Военный комитет НАТО является органом, который консультирует альянс по вопросам военной политики и стратегии. С июня 2018 года главный маршал авиации Великобритании Стюарт Пич возглавил эту структуру.
Командующий военным комитетом НАТО сэр Стюарт Пич справа
Источник изображения: NATO
Недавно, беседуя с журналистами Defensenews, Пич ответил на ряд их вопросов. Мы публикуем краткий перевод этого общения.
Прошло 70 лет с тех пор, как был создан Североатлантический альянс. Чтобы вы сказали об актуальности НАТО сегодня?
12 марта мы выбирали Военный комитет. Это событие прошло на авианосце USS Harry S. Truman, что, конечно, является очень символичным, так как именно он был президентом, сформировавшим нашу организацию в 1949-м году. Военный комитет может проследить свою историю непосредственно через семь десятилетий. То, что организация существует столько лет – замечательное достижение.
Конечно, мы обеспечиваем безопасность и защиту 1 миллиарда человек посредством обеспечения коллективной обороны и проводим операции при поддержке суверенных правительств по всему миру.
Сдерживание осуществляется путем регулярных операций. Наша обороноспособность, благодаря участию трёх десятков стран по сравнению с изначальными 12 государствами, подписавшими в 1949-м году Вашингтонский договор, существенно возросла. Договор является невероятно актуальным и сегодня.
Очевидно, что в последние 70 лет угрозы менялись. Расскажите о ваших сегодняшних приоритетах
Коллективная оборона возникла в результате конфронтации с Советским Союзом, которая последовала за Второй Мировой войной, и этого чувства обеспокоенности было достаточно для того, чтобы 12 стран собрались вместе в Вашингтоне, округ Колумбия, 70 лет назад для подписания этого договора.
Угроза изменилась, Советский Союз распался, но НАТО по-прежнему играет важную роль в обеспечении коллективной безопасности для одного миллиарда человек, жителей 29 стран-участниц.
Кроме того, 12 марта мы отмечали 20-летие вступления Польши, Чехии и Венгрии в альянс. Эта эволюция нашего альянса для обеспечения коллективной обороны, для обеспечения безопасности, действительно является ответом на изменяющиеся угрозы — будь то в реакция на теракты, которые привели к развертыванию НАТО в Афганистане, или наша операция на Балканах по запросу ООН. Мы продолжаем и по сей день обеспечивать оборону и сдерживание там, где это необходимо для поддержки тех граждан, которых мы стараемся оберегать.
Очевидно, что Российская Федерация стала заметной угрозой, особенно в Восточной Европе. Какова стратегия в борьбе с таким противником как Россия, доказавшим свою как свою готовность к новым типам войны, так и умение проводить операции в условиях современных боевых действий?
Россия демонстрирует, что она готова применить силу – это видно и из-за незаконной аннексии Крыма в 2013-м году [дословное цитирование слов офицера НАТО – прим.ред.], и регулярное нарушение соглашения о прекращении огня на Украине.
Мы конкурируем с Россией. Она также демонстрирует, что готова использовать средства информационной войны. Очень важно, что мы в этом смысле конкуренции с противником демонстрируем три вещи: что мы серьезно относимся к сдерживанию, что мы готовы защищать, но что мы также хотим продолжать диалог, включая диалог военных, а также продолжать сотрудничество в рамках Совета Россия-НАТО. Именно так мы реагируем на провокации и конкуренцию, которые на нас обрушились.
Достигнут ли прогресс в этом направлении? Есть ли какая-то ощутимая реакция со стороны российского политического и военного руководства?
У нас регулярные встречи в Совете Россия-НАТО, у нас регулярные встречи на высшем уровне. Мы продолжаем этот диалог, который имеет важное значение для альянса.
Недавно мы беседовали с министром обороны Португалии. В хоте нашего общения он выразил некоторое разочарование в том, что приоритеты НАТО смещены в сторону России. По его мнению, страны в этой области мира сталкиваются с различными угрозами. Как вам удается соблюдать баланс с точки зрения стратегии?
Конечно, такой большой и успешный альянс, такой как НАТО, всегда будет расставлять определенные приоритеты. В случае с Россией военная модернизация армии этой страны показывает, что РФ достигла серьезных успехов в развертывании воздушных, морских и сухопутных сил, а также в их применении. Поэтому мы должны отнестись к таким фактам серьезно. В рамках нашей роли по обеспечению коллективной безопасности это включает патрулирование воздушного пространства, фарватера и участия во всех мероприятий, в которых традиционно задействовано НАТО.
Вы недавно были в Турции. Как чему привел визит и что делается для того, чтобы Турецкая республика не попала в сферу влияния Российской Федерации? Ведь активное взаимодействие двух стран может повредить безопасности членов Альянса.
Турция - очень сильный и надежный союзник. Недавний визит военного комитета в Стамбул ясно показал, что единство является нашей силой. Турция вносит зримый вклад в деятельность НАТО.
В центре вашего вопроса - география Черноморского региона, и, конечно же, Турция, как всегда, находится на перекрестке Черного и Средиземного морей. Сила и надежность Стамбула жизненно важны для солидарности и единства НАТО.
Разделяете ли вы озабоченность по поводу приобретения С-400, к которому Турция, похоже, продолжает стремиться?
Приобретение вооружений - это национальный бизнес. НАТО не имеет права выбирать или консультировать союзников по системам вооружений.
Существует ли какой-либо диалог с Турцией с точки зрения предпочтительного подхода?
Это не дело НАТО.
Другой приоритетной областью является Балтийское море, также критическая территория в условиях трений между НАТО и Россией. Можете ли вы рассказать конкретно об этом регионе мира и о том, как НАТО подходит к обеспечению безопасности в этой зоне своего влияния?
В Балтийском море необходимо гарантировать безопасный проход в соответствии с международными нормами. Наша задача - обеспечение свободного судоходства и открытого неба.
Что касается 2-процентной цели, к которой стремятся все страны НАТО, считаете ли вы, что прогресс достигнут?
Да, был достигнут значительный прогресс. Со времени саммита в Уэльсе в 2014 году сокращения военных бюджетов были приостановлены и отменены, и до сих пор союзники потратили более 41 миллиарда долларов на оборону. Мы уверены, что к 2020 году эта цифра достигнет почти 100 млрд. долл. Поменялось и распределение бремени военных расходов.
Германия заявила, что к 2024 году она достигнет лишь 1,5% валового внутреннего продукта для расходов на оборону. Этого достаточно?
Два процента - это цель, и я здесь не для того, чтобы комментировать отдельных союзников. Два процента - это цель НАТО, которая была четко поставлена на протяжении многих лет.
Есть ли у вас какие-либо комментарии относительно состояния Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности и что это означает с точки зрения программы сдерживания НАТО?
Как я ясно дал понять в ходе этого интервью, сдерживание является абсолютным приоритетом для альянса. Россия нарушает этот договор. Поддерживая Соединенные Штаты, мы демонстрируем нашу решимость и единство.
