Под видом продукции военного назначения Китай экспортирует влияние
Промышленной экспансии Поднебесной через экспорт продукции военпрома способствует несколько факторов, привлекающих внимание к КНР и ее ПВН.
Окончание. Начало
Есть несколько развивающихся рынков с оптимальными опционами, например на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Африке, в некоторых странах Восточной Европы, и Китай наладил контакты практически со всеми. Пекин стремится стать надежным поставщиком для таких стран, как Иран, Мьянма, Шри-Ланка, Таиланд и Венесуэла. У них напряженные отношения с США по ряду причин, в том числе из-за недостаточного, по мнению американцев, усердия в наведении демократии и соблюдении прав человека. Это означает: чтобы продолжать военную модернизацию, конфликтующие государства вынуждены закупать ПВН у Китая, а также у поставщиков из стран, независимых от Запада, в России например. Особенно это касается чувствительных военных технологий типа боевых БЛА, которые КНР в отличие от США готова экспортировать.
Другой важный фактор, привлекающий покупателей, – отсутствие у них требований к получению самых современных военных технологий, а также финансов на их приобретение. Китай сегодня – ведущий мировой экспортер недорогой ПВН. В его пользу налагаемые на западных производителей ограничения на передачу чувствительных технологий, тенденция к закупке через межправительственные соглашения, а не через конкурсные торги. Вступая в контакт с клиентом, китайцы стали искуснее предлагать торговые методы, которые считаются привлекательными для импортеров, особенно для экономически зависимых государств. Эти подходы включают в себя экономию средств на покупке проверенных проектов, гибкие механизмы погашения долга, простоту ведения бизнеса, короткий перечень условий продаж и применения, финансовую помощь, стратегические и экономические связи, а также промышленное сотрудничество и передачу технологий в оборонном и коммерческом секторах.
Три по цене двух
Китайская ПВН, как правило, укладывается в диапазон от одной до двух третей стоимости подобных платформ или систем основных поставщиков с Запада. Преимущества в цене достигаются с помощью низких затрат на рабочую силу, крупносерийного производства, отработанных технологий и ограниченных накруток. Китайской промышленности традиционно разрешалось закладывать в оборонные контракты только пять процентов прибыли.
“Китайским предприятиям традиционно разрешалось закладывать в оборонные контракты только пять процентов прибыли”
Например, истребитель "Тандер" JF-17 (Thunder), отнесенный к поколению "4+", в 2016 году был продан Мьянме за 16 миллионов долларов, в то время как аналогичные платформы западного производства стоили бы три-четыре раза дороже. ВМС Таиланда в 2017-м смогли заказать три китайские подводные лодки типа "Юань", а у других иностранных поставщиков получили бы за те же деньги только две.
КНР предлагает заказчикам льготные займы и гибкие формы погашения, встречные сделки. Кредиты часто предоставляются на срок свыше 20 лет, что закрепляет связи. Встречная торговля стала важным инструментом в поддержке военных трансфертов для клиентов, не располагающих в достатке финансами, но богатых природными ресурсами.
Эффективность такой торговой политики отмечена официальным сайтом НОАК ChinaMil, который утверждает, что Китай предоставляет самые гибкие условия оплаты. Заказчики оплачивают ПВН путем товарообмена, включая продовольствие, нефть и газ. По мнению ChinaMil, бартер становится все более привлекательным для клиентов, у которых часто нет твердой валюты. Поскольку военные продажи рассматриваются как политически значимые, оплату товарами можно оформлять через межправительственные соглашения. Приводя недавние примеры, сайт отмечает экспорт ПВН в Венесуэлу в обмен на нефть; Таиланд расплатился сушеными продуктами, Туркменистан и Узбекистан – природным газом.
КНР также долго продвигала промышленную экспансию через связи, которые, по словам Пекина, свободны от политических нитей. Это прямое напоминание о склонности Поднебесной воздерживаться от вмешательства во внутренние дела государства-клиента, включая вынесение суждений о правах человека там или о политической системе, а также от диктата, как использовать приобретенную ПВН.
Гражданский товар как бонус
Другая ключевая стратегия – сотрудничество, которое должно соответствовать растущим глобальным требованиям к локальному промышленному развитию, обязывая экспортеров передавать технологии и ноу-хау, взаимодействовать с компаниями страны-импортера.
Китай не одинок в подобном подходе. Все крупные военные производители уделяют большое внимание промышленному сотрудничеству с заказчиками. Китайская сторона оказалась успешнее многих конкурентов, поскольку действует более гибко и эффективно. Экспортные военные технологии КНР, как правило, являются "зрелыми" и основаны на существующих проектах, что снижает озабоченность покупателя по поводу нарушений прав интеллектуальной собственности. Более того, Китай меньше всего озабочен стоимостью такого ВТС, понимая, что главная цель – добиться через экспорт стратегического влияния, а не доходов.
Поддерживая открытость в передаче технологий и промышленном сотрудничестве, китайскую ПВН часто характеризуют как достаточно хорошую или способную в высокой степени удовлетворить требования неискушенных клиентов в развивающихся странах. На формирующихся рынках эта стратегия действенна, ориентирована на обеспечение экономической эффективности и привлекательна для стран, сталкивающихся с денежными ограничениями.
Одна из наиболее успешных экспортных платформ Китая – учебный самолет "Каракорум" K-8 (Karakorum). Он выпускался по лицензии или собирался в Египте, Мьянме и Пакистане.
За последнее десятилетие за рубежом появилось несколько китайских платформ собственной сборки. Например, в Пакистане производились истребитель JF-17 "Тандер" (на базе самолета FC-1), фрегат класса Sword (тип 053H3 класса Jiangwei II) и ОБТ "Аль-Халид" (Al-Khalid) на основе танков корпорации "Норинко" Type 90-II/MBT-2000. Аргентина, Бангладеш и Судан освоили выпуск других китайских военных транспортных средств. В Белоруссии производили разработанные в КНР самоходные реактивные системы залпового огня (РСЗО), в Индонезии и Иране – противокорабельные ракеты, а Малайзия подписала контракт на строительство боевых кораблей прибрежной зоны.
Несмотря на расширение масштабов участия Китая в прямом промышленном сотрудничестве, имеются свидетельства того, что страна также использует стратегии косвенной синергии на экспортных рынках. Это касается сотрудничества и передачи технологий, напрямую не связанных с закупкой военной техники, и обычно происходит в таких секторах, как строительство, энергетика, инфраструктура. Здесь китайские оборонные компании имеют сильные позиции, поскольку централизованно управляются и диверсифицированы. Отметим: крупнейшие оборонно-промышленные корпорации "АВИК" и "Норинко" обладают потенциалом в гражданской авиации, транспорте, энергетике, электронике, оптике, машино- и судостроении, автопроме, финансах, медиа и консалтинге, а также программном обеспечении. Соответственно методы косвенного промышленного сотрудничества многочисленны и разнообразны.
Интеграция как интервенция
Важный элемент экспансии – приобретение на внешних рынках аэрокосмических, оборонных, инжиниринговых фирм, интеграция в технологические сети в странах с развитой экономикой, таких как Австралия и США. В частности, корпорация "АВИК" и другие продемонстрировали стратегию захвата некрупных иностранных компаний, работающих в основном в коммерческой сфере.
Для КНР такие покупки важны в соответствии с реализуемой стратегией гражданско-военной интеграции (ГВИ). С ее помощью Пекин стремится поддерживать развитие обороны, используя передовые коммерческие технологии. Приоритетные объекты приобретения – компании, которые могут дать современные технологические возможности и компетенции в западных методах управления выпуском продукции. Для китайских корпораций эти покупки также дают возможность расширить военный и коммерческий экспорт.
Вполне вероятно, что усилия Китая при выходе на американские и европейские аэрокосмические и оборонные рынки через такие приобретения в будущем будут наращиваться. Этому способствовал быстрый экономический подъем страны с начала 2000-х. Промышленность Поднебесной стала доминирующим игроком в области разведки и переработки ресурсов, используемых в "оборонке" ("Редкие элементы"). В отчете Минобороны США говорится, что КНР в настоящее время производит "все большее число широко используемых и специализированных металлов, сплавов и других материалов, включая редкоземельные металлы и постоянные магниты. Китай также является единственным источником или основным поставщиком для ряда критически важных энергетических материалов, применяемых в боеприпасах и ракетах". Американские военные идентифицировали части китайского производства в военных системах США, в основном в микроэлектронике, интегральных схемах и транзисторах.
В отчете Международного центра киберполитики Австралийского института стратегической политики ICPU (Australian Strategic Policy Institute’s International Cyber Policy Centre) говорилось, что технологическое партнерство КНР с компаниями в Австралии и США создало "дилемму двойного назначения" для стран, которые стремятся продвигать свои возможности, но также и опасаются поддержки китайского военного развития. Такое партнерство может привести к передаче исследований и технологий, способствующих военной модернизации Поднебесной с перспективой возможного нарушения баланса сил в АТР. "Основная дилемма заключается в том, что китайское государство продемонстрировало способность и намерение кооптировать частные технологические компании и научные исследования для продвижения национальных и военных целей, которые далеки от прозрачности", – подчеркивается в отчете.
В документе ICPU фигурирует несколько примеров партнерских отношений между КНР и юридическими лицами в Австралии и США. К ним относятся дочерняя компания CETC (China Electronics Technology Group Corporation), одна из государственных оборонно-промышленных групп Китая, которая в 2014 году участвовала в создании инновационного центра в Силиконовой долине (США). В 2017-м совместное предприятие CETC с Технологическим университетом Сиднея UTS (University of Technology Sydney) создало центр для углубленных исследований в области науки и технологий, включая искусственный интеллект (ИИ) и автономные системы. Отмечаются примеры сотрудничества между китайскими военными исследователями и Национальным университетом оборонных технологий Австралии, другими учреждениями, контакты коммуникационной компании Huawei в Австралии и США, крепкие связи Пекина с Берлином в передовых технологиях, таких как робототехника и ИИ.
Промышленная интеграция КНР в глобальные сети характеризуется данными, опубликованными Министерством науки и технологий Китая в начале 2017 года. Они свидетельствуют, что по программе ГВИ установлены научно-технологические связи более чем в 150 странах. В общей сложности 111 таких партнерств основаны на межправительственных соглашениях. Китайцы создали 70 научно-технологических офисов в посольствах, консульствах и дипломатических представительствах в 47 государствах.
Усилия оборонной промышленности КНР в расширении военного экспорта и углублении взаимодействия с иностранными институтами прочно увязаны с целью укрепления стратегического влияния страны во всем мире. Стратегия полностью поддерживается централизованным и государственным подходом к взаимодействию, что позволяет оборонному и коммерческому секторам, а также банкам, научно-исследовательским учреждениям, институтам и госучреждениям координировать усилия. Этот всекитайский тренд означает, что работа направляется сверху и всемерно стимулируется бюджетным финансированием.
Несмотря на то, что в последние годы темпы экономики Китая замедлились, в предстоящем десятилетии и в последующие годы она по-прежнему будет активно расширяться. Это должно обеспечить реализацию скоординированной промышленной и правительственной стратегии, а также поддержку, необходимую для продолжения расширения влияния Китая с помощью различных методов, включая интеграцию в глобальные технологические сети и экспорт ПВН.
Николай Новичков, кандидат технических наук Информационно-аналитический отдел ТАСС)
Опубликовано в газете "Военно-промышленном курьере" в выпуске № 46 (759) за 27 ноября 2018 года