Эскалация многомерного конфликта угрожает безопасности России
Сегодня приходится расставаться с иллюзиями, что угроза миру в глобальных масштабах осталась в прошлом. Хрупкость современной системы международной безопасности, вызванная искусственной хаотизацией международных отношений, ослаблением способности международных организаций влиять на обстановку, безответственными действиями некоторых политических лидеров, обусловливается также усилением угроз военных конфликтов нескольких видов: межгосударственных, гибридных и конфликтов с участием негосударственных вооруженных формирований. Для провоцирования хаоса активно используется свойство глобальной критичности современного мира.
Центральной осью многомерного военного конфликта, его силовым стержнем является вооруженное насилие. Все остальные виды насилия группируются вокруг оси и образуют сложную систему, в рамках которой развивается гибридный военный конфликт, охватывающий ключевые сферы человеческой деятельности - социально-экономическую, административно-политическую и культурно-мировоззренческую.
СОВРЕМЕННЫЕ ВОЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ: ОБЩЕЕ И ОСОБЕННОЕ
Фактор многомерности оказывает определяющее влияние на разработку стратегий современных конфликтов, в которых гибридная война рассматривается как комбинация военных и невоенных, тайных и открытых действий, включающих дезинформацию, пропаганду, развертывание иррегулярных вооруженных формирований вплоть до использования регулярных сил.
Меняется философия войны, подвергаются трансформации ее законы. Военная наука находится на начальном этапе осмысливания сложных и противоречивых процессов эволюции военных конфликтов, пытается нащупать пути толкования теории и реалий практики, вскрыть внутренние закономерности. При разработке стратегии гибридной войны, научном прогнозировании и планировании применения различных компонентов гибридных угроз важное место занимает использование логических категорий всеобщего, особенного и единичного, что способствует вскрытию внутренних закономерностей, присущих гибридной войне, и позволяет получить максимально точное знание о предмете изучения, глубже разобраться в сущности, смысле, целях и некоторых других особенностях конфликта, целенаправленно использовать его сильные стороны и уязвимости.
На уровне всеобщего осуществляется познание системных связей гибридной войны как целого, на уровне особенного проводится детальное исследование частей целого, на третьем, единичном уровне – синтез эмпирических данных. Каждому из уровней присущи свои особенности проведения анализа гибридных угроз.
Изучение системы, организации и структурных элементов гибридной войны на уровне всеобщего дает возможность сформировать общее видение предмета и его сущности, в единстве частей и целого, приблизиться к пониманию законов гибридной войны как присущей этому виду конфликта устойчивой объективной связи. Особое внимание должно быть уделено исследованию присущего гибридной войне уникального свойства трансгрессии, связанного с соотношением категорий количества и качества в современных конфликтах, а также изучению особенностей проявления факторов трения и износа, вскрытию механизмов устойчивой объективной связи в рамках стратегии современных конфликтов. Правильный ответ на эти и некоторые другие вопросы позволит не только прогнозировать развитие качественных измерений конфликта, но и предвидеть трансформацию количественных характеристик.
На уровне особенного проводится детальное исследование частей целого, а именно враждебных обстоятельств и намерений, формирующих стратегию гибридной войны. Особое внимание уделяется угрозам военной безопасности государства, связанным с возможностью задействования крупных группировок вооруженных сил и применения современных средств вооруженной борьбы с целью разгрома противника.
На третьем – единичном уровне осуществляется синтез гибридных угроз, целенаправленно применяемых в рамках экономических санкций, информационной войны и ее важной составной части – кибервойны, сценариев асимметричных военно-силовых конфликтов низкой интенсивности, а также угроз, исходящих от действий международного терроризма, морского пиратства, манипулируемых потоков незаконной миграции, коррупции, провоцируемых этнических и религиозных конфликтов, транснациональной организованной преступности, распространения оружия массового уничтожения.
ЗАКОНЫ ВОЙНЫ
Объектом исследования сущности гибридной войны является сфера закономерных связей, "спокойное царство законов" (Гегель). Именно закон как устойчивая объективная связь позволяет понять механизм материальных и духовных факторов, взаимодействующих в военном конфликте, отразить сущность и основные закономерности, общие тенденции войны, оставляя в стороне частности.
Импульс началу разработок новых концепций войны и соответствующих ей форм борьбы придали завершение холодной войны и последовавшие крупномасштабные геополитические изменения на основе перегруппировки сил, коалиций и союзов, смены политических режимов, началось формирование однополярного мира. Результаты изменений по своим социально-политическим последствиям смены миропорядка сравнимы с итогами двух предшествующих мировых войн, что сегодня обусловливает интерес к опыту холодной войны, законам, формам и способам ее ведения, технологиям использования "мягкой" и "жесткой" силы.
Около 200 лет назад Карл фон Клаузевиц отмечал: "Могут существовать войны, в которых цель является еще более незначительной (то есть не связанной с уничтожением противника и захватом его территории. – А.Б.) и сведется к простой угрозе, к ведению переговоров с оружием в руках, а случай поддержки союзника может обратиться в чисто демонстративное действие".
В свою очередь, советский и российский исследователь законов войны Степан Тюшкевич считает, что "законы войны – это существенные, необходимые, повторяющиеся связи и отношения между различными сторонами и элементами войны как процесса, обусловливающие его зарождение и функционирование, развитие и исход".
Существует несколько теоретических схем построения законов войны. Одна из таких схем, например, включает закон определяющего влияния соотношения сил; единства действий в вооруженной борьбе; соответствия сил и средств поставленным целям; определяющего влияния стратегии на оперативное искусство и тактику. При всем разнообразии разработанные схемы законов не охватывают всего диапазона современных военных конфликтов.
Сегодня мир сталкивается с новыми типами и видами военных конфликтов, построенными на отрицании и вытеснении некоторых законов войны, сформулированных предшественниками. Изменяются формы проявления законов, которые не могут быть идентичными для войн предшествующих эпох и военных конфликтов различных типов и видов в XXI веке, уникальное место среди которых занимает гибридная война.
Важным фактором, придавшим импульс процессу изменения законов войны, стало разрушение СССР и крушение мировой социалистической системы, повлекшее за собой формирование однополярного мира, что позволяет США почти беспрепятственно вмешиваться во внутренние дела других стран. В последние десятилетия существенно снизилась способность международных организаций влиять на мировую обстановку.
Например, участие трех членов Совбеза ООН в агрессии против Сирии в апреле 2018 года в очередной раз фактически поставило мир перед фактом коллективного игнорирования права вето ООН на использование силы в международных отношениях. Похоже, в ООН не многих беспокоит очевидный факт, что дело тут не столько в персоналии Башара Асада, сколько в откровенном желании усадить в президентское кресло в Дамаске марионетку Запада и прибрать к рукам сирийские ресурсы и стратегически важные территории. Какое государство – член ООН станет следующим объектом испытанных в Сирии гибридных технологий, покажет время.
Еще одним фактором изменения законов войны стало разнообразие сред, в которых развивается противостояние. Это приводит к многомерности конфликтов, которая формируется за счет сочетания информационного, военного, финансового, экономического и дипломатического воздействия на противника в реальном времени.
На многочисленные системы законов войны, разработанных рядом военных теоретиков в предыдущие годы, оказывает мощное влияние феномен трансгрессии современных конфликтов, обусловленный смещением и уничтожением границ в ходе гибридной войны, которая стирает различие между чисто конвенциональной и типично нерегулярной войной. Новое измерение военным конфликтам придает широкое использование технологий управляемого хаоса.
Ключевое отличие гибридных войн от традиционных конфликтов связано со смещением используемых военных и невоенных форм, средств, методов и технологий в несиловую часть спектра. В результате применение непрямых асимметричных действий и способов ведения гибридных войн позволяет лишить противоборствующую сторону фактического суверенитета без захвата территории государства военной силой.
По сравнению с классическими военными конфликтами по-иному проявляет себя в гибридной войне и сформулированный Клаузевицем феномен трения войны.
С другой стороны, перечисленные и некоторые другие факторы ни в коем случае не отменяют решающую роль силы в современных военных конфликтах. Военно-силовые средства и методы продолжают оставаться несущей конструкцией военного конфликта, на которую в виде своеобразной надстройки "нанизываются" различные гибридные технологии.
Проведенный Федором Ладыгиным и Сергеем Афанасьевым в труде "Военно-доктринальный базис внешней политики США" анализ взглядов правящей элиты США, намерений и планов участия в возможной войне выявляет постоянный наступательный (со стороны США), а не оборонительный (как преподносится западной пропагандой) характер военных действий. Все более очевидной становится ставка коллективного Запада на целенаправленное "раскручивание" спирали эскалации давления и сдерживания России, Китая и некоторых других государств, чья политика защиты национальных интересов входит в противоречие с западными интересами и ценностями.
К такому выводу приводит изучение современного военно-доктринального базиса внешней политики США, который отражает принципиальную точку зрения правящих кругов на использование силы в международных отношениях – военная сила выступает в качестве главного фактора, мощнейшего средства воздействия на избранную жертву, на которое опираются формально все невоенные (но всегда в форме силового воздействия). В большинстве случаев военно-силовое воздействие осуществляется путем эскалации конфликта от относительно низкой интенсивности с последующей откровенной демонстрацией силы вплоть до прямой угрозы, завершающейся непосредственным использованием ВС для защиты жизненных интересов США в любом регионе мира.
В процессе эскалации конфликта от относительно низкой интенсивности вплоть до масштабного использования силы логика гибридной войны, построенная на градуированном наращивании уровня насилия и изнурения жертвы агрессии за счет применения комплекса гибридных угроз, позволяет осуществлять комбинированное применение иррегулярных формирований, последовательно разрушать экономику противника, расшатывать единство страны и демонизировать лидеров, проводить операции в киберпространстве при сохранении угрозы военно-силового воздействия. В результате создается обстановка неопределенности, возможности для маневра противника существенно ограничиваются, воля к сопротивлению парализуется, что создает условия для перехвата стратегической инициативы и окончательного подчинения жертвы воле агрессора.
Таким образом, США делают ставку на использование гибридной войны в качестве распределенного во времени и пространстве катализатора, способного адаптивно управлять эскалацией противостояния в процессе перехода от несиловых форм борьбы к масштабному военному конфликту вплоть до глобального.
УГРОЗЫ НОВОГО ТИПА
Важное место при разработке планов гибридной войны принадлежит формированию комплекса гибридных угроз. В общем виде угроза представляет собой признак непосредственной опасности нанесения ущерба неточно определенного содержания или тяжести, возможности парирования которой точно не установлены. Основу комплекса гибридных угроз представляет совокупность взаимосвязанных военных и невоенных угроз различного масштаба и характера, характеризующих напряженность во взаимоотношениях между соперничающими государствами и/или их коалициями.
Понятие "гибридные угрозы" объединяет широкий диапазон враждебных обстоятельств и намерений, таких как экономические санкции, информационная война, кибервойна, сценарии асимметричных военно-силовых конфликтов низкой интенсивности, глобальный терроризм, пиратство, незаконная миграция, коррупция, этнические и религиозные конфликты, безопасность ресурсов, демографические вызовы, транснациональная организованная преступность, проблемы глобализации и распространение оружия массового уничтожения. В доктринальных документах США и НАТО гибридные угрозы определяются как угрозы, создаваемые противником, способным одновременно адаптивно использовать традиционные и нетрадиционные средства для достижения собственных целей.
Комплекс гибридных угроз обладает рядом характеристик, обеспечивающих его эффективное применение на всех этапах гибридной войны. Такой комплекс обладает гораздо большей разрушительной силой, чем простая сумма входящих в него угроз. "Кумулятивный эффект" от воздействия угроз обеспечивается реализацией системы комплексных и взаимозависимых подготовительных и исполнительных мероприятий, связанных с координацией деятельности значительного количества участников на территории страны-мишени и за ее пределами. Успеху способствует умелое использование факторов, обусловливающих высокую динамику развития обстановки и придания процессам необходимой направленности с использованием как невоенных, так и военных решений. Сокрушительную способность стратегии гибридных войн придает целенаправленная работа по прогнозированию и стратегическому планированию этапов применения угроз.
Многие из подобных угроз не новы, однако в последнее время они приобрели невиданные ранее скорость, масштаб и интенсивность воздействия.
Источниками многих угроз являются государства, которые умело используют в своих интересах международный терроризм, националистические и псевдорелигиозные организации, структуры транснациональной организованной преступности, олигархические кланы. Характерно, что США и НАТО демонстрируют субъективный пропагандистский подход к понятиям "гибридная война" и "гибридные угрозы", называют Россию автором этих концептов и пытаются возложить на нее ответственность за их практическое применение. При этом собственные "гибридные" подрывные методы, широко использовавшиеся в конфликтах на Балканах, в Ираке, Ливии, Сирии, а сегодня призванные нанести ущерб России, Китаю, Ирану и многим другим государствам, Вашингтон таковыми считать не желает.
Источники угроз государству – мишени гибридной агрессии (коалиции государств) могут быть как внутренними, так и внешними. Внутренние угрозы порождаются неспособностью государства эффективно решать насущные вопросы и задачи общества, обеспечивать безопасность, а также материальное и духовное развитие каждого гражданина.
В современных условиях угрожающую актуальность этому виду угроз придают коррупция, неразвитость системы сдержек и противовесов между ветвями власти, которая должна обеспечивать защиту интересов государства и его граждан, несовершенство и несправедливость социально-экономических отношений, наличие противоречий на национальной и религиозной основе, отсутствие объединяющей национально-государственной идеи, слабость вооруженных сил и правоохранительных органов, недостаточный контроль за границами.
Важным внутренним фактором, повышающим уязвимость государства, является неразвитость феномена "мягкой силы", обусловливающего притягательность государства для собственного населения и народов других государств. Слабая притягательность страны превращает ее в объект культурно-мировоззренческой экспансии враждебных сил, способствует ослаблению союзнических и партнерских связей, подрывает внутреннее единство общества.
Внешними источниками гибридных угроз служат государственные и негосударственные структуры, использующие свои возможности для подрыва экономики страны-мишени, оказания военного давления, проведения подрывных информационно-психологических операций.
Комплекс гибридных угроз характеризуется составом угроз, который определяется возможностями и целями того, кто их формирует, а также уязвимыми местами объекта воздействия; масштабом или размахом угроз, определяющими границы зоны их воздействия, которые зависят от количества и доступности объектов угроз, а также возможностей их предварительного вскрытия и изучения. Гибридные угрозы носят смешанный характер, что придает им уникальную способность не только служить катализатором гибридной войны, но и в некоторых случаях использоваться для инициирования цветной революции, условия для которой "созревают" на почве, подготовленной гибридной войной. Наряду с этим следует отметить, что в общем случае цветная революция представляет собой отдельный феномен, который развивается на основе собственных условий. Комплексный характер гибридных угроз усложняет задачу вскрытия их источника, который, как правило, является анонимным. Создаваемая таким путем неопределенность позволяет существенно замедлить целенаправленную ответную реакцию со стороны страны, подвергшейся нападению, или международного сообщества.
Планирование действий и необходимых ресурсов для парирования гибридных угроз связано с рядом неопределенностей.
Создание подобных неопределенностей является важным свойством гибридных угроз, которые основываются на способностях противников – государств и негосударственных субъектов использовать сочетание различных стратегий, технологий и возможностей для получения асимметричных преимуществ.
Таким образом, гибридные угрозы – это многоуровневое и динамическое сочетание обычных и иррегулярных сил, террористических и криминальных элементов, националистических и псевдорелигиозных организаций, которые используются согласованно для достижения подрывных целей. Важным источником гибридных угроз являются правительственные и неправительственные организации, осуществляющие подрывные действия в административно-политической, финансово-экономической и культурно-мировоззренческой сферах, в киберпространстве и космосе.
Технологии управляемого хаоса выполняют роль своеобразного объединяющего и упорядочивающего каркаса с функциями организации, регулирования, регламентирования и ранжирования гибридных угроз.
Обширный набор функций связан с тем, что в общем случае хаос есть отсутствие порядка и представляет собой сочетание множества элементов без логической связи между ними. Однако расчет на созидательную роль хаоса при разработке стратегии гибридной войны будет представлять собой высшую степень безответственности, поскольку стратегия не допускает ставки на случайность. Поэтому для достижения успеха стратегия гибридной войны должна предусмотреть порядок как устойчивую связь между гибридными угрозами и следствиями их реализации. Порядок как устойчивая связь между элементами множества чрезвычайно важен в комплексе гибридных угроз, часть которых существует объективно, а другая часть формируется целенаправленно с учетом устойчивых тенденций, узких и уязвимых мест в каждой из подлежащих дестабилизации сфер государства-мишени (административно-политической, финансово-экономической и культурно-мировоззренческой).
Важное место при ранжировании и регулировании порядка и масштабов той или иной угрозы принадлежит учету философской категории причинности, обозначающей необходимую связь явлений, из которых одно – причина – обуславливает другое – следствие или действие.
Знание полных и специфических причин позволяет упорядочить процесс формирования комплекса гибридных угроз, снизить влияние фактора случайности за счет раскрытия основных причинных зависимостей и с высокой вероятностью прогнозировать наступление желаемого конечного следствия, то есть достижения победы в войне. При этом установление полной причины оказывается возможным лишь в сравнительно простых случаях, а при разработке стратегии гибридной войны и применении комплекса гибридных угроз главное внимание уделяется раскрытию специфических причин конкретной угрозы, которые объединяют наиболее существенные в данной ситуации компоненты полной причины.
Возможность и действительность – категории, с помощью которых отображается развитие каждой отдельной гибридной угрозы.
Категория возможности фиксирует объективную тенденцию развития угрозы, наличие объективных условий для ее (угрозы) формирования и отсутствие препятствующих обстоятельств.
Категория действительности представляет объективно существующую угрозу и возможность ее целенаправленной реализации в рамках стратегии гибридной войны. Переход гибридной угрозы из состояния возможной в действительную основан на причинной связи явлений объективного мира. Таким образом, формирование гибридных угроз и разработка стратегии гибридной войны опираются на последовательный детерминизм как учение о всеобщей, закономерной связи, причинной обусловленности всех явлений. Именно последовательный детерминизм утверждает объективный характер причинности при использовании гибридных угроз.
МОДЕЛЬ ЛОГИКИ ГИБРИДНОЙ ВОЙНЫ
Модель логики гибридной войны представляет собой символическое изображение структуры, типа поведения и образцов взаимодействия в военном конфликте как социальном процессе.
Модель отражает два измерения конфликта:
– горизонтальное, связанное с соперничеством противников в ходе противостояния, при разработке и парировании гибридных угроз, в попытках обратить в свою пользу ошибки соперника. Горизонтальное измерение представляет собой "поле", на котором сгруппированы гибридные угрозы различного вида и масштаба;
– вертикальное, связанное с процессами взаимодействия различных уровней управления военным конфликтом: тактического, оперативного и стратегического. Вертикальное измерение конфликта представляет собой систему ранжирования и распределения гибридных угроз по уровням их применения. Особенности каждого уровня определяются замыслом и масштабом гибридных угроз, сферами их воздействия, применяемыми технологиями и техническими средствами. В вертикальном измерении парируются воздействия трения и износа гибридной войны ("России не избежать гибридных войн". – "НВО" от 09.03.18). Важным следствием свойства нелинейности гибридного военного конфликта является реальная вероятность проецирования последствий угроз нижних уровней (тактического и оперативного) на стратегический уровень, что приведет к неконтролируемой эскалации масштабов и динамики конфликта вплоть до глобальной ядерной войны.
Синтез обоих измерений осуществляется на уровне "большой стратегии" – уровне окончательных итогов, где реализуется стратегический замысел гибридного военного конфликта, определяются пределы возможностей сторон. Важной задачей анализа хода войны на стратегическом уровне является точное определение кульминационной точки успеха, после прохождения которой ход гибридного военного конфликта может принять противоположное для выигрывающей стороны направление и в конечном итоге привести к ее поражению. Такой "разворот" событий связан с наращиванием сопротивления стороны, подвергающейся гибридной атаке, восстановлением и наращиванием ее потенциала, нарушенного экономическими санкциями, кибератаками, идеологическими диверсиями, цветными революциями и военными операциями.
В стратегии должно быть четко сформулировано, в чем заключается победа в гибридной войне (мерило победы) и как будет осуществляться переход к новым отношениям с побежденным противником.
РОССИЯ ДОЛЖНА БЫТЬ ГОТОВА К ОТВЕТНЫМ ДЕЙСТВИЯМ
Логика гибридной войны Запада против России не позволяет рассчитывать на смену базовой антироссийской стратегии даже после провала коалиции во главе с США в Сирии. Наряду с попытками реванша следует ожидать переноса подрывных гибридных усилий на другие страны и регионы, где присутствуют национальные интересы нашего государства (на Балканы против Сербии, в Юго-Восточную Азию, Иран, Венесуэлу). Мощным дестабилизирующим фактором остаются планы дальнейшего расширения НАТО, наращивание военной активности блока у границ России.
Одновременно с усилением противостояния на юго-востоке Украины приобретает угрожающую реальность опасность цветных революций по периметру границ нашей страны.
Логика глобальной гибридной войны против России вполне очевидна – наращивать давление на экономику, внести раскол в ряды ее союзников и партнеров, связать Москву практически бесконечной цепью пограничных конфликтов на периферии ее собственной территории. В этих условиях необходимо обезопасить нашу страну от любых форм военно-политического давления, внутренней нестабильности и потенциальной внешней агрессии.
Александр Александрович Бартош – член-корреспондент Академии военных наук.
