Проблема островов может решаться разными способами
Министр иностранных дел России Сергей Лавров в ходе встречи с японским коллегой Таро Коно заявил, что нынешняя интенсификация переговорного процесса Москвы и Токио по мирному договору вовсе не означает автоматического сближения позиций. Потому есть смысл еще раз рассмотреть как сами позиции обеих сторон, так и возможные пути их сближения.
Чтобы понимать, что сейчас происходит в наших отношениях с Японией, стоит чуть-чуть отмотать время назад и вспомнить два события. Во-первых, усиление давления США на Японию, главным образом по поводу размещения там своих ракет. Понятно, что делать это хотят, дабы отчасти нейтрализовать Китай, но, разумеется, такое развертывание будет напрямую угрожать и России. Токио еще согласия не давал, тем не менее ясно, что влияние Вашингтона очень велико. Второй момент – Япония постоянно запускает слухи, что-де вопрос об островах уже решен, естественно, в ее пользу. Даже несмотря на многократные опровержения этого с российской стороны, в Токио их не слышат.
“ Согласись Россия отдать острова на японских условиях, это означало бы, что они были нами незаконно захвачены ”
И нынешнее заявление Сергея Лаврова, наверняка основанное на каких-то закрытых обсуждениях, сводится к трем тезисам. Первый: Россия как преемник СССР признает советско-японскую декларацию от 1956 года, некоторые пункты которой не были реализованы (это Лавров специально отметил) не по вине Советского Союза, а из-за позиции Японии по присоединению к договору с США о военном союзе. Второй тезис: Лавров указывает, что сначала Япония должна признать итоги Второй мировой войны, а уже после этого заключать мирный договор с Россией. И только затем начинать все последующие обсуждения. Япония же хочет "островной вопрос" обсуждать вне всякой связи с декларацией 1956 года. И если бы вдруг Россия согласилась отдать острова на таких условиях, это означало бы, что они были нами незаконно захвачены. Тут очень жесткая связь: если Япония признает итоги Второй мировой, то тем самым она признает и законность суверенитета России над островами. И третий момент: российское видение решения территориальной проблемы исходит из формулировки, уже неоднократно звучавшей на переговорах: "В духе доброй воли и идя навстречу интересам японского народа". То есть передача островов или их части никак не становится обязательным следствием договора, а может быть исключительно жестом доброжелательности со стороны России.
Может показаться, что заявление Лаврова прозвучало очень жестко, но на самом деле он показал выход из кажущейся тупиковой ситуации. Главное – не прозвучало "мы ни за что и никогда не отдадим…" и так далее. Лавров показал, в какую сторону есть смысл разворачивать ситуацию. Но для Японии это очень неприятный момент, поскольку придется вернуться к осмыслению итогов войны и начать обсуждение с этого момента заново. Для Синдзо Абэ это тяжело еще и потому, что основа его политики – японский национализм. С этой точки зрения итоги войны – момент весьма болезненный, и тут важно, чтобы позиция России была широко доведена до всех кругов японской общественности. Там главенствуют два мнения, оба не соответствующие действительности: одни считают, что Россия вот-вот отдаст острова, обменяв их, к примеру, "на деньги", то есть инвестиции в свою экономику, другие же уверены, что нынешняя Россия никогда и ни при каких обстоятельствах территориальные споры решать не намерена и отложила вопрос "для будущих поколений". И то и другое неправда, тем не менее я в Японии постоянно слышу именно эти два мнения как на уровне бытовых разговоров, так и в ходе бесед с экспертами.
Ключевой вопрос: а почему именно сейчас Россия активизировалась на японском направлении? Надо отметить: не только на японском. Наша страна стала уделять больше внимания Азиатско-Тихоокеанскому региону в целом. Россия пытается добиться усиления своих позиций во многих странах, и если еще несколько лет назад основным, чтобы не сказать единственным нашим партнером был Китай, то сейчас мы начинаем выступать именно как азиатский игрок – и не только на экономическом, но и на политическом поле. Помимо активизации переговорного процесса с Японией, Россия заметно усилила свои позиции в Сингапуре, в Южной Корее. И это правильно – нам нельзя привязываться исключительно к Китаю, как бы он сам этого ни хотел. Это уже совсем другой уровень дипломатии со всеми азиатскими странами.
“ Юридический статус островов остается неизменным, но они начинают работать во благо обеих стран, и очень скоро можно будет понять, чего конкретно хочет Япония ”
Что конкретно интересно России в отношениях с Японией? Поскольку проблема островов является подвешенной, мы не раз пытались предложить масштабные хозяйственные проекты, которые можно было бы реализовать без решения территориального спора, то есть не увязывать экономическое взаимодействие с политическими разногласиями. Сюда, к примеру, входит проект "энергетической дуги" – поставка электроэнергии с материка через Сахалин и Курилы на Хоккайдо. Постоянно звучат наши предложения о совместном развитии сельского хозяйства, машиностроения… И они частично реализуются, "Мазда" уже открыла производство моторов во Владивостоке, однако осваиваемых объемов явно не достаточно. И здесь я вижу проблему в том, что малый и средний японский бизнес никак не стимулирован на развитие отношений с Россией. Аналогично и у нас их коллеги весьма смутно понимают, как надо работать с японцами. То есть глобальные проекты трудно реализовать технически, а на малые не хватает опыта, знаний и взаимопонимания.
Наверняка могут быть найдены варианты решения проблемы, которые ни одну из сторон не сделают проигравшей. Да, мы не можем вводить, как это предлагали японцы, совместное управление территориями – это практически неосуществимо из-за сложных бюрократических процедур. Но есть опыт создания зон свободной торговли в разной форме реализации – индустриальная, экономическая, туристическая. Это помогает резко понизить таможенные барьеры и дает возможность безвизового въезда для граждан обеих стран. Причем такая зона вовсе не должна располагаться исключительно на российской территории, она может находиться и в двух странах, что еще больше стимулирует туризм и деловую активность. Можно также создавать зоны высокотехнологичного развития, что для нас особенно актуально. Ведь когда говорят, что на российском Дальнем Востоке не хватает населения, то это не совсем верно – речь надо вести не о количестве, а о качестве рабочей силы. Для высоких технологий куда важнее мозги, нежели избыток рабочих рук, и тут совместные с Японией научные центры, включая и объединенные филиалы университетов двух стран, окажутся весьма выгодным делом для обеих стран. Если развивать отношения в этом направлении, вполне может оказаться, что будет найден некий универсальный алгоритм экономического развития "спорных" территорий. То есть их юридический статус остается неизменным, но при этом они начинают работать во благо обеих стран. Если развитие пойдет по этому пути, очень скоро можно будет понять, а чего конкретно хочет Япония.
Если передача островов под ее юрисдикцию – это главным образом некий символ, то такую позицию переговорной назвать нельзя. Другое дело, если Японию, как и Россию, в первую очередь интересует развитие территорий. При этом нужно понимать, что пока крайне высока степень взаимного недоверия. Владимир Путин не раз отмечал, что Япония находится под очень сильным влиянием США, и важно понять, с кем именно мы ведем переговоры: с суверенной Японией, отстаивающей исключительно собственная интересы, или в ее лице с Соединенными Штатами, у которых в регионе совсем иные интересы.
Алексей Маслов, профессор, руководитель Школы востоковедения ВШЭ
Газета "Военно-промышленный курьер", опубликовано в выпуске № 21 (784) за 4 июня 2019 года
