Олег Сиенко: "Вопрос, как нам выходить из этой сложной ситуации, был похож на "пятилетку за ночь"
Олег Сиенко, генеральный директор ОАО "НПК "Урал вагонзавод"
Непростое положение, в котором оказался один из прославленных флагманов российской индустрии - ОАО "НПК "Уралвагонзавод" - беспокоит многих, и не только в отечественном машиностроении. Генеральный директор ОАО "НПК "Уралвагонзавод" Олег Сиенко рассказал о ситуации на заводе и слухах вокруг нее, поделился планами на будущее. По мнению главы предприятия, планы восстановления производства на крупнейшем машиностроительном заводе Урала выглядят вполне реалистичными. Публикуем интервью в сокращении.
- Олег Викторович, почти два месяца назад состоялось ваше назначение на должность генерального директора "Уралвагонзавода". С какими именно проблемами Вам пришлось столкнуться ?
- О том, что Уралвагонзавод - это огромное предприятие с большим потенциалом с богатыми трудовыми традициями знаю, видимо, не только я, но знают и многие люди в стране. Здесь производили знаменитую Т-34, боевую машину, которая ковала нашу победу на полях сражений во время Великой Отечественной войны. Что такое УВЗ я прекрасно понимал, но с экономикой завода лицом к лицу столкнулся в конце прошлого года. Я просматривал документы, которые были предоставлены на правительственную комиссию, для того чтобы защитить госдотации. Экономические показатели, которые предоставил тогда менеджмент завода, не показывали на тот период времени настолько катастрофического финансового положения на предприятии. Баланс, который был предоставлен, отражал только 6 млрд убытков за прошедший год. Однако реальное положение дел на заводе мы смогли понять уже после глобальной ревизии активов и пассивов предприятия. И ситуация оказалась значительно сложнее.
Новое руководство предприятия приступило к работе 16 апреля 2009 года. На тот момент кредитные обязательства "Уралвагонзавода" по банковским процентам составляли 39 млрд руб. (в том числе и просроченные). В дополнение к этому 11 млрд руб. находились в залоге у "Рособоронэкспорта" в качестве гарантии поставок спецпродукции по линии военно-технического сотрудничества. Выходило, что предприятие находилось в дефолте! На следующий день после моего назначения, а именно 17 апреля, на заводе был аванс, а на счетах предприятия был ровно "ноль". Потому сразу начались трудности с выплатой денег работникам. Буквально под "честное слово" мы договорились с банками о том, чтобы нам предоставили около 600 млн руб., и за счет этого смогли выплатить налоги, выдали заработную плату и немного успокоили людей.
Сейчас мы смогли решить некоторые проблемы, хотя подписывать приказ о том, чтобы отправить в отпуска больше 20 тыс. человек - это очень трудное решение и это происходит впервые в моей жизни. Но мы понимали, что важнее рассказать работникам, какие у завода экономические проблемы, чем говорить, что все будет хорошо и обманом успокаивать людей. Вопрос, как нам выходить из этой сложной ситуации, был похож на "пятилетку за ночь". Ведь помимо всего нужно было готовить антикризисную программу, работать с банками-кредиторами, готовиться к государственным комиссиям, решать, как безукоризненно выполнить контракты по оборонзаказу и контракты по внешнеэкономической деятельности.
Одновременно на заводе нашлось много проблем, связанных с движимым и недвижимым имуществом, в частности, со станковым оборудованием. Оказалось, что на нашем производстве много станков, которые сдавались предприятию в лизинг некими компаниями. А на заводе создавалась иллюзия, что все это является собственностью предприятия и ему принадлежит. На самом деле это имущество принадлежало торговому дому, в котором завод на самом деле имел лишь 19% акций. Что такое 19%? Это пассажиры в вагоне поезда без права выхода. У завода не было никаких существенных механизмов влияния на управление этой компанией. Если взять баланс, то по прошлому году у завода получилось 6 млрд руб. убытков, а у этого торгового дома вышло 600 млн руб. прибыли. Здание представительства предприятия в Москве, как оказалось, также принадлежало не нам, а этой фирме. Такая же ситуация была и со зданием представительства в Екатеринбурге, притом в декабре прошлого года его успешно продали. Такое положение дел было невозможно терпеть. Мы посчитали, что это безобразие продолжаться дальше не может. И "очковтирательство", которое происходило на предприятии, должно рано или поздно закончиться. Как говорится: лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
- Второго июня на собрании профсоюзных лидеров "Уралвагонзавода" было принято заявление о планирующихся акциях протеста против возможных массовых увольнений. Как вы это прокомментируете?
- Для меня заявления о возможных акциях протеста стало неожиданной новостью. Накануне майских праздников я провел встречу с руководителями профсоюзных организаций области, в том числе и с главой нашей профсоюзной организации Владимиром Красноруцковым. Все вместе мы обсудили многие сложные вопросы. Я рассказал о текущем состоянии дел. Мы договорились о взаимодействии и заранее условились, что все проблемы, в первую очередь связанные с социальными вопросами, будем обсуждать с самого начала их возникновения. Уже вошло в практику, что представитель нового руководства предприятия присутствует на заседаниях внутризаводских профсоюзных ячеек. Все вместе мы обсуждаем актуальные события, а руководство отвечает на злободневные вопросы. Потому заявление, которое было сделано от имени профсоюзов, повергло меня в шок. Тем более, что мы никогда не заявляли о том, что планируется уволить с завода 24 тыс. работников. Это невозможно даже с точки зрения нашего производственного процесса. Та фраза о сокращениях, приписываемая моему первому заместителю Борису Дубровскому, была абсолютно циничным образом вырвана из контекста некоторыми СМИ. Больше могу сказать: сегодня по производственному плану мы отзываем из вынужденных отпусков работников, что бы выполнить новые заказы, которые у нас появились.
- Но, тем не менее, тысячи людей, которые отправлены в вынужденные отпуска с сохранением 2/3 оклада - это тревожный факт и он был вправе взволновать профсоюзников?
- Если погрузиться в суть вопроса и знать подоплеку всех событий, можно понять, что, по сути, людей в вынужденные отпуска отправили не мы. Все это - последствия кризиса, в котором долгое время находилось предприятие. Чтобы понять причину этого действия, прежде всего нужно разобраться, почему это произошло и что будет дальше с трудящимися. И это самый животрепещущий вопрос. Потому что если людей отправили в отпуска, а не уволили, значит, есть надежда и есть перспективы их возвращения на работу. Но самое главное, что сегодня на предприятии нет задолженности по зарплатам и налогам, более того, нет ни одного человека, который бы оказался на улице. Вы должны понять, что на тот момент у завода не было ни денег, ни заказов, кредитов предприятию больше не давали, и мы просто не могли содержать такое количество полносменных работников. Но уже сейчас мы сокращаем количество отпускников, и этот процесс будет продолжен. Сейчас в отпусках осталось уже 17800 человек. Надеемся, что в ближайшее время большая часть работников вернется на свою работу, ведь только в июле заводу нужно выпустить 1000 единиц подвижного состава.
Благополучие завода зависит, в первую очередь, от его загруженности заказами. И хорошая перспектива есть. Мы остановили падение темпов производства, заключаем новые договоры. Конечно, некоторые проблемы остались - приходится заново выстраивать отношения с поставщиками, которым при прежнем руководстве прекратили переводить платежи. Например, с февраля предприятие не платило за энергию. Понятно, что если бы завод просто остановился, нас всех ждал бы полный дефолт.
- Ситуация на "Уралвагонзаводе" начинает налаживаться или говорить об этом пока рано?
- Приблизительно 70% трудящихся завода - это люди, которые занимаются выпуском подвижного состава для Российских железных дорог. Но у предприятия совершенно не было заказов в этом направлении и чтобы не допустить остановку завода, мы были вынуждены пойти на ряд мер. Во-первых, как я уже говорил это вынужденные отпуска. Во-вторых, мы начали сокращать все расходы. При этом в рамках производственного плана мы выпустили 170 цистерн. За месяц мы нашли неплохие заказы по производству подвижного состава и вернули на работу несколько тысяч человек. Мы планируем выпустить порядка 340-360 цистерн. А производственный план на июль - 500 цистерн и 500 полувагонов. И чтобы выполнить его, нам придется поработать в три смены. При этом мы с трудом успеваем доукомплектовывать заказы по ранее подписанным военным контрактам по линии Рособоронэкспорта. Хотя именно здесь мы имеем хорошие заказы и большую перспективу. Мы не имеем права ударить в грязь лицом. Стоимость прогнозных поставок - более $2 млрд. Хотя при этом мы по-прежнему испытываем колоссальные сложности с наличными деньгами и выплатой задолженности.
- РЖД является главным заказчиком нашей гражданской продукции. Как вы думаете, эта компания заинтересована в процветании "Уралвагонзавода"?
- Если рассматривать этот вопрос в ракурсе сегодняшнего экономического кризиса, то приходится констатировать, что сейчас для РЖД вопрос обновления подвижного состава - не самый насущный. В настоящее время железнодорожные перевозки упали до уровня 1996 года. Хотя еще год назад, когда налицо был стремительный рост транспортных услуг, когда экономика уверенно развивалась, руководство РЖД было заинтересовано в партнерстве с нашим заводом. Мы произвели 19 тыс. единиц подвижного состава и могли сделать еще столько же. И все это рынок перевозок смог бы "поглотить". Однако сегодня у РЖД появилось большое количество подвижного состава, который просто стоит и не приносит прибыли. Если бы Российские железные дороги планово утилизировали по старению часть подвижного состава, завод работал бы в нормальном режиме. Но мы все-таки надеемся, что РЖД получит от государства 20 млрд руб. на обновление своего транспортного парка, и тогда первым в очереди на этот заказ будет именно "Уралвагонзавод".
- Состоялась ваша встреча с представителями городской администрации, регионального отделения "Единой России", Законодательного собрания области. Каковы ее результаты?
- Я рассказал участникам совещания какая ситуация была на предприятии и что мы планируем делать в будущем, объяснил, почему руководство было вынуждено отправить людей в отпуска. Попросил всех присутствующих по возможности донести до людей реальное положение дел. У нас получился хороший, плодотворный диалог. И нам давно надо было собраться вместе, но, к сожалению, из-за нехватки времени это произошло лишь сейчас. Все участники встречи поддержали наши шаги по стабилизации ситуации на "Уралвагонзаводе". Меня спросили, почему я много времени провожу не на заводе, а в Москве. Но, к сожалению, в Нижний Тагил не хотят переезжать ни Министерство промышленности, ни Минобороны, ни Минэкономразвития, ни РЖД, ни Рособоронэкспорт, ни частные компании-перевозчики и банки. Приходится работать в столице, ведь все наши важные партнеры, властные органы, банки и деньги находятся в Москве. Сидеть в директорском кресле здесь в Нижней Тагиле и ждать "у моря погоды" в нынешней ситуации не по мне.
Данилов Евгений