В первую очередь необходимо решать задачу уничтожения не самих средств поражения, а их носителей
По опыту Второй мировой войны советское руководство уделяло очень большое внимание развитию ПВО. При этом в отличие от США и других стран НАТО наземной ПВО уделялось внимание как минимум не меньшее, чем истребительной авиации.
Войска ПВО страны, включая зенитные ракетные войска (см. статью "Войска мирного неба", "НВО" от 23.11.18), прикрывали именно территорию страны – города, промышленность, инфраструктуру, а также те объекты ВС, которые можно считать стационарными – базы РВСН и ВМФ, аэродромы, склады техники, боеприпасов, горюче-смазочных материалов (ГСМ) и т.д. Сухопутные войска попадали под этот зонтик только в мирное время в местах постоянной дислокации. В случае войны, особенно в случае действий за пределами страны и в прямом соприкосновении с противником, необходим был свой зонтик. Им стала армейская (войсковая) ПВО. Она, естественно, не могла иметь собственной истребительной авиации и состояла только из зенитных ракетных комплексов (ЗРК) и зенитной артиллерии.
Войсковая ПВО должна поражать воздушные цели во всем диапазоне высот и дальностей вплоть до минимальных. Это требует наличия ЗРК с очень небольшой "мертвой зоной", а также зенитной артиллерии, у которой мертвых зон практически нет. Кроме того, зенитная артиллерия способна работать и по наземным целям, что для войсковой ПВО может оказаться актуальной задачей. Элементы зенитных ракетных систем (ЗРС) войск ПВО страны, расположенные, как правило, в глубоком тылу, могли размещаться на колесных шасси или даже стационарно. Техника же войсковой ПВО, которая должна была действовать в одних боевых порядках с остальной техникой сухопутных войск, устанавливалась, как правило, на гусеничных шасси и получала хотя бы символическую бронезащиту. Важнейшим элементом войсковой ПВО стали переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК), способные обеспечить непосредственную защиту от атак с воздуха даже для небольших подразделений.
СМЕНА ПОКОЛЕНИЙ
Первым поколением техники войсковой ПВО, поступившим на вооружение в течение 1960-х годов, стали зенитное орудие ЗУ-23-2, оно же в самоходном варианте в виде ЗСУ-23-4 "Шилка", ПЗРК "Стрела-2", ЗРК малой дальности "Стрела-1" и "Оса" (оба на колесном шасси), ЗРК средней дальности "Куб" и "Круг" (последний стрелял на 45 км). Кроме того, оставались на вооружении 57-мм зенитные орудия С-60 и они же в самоходном варианте как ЗСУ-57-2. К настоящему времени почти вся эта техника снята с вооружения, осталось лишь небольшое количество ЗУ-23-2 и "Шилок", которые на самом деле скорее используются как своеобразные "суперпулеметы" против наземных целей (кроме танков) и против вертолетов, поразить современный боевой самолет они уже не способны. Из ЗУ-23-2 созданы импровизированные ЗСУ на шасси МТЛБ, БТР-Д и даже грузовиков, они используются в ВДВ, горных и арктических частях. На складах, видимо, остаются в значительном количестве также "Стрелы-2".
В 1970–1980-е годы на смену "Шилке" пришел первый в мире зенитный ракетно-пушечный комплекс (ЗРПК) 2С6 "Тунгуска", "Стреле-2" – сначала "Стрела-3", затем "Игла-1" и "Игла". "Стрелу-1" сменила "Стрела-10" (на шасси МТЛБ). "Оса" сама прошла несколько модернизаций (вплоть до варианта "Оса-АКМ"), но и ее постепенно начал заменять ЗРК "Тор". Вместо "Куба" появился "Бук", вместо "Круга" – ЗРС С-300В. До сего дня "Стрела-10", "Тор", "Бук" и С-300В, как и "Оса", прошли через несколько модернизаций, их первоначальных вариантов в войсках уже не осталось. Наиболее современными модификациями являются "Стрела-10М4", "Тор-М2", "Бук-М3" и С-300В4, но наиболее распространенными остаются "Тор-М1" и "Бук-М1".
Необходимо отметить, что ЗРК малой дальности (до 15 км), к которым относятся "Стрела-1", "Стрела-10", "Оса" и "Тор" (имеются в виду всех их модификации), хотя и сводятся в батареи (а те – в дивизионы и полки), но каждая машина может работать полностью самостоятельно, представляя собой полноценный ЗРК. ЗРК средней дальности ("Куб", "Круг", "Бук") и ЗРС большой дальности (С-300В) являются сложными многоэлементными системами, каждый элемент которой, включая и пусковые установки (ПУ), по отдельности не является боевой единицей. В частности, поэтому отдельная ПУ ЗРК "Бук-М1", без КП и без РЛС кругового обзора, не могла сбить малайзийский Boeing-777 над Донбассом в июле 2014 года, то есть "расследования международных экспертов" не имеют никакого отношения к реальности (см. статью "Кто же сбил "Боинг" над Донбассом?", "НВО" от 13.07.18).
ОТ ДИВИЗИОНОВ ДО БРИГАД
В сухопутных войсках и морской пехоте средства ПВО малой дальности сводятся в дивизионы в составе мотострелковых (мсбр) и танковых (тбр) бригад, либо объединяются в зенитно-ракетные полки (зрп) в составе мотострелковых (мсд) и танковых (тд) дивизий. Дивизион, как правило, включает 12 боевых машин. Традиционно в бригаде имеется дивизион с 12 ЗРК "Оса" или "Тор" (либо в отдельных случаях дивизион ЗРК "Бук" с 6 ПУ и 3 ПЗУ) и дивизион с 6 ЗРК "Стрела-10" и 6 ЗРПК "Тунгуска" или ЗСУ "Шилка". В бригадах морской пехоты первых дивизионов (с "Осами" или "Торами") нет. В дивизиях ВДВ (см. "Когда в дело вступает резерв Верховного", "НВО" от 21.09.18), как правило, имеется по 12 ЗРК "Стрела-10" и 18 ЗРПК "Скрежет" (ПЗРК "Игла" и ЗУ-23-2 на шасси БТР-Д).
ЗРК "Бук" и ЗРС С-300В сводятся в отдельные зенитно-ракетные бригады (зрбр), причем часть этих бригад переданы в состав зенитных ракетных войск Воздушно-космических сил (ВКС). В общей сложности бригад С-300В в сухопутных войсках имеется три, тогда как комплексами "Бук" различных модификаций оснащены 12 бригад, дислоцированных в различных военных округах. На Балтийском и Черноморском флотах имеется по одному отдельному зенитно-ракетному полку, которые вооружены соответственно ЗРК "Тор" и ЗРК "Оса".
Всего в наземных компонентах ВС РФ имеется шесть зенитно-ракетных дивизионов ЗРС С-300В, 43 дивизиона ЗРК "Бук-М" различных модификаций, более 200 ЗРК "Тор", не менее 170 ЗРК "Оса-АКМ", более 300 ЗРК "Стрела-10", около 200 ЗРПК "Тунгуска", около 100 ЗСУ "Шилка". Количество ПЗРК "Игла", видимо, составляет несколько тысяч единиц. Кроме того, несколько тысяч ЗРК "Стрела-10", ЗРПК "Тунгуска", ЗСУ "Шилка", различных ПЗРК и зенитных орудий находится на базах хранения.
В Сухопутных войсках США сосредоточена вся наземная ПВО американских вооруженных сил, но она по своему потенциалу заметно уступает российской. ПВО Сухопутных войск Народно-освободительной армии Китая (НОАК) превосходит российскую по количеству зенитных орудий, но уступает по количеству и качеству зенитных ракетных комплексов. Да и орудия в основном сильно устарели.
В целом сравнение с войсковой ПВО других стран не имеет смысла, поскольку Россия значительно превосходит их в этом компоненте вооруженных сил, при этом отечественная войсковая ПВО продолжает обновляться достаточно быстрыми темпами. Но ни о каком самоуспокоении не может быть и речи: ПВО вообще много не бывает, а особенно в нынешних условиях стремительного роста количества беспилотных летательных аппаратов и высокоточных боеприпасов во всех основных армиях мира.
БОРЬБА НА ИСТОЩЕНИЕ
В статьях "Почему не стрелял С-400" ("НВО" от 01.06.18), "С-300 и мифы о "чудо-оружии" ("НВО" от 22.02.19), "Проблемы российской ПВО окружают молчанием" ("НВО" от 29.03.19) рассматривалась проблема возможного истощения боекомплекта различных систем ПВО в случае одновременного применения противником большого количества средств поражения. И для войсковой ПВО эта проблема гораздо более серьезна, чем для наземной компоненты ВКС (которая в СССР называлась Войсками ПВО страны). До многих зенитно-ракетных полков, развернутых в глубине страны и оснащенных ЗРС С-300ПС/ПМ и С-400, из всех аэродинамических средств поражения достанут только крылатые ракеты морского базирования (КРМБ) BGM-109 "Томагавк" или крылатые ракеты воздушного базирования (КРВБ) AGM-86 ALCM, а до некоторых полков и этим ракетам дотянуться будет проблематично. А вот на войсковую ПВО в случае войны обрушится сразу все – разнообразные управляемые авиабомбы (УАБ), КРВБ AGM-158 JASSM, а также многочисленные беспилотники, в том числе объединенные в "рои". И "захлебнуться" всем этим будет не просто, а очень просто.
На самом деле все это мы уже проходим сейчас в Сирии. На системе ПВО базы Хмеймим уже отрабатываются методы истощения ПВО. И не надо утешать себя тем, что пока все атаки успешно отражаются. Успех этот весьма относителен. Надо ведь понимать, что по-настоящему массированную атаку, дополненную применением средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ), противник провести в Сирии не может или, возможно, не хочет (чтобы не стало окончательно ясно, насколько активно западные "борцы за демократию" помогают "оппозиционным" головорезам). Но даже и в нынешнем варианте противник отчасти своего добивается: для уничтожения копеечных коммерческих беспилотных летательных аппаратов, оснащенных простейшими средствами поражения, мы вынуждены тратить отнюдь не дешевые ЗУР "Торов" и "Панцирей". И в этом плане тактика истощения вполне себе работает. Разумеется, сбивая дешевые беспилотники, ПВО Хмеймима предотвращает значительный ущерб, который они могли бы нанести, прорвавшись к самолетам, вертолетам, "большим" ЗРК и ЗРС, складам боеприпасов и ГСМ. Но это спасение базы все равно обходится нам весьма недешево, а противнику не стоит практически ничего.
Если же дело дойдет до полноценных боевых действий с равным или даже превосходящим по силам противником, перед ПВО встанут совершенное другие вызовы (как в количественном, так и в качественном отношении). И крайне сложно предположить, что с этими вызовами справятся "Осы", "Стрелы-10" и "Тунгуски", не говоря уже о "Шилках". "Шилки" у нас остались почти исключительно в Восточном военном округе, только ведь НОАК способна "загрузить" нашу ПВО таким количеством беспилотников и ракет, что и американцы позавидуют. И "Шилка" тут окажется вообще "не при делах".
ПРЕВЕНТИВНОЕ ПОРАЖЕНИЕ
В итоге все равно необходимо решать задачу уничтожения не самих средств поражения, а их носителей, причем еще до того, как они произвели запуск средств поражения. Лучше всего, чтобы это делали истребители, но они в состав войсковой ПВО заведомо не входят, а исходить нужно из худшего варианта. Соответственно данная задача должна возлагаться на С-300В и отчасти на "Бук". К сожалению, первых у нас совсем мало (при этом часть таких ЗРС передана в ВКС, то есть в "большую" ПВО), да и "Буков" не слишком много, при этом преобладают ЗРК ранних модификаций. Как С-300В4, так и "Бук-М3" требуется гораздо больше, чем их имеется в сухопутных войсках сейчас.
Боеприпасы же (ракеты и УАБ) должны уничтожаться более практичными способами. Например, расстреливаться из пушек (их снаряды достаточно дешевы, на уровне наиболее дешевых потенциальных воздушных целей) или даже из крупнокалиберных пулеметов, чьи пули еще дешевле (вряд ли хоть одна ракета выдержит очередь из КПВТ), правда, слишком мала их дальность поражения. Также большинство высокоточных боеприпасов можно нейтрализовывать средствами РЭБ. Наконец, ПВО ближней зоны и поражение боеприпасов – единственная ниша, которую не только могут, но и должны занять боевые лазеры. Лазерный выстрел бесплатным, разумеется, не является, но значительно дешевле ЗУР, к тому же мгновенное распространение энергии практически исключает возможность промаха. Более того, "боезапас" лазера является в практическом плане бесконечным.
Тема РЭБ слишком специфична, ее лучше обходить молчанием. Лазерный комплекс "Пересвет" у нас вроде бы уже есть, но, судя по всему, будет его немного и предназначается он только для прикрытия шахт межконтинентальных баллистических ракет. Это дело святое, но войсковой ПВО в обозримом будущем ждать боевых лазеров, видимо, не приходится. Гораздо более реалистичным и перспективным вариантом представляется ЗСУ 2С38 "Деривация". Ее главное преимущество в том, что она вооружена только пушкой, которая стреляет простыми и дешевыми снарядами. При этом калибр пушки составляет солидные 57 мм, что увеличивает убойную силу снаряда и дальность его полета. Вопрос в данном случае традиционный – когда эта ЗСУ поступит в войска и в каком количестве? Ведь что бы ни рассказывали некоторые наши оппозиционеры, внезапно резко возлюбившие детей и стариков и требующие передать им деньги, идущие на армию, до настоящего полноценного перевооружения нам еще очень далеко.
Александр Анатольевич Храмчихин – заместитель директора Института политического и военного анализа.
