Конверсия позволит перейти к новому облику промышленной базы
Конверсия не ограничивается перестройкой производства с военной продукции на выпуск гражданской. Пора говорить о глубинном переходе на новый технологический уклад, отвечающий концепции Индустрии 4.0.
Это новая экономическая парадигма. Владимир Путин в Послании Федеральному собранию обозначил предстоящий этап так: прорыв к новым технологиям, от устойчивого стабильного состояния к ускоренному, опережающему развитию. При таком векторе приоритетами становятся организационные и структурные преобразования промышленной базы страны, которые должны качественно изменить облик всей нашей экономики.
Попытка номер три
Следует вспомнить, что для нашей страны представляли конверсионные периоды прежних лет. Каждый имел свои особенности.
Наиболее масштабной была послевоенная конверсия в Советском Союзе, которая имела целью перевести почти всю военную промышленность страны на гражданские рельсы. По сути речь шла о необходимости восстановления массового производства товаров народного потребления. Эта глубокая конверсия плавно перешла в военно-гражданскую интеграцию, которая затянулась на годы. И порядка 30–35 лет, вплоть до середины 80-х, почти вся высокотехнологичная продукция – фотоаппараты, холодильники, телевизоры, стиральные машины, магнитофоны – выпускалась на оборонных предприятиях. На протяжении всего советского периода доля производимой ОПК гражданской продукции составляла около 50 процефнтов. Та конверсия носила сугубо структурный характер. Задействовались как мощности оборонных предприятий, так и специализированные производства ОПК, использующие технологии военного и двойного назначения.
“Речь должна идти не столько о конверсии, сколько о глубоко продуманной стратегии диверсификации”
Вторая конверсия началась в России с конца 80-х и была вызвана кажущейся разрядкой международной напряженности и начавшейся приватизацией и разгосударствлением. В начале 90-х проблема обострилась распадом Советского Союза и необходимостью военного строительства новой России. Основной особенностью конверсии стало также обеспечение социальной защищенности работников, высвобождаемых вследствие резкого сокращения производства отечественной гражданской продукции, оказавшейся неконкурентоспособной на фоне хлынувшего на незащищенный российский рынок импорта. Во второй половине 90-х приоритетом становятся конверсионные программы по созданию технологического оборудования для различных отраслей промышленности, расширение рынка товаров длительного пользования. Это опять-таки структурная перестройка. В конце 90-х с большинства заводов был полностью снят гособоронзаказ, а сами предприятия приватизированы. К этому времени потенциал конверсии в ее начальной форме как инструмент замещения высвобождаемого военного производства был исчерпан. В начале 2000-х оформилось ядро оборонно-промышленного потенциала – Сводный реестр ОПК.
О возможном начале очередной конверсии Владимир Путин впервые упоминал еще в Посланиях Федеральному собранию в 2013 и 2014 годах, чтобы по мере завершения ГПВ-2020 предприятия могли своевременно переключиться на выпуск востребованной на внутреннем и внешнем рынках продукции гражданского назначения. И если тогда президент лишь напомнил об этом, то в 2016-м он уже прямо указал на необходимость эффективного использования высоких технологий военного назначения, призвав развивать цифровую экономику.
Прогноз проблем
Эта конверсия будет иметь существенные особенности, которые необходимо учитывать в реальной практике. Так, замещению производств военной продукции, на которых предполагается выпуск гражданской, будут подлежать мощности оборонных предприятий, обновленные при техническом перевооружении в 2013–2017 годах. Именно на это и было выделено три триллиона рублей. Что само по себе должно свидетельствовать о создании новейшего оборудования и высоких технологий. При этом, однако, следует понимать: перевооружение осуществлялось целевым образом под передовые образцы вооружений. И не факт, что большинство мощностей может быть легко адаптировано под выпуск гражданской продукции. Новые производства потребуют и новых управленческих решений, и соответствующих кадров.
Вдобавок этот конверсионный период будет отягощен санкциями в отношении российской экономики и затруднит получение технологий, оборудования, комплектующих, прямых инвестиций и заемных средств за рубежом. В таких условиях не следует ограничиваться только той моделью конверсии, в которой большинство гражданской продукции можно непосредственно выпускать лишь в ОПК. Надо помнить, что оборонно ориентированные предприятия отличаются высокими внутренними издержками и накладными расходами, потому в современных рыночных условиях этот высокотехнологичный комплекс уже нельзя воспринимать как локомотив, тащивший всю экономику в советские времена. Но ОПК должен стать генератором и заряжать ее высокими технологиями новых поколений через трансфер в гражданские отрасли промышленности. Инструменты известны: малые предприятия, венчурные компании. Не зря развитие малого и среднего бизнеса президент выделил в послании как одно из важнейших условий экономического роста.
Отдача по Глазьеву
Важно отметить, что за последние годы в отечественной экономике были сделаны определенные шаги в развитии высоких технологий, направленные на конкретную модернизацию производственной базы и освоение рынков. Речь идет о создании в 2012 году инициированного вице-премьером Дмитрием Рогозиным Фонда перспективных исследований, ориентированного на финансирование таких прорывных направлений, как робототехника, микроэлектроника, новые материалы, гиперзвук. По сути о достижениях именно этого фонда президент страны говорил во второй части послания. Принятая в 2015-м Национальная технологическая инициатива (НТИ) как комплекс мер поддержки развития в России перспективных отраслей и новых рынков с прицелом на 2030–2035 годы свидетельствует о долгосрочном векторе. А утвержденная в июле 2017-го программа "Цифровая экономика Российской Федерации" определяет ее новый облик.
Таким образом, в стране складывается организационно-производственная и технологическая инфраструктура, благоприятствующая формированию инновационной среды. В этой связи в первую очередь речь должна идти не столько о конверсии, сколько о глубоко продуманной стратегии диверсификации, основанной на гибких и бережливых производствах, внедряемых на оборонных предприятиях, на современных маркетинговых приемах и организационных принципах матрицы НТИ (технопарки, кластеры).
Такая стратегия требует и долгосрочного планирования, и прогноза с горизонтом на 15–20 лет, и развития в первую очередь новых – 6–7-го технологических укладов. Но полную отдачу (по Глазьеву) они принесут только в том случае, если освоенные новые технологии составляют более 50 процентов. Очень важна также интеграция технопарков с университетами, вузами как источниками специалистов новой формации.
Кластерная структура создает интеграционный производственно-технологический и инновационный потенциал, который необходим для гибкой промышленной политики, основанной на соединении высоких технологий оборонных предприятий и малых венчурных компаний гражданских отраслей. Такие структурно-организационные формы, как кластеры, основанные на сетевых принципах построения и ориентированные главным образом на рынки потребителей, и создают лучшие предпосылки для новых высокотехнологичных рывков. Все это хорошо вписывается в концепцию регионального развития экономики страны на долгосрочный период 2025–2030 годов, о которой также говорил президент.
Правила перехода
При переходе к цифровой экономике должен быть изменен облик всей промышленно-технологической базы страны, включая ОПК. При этом трансформируется вся производственная система, причем не только организационно, но что наиболее важно – качественно. Такие инструменты цифровой экономики, как Большие данные (Big Data), интернет вещей, облачные вычисления, искусственный интеллект, банковские технологии, существенно изменят всю систему управления. В новую экономику в первых рядах должен войти именно оборонно-промышленный комплекс, наиболее технологически и инновационно подготовленный как в производственном, так и в интеллектуальном плане. Но облик, роль и место ОПК должны измениться. Он останется инновационным высокотехнологичным ядром. Однако при этом следует существенно расширить и укрепить гражданский сектор, возродить такие отрасли, как станкостроение и приборостроение, микроэлектронику и энергетику, транспортное и сельскохозяйственное машиностроение.
В конечном итоге необходимо создать развитую национальную технологическую базу, ориентированную на интересы всей экономики страны. Фундамент начал формироваться ведущими организациями научно-технологического комплекса с 2000-х в соответствии с утвержденными президентом РФ "Основами в области развития науки и технологий на период до 2010 года и дальнейшую перспективу", где были утверждены приоритетные направления науки, технологий и техники, а также перечень критических технологий РФ. В настоящее время этот проект продолжен в виде государственной программы РФ "Развитие науки и технологий" на период до 2020 года, утвержденной правительственным Постановлением № 301 от 15 апреля 2014 года.
Таким образом, в стране формируется новый облик национальной технологической базы, который должен быть основан на широком использовании инновационных технологий, генерируемых научными центрами РАН, вузами, высокотехнологичными предприятиями ОПК, крупным и малым бизнесом, венчурными компаниями.
Оборонно-промышленный комплекс страны реформируется и развивается по своим законам периодического десятилетнего программного планирования. Гражданский сектор промышленности и экономика страны в целом – тот научный, технологический и производственный базис, который призван обеспечивать достойный, высокий и конкурентный на мировом рынке жизненный уровень граждан нашей страны.
Владимир Пименов, доктор экономических наук, советник генерального директора АО "ЦНИИ ЭИСУ", профессор РЭУ им. Г. В. Плеханова
Опубликовано в газете "Военно-промышленный курьер" в выпуске № 12 (725) за 27 марта 2018 года
