Зачем России нужные военные базы в Африке и на Ближнем Востоке
После убедительной победы отечественного оружия в Сирии все выше становится запрос на размещение российских пунктов материального обеспечения у стран Африки и Ближнего Востока. Судан, Египет, ливийский Бенгази и Эритрея - среди возможных мест размещения "новых Тартуса и Хмеймима". Военный обозреватель "Газеты.Ru" Михаил Ходаренок объясняет, с чем это связано и каковы в этом сценарии возможные действия Москвы.
В списке стран, желающих предоставить России возможность для размещения пунктов материально-технического обеспечения, подводить черту пока преждевременно. В самое ближайшее время он может существенно увеличиться. Но необходимо, для начала, понимать, каковы реальные, а не декларативные причины, побуждающие лидеров ближневосточных и африканских стран обращаться за подобной помощью к Москве.
Судан, например, мотивировал свою просьбу помощью в борьбе с контрабандой и работорговлей в Красном море, а также ограничением вмешательства США в региональную политику. С Египтом пока ведутся переговоры о порядке использования воздушного пространства и аэродромной инфраструктуры, предусматривающем, что египетская авиация в ответ тоже сможет использовать российские аэродромы. Неоднократно намекали на возможность развития и углубления военного сотрудничества и с ливийской стороны, и в этих предложениях однозначно предусматривалось размещение российских военных баз в Ливии.
Начнем издалека. Считается, что в настоящее время мировая держава первой величины должна обладать мощной экономикой, ядерным оружием, иметь в наличии развитую орбитальную группировку с космическими аппаратами самого различного назначения, в том числе обеспечивающими функционирование глобальной навигационной системы, а еще иметь не менее 300 миллионов человек населения.
Даже современная Россия отвечает далеко не всем подобным критериям.
Теперь что касается государств со средним и малым размером национальной территории и населением в десятки миллионов человек (или даже менее того), с промышленностью, не производящей большинство образцов современного вооружения и военной техники. Как им решать задачу создания современной армии, способной отстоять независимость и государственный суверенитет?
Для лучшего понимания возможностей для ведения военной конкуренции такими странами напомним цены на некоторые образцы оружия. К примеру, современный танк стоит от 6 до 10 миллионов долларов. Согласно открытым данным, Leopard 2A6 (производства ФРГ) может обойтись в 6,79 миллиона долларов, M1A2 SEP (США) - 8,5, Challenger 2 (Великобритания) - 8,6, Type 10 (Япония) - 9,4, а AMX-56 Leclerc (Франция) - 10. Только в одной танковой дивизии таких боевых машин должно быть более 300. Одновременно необходимо учитывать, что на войне скорость выхода из строя бронетехники весьма высока. К примеру, только за один день октябрьской войны 1973 года египтяне потеряли 270 танков.
Та же ситуация - в пропорционально большей степени - имеет место быть в отношении современных самолетов. К примеру, палубный американский истребитель-штурмовик F/A-18 "Hornet" стоит 94 миллиона долларов, самолет РЭБ EA-18G "Growler" - 102, истребитель 5-го поколения F-35 "Lightning" II - 122, а самолет ДРЛОиУ E-2D "Advanced Hawkeye" - уже 232 млн долл. Цена на современный стратегический бомбардировщик - просто запредельная. B-2 "Spirit" стоит 2,4 млрд. долларов.
Очень дороги современные корабли и подводные лодки. Бюджетный корвет, к примеру, стоит порядка 800 миллионов "зеленых", дизельная подводная лодка более 500 миллионов., а атомный ударный авианосец обойдется уже в совершенно невообразимые 13 миллиардов долларов.
Поэтому "поднять" национальную армию до современных требований небольшому по численности населения и возможностям экономического комплекса государству попросту невозможно.
Сколько бы денег не было в этом случае потрачено на оборону, все равно будет мало, и защититься от, например, Соединенных Штатов принципиально невозможно. Вашингтон (иногда вместе с союзниками) в войне с применением только обыкновенных средств поражения за несколько суток расправится с любым противником, у которого, по его мнению, будут нарушаться права человека или вовремя найдется какая-нибудь пробирка с белым порошком.
Примеров в наше время больше чем достаточно - Югославия, Ирак, Ливия. Причем лидеры этих государств закончили свою жизнь или в тюрьме, или с петлей на шее, или в зверских мучениях.
Эпоха национальных армий относительно небольших государств как действенного инструмента в отстаивании национальных интересов и суверенитета окончательно ушла в прошлое.
Лоскутные страны и их армии очень быстро сгорят в огне современного вооруженного конфликта. Уцелеть в предполагаемых масштабных войнах можно только в случае вступления в коалицию под руководством одной из сверхдержав нашего времени, обладающих всеми необходимыми военными возможностями и атрибутами - от космической группировки до ядерного и высокоточного оружия.
Пример Сирии здесь более чем показателен. И лидер, и государство уцелели лишь только потому, что своевременно обратились за военной помощью к России.
Это, похоже, заставило крепко призадуматься очень многих глав государств Ближнего и Среднего Востока, ряда других африканских государств. Выбор здесь, в сущности, достаточно невелик - или пожертвовать частью национального суверенитета (причем в крайне незначительной степени), или в будущем светит черенок от лопаты, как для Муаммара Каддафи. Или петля, как для Саддама Хусейна.
В данном случае утрата незначительной доли национального суверенитета может теоретически выглядеть как безвозмездная и долгосрочная аренда (не менее 99 лет) Россией части национальной территории того или иного государства для размещения там военной базы. Расходы на обустройство и содержание относительно небольшого контингента российских войск (батальон, эскадрилья, отряд боевых кораблей) тоже, по всей видимости, должна будет нести страна пребывания. Впрочем, тут возможны самые различные варианты.
Однако в противном случае лидеры ближневосточных государств должны ясно сознавать, что другого, более действенного средства борьбы с черенком от лопаты или удавкой виселиц у них просто нет. Только Россия - кроме США - может надежно защитить любого своего союзника.
Каковы могут быть действия России в ответ на такие предложения? Расширять свое военное присутствие за рубежом или воздержаться ввиду сложного экономического положения в стране? Тут все будет зависеть исключительно от конкретных условий.
Однако первое, что надо сделать Кремлю, так это полностью отбросить когда-то бывшие в ходу догматы пролетарского интернационализма и борьбы угнетенных народов за национально-освободительное движение.
Всякое бескорыстие и безвозмездная помощь должны быть полностью исключены. Никаких сантиментов, только взаимовыгодные и сугубо прагматические соображения. И ключевое слово здесь - взаимовыгодные.
У России есть разный опыт сотрудничества со странами на африканском континенте, Ближнем и Среднем Востоке. Достаточно вспомнить в этом плане деяния президента Египта Анвара Садата.
Вечером 8 июля 1972 года глава государства пригласил к себе посла СССР в Египте и главного военного советника и сделал заявление о том, что советские советники и специалисты оказали Египту большую помощь, обучили и воспитали его войска, за что большое спасибо и искренняя признательность. Но в будущем Египет не нуждается в помощи со стороны СССР, и поэтому пришла пора расставаться.
Президент Анвар Садат потребовал, чтобы все советские советники в течение четырех-пяти дней покинули страну. По сути дела, это было звучной пощечиной для СССР.
Не лучше была судьба ВМБ ВМФ СССР в бухте Влера в Албании. В результате осложнения взаимоотношений между двумя странами она была в 1961 году ликвидирована.
То есть подобный опыт (и нельзя сказать, чтобы положительный) у России уже есть. И повторения явно бы не хотелось.
Что касается сложного экономического положения России, то следует заметить, что базовая стратегия формируется из расчета ближайших как минимум 50 лет. Сегодня, безусловно, проблемы в развитии экономического комплекса страны есть. Но кто знает, как сложится обстановка через десять, тем более двадцать лет.
В частности, иногда утверждается, что у России не так много кораблей океанской зоны, и в течение ближайших десяти лет их вряд ли появится больше, чтобы этого было достаточно для активных действий в Средиземном море или Индийском океане.
Однако и тут ни у кого нет ясного ответа, как будет выглядеть отечественное военное кораблестроение через 20-30 лет. А военно-морская база России, предположим, в конкретно взятом регионе уже есть. И ее значение в исторически обозримый срок с геополитических позиций может быть исключительным.
Поэтому положительное разрешение "базового" вопроса должно быть сферой исключительного внимания отечественных политиков и военных. И в этом плане государственным деятелям современной России надо исходить исключительно из долговременных национальных интересов. Россия неоднократно пыталась закрепиться в Средиземноморье и в XIX, и в XX веке. Все попытки закончились ничем. Есть надежда, что в XXI-м веке страна все-таки утвердится в этом регионе - необычайно важном с геополитической и геостратегической точек зрения.
Михаил Ходаренок
