31 августа 2021г. - день похорон трех членов экипажа, погибших при крушении в Подмосковье самолета Ил-112В. По просьбе пользователей ВПК.name размещаем интервью с командиром погибшего экипажа Николаем Куимовым, опубликованное ИТАР-ТАСС в августе 2018г.
Николай Куимов о самых захватывающих и опасных полетах и мыслях, которые приходят в голову, когда самолет входит в крутое пике
Летчики-испытатели Советского Союза и России известны на весь мир. Опытно-конструкторские бюро, создававшие непревзойденные летательные аппараты, всегда приглашали на работу самых лучших специалистов.
В День Воздушно-космических сил РФ шеф-пилот ОКБ Ильюшина Герой России Николай Куимов рассказал ТАСС о самых захватывающих и опасных полетах, секретах летного мастерства и мыслях, которые приходят в голову, когда самолет входит в крутое пике.
Ученик
Будущий летчик родился в 1957 году в подмосковном Подольске в семье обыкновенных рабочих, не имевших никакого отношения к авиации. Но как-то так получилось, что у него никогда не было особого выбора, — все вело к определенной стезе.
Одной из причин своей привязанности к небу Николай Дмитриевич называет книги об авиации, которых в те годы издавалось великое множество: книга Марка Галлая, биография Григория Бахчиванджи, история испытаний первого ракетного самолета БИ-1. После школы Куимов поступил в МАИ на шестой ракетный факультет, проучился там год и понял, что инженерная специальность — это не его. Молодой человек отправился в военкомат, откуда его распределили в Тамбовское высшее военное авиационное училище летчиков имени М.М. Расковой.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
Николай без труда поступил в училище и закончил его с золотой медалью. Так как в Тамбове обучали летчиков-дальников, отличнику учебы предоставили на выбор для распределения три корпуса Дальней авиации: в Забайкальском крае, на Украине и в Белоруссии. Однако он от всего отказался.
Летчик
В авиации есть свои карьерные ступени и подводные камни. "Вечный правак" — так в строевых частях иронично называют тех, кто много лет подряд летает вторым пилотом. В двухместной кабине самолета или вертолета в левом кресле сидит командир воздушного судна, ну а справа — "чашка" для молодых, из которой все летчики хотят поскорее вырасти.
Самолеты Дальней авиации не были исключением из этого правила: на Ту-16, Ту-22 или Ту-95 молодому летчику предстояло стать "праваком", а он хотел стать командиром фронтового бомбардировщика.
 |
| Дальние бомбардировщики Ту-16. |
| Источник: © Семен Майстерман/ТАСС |
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
Судьба улыбнулась будущему испытателю в 1986 году. Его сразу же назначили командиром отряда, миновав должность главы экипажа. При этом Куимов уже давно стал думать о том, как поступить в Центр подготовки летчиков-испытателей. Помимо высокого конкурса и строжайшего отбора на горизонте маячило еще одно препятствие — предельный возраст. У 29-летнего летчика третьего класса, семь лет пролетавшего на стареньком Ту-16, был только один шанс из ста, что его возьмут в испытатели.
"Понимая, кто будет принимать у меня экзамены, я пришел к ним примерно за полтора года до поступления. Прямо сказал — на промашку нет времени, хочу подготовиться, дайте мне задание. А куда было деваться?.. Они меня гоняли эти полтора года как сидорову козу. Из большой институтской библиотеки я не вылезал, все перечитав по своему профилю", — рассказывает летчик.
В Центр подготовки со всего Союза съехались поступать примерно 80 человек. По здоровью и результатам экзаменов отобрали всего 20. Оценивали по пятибалльной шкале, до сотых балла. По результатам всех испытаний Николай Куимов был первым, но брать его все равно не хотели из-за возраста. Помогло только то, что за него заступились летчики-испытатели Центра, в первую очередь Александр Сергеевич Царахов.
Испытатель
Начались два года очень интересной учебы, которые стали, как это часто водится, лучшими годами жизни. "Мне сказали — раз летал на Ту-16, начни пока с Ту-134, а потом пересядешь на Су-24. Но ретивое взыграло, и я настоял на бомбардировщике. Инструкторы только плечами пожали — смотри, мол, не пожалей, возиться никто не будет", — признается Куимов.
У каждого типа самолета существует своя "вывозная" программа — несколько полетов вместе с инструктором. Потом начинающего летчика выпускают в небо самостоятельно, вместе со штурманом.
Су-24 — самолет непростой, с изменяемой стреловидностью крыла и большими скоростями. В первый же день пришлось летать на нем два раза.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
 |
| Фронтовой бомбардировщик Су-24. |
| Источник: Юрий Смитюк/ТАСС |
Это сейчас, спустя 30 лет, Куимов смеется, вспоминая тот 40-минутный полет. А тогда, под обжигающим астраханским солнцем, ослабевший от жары и дурноты парень еле выбрался из кабины, с трудом соображая, что делать. Во второй раз пытка повторилась.
"На обед не пошел, не до еды было. Уполз в тенек и стал думать. Оставалось всего три полета с инструктором. Но тут мне повезло — самолет оказался неисправен и образовался перерыв примерно на десять дней. Я бегом на лопинг (специальные качели для тренировок вестибулярного аппарата), на колеса, начал крутиться до посинения — восстанавливать натренированность вестибулярного аппарата", — рассказывает он.
Тогда в Центре подготовки практиковались достаточно жесткие подходы к обучению летчиков-испытателей. Куимов успел полетать на Су-24, Як-40, Л-39, Ил-76. Но самый ответственный момент ждал его впереди.
"Новорожденный"
Методика подготовки летчика-испытателя подразумевала полет на незнакомом самолете без инструктора с ходу, без "вывозной" программы. Ведь в будущем этот специалист станет поднимать в воздух машины, которые никогда не летали. Первый же полет на "темной лошадке" сразу даст человеку понимание, сможет он этим заниматься или нет. Далеко не все проходили такую проверку.
"В Центре был сверхзвуковой самолет-разведчик Як-28 с велосипедным шасси и двумя двигателями от МиГ-21, — вспоминает Куимов. — Я как-то, не особенно задумываясь, выбрал его, посидел в кабине, почитал инструкцию и забыл, потому что дело было не сиюминутное".
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
 |
| Фронтовой бомбардировщик Як-28. |
| Источник: © Борис Кавашкин/ТАСС |
Надо ли говорить, что будущий шеф-пилота ОКБ Ильюшина шел к самолету на полусогнутых от страха ногах? Поднялся по приставной лесенке, сел в кабину и молился, чтобы один из двигателей не смогли запустить.
Однако двигатели запустились, самолет был полностью готов к получасовому полету. Задание было простым: первая пробежка по полосе без взлета, на второй раз взлет, два прохода по кругу с заходом на посадку, а затем приземление. "У Як-28 ручка управления, а не штурвал. Двигатели разнесены под крыльями, велосипедное шасси. Перед пробежкой по взлетно-посадочной полосе, на тормозах, увеличил обороты, и самолет развернуло. Понял, что оборотами плавно работать надо. Выполнил пробежку", — рассказывает летчик.
После пробежки начался полет. При первом заходе на посадку Куимов почувствовал, что скорость великовата, и прибрал обороты. Самолет отреагировал сразу — провалился под глиссаду, как говорят летчики. Но когда первый круг был завершен, случилось чудо.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
Инструктор предупредил заранее: при посадке, на высоте около метра, длинный нос самолета закроет землю впереди. Но фокус был в том, что теперь Куимову и не требовалось видеть полосу. Можно смотреть вперед и чуть влево, чтобы приземлиться. Вот же она, посадка!.. Раз — и уже выпущен тормозной парашют, идет торможение. Фонарь кабины сдвинут назад, руление на стоянку — и вот счастливец поднимает руки над головой, приветствуя своих товарищей.
Так над осенней астраханской степью родился новый летчик-испытатель.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
 |
| Фронтовые бомбардировщики Як-28. |
| Источник: © Николай Акимов, Владимир Песляк/ТАСС |
Куимов сделал на Як-28 еще два полета, причем во второй раз делал "бочки", а в третий забрался на "потолок" 12 тысяч метров.
Говоря об амбициях и летном мастерстве, он вспоминает, как еще до поступления в Центр наблюдал за истребителями. "Зимой, когда наметет снега по колено, берем лопаты и идем расчищать свой Ту-16. А совсем рядом рулят истребители. Обопрешься на лопату, смотришь на них и думаешь — мама дорогая, живут же люди!" – вспоминает он.
Взлет на бомбардировщике Су-24 тоже эффектен. На форсаже, когда с ревом рвется пламя из двигателей, короткий разбег — и самолет пошел в энергичный набор высоты. "Кожей чувствовал, как в это время смотрели на меня ребята из эскадрильи. Не видел их, но знал, что они смотрят. Такие мгновения, конечно, незабываемы", — говорит летчик.
Ильюшинец
После обучения в Ахтубинске Куимов попал по распределению на Чкаловскую, в Подмосковье. Осваивал по пять новых самолетов в год, был восхищен исполинскими "Русланами" (Ан-124), исколесил всю страну на Ан-72, который в шутку называет велосипедом, освоил очень сложный в полете Ан-12.
Советский Союз доживал последние месяцы. Он прилетел на фирму Ильюшина в Жуковский испытывать командный пункт, созданный на базе Ил-86. "А там уже и Союз развалился. Военная авиация пошла под откос. К тому времени я летал командиром на Ан-124", — вспоминает он.
В 93-м в Жуковском случилась катастрофа нового турбовинтового Ил-114. Погибла часть экипажа, некоторые летчики ушли с фирмы. Появились свободные места, и Куимову дали добро на переход в ОКБ Ильюшина.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
 |
| Самолеты Ил-96 (сверху) и Ил-114. |
| Источник: Владимир Яцина/ТАСС |
В 1993 году он успел полетать на Ил-96М с американскими двигателями. Несколько раз Куимов сажал Ил-114 на одном работающем двигателе. А потом появилась версия Ил-114-100 с канадскими двигателями, и вот с ней связан один из самых драматичных эпизодов в жизни летчика-испытателя.
"Мы выполняли программу больших углов атаки (положение самолета в воздухе по горизонтальной оси — прим. ТАСС) — на сваливание самолета. Два полета — один с передней центровкой, когда самолет опускает нос, второй — с задней, когда "заваливается" с креном. На передней центровке он валится, парашютируя, без крена. Штурвал выбираешь полностью на себя и контролируешь эту ситуацию".
На задней центровке наблюдается совсем иная картина. Во-первых, начинается очень сильная тряска, во-вторых, сваливание идет на бок, с переворачиванием. Испытание надо было отработать сначала с двумя работающими двигателями, а затем с одним — "на разнотяге".
И вот на "разнотяге" самолет свалился на угле атаки 26 градусов с закрылками в посадочном положении. Высота 4 тысячи метров. Самолет перевернулся на спину, нос опустил, тангаж — минус 82 градуса (поворот летательного аппарата вокруг его поперечной оси — прим. ТАСС).
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
Времени оставалось немного. Прежде всего, надо было понять, штопор это или просто падение. Куимов попробовал вывести самолет из вращения и тот неожиданно начал слушаться. "Я понял, что это не штопор, а пикирование с вращением. Но просто так из пике было не вывести, для начала требовалось прекратить вращение, а вертикальная скорость тем временем росла", — вспоминает летчик.
Перед полетом Куимов велел бортинженеру убрать закрылки самолета без команды при сваливании. Можно сказать, что именно это решение и спасло самолет от разрушения, а экипажу сохранило жизнь, позволив вывести машину из пикирования.
Когда цикл испытаний закончился, летчик пришел к самолету на стоянку, сел рядом с ним и тихо простился. По словам Куимова, опыт испытаний Ил-114 стал для него незабываемым. "Это такая, я бы сказал, жесточайшая школа выживания и анализа — когда опыта недостаточно, а надо выдавать результат. В этих ситуациях летчик вынужден ждать, чтобы смотреть, как ведет себя машина, и понимать, как ее выводить из такого состояния", — рассказывает он.
 |
| Ил-114. |
| Источник: © Сергей Бобылев/ТАСС |
Есть правила, в которых четко прописаны все виды и стадии испытаний. И если эксплуатационный угол атаки самолета — градусов 5–9, то летчик-испытатель, например, обязан дойти до 15 градусов, превозмогая тряску и другие малоприятные вещи, затем выдохнуть и прибавлять еще по градусу, постепенно нащупывая и расширяя пределы возможностей самолета. Потом полученные результаты анализируют и составляют методические пособия для рядовых летчиков, чтобы они знали, что делать в критической ситуации.
Герой
 |
| Президент России Владимир Путин и летчик-испытатель Николай Куимов во время церемонии награждения в Кремле, 2007 год. |
| Источник: © Дмитрий Астахов/ТАСС |
В 2006 году за "мужество и героизм, проявленные при испытании новых образцов авиационной техники" Николай Куимов был удостоен звания Героя России. Такие высокие награды не дают зря — чего стоила одна посадка разгерметизированного Ил-76МФ.
"На высоте 10–11 км нам надо было проверить управляемость самолета с задней центровкой, — рассказывает он. — В хвост перед полетом загрузили семь бетонных плит весом по 800 кг каждая. Их прикрепили цепями, но в полете эти цепи не выдержали, когда делали "дачи" (движения — прим. ТАСС) рулем высоты".
При очередной "даче" многотонной крылатой машины плиты расцепились и стали прыгать и летать по грузовому отсеку. Одна из них ударила в правый борт, в нескольких сантиметрах от проводки. Отскочила, ударила в рампу и пробила ее насквозь.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
Был и другой случай, связанный с десантированием новой самоходной установки "Спрут" с танковой пушкой калибра 125 мм. Летчикам фирмы Ильюшина поручили впервые сбросить ее с Ил-76 на минимальной высоте 400 метров и скорости 300 км/ч.
"Это было несколько лет назад в Рязани. День был великолепный, летний, просто звенело все. Первым в самолет погрузили макет, а второй поставили настоящую машину. Макет ушел с высоты 500 метров, скорость была побольше. Вроде пристрелялись. А потом снизились до четырехсот", — вспоминает Куимов.
Когда идет команда на сброс груза, сначала выходит вытяжной парашют, который срывает груз с замка. Сила немаленькая — тонн пять, машина выскакивает из самолета как курьерский поезд за 5–7 секунд. Как только в грузовом отсеке начинается движение, бортоператор докладывает летчику: "Груз пошел!"
"Груз весит 22 тонны. По началу движения груза ты отдаешь штурвал от себя, потому что рулями самолет не сбалансируешь, от такого веса его все равно задерет. И вот, машина пошла, но парашют, сдернув ее с места, лопнул. Но мы-то этого не видели. Только слышим, как борттехник бормочет: "Милая, давай!" Не понимаем, в чем дело, но тут самолет начинает медленно задирать нос…", — рассказывает Куимов.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
Ни в одном учебнике не найти тех приемов и хитростей, которые могут все решить в критический момент, говорит Куимов. Никто не подскажет, что делать, когда 80-тонный самолет на высоте 400 метров начинает садиться на хвост. Или его внезапно начинает мотать из стороны в сторону, как было при перелете Ил-76МФ из столицы Иордании Аммана. Тогда летчики долго не могли понять, почему так сильно отклоняется руль направления, пока не пришло в голову выключить один из бустеров (гидроусилителей).
"И все, мотать перестало. Самолет затих, как ребенок. Оказалось, замок одного бустера был расцеплен, и руль направления мотало непонятно как, а с ним и весь самолет", — признается летчик.
Командир корабля всегда обязан принять решение и нести за него полную ответственность. Так было у Куимова, например, с первыми пусками вооружения с Ил-38, когда самолет кружил над морским полигоном в Черном море более девяти часов. Экипаж в это время пытался провести предстартовую подготовку двух противокорабельных ракет.
"Все время возникала неисправность, и система выдавала, что ракеты к пуску не готовы. Группа специалистов на борту приняла решение возвращаться, но я сказал им готовить к пуску одну ракету. Они расшумелись, накинулись на меня с возражениями, но когда я сказал, что беру всю ответственность на себя, вопросы были исчерпаны", — вспоминает летчик-испытатель.
В тот день ракета прошила старую баржу, болтавшуюся по волнам в качестве мишени, насквозь. Попадание было точным. На следующий день попала и вторая, буквально в 50 сантиметрах от первой.
Первопроходец
Летчики-испытатели тоже работают по-разному, говорит Куимов. В армии они делают работу, которая уже частично реализована. Им необходимо проверить, как сделан самолет или вертолет, выявить его достоинства и недостатки и передать полностью "обкатанную" машину в строевые авиачасти.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
Сейчас летный труд все рассматривают с несколько иной стороны, говорит испытатель. В основном, люди хотят только большого заработка и редко когда — чего-то иного.
Куимов сам озвучивает главное, едва уловимое: "В человеке должен быть огонь". Молодая смена есть, но работы для нее пока не так много. А ведь сущность профессии летчика-испытателя в том, чтобы не сидеть на земле. А еще есть незаметные постороннему глазу вещи, без которых любой летчик не мыслит себя: подойти к своему самолету, погладить его по боку и крылу, молча поздороваться с ним и войти в то сосредоточенное состояние, которое позволяет каждый раз совершать небольшое чудо — взмывать вверх, подобно птице.
"Все самолеты с характером. Каждый по-своему прекрасен. Это очень индивидуально. Когда ты к нему так относишься, и он к тебе так же. Дает понять, что есть какие-то проблемы. Помогает найти определенные решения. Он должен тебя понимать, а ты его. Мне думается, это работает", — говорит летчик.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
Если у летчика начались какие-то непонятные ситуации в воздухе, то это говорит, прежде всего, о его внутреннем дисбалансе. Каждый полет начинается с работы над собой. "Каждый раз ты идешь в полет, словно впервые. Если начинаешь считать себя крутым, то это смешно. Если ты думаешь, что взял Бога за бороду, тебе сегодня же укажут твое место, покажут, кто ты есть на самом деле", — говорит Куимов.
Это не мистика, уверяет он, а прикосновение к тому, что выше и необъятнее любого человеческого сознания. Держать себя строго и скромно — универсальный рецепт такого общения.
Николай Куимов
шеф-пилот ОКБ Ильюшина, Герой России
Отчасти, наверное, так сильны в летном сообществе различные приметы: не фотографироваться перед полетом, не летать 13-го числа и в день рождения. И внимательно прислушиваться к своим ощущениям. Великий летчик Владимир Коккинаки, по воспоминаниям современников, говорил так: "Небо сегодня грязное. Летать не будем". А сегодняшний шеф-пилот ОКБ Ильюшина добавляет: "Если есть какое-то ощущение — лететь не надо. Если не можешь не лететь — прими все меры, делай, что должно, и надейся на лучшее".
Мечтатель
"Хотел бы я поднять новорожденный самолет в небо? — задается вопросом Куимов. — Думаю, ответ будет очевиден для любого летчика. Кажется, у Джека Лондона в рассказе о золотоискателях упоминается один эпизод. Лайки, которые таскали нарты в бескрайних снегах, часто стирали лапы в кровь о снег и лед. Их выпрягали на перевалах и оставляли умирать, потому что время было такое — лечить, тащить больную собаку с собой не было возможности. Герой рассказа видит израненную лайку и начинает выпутывать ее из упряжки. Собака понимает, что остается на верную смерть и знает, почему это произойдет. Но она смотрит на хозяина и умоляет его всем своим видом: "Вся моя жизнь — это бег в упряжке. Возьми меня с собой, я умру на бегу". Ты смотришь на любой самолет, и понимаешь, что это поединок длиною в жизнь. И чувствуешь себя как эта лайка. Знаешь, что живешь только "на бегу". Там, в полете".
Анна Юдина
