Магомед Омарович Толбоев - Герой Российской Федерации, заслуженный летчик-испытатель РФ, космонавт-испытатель, Почетный президент ОАО "Авиасалон". Освоил и испытал 37 типов самолетов и вертолетов.
В 1983 г. был зачислен в отряд космонавтов Летно-испытательного института (ЛИИ) под руководством легендарного Игоря Волка ("волчья стая") для подготовки к пилотируемым полетам на орбитальном корабле (ОК) "Буран" (из 11 летчиков отряда осталось четверо). 15 ноября 1988 г. во время возвращения "Бурана" из орбитального полета М.О. Толбоев встречал его в стратосфере - пилотировал самолет МиГ-25 с аппаратурой оптико-телевизионного наблюдения для передачи в ЦУП информации о внешнем состоянии "Бурана" во время посадки.
"АС": Магомед Омарович, истинное предназначение орбитального корабля "Буран" в течение многих лет не афишировалось. Знали ли Вы, что это был корабль боевого применения?
М.Т.: Нам было известно, что "Буран" создавался в противовес американскому "Шаттлу", который как-то раз "нырнул" из космоса на высоту 70 км над территорией СССР и поднялся обратно. Тогда стало понятно, что наша система ПВО ему не помеха. Военные стратеги задумались над созданием своей противокосмической системы.
"Буран" должен был нести большую боевую нагрузку, стать мощнейшей системой уничтожения, в перспективе - с лазерным оружием (лазерная пушка должна была сбивать американские спутники-шпионы), электромагнитной пушкой (первая подобная разработка того времени), электропучковыми пушками, тогда они еще не разрабатывались в США. В 1975-1980 гг. во время службы в армии я выполнял роль "носителя ядерного оружия" в военной авиации и, наверное, в отряд "Бурана" попал еще и в связи с этим.
"АС": Одновременно с созданием "Бурана" формировалась и команда космонавтов для его пилотирования, куда отбирались мастера высокого класса. Многие мечтали попасть в "бурановскую гвардию"?
М.Т.: Первая группа была набрана среди летчиков-испытателей ЛИИ в 1977 г., желающих попасть в нее было много. Я узнал о "лиевском" отряде космонавтов только в 1981 г., когда после окончания Школы летчиков-испытателей был зачислен в ЛИИ. Желающих пополнить отряд уже было не так много - летчики поняли, что, не пройдя медкомиссию для полетов на "Буране", они рискуют не только не попасть в отряд космонавтов, но и быть списанными с летной работы.
Я о космосе мечтал давно, поэтому сразу же обратился к Игорю Волку, который лично решал, кого брать в свой отряд. Это был профессионал, которому доверяли и медики, и ученые. Игорь Волк взял меня в свою "стаю". Я прошел трехгодичный курс подготовки космонавтов и был зачислен в отряд в 1983 г.
"АС": Насколько сложные испытания предстояли на пути в космос?
М.Т.: К нам требования были гораздо выше, чем к "обычным" космонавтам. Испытав в полной мере перегрузки в космосе, мы должны были пилотировать корабль в атмосфере и вернуть его на землю. Поэтому нас готовили и физически, и интеллектуально, и психологически. Медицинское обеспечение отряда лежало на Юрии Александровиче Сенкевиче (Институт медико-биологических проблем), он с коллегами готовил свои эксперименты и исследовательские программы, а мы были его лабораторией. Нас испытывали и гипокинезией (70 дней лежишь практически без движения!), и водно-иммерсионными ваннами (14 суток "плаваешь" в этой искусственной невесомости). После таких истязаний летчика загружают в вертолет и доставляют на аэродром, откуда на истребителе поднимают на высоту 17 км, но он этого не знает до момента, пока ему не передали управление самолетом. В стремительном снижении, по голосовой информации с земли и показаниям приборов в кабине, летчик должен выбрать тип маневра и его реализовать.
Было пройдено много испытаний. На мне лично проверяли таблетки, которые применяют сегодня против укачивания. Вращали в барокамере по пять часов - без таблетки и с разными таблетками - через каждые пять дней в течение месяца. Все испытания и тренировки, которые проходили в ходе подготовки по программе, сопровождались строгим медицинским контролем.
Все это нам самим было очень интересно, поэтому работали день и ночь. Ежегодно на две недели ложились на медкомиссию в Шереметьево. В Звездном городке проходили общий курс подготовки космонавтов. В НПО "Энергия" мы изучали ракету-носитель "Энергия". В Тушино на "Молнии" досконально знакомились с самим "Бураном". При этом никто не освобождался, да и не хотел, от испытательной работы - а ее в ЛИИ в то время было предостаточно.
"АС": Испытывая многое на себе, на собственном здоровье, участвовали ли летчики в принятии каких-либо решений по "Бурану"?
М.Т.: Участвовал только сам Игорь Волк вместе с учеными. Вопреки сомнениям руководителей программы, было принято решение о необходимости применения КРУ (контур ручного управления) - резервного управления на корабле, позволявшего в случае отказа системы взять космонавту управление на себя и вернуть корабль на землю.
Испытатели доказали, что летчик способен пилотировать раскаленный, несущийся с орбиты к земле "Буран". И при этом на борту он может решать еще и задачи, которые не по силам вычислительной машине. В то время к электронике было довольно скептическое отношение, тем более, в среде летчиков-профессионалов.
"АС": Летчики прошли такую серьезную подготовку к полету на "Буране", а он полетел в космос сам, "человеческий фактор" остался на Земле. Не обидно было?
М.Т.: Мы сами многому учились, "обучая" "Буран". В ЛИИ на летающих лабораториях Ту-154, МиГ-25, Су-7, Ил-62М, Ту-22М скрупулезно отрабатывались алгоритмы предпосадочного маневрирования, заход на ВПП и посадка. Заход на посадку "Буран" должен был начать с высоты 4 км. На Байконуре на эту высоту и поднимался полномасштабный аналог "Бурана" БТС-002. Параллельно отрабатывался перехват корабля и сопровождение его истребителем до приземления.
Конечно, мы мечтали о полете на "Буране" в космос. Но тогда еще не была полностью отработана система жизнеобеспечения экипажа в полете. Для завершения работы требовалось не менее полугода. То есть, нужно было на полгода отложить первый старт. Я думаю, что если бы так случилось, то полета вообще бы не состоялось.
"АС": В ходе программы "Буран" был создан огромный научно-технический задел на десятилетия. Какие перспективы, нарисованные "буранной эпопеей", сбылись?
М.Т.: Реализовались многие, результаты очевидны, хотя некоторые направления до сих пор остаются засекреченными. Наработки, полученные в ходе программы "Буран", были использованы при создании самолета с обратной стреловидностью крыла Су-47 "Беркут" и Т-50 (ПАК ФА), а также российских гиперзвуковых ЛА.
Уникальный двигатель РД-170, впервые испытанный на четырех блоках "Энергии" (по четыре двигателя на каждом блоке), получил свое продолжение в современном РД-180, созданном на его основе. Сегодня потребность в РД-180 потому велика, что эти двигатели могут быть установлены на многие ракетоносители.
А сколько аэродромов было подготовлено под "Буран"! Специально построили "Юбилейный" на Байконуре с полосой в 4500 м, "Восточный запасной аэродром" Хороль (ныне космодром "Восточный"), "Западный запасной аэродром" в Симферополе - на случай аварийных посадок. Штатная планировалась на Байконуре. Если не дотягивали - посадка в Симферополе. Если на взлете отказывал двигатель - приземлялись бы в Хороле. Мы также облетывали более десятка гражданских аэродромов: от Москвы на Дальний Восток. И еще были зарубежные аэродромы - на случай, если возникнут отклонения по долготе.
"Буран" дал толчок развитию многих отраслей экономики. Когда понадобилось шлифовать неудачное покрытие на "Юбилейном" (его сделали из бетона, который очень быстро отвердевал, и строители не успевали выравнивать), были специально разработаны огромные алмазные диски. Ими четыре месяца шлифовали полосу. Сейчас такие диски широко используются в разных целях.
С "Бураном" связан и мощный прорыв в советской электронике. Впервые была применена электронная система управления всем кораблем в целом с помощью единого блока управления. На наших самолетах это только сейчас начали использовать, а 30 лет назад на борту стояли четыре блока, которые могли решать все технические и даже бытовые вопросы - великолепная автоматическая посадка "Бурана" продемонстрировала уровень этих разработок.
Трудно переоценить те возможности, которые открыл "Буран" для пилотируемого космоса. В частности, для многоцелевой авиационно-космической системы - МАКС. Думаю, что пилотируемый космос обязательно будет развиваться - недаром фантасты уже давно его нарисовали, а любое их слово рано или поздно сбывается. К тому же, это и моя мечта!
"АС": Магомед Омарович, благодарю Вас за интересное интервью.
Ольга Карелина