Современные реалии требуют от ученых в погонах более активного участия в жизни общества
Прозвучавшие в президентском Послании 1 марта 2018 года военно-политические ответы на возможную агрессию в отношении Российской Федерации - это убедительный повод для обсуждения и роли военной науки в сложившейся международной ситуации. Тем более актуальна эта задача сегодня, в преддверии ежегодного собрания Академии военных наук, когда в военно-научном сообществе страны активизировались дискуссии о глобальных и локальных проблемах и путях их решения.
ГЛАВНЫЙ ЗАКАЗЧИК – РАЗВЕДКА
Можно признать, что применительно к перспективным и текущим задачам речь идет не столько об активизации и актуализации военно-научных исследований, сколько о мобилизации интеллектуального потенциала, включая повышение чувствительности к новейшим теоретическим и методологическим вызовам Запада, источником которых выступают эпатажные публикации, шокирующие откровенностью и смелостью оценок.
Прежде всего о новых взглядах на контрповстанческую деятельность и внешнюю поддержку повстанцев и мятежников, о тенденциях возникновения и развития локальных и глобальных конфликтов, о грядущей войне в городах и о теневых войнах XXI века, о природе ассиметричных конфликтов (где может побеждать слабейший), о вызовах гибридной войны и иррегулярных нетрадиционных войнах, о грядущих проксивойнах и других вопросах, вызывающих острейшие дискуссии в военно-научных сообществах разных стран.
Прозвучавшие в президентском Послании 1 марта 2018 года военно-политические ответы на возможную агрессию в отношении Российской Федерации – это убедительный повод для обсуждения и роли военной науки в сложившейся международной ситуации. Тем более актуальна эта задача сегодня, в преддверии ежегодного собрания Академии военных наук, когда в военно-научном сообществе страны активизировались дискуссии о глобальных и локальных проблемах и путях их решения.
ГЛАВНЫЙ ЗАКАЗЧИК – РАЗВЕДКА
Можно признать, что применительно к перспективным и текущим задачам речь идет не столько об активизации и актуализации военно-научных исследований, сколько о мобилизации интеллектуального потенциала, включая повышение чувствительности к новейшим теоретическим и методологическим вызовам Запада, источником которых выступают эпатажные публикации, шокирующие откровенностью и смелостью оценок.
Прежде всего о новых взглядах на контрповстанческую деятельность и внешнюю поддержку повстанцев и мятежников, о тенденциях возникновения и развития локальных и глобальных конфликтов, о грядущей войне в городах и о теневых войнах XXI века, о природе ассиметричных конфликтов (где может побеждать слабейший), о вызовах гибридной войны и иррегулярных нетрадиционных войнах, о грядущих проксивойнах и других вопросах, вызывающих острейшие дискуссии в военно-научных сообществах разных стран.
Перечень проблем, которые формулируются, переходя затем в военно-политические концепции, обширен, как и число авторов, чье мнение все активнее проникает в военно-политические решения США и европейских государств (Т. Пикетти, Р. Гейтс, Д. Маккинлей и Э. Али-Баддней, Д. Килкуллен, Д. Барно, Э. Мэмфорд и многие другие).
Показателен и такой факт: с целью повышения эффективности действий армии США на первое место среди семи главных направлений технологических нововведений выдвинуты общественные науки, именуемые поведенческими и когнитивными, и лишь затем идут коммуникационные технологии и технологии обработки информации, а также роль новых материалов для обеспечения большей защиты в легком снаряжении, роль энергосберегающих технологий, повышение огневой мощи сухопутных войск, повышение мобильности оперативных и тактических подразделений, "широкое применение самолетов взлета и посадки в сочетании с постоянно расширяющимися возможностями беспилотников.
Больше того, почти 80% заказов для кафедр общественных наук престижных американских университетов предлагают Пентагон и разведывательные структуры, что требует оценок военно-научного сообщества нашей страны и выводов Министерства обороны РФ.
НАСЫТИТЬ НАУКУ НОВЫМ СОДЕРЖАНИЕМ
Повышенного внимания российского руководства заслуживает и нарастающий уровень милитаризации общественной жизни в США и других ведущих странах мира. В Соединенных Штатах разрушаются барьеры между военной и невоенной экономикой, между военным и невоенным образованием. Малые предприятия, университетские производства и даже небольшие неформальные группы исследователей-технологов широко вовлекаются не только в опытно-конструкторские работы, но и в реализацию оборонного заказа. Просматривается и настойчивая борьба за общественное мнение как в самих Штатах, так и в мире с целью создания позитивного имиджа Пентагона и американских военнослужащих.
За обозначенными фактами все нагляднее обозначается влияние американской армии как особого общественного института на все сферы общества, перевод военных целей в политические результаты, а политических – в военные. В этих условиях от военно-научного сообщества нашей страны, от всех нас – экспертов-аналитиков и исследователей, требуется не только критический анализ и обоснованные ответы, но прежде всего мобилизация интеллектуального потенциала и решение комплекса научно-организационных задач по его увеличению.
Среди факторов, актуализирующих предлагаемые научно-организационные меры, – необходимость насыщения военной науки новым, современным содержанием, формирование новых тематических областей в рамках проблемного поля военной науки ("территориальная оборона", "город боя", "мобилизационное государство" и других).
Таким образом, в военно-научной повестке переход к крупным задачам и к блокам научно-внедренческих проблем, концентрация на важных обобщениях, на глубоком уровне проблематизации и концептуализации, что образно можно сравнить с переходом от одной визуальной картины к другой. От обозрения проблем с высоты учебно-тренировочного полета, когда внизу просматриваются отдельные сооружения, военная техника и средства связи, до высоты стратегического бомбардировщика над пролетающими внизу городами, лентами коммуникаций, прибрежными зонами и даже границами континентов.
Скорость изменений, масштаб видения, точность военно-политических оценок и обобщений, как видно, различны. В этих категориях целесообразно бы определять меняющийся масштаб задач военной науки, роль и конструктивность оценок и выводов по итогам военно-политических и военно-социологических исследований. В этой связи просматривается широкий круг военно-научных задач:
– укрепление информационно-эмпирического фундамента для нейтрализации новых концептуальных вызовов;
– наращивание политико-социологического фундамента военной науки, что позволит обновить и уточнить понятийный аппарат, а также усилить аргументацию проектов управленческих решений по итогам военно-научных исследований;
– перевод военно-научных исследований в новую, "действенную, активистскую" парадигму исследований и разработок ("экшен ресеч" – AR), набирающую силу за рубежом;
– обновление тематики военно-научных исследований, в том числе по различным аспектам разработки и реализации модели мобилизационного государства, а также "социологического оружия" и иных методов нелетального воздействия на противника;
– инициирование разработки госзаказа на новую тематику исследований (совместно с Фондом перспективных исследований);
– обобщение разнопланового материала о сути и роли невоенных действий, разработка интегрирующей теории;
– определение мер по обобщению опыта миротворческих операций в Сирии, что было бы оправдано и возможно, в том числе с помощью экспертных опросов непосредственных участников.
Генеральная цель в условиях нарастающего объема информации и усложнения взаимодействия разных видов науки – это интеграция усилий академического и военно-научного сообщества на принципах взаимодополнения.
ПРЕДПОСЫЛКИ СОЗДАНИЯ ОТДЕЛЕНИЯ ВОЕННЫХ НАУК РАН
Среди назревших и беспокоящих многих экспертов-аналитиков вопрос о создании отделения военных наук в рамках Российской академии наук (РАН), поскольку совсем недавно в ходе встречи с академиком Александром Сергеевым президент России Владимир Путин еще раз обратил внимание на координирующую роль РАН в решении широкого спектра задач по оборонной тематике.
Отсюда возникает много задач, включая прежде всего активизацию взаимодействия с Академией военных наук, а также проработку вопроса о возможном образовании отделения Военных наук в РАН, где к настоящему времени действует 13 отраслевых отделений по областям и направлениям науки, включая, например, отделение глобалистики и международных отношений.
Что касается возможного отделения военных наук "большой" Академии наук, то теоретически эта задача (обоснования и создания) была решена в общем и целом еще три десятка лет назад Махмутом Ахметовичем Гареевым, в те годы перспективным исследователем, автором фундаментальных исследований и публикаций, который в настоящее время широко известен как генерал армии, доктор военных и доктор исторических наук, президент Академии военных наук.
Как начальник Военно-научного управления ГШ, заместитель начальника Главного оперативного управления ГШ, а несколько позже (с 1984 года) как заместитель начальника ГШ ВС СССР, генерал-полковник выступил против отождествления войны лишь с военными действиями, обосновал новое понимание военной науки, на базе которого была сформулирована и раскрыта общественно значимая концепция: историко-философская и политико-управленческая.
Благодаря радикальному уточнению объекта и предмета военной науки, ее функций удалось с широких научных позиций определить военную науку в системе современных знаний, а также ее междисциплинарный статус и системообразующую роль с опорой на классификацию наук по версии авторитетного советского ученого, академика Бонифатия Михайловича Кедрова. Решение крупной теоретической проблемы стало важным шагом на пути легитимизации военной науки и ее признания в СССР в качестве полноценной отрасли знания, отвечающей всем необходимым научным стандартам деятельности.
"Если война как сложное общественно-историческое явление изучается не только одной военной наукой, а многими в соответствии с их спецификой, то отсюда просматриваются задачи каждой из них с учетом возможностей и проблемного поля", – подчеркивал М.А. Гареев.
Он справедливо отмечал, что вооруженную борьбу нельзя отрывать от других явлений общественной жизни, от других форм борьбы, от морально-политического и экономического факторов, что важно для взаимодействия самых разных наук. Одни из них непосредственно исследуют военную тематику, а другие опосредованно, опираясь на результаты исследований, выполняемых другими науками.
Применительно к роли социологии М.А. Гареев обращал внимание, что ее смысл как науки об обществе в том и состоит, чтобы изучать наиболее сложные общественные явления как цельную систему.
Однако это замечание во многом распространялось и распространяется на роль военной науки, а не только на социологическую науку.
Сохраняют и сегодня значимость фундаментальные выводы М.А. Гареева, сделанные им с опорой на классиков мировой общественной мысли. Во-первых, о том, что "война – это состояние всего общества, которое представляет собой не только столкновение вооруженных сил, но и борьбу в области политики, экономики и идеологии, приобретающую во время войны особенно ожесточенный и непримиримый характер". Во-вторых, что война как общественно-политическое явление представляет собой столкновение (борьбу) классов, наций, государств, коалиций, общественных систем с применением вооруженного насилия, сочетающегося с другими формами и средствами борьбы (экономической, идеологической, дипломатической и другими).
Таким образом, обозначалось широкое поле деятельности военной науки, ее стратегическая роль в обосновании военно-политических решений.
Раскрытые на высоком теоретическом уровне идеи на 30 с лишним лет опередили свое время, поскольку общественно-политических условий для их последовательной и полной реализации в условиях горбачевской перестройки просто не было.
Вместе с тем сегодня, спустя годы просматриваются важные предпосылки. Не только необходимость, но и возможность реализации идей, сформулированных еще в середине 80-х годов прошлого века.
С опорой на разработки Отдела стратегического анализа и военно-политических исследований автономной некоммерческой организации "Московский институт социологических исследований" (АНО МИСИ) можно утверждать, что возможности создания отделения военных наук РАН определяют:
– возросший потенциал военно-научного сообщества нашей страны и прежде всего Академии военных наук, все более широкое понимание необходимости интеграции с академической наукой и РАН;
– задачи повышения качества военно-научных исследований, их эффективности и действенности;
– повышение внимания недавно избранного руководства РАН к оборонной тематике.
ПРЕЗИДЕНТСКИЕ ИНИЦИАТИВЫ
Еще один фактор, определяющий политическую возможность, это недавние президентские инициативы Владимира Путина по укреплению нормативно-правового фундамента и кадрового потенциала российской науки: с одной стороны, законопроект о внесении изменений в действующее федеральное законодательство о РАН с целью расширения поля деятельности, закрепления прогнозно-аналитических функций; а с другой стороны, проект президентского указа об укреплении попечительского совета Фонда перспективных исследований. Все это важно с политической и с правовой точек зрения, задавая четкий общественно-политический контекст возможного образования отделения военных РАН.
Среди ключевых направлений деятельности просматриваются:
– институционализация военной науки в Российской Федерации;
– повышение интегрированности Академии военных наук с Российской академией наук;
– повышение статуса в современном российском обществе военно-научных исследований и их влияние на обоснование и реализацию крупных военно-политических решений.
Академия военных наук объединяет сегодня примерно две тысячи высококвалифицированных военных исследователей, экспертов-аналитиков. В составе академии 72% генералов, адмиралов и офицеров в отставке и запасе. Интеграция с Российской академией наук по тематике обороны, безопасности – это не только право Академии военных наук, военно-научного сообщества, но обязанность, обуславливаемая гражданским и профессиональным долгом военных исследователей, аналитиков-экспертов.
Однако для практической реализации данных идей необходимы конкретные поручения по анализу общественного мнения, по проработке отдельных аспектов этой темы, по созданию и оформлению специальной рабочей группы. Виделось бы целесообразным, чтобы эти вопросы нашли отражение в докладе и дискуссиях на предстоящей ежегодной конференции Академии военных наук и в ее итоговом документе.
Уточнению понимания общественного ожидания и предложений мог бы способствовать в дальнейшем анкетный опрос руководителей отделений Академии военных наук и отделений РАН, что позволило бы лучше понять реальную ситуацию.
Таким образом, в военно-научной повестке дня актуализация аргументов, высказанных еще несколько десятилетий назад, обсуждение теоретических и общественно-политических предпосылок, а также необходимости и возможности создания отделения военных наук РАН с учетом прежде всего общих и специфических задач АВН и РАН, последовательной и полной реализации функций координации президиумом РАН оборонной тематики в соответствии с поручением президента России.
Сергей Николаевич Першуткин – член-корреспондент Академии военных наук
