Каким может быть тяжелый артиллерийский корабль будущего
Американский журнал National Interest, известный своими зачастую эксцентричными материалами на военную тему, опубликовал очередной "гвоздь": обозреватель Сальваторе Бабонес, адъюнкт-профессор социологии и социальной политики факультета общественных наук и политологии Сиднейского университета, предложил США вернуться к строительству линейных кораблей — как боевых единиц, наилучшим образом подходящих для демонстрации флага, а также обладающих большей боевой устойчивостью и живучестью в сравнении с современными кораблями, зачастую лишенными какой-либо конструктивной защиты. Оставляя в стороне вопросы нужности линкоров в целом, "Известия" попытались оценить реализуемость подобного проекта уже в российских условиях — если такая задача вдруг будет поставлена.
Почему исчез линкор?
На этот вопрос необходимо ответить, прежде чем рассуждать о возможности возобновления постройки данного класса кораблей. Обычно причины ухода линкоров со сцены сводят к двум основным: развитие авиации (палубной в первую очередь) и появление ядерного оружия. Ракеты, как ни странно, здесь скорее вторичны — к моменту появления серийных противокорабельных ракет в заметных количествах (начало 1960-х годов) большая часть линкоров уже была выведена из состава флотов.
Линейный корабль "Ямато" на испытаниях, 1941 год
Источник изображения: Фото: commons.wikimedia.org
На первый взгляд, причины действительно весомые: как показала Вторая мировая на Тихом океане, достаточное количество самолетов отправит в итоге на морское дно любой корабль, даже если это гигант типа "Ямато", и палубная авиация очевидно представляет собой более эффективное средство уничтожения, чем артиллерия, как минимум, в силу значительно большей дальности действия. С ядерной бомбой было уже сложнее: тяжелые артиллерийские корабли в ходе испытаний 1940–1950-х годов продемонстрировали, скорее напротив, достаточно большую устойчивость к поражающим факторам ядерного взрыва — если речь не шла о прямом попадании или срабатывании в непосредственной близости (сотни метров), то корабль оставался на плаву, а на удалении пары километров и больше — сохранял боеспособность и ремонтопригодность.
Как отметил по итогам первых испытаний на атолле Бикини в 1946 году секретарь ВМС США Джеймс Форрестол — "heavily built and heavily armored ships are difficult to sink unless they sustain underwater damage" ("крепко построенные и хорошо бронированные корабли трудно потопить, если они не получили повреждений подводной части").
Секретарь ВМС США Джеймс Форрестол
Источник изображения: Фото: Global Look Press/Mary Evans Picture Library
Во всяком случае, из всех имевшихся классов кораблей того времени линкоры очевидно обладали наивысшей боевой устойчивостью как против ядерной атаки, так и против атаки с воздуха. Тем не менее их число стремительно сокращалось: после списания в 1946–1949 годах всех устаревших линкоров постройки 1910–1920-х годов британский королевский флот остался только с пятью кораблями этого класса, и все они ушли в резерв и на слом в течение следующих 5–10 лет. То же самое произошло с французскими линкорами, США тоже убрали свои линкоры в резерв, но четырем корабля типа "Айова" была уготована более интересная судьба, включая возвращение в строй после модернизации.
Главной причиной ухода линкоров в 1950-е годы стало скорее отсутствие для них эквивалентного противника — здесь можно отметить, что их держали в резерве "на всякий случай", пока на Западе циркулировали слухи о возможном строительстве современных линкоров для ВМФ СССР. Как только полеты высотных разведчиков U-2 поставили точку в этих спекуляциях, содержание столь дорогостоящих боевых единиц перестали считать нужным.
К этому времени на сцену как раз вышли ракеты, дав возможность эффективного участия в морском бою даже самым маленьким боевым кораблям и обеспечив высокую точность доставки к цели как для неядерного, так и для ядерного заряда — управляемое оружие позволяло с большой дистанции прицельно выбивать главные корабли соединения.
Линейный корабль "Айова" в отстое, бухта Сьюзан-бей
Источник изображения: Фото: commons.wikimedia.org/Check-Six
В условиях охватившей мир "ядерной истерики" линкорам, казалось, было уж точно нечего ловить: никакая конструктивная защита не поможет в морском бою, в котором эскадра может быть атакована большим числом ракет с ядерными боевыми частями, чем количество кораблей в ее составе. Единственный шанс заключался в возможности увидеть и потопить противника первым (что было сложно — атака могла идти и с подводных лодок) или хотя бы перехватить запущенные в твою сторону ракеты. Корабли начали стремительно отращивать возможности радиоэлектронного вооружения, боекомплект зенитных ракет, а также системы постановки помех, призванные сбить с толку вражеские радары.
По береговым целям вместо пушек работала палубная авиация, однако, как показала практика и Вьетнамской войны, и ближневосточных конфликтов, ввод в действие американских линейных кораблей из резерва резко увеличивал эффективность поражения целей — в зоне дальности действительного огня корабельной артиллерии с ней мало что может сравниться.
В 1980-е годы США пошли на модернизацию четырех линкоров типа "Айова", получивших среди прочего вертолеты, ракеты "Томагавк" и "Гарпун" в палубных пусковых установках и современную зенитную артиллерию (на большие дистанции должны были работать зенитные ракеты кораблей эскорта). Одним из стимулов к совершенствованию линкоров "Айова" стало создание в СССР тяжелых атомных ракетных крейсеров проекта 1144 — в условиях, когда возможная будущая война виделась уже и неядерной, советские крейсера, имевшие серьезную конструктивную защиту и мощные средства ПВО, обладали явно более высокой боевой устойчивостью, чем их западные ровесники всех классов.
Пуск крылатой ракеты "Томагавк"
Источник изображения: Фото: Global Look Press/U.S. Navy
После распада СССР американские линкоры вновь ушли в резерв, а затем и вообще были выведены из состава флота — теперь уже, видимо, окончательно, а разговоры об их возрождении сегодня стали уделом публицистики — как и в рассматриваемом случае.
Линкор будущего
Тем не менее образ тяжелого артиллерийского корабля слишком притягателен, чтобы о нем периодически не вспоминали. Попробуем заняться материализацией призрака, и решим, что у нас есть для постройки линкора, а чего не хватает.
Прежде всего нужна верфь. В России постройкой линкора водоизмещением 60-70 тысяч тонн при необходимости может заняться Балтийский завод, для которого это традиционный промысел — там были построены до революции линкоры типа "Севастополь", строились так и не вошедшие в строй (из-за революции) линейные крейсера типа "Измаил", и там же строился головной линкор проекта 23 "Советский Союз", постройку которого отменила Великая Отечественная война.
Спуск на воду линейного крейсера "Измаил", Балтийский завод, Санкт Петербург, 9 июня 1915 года.
Источник изображения: Фото: commons.wikimedia.org
Кроме Балтийского завода корабль подобных размеров может быть построен в Керчи на заводе "Залив" или на новой верфи "Звезда" в городе Большой Камень под Владивостоком.
Во-вторых, главным оружием линкора является артиллерия. Здесь возникают проблемы: ни в России, ни в мире уже давно не строят корабельные артсистемы главного калибра — наиболее мощные орудия современных кораблей имеют калибр 127–130 мм, хотя их высочайшая огневая производительность позволяет соперничать по весу металла, выбрасываемого в минуту с системами 280–305 мм первой половины прошлого века.
Разработка современной 406-миллиметровой пушки, впрочем, выглядит весьма интересной задачей, особенно с учетом того, что новейшие достижения в конструкции артсистем, металлургии и механике могут резко повысить скорострельность и живучесть ствола такого орудия, подняв огневую производительность батареи главного калибра линкора примерно до 100 т в минуту. Орудия будут иметь систему водяного охлаждения, а башни можно сделать полностью необитаемыми, что позволит уменьшить внутренний объем, резко нарастив уровень защищенности. Эффективная дальность стрельбы такого орудия с использованием активно-реактивных снарядов может превысить 200 километров.
Вид на судостроительный завод "Залив" в Керчи
Источник изображения: Фото: РИА Новости/Сергей Мамонтов
Другой сложной задачей является бронирование. В мире давно прекратили массово прокатывать броневые плиты 300–400-миллиметровой толщины, из которых собирали главный пояс линкоров. Возвращение к подобному прокату вряд ли целесообразно, в том числе и с учетом развития современных средств поражения, так что, видимо, как и современные танки, линкор нового поколения будет иметь комбинированную броню с использованием стали, спецсплавов, металлокерамики и композитов. Стоимость подобного бронирования, скорее всего, отправит в обморок большинство министров финансов даже богатых стран, но это уже отдельный вопрос.
Меньше всего вопросов к энергетике. Развитое проектирование и производство ядерных энергетических установок позволит оснастить корабль 150–200-мегаваттной установкой, работающей на четыре вала, скорость корабля будет составлять более 30 узлов.
Точно так же не возникает вопросов и к универсальному калибру, системам противовоздушной и противолодочной обороны. Резкое уменьшение экипажа линкора и компактная современная энергетика высвободят большие объемы, которые можно будет занять вертикальными пусковыми установками для крылатых ракет ("Оникс", "Циркон" и "Калибр") и зенитных ракетных систем средней/большой дальности (ЗРК "Редут"), а ближний рубеж доверить 130-миллиметровым автоматическим пушкам и ракетно-артиллерийским комплексам типа "Панцирь". Противолодочную оборону, учитывая габариты корабля, можно будет построить в два рубежа, разместив как средства большой дальности (семейство противолодочных ракето-торпед в комплексе "Калибр"). Разумеется, корабль такого класса будет иметь и вертолетную площадку с подпалубным ангаром по образцу всё тех же атомных ракетных крейсеров.
Противокорабельная ракета 3М54 комплекса "Калибр".
Источник изображения: Фото: commons.wikimedia.org/Allocer
Наконец, современные технологии решают еще одну важную проблему: стрельбы главного калибра исторически приносили большие проблемы электронике корабля, повреждая антенные комплексы и внутреннюю начинку ударной волной и отдачей. Современное электронное оборудование куда менее чувствительно к подобным воздействиям, а разлапистые антенны радаров, венчавшие боевые корабли с конца 1930-х по 1980-е годы, "ушли" внутрь, превратившись в полотнища фазированных антенных решеток.
Наконец, в силу уже упомянутого технического прогресса, экипаж такого корабля будет значительно меньшим, чем у предшественников - скорее всего, он не превысит 900-1000 человек (включая авиагруппу и приданное подразделение морской пехоты), против нормальных для линкоров второй Мировой 2-2,5 тысяч.
Понятно, что и у ВМС США, и тем более у ВМФ России есть куда более насущные задачи. Но иные призраки слишком материальны, чтобы о них можно было просто забыть. Призрак тяжелого артиллерийского корабля в том числе.
Илья Крамник
