Многорукие стреляющие роботы, дыхание жидкостью в морских глубинах, гиперзвук – все эти технологии будущего прорабатываются в недрах Фонда перспективных исследований (ФПИ), являющегося кузницей научных идей для российской оборонки. О последних прорывных открытиях ученых фонда и о судьбе робота Федора РИА Новости рассказал заместитель генерального директора – председатель научно-технического совета ФПИ Виталий Давыдов.
— Недавно попечительский совет ФПИ возглавил бывший заместитель министра обороны Юрий Борисов, перешедший на работу в правительство. Он заявил, что перенастроит ФПИ на более глубокую работу с Минобороны. По каким направлениям вы намерены усиливать сотрудничество с военным ведомством?
— Для нас взаимодействие с министерством обороны имеет ключевое значение. При этом особое внимание уделяется вопросу передачи результатов интеллектуальной и научно-технической деятельности, полученных в рамках проектов фонда. Мы договорились с Минобороны о порядке проведения данной работы.
Положительное влияние на нее должно оказать состоявшееся в середине этого года уточнение закона о ФПИ, в соответствии с которым фонд получил право по согласованию с федеральными органами исполнительной власти выдавать лицензии непосредственно тем организациям, которые будут заниматься практическим внедрением разработок фонда.
Второй очень важный аспект взаимодействия с Минобороны – доведение до него объективной информации о том, что делается в наших проектах. Обеспечить решение данной задачи предусматривается за счет военно-научного сопровождения работ фонда. Механизм такого сопровождения отлажен Минобороны и предусматривает мониторинг со стороны его научно-исследовательских организаций исследований и разработок, выполняемых в интересах создания вооружения и военной техники. Основной итог военно-научного сопровождения – подготовка предложений о дальнейшем использовании результатов сопровождаемой работы. Вот именно на такие предложения применительно к проектам фонда мы и рассчитываем.
Договоренность о включении научно-исследовательских работ по военно-научному сопровождению указанных проектов в план научной работы Минобороны дает все основания считать, что наши надежды сбудутся. Этому будут способствовать также реализация планов по подключению Минобороны к работам над проектами еще на стадии их отбора и формирования технических заданий, а также участие представителей министерства в комиссиях по приемке работ, в проведении экспериментов и испытаниях разрабатываемых технологий и демонстраторов перспективной техники.
— Перечислите те направления проектов, которые интересуют военное ведомство.
— Большинство проектов фонда представляют интерес для Минобороны. Это разработки в области новых материалов, работы по информационной безопасности, создание технологий обнаружения и распознавания целей, медико-биологические исследования. Серьезные перспективы практического использования имеют исследования и разработки в сфере робототехники.
— Скажите, а российской армии нужен человекоподобный боевой робот?
— Примером человекоподобного или антропоморфного робота является разработанный по заказу фонда робот Федор. Правда, если быть точным, это робототехническая платформа, предназначенная для отработки широкого спектра соответствующих технологий. Большинство из них, таких как техническое зрение, автономная навигация, адаптивное управление, высокоточные приводы и тому подобное, имеют универсальный характер и применимы для широкого круга робототехнических комплексов: беспилотных самолетов, квадрокоптеров, автономных самоходных платформ, необитаемых подводных аппаратов.
Относительно создания аналога нашего Федора для ведения боевых действий, сомневаюсь, что такой человекоподобный робот-боец будет востребован в обозримой перспективе.
— Несмотря на то, что он умеет стрелять с двух рук?
— Стрельба Федора в тире была демонстрацией работоспособности технологий обнаружения и идентификации целей, подтверждением возможности скоростного и высокоточного наведения оружия. Кстати, ничто не мешало сделать Федору не две руки, а, к примеру, пять. Технических препятствий к этому нет. Вполне можно было создать Громозеку из "Тайны третьей планеты". Но повторюсь, что смысла в этом особого нет. Использование созданных робототехнических технологий, например, на самоходной платформе "Нерехта" позволило получить гораздо более эффективное средство борьбы на поле боя.
— Каким вы видите будущее Федора, это будет Федор-2 или это будет какой-то еще новый робот на тех наработках, что уже сделаны?
— Фонд завершил исследования по проекту, в рамках которого был создан робот Федор. Полученные при этом технологии передаются заинтересованным потребителям. Теперь они должны определить, для решения каких задач целесообразно использовать сделанные разработки и каким требованиям должен соответствовать необходимый им робот. Поэтому облик перспективного робота Федора для Росатома будет отличаться от облика его "товарища", работающего в Роскосмосе, и это отличие может быть весьма существенным.
— А ФПИ собирается в дальнейшем развивать направление человекоподобных роботов?
— Пока что у нас нет конкретных планов продолжения этой работы. В настоящее время наши основные усилия в данной сфере сосредоточены на практической реализации ранее полученных результатов. При этом важное значение имеет сохранение научных коллективов, накопивших в ходе выполнения проектов фонда высокую компетентность в области создания современной робототехники. Рассчитываем, что они примут самое активное участие во внедрении своих наработок. Если же фонд получит интересные и многообещающие предложения по новым работам, связанным с развитием антропоморфной робототехники, то мы отнесемся к ним с большим интересом.
— Вы сказали, что определенные наработки в области робототехники переданы Минобороны, а сам робот Федор – Роскосмосу. Участвуют ли в этом процессе МЧС и Росатом?
— Подавляющее большинство результатов интеллектуальной деятельности, разработанных в рамках проекта "Спасатель", по решению попечительского совета фонда будут переданы в Росатом. Мы сейчас как раз занимаемся этой передачей. Но и другие потенциальные потребители этих результатов, включая МЧС, не остаются в стороне и совместно с фондом прорабатывают варианты использования в своих целях технологий и разработок, полученных в проекте "Спасатель".
— А про его дальнейшую судьбу в Росатоме можете рассказать?
— Прежде всего Росатом интересует робот, способный работать на территории, в зданиях и помещениях с высоким уровнем радиации, в том числе возникшей в результате техногенных аварий. При этом преимуществом антропоморфного робота является возможность использования всего спектра техники и инструментов, созданных для человека, а также обеспечение для оператора, осуществляющего дистанционное управление роботом, эффекта присутствия и возможности использования естественных навыков.
— А что интересного разрабатывается сейчас в вашем центре робототехники, о чем еще не знает никто?
— Не все, чем занимается фонд, может стать достоянием общественности. Поэтому очень хорошо, что о некоторых наших разработках знают только соответствующие специалисты.
О центре робототехники. Его полное наименование – Национальный центр развития технологий и базовых элементов робототехники. Основной задачей центра является координация работ в области робототехники, определение их ключевых направлений, разработка базовых компонентов отечественной робототехники, обеспечение унификации элементов робототехнических комплексов, поиск и формирование центров компетенций в сфере развития технологий робототехники. С созданием центра появилась реальная возможность интегрировать усилия многочисленных разработчиков робототехники. Теперь не надо тратить средства и усилия на создание элементов, которые уже существуют. Достаточно, пользуясь коллективным доступом к ведущейся центром базе данных о результатах разработок в рассматриваемой области, выбрать лучший из имеющихся образцов.
— Вы говорили, что основная задача — выработать компетенции, и основные узлы чтобы начали производить в России. У нас в стране приводы, микромоторы когда будут производиться?
— Исполнителем проекта "Спасатель" было научно-производственное объединение "Андроидная техника". Мы не требовали от них использовать в работе только отечественные комплектующие, так как перед нами стояла задача продемонстрировать реализуемость предложенных технических решений. Тем не менее разработчиком была проработана возможность изготовления ключевых элементов робототехнических комплексов. Не тупого копирования, а создание более качественной продукции. В первую очередь это касалось приводов. И надо отдать должное специалистам "Андроидной техники", они сумели решить эту непростую задачу, разработав практически всю линейку технических устройств, входящих в приводы, от электродвигателей до датчиков обратной связи. Теперь надо обеспечить производство этой современной техники.
— Это будет первое в России подобное производство?
— Над этой проблемой работает не только "Андроидная техника". Интересные результаты в этой области получены, например, Московским государственным университетом. Однако развертывание производства требует серьезных вложений. Надеемся, что значимость и инвестиционная привлекательность этой работы позволят найти необходимые средства.
— Можете рассказать, какие проекты сейчас реализуются в авиационной робототехнике?
— Фондом проводится ряд проектов, связанных с развитием элементов авиационной робототехники. Выбор тематики этих исследований носит избирательный характер. Предпочтение отдается работам, связанным с созданием наиболее значимых элементов перспективных беспилотников и технологий их изготовления: средствам навигации, бортовым системам управления и источникам питания, двигательным установкам, в том числе произведенным с использованием аддитивных технологий. Интересное направление связано с развитием коптеров.
Сегодня мы прорабатываем вопросы использования беспилотников для доставки грузов в труднодоступные районы. На базе Сибирского центра ФПИ в Томске разворачивается работа, в рамках которой планируется отработать организационные, технические и нормативные вопросы обеспечения и реализации подобных систем.
— Нужно ли будет создавать особый вид беспилотника-почтальона?
— По-видимому, как и в большинстве транспортных систем, в перспективе придем к необходимости создания ряда грузовых аппаратов, отличающихся как по массе доставляемого груза, так и по дальности полета. При этом по своему техническому облику они будут во многом унифицированы с беспилотниками, решающими другие задачи.
Приступая к работе над рассматриваемой системой, мы думали, что основные усилия надо будет приложить к решению технических вопросов. Но оказалось, что серьезной проблемой является нормативное обеспечение применения воздушных почтальонов. Надо дать ответы на, казалось бы, простые вопросы: когда и куда можно лететь, на какой высоте перемещаться, кто будет отвечать за последствия столкновения с объектами наземной инфраструктуры и тому подобное. Поэтому планируем во взаимодействии со всеми заинтересованными структурами подготовить обоснованные и проверенные на практике предложения по нормативному обеспечению применения таких систем.
— Можно ли в послании президента к Федеральному Собранию в следующем году ожидать чего-нибудь интересного, созданного на основе работ фонда?
— К этому времени целый ряд разработок фонда получит практическую реализацию в создаваемых образцах вооружения, военной и специальной техники. Но сочтет ли президент возможным говорить об этих образцах, спрогнозировать трудно.
— А с точки зрения теплозащиты есть наработки?
— Уже упоминались проекты фонда по разработке жаропрочных материалов, которые могут использоваться в системах теплозащиты. Можно отметить еще одну интересную работу, в рамках которой рассматривается возможность использования для обеспечения теплозащиты термоэмиссионного эффекта. При этом подобная теплозащита одновременно будет являться источником электроэнергии.
— А над чем трудитесь в части жидкостного дыхания?
— В рамках работ по этому направлению создан прототип устройства, которое перешагнуло рубеж в 1000 метров. Прорабатывается вопрос медикаментозной поддержки перехода человека на жидкостное дыхание.
— Может ли человек оттуда всплыть спокойно? Без кессонной болезни.
— Вся прелесть именно в этом. Использование жидкостного дыхания позволит человеку практически без задержки выйти на поверхность с глубины порядка километра. Для сравнения в обычных условиях подъем с глубины 400 метров занимает около 20 суток. В случае жидкостного дыхания кессонки просто нет. Поэтому первоочередная направленность этих работ – спасение подводников. Кроме того, есть еще целый ряд направлений использования такой технологии. Это предотвращение и лечение баротравм, обеспечение устойчивости организма к перегрузкам. Перспективной областью применения жидкостного дыхания может стать оперативное охлаждение организма. Например, для продления "золотого" часа за счет снижения биологической активности человека.
— А на человеке уже испытывается жидкостное дыхание?
— Еще нет. Хотя добровольцы, желающие принять участие в таких испытаниях, есть. Думаю, что испытания жидкостного дыхания с участием человека уже не за горами.
