму.
Наряду с этим в эволюции стратегической культуры США проявляется феномен перехода от революции в военном деле, связанной с появлением ядерного оружия к революции культур в военной сфере. Суть его состоит в переходе от военно-стратегического мышления, основанного исключительно на технологических понятиях, к мышлению, основанному на привлечении категорий культуры, что связано с пониманием возрастающей роли культуры в военных конфликтах XXI века. Необходимость учета культурного фактора особенно рельефно проявилась во время вторжения США в Ирак в 2003 году и в ряде последующих конфликтов (Сирия, Ливия).
В связи с неудачами в Ираке следует отметить, что американские политики и стратеги явно пренебрегли или недооценили правило, гласящее: "К войне нельзя прибегать, не принимая во внимание ее политический, социальный и культурный контекст".
ДЕЙСТВОВАТЬ ЧУЖИМИ РУКАМИ
Наконец, следует учитывать характерную особенность стратегической культуры США, состоящую в том, что они традиционно привыкли действовать чужими руками. В этом контексте Вашингтон традиционно с начала 60-х годов прошлого века стремится использовать в борьбе с Китаем СССР/Россию. Сегодня эта задача в известной мере облегчается, поскольку постсоветские элиты ощущают себя частью западного мира и глобального капитализма, что является важным фактором их настроенности на сближение с Соединенными Штатами как цивилизационно, так и идеологически. Национальные интересы России при этом игнорируются.
В результате по мере эволюции политического противостояния по линии США–Китай следует ожидать со стороны Вашингтона попыток столкнуть Россию и Китай, что при поддержке "пятой колонны" может втянуть нашу страну в опасную авантюру. Развитию событий по подобному сценарию способствуют и действия Пекина, который под прикрытием разговоров о "стратегическом партнерстве" с северным соседом уклоняется от поддержки позиции России по многим значимым проблемам современности.
Александр Бартош
Александр Александрович Бартош – член-корреспондент Академии военных наук, эксперт Лиги военных дипломатов.
