Ближневосточный театр военных действий ожидает новая драма
Российский лидер Владимир Путин справедливо сказал, что российские военные спасли Сирию как государство. В подтексте его речи, конечно же, читается, что в том числе был спасен режим Башара Асада. Вопрос - надолго ли? Сирийское информационное агентство САНА информирует, что в ходе массированного наступления правительственная армия овладела городом Абу-Кемаль. Террористы потеряли последний крупный населенный пункт на территории Сирии, в их распоряжении остались небольшие деревни и пустыня на крайнем востоке страны. Российский Генштаб поспешил заявить, что активная фаза сирийской гражданской войны близка к своему завершению. Пентагон в своих заявлениях проявляет большую осторожность. Американские военные прогнозируют переход открытого военного противостояния как в Ираке, так и в Сирии в партизанскую фазу. Но, судя по всему, регион ожидают новые военные потрясения, далеко выходящие за рамки термина "партизанская война". Вашингтон, Лига арабских государств серьезно ополчились против Тегерана, в то же время министр обороны Израиля Авигдор Либерман призвал участников антитеррористической коалиции создать новую военную коалицию, направленную против Ирана.
СОЧИНСКАЯ ВСТРЕЧА
На этой неделе президент России Владимир Путин провел рабочую встречу со своим коллегой Башаром Асадом, в ходе которой российский лидер, отмечая успехи сирийских и российских войск, заявил, что до полной победы над боевиками "еще очень далеко", при этом говорилось о послевоенном обустройстве Сирии. Ранее Москва уже известила о близком окончательном разгроме "Исламского государства" (ИГ, террористическая организация, запрещена в России) на территории Сирии и о своем намерении значительно сократить российское военное присутствие в этой ближневосточной стране.
Во время переговоров в резиденции "Бочаров Ручей" лидеры двух стран согласились во мнении, что война против "Исламского государства" близка к завершению. Владимир Путин подчеркнул: "Что касается нашей совместной работы по борьбе с террористами на территории Сирии, эта военная операция действительно завершается. Думаю, теперь самое главное, конечно, перейти к политическим процессам". Из чего можно сделать вывод, что Москва рассчитывает на мирное завершение гражданской войны в Сирии в обозримом будущем. Башар Асад, со своей стороны, выразил благодарность России и ее лидеру за военную поддержку, но при этом заявил, что он "сохранит приверженность арабской националистической доктрине и ни при каких обстоятельствах не откажется от нее".
Из его слов также следует, что именно "благодаря этой приверженности сирийский народ и его армия одержали победу над терроризмом". Арабский национализм особенно активно культивировался в течение 20–30 лет после окончания Второй мировой войны, именно на его волне отец нынешнего президента Сирии Хафез Асад пришел к власти.
Конечно же, российское военное присутствие гарантирует Дамаску определенную политическую устойчивость, но скорее всего, осознавая этот факт, сирийский лидер делает большую ставку на Тегеран. Исламская Республика Иран является для Сирии более последовательным и бесспорным союзником, чем Россия, в силу многих обстоятельств. Ставка на светскость является коньком клана Асадов, но, как показывает история, не очень эффективна. Конец XX, начало XXI века стали ренессансом религиозности, в первую очередь затронувшей мусульманский мир. Ближний Восток ныне является символом ислама, и современные арабские лидеры, если они хотят оставаться у власти, должны развивать эту символику. Заявление Башара Асада о том, что он делает ставку на арабский национализм, не соответствует истине, эта политическая платформа исчерпала себя еще в конце прошлого века. Главным условием пребывания Башара Асада на посту президента страны сейчас является тот факт, что иранский аятолла признает алавитов (к числу которых принадлежит сирийский президент) шиитами. Основываясь на этом признании, Тегеран поддерживает и намеривается поддерживать сирийских алавитов, как единоверцев и союзников, всеми имеющимися в его распоряжении средствами, в первую очередь – военными, при этом иранское руководство во главу угла ставит свои собственные геополитические цели.
НУЖНЫ ЛИ АСАДУ РУССКИЕ ШТЫКИ
Успехи сирийских войск при поддержке ВКС РФ, Сирийских демократических сил (СДС) и армии Ирака, при поддержке международной коалиции в борьбе с терроризмом в Сирии и Ираке бесспорны и означают близкую кончину ИГ. И хотя боевые действия пока еще идут полным ходом, Москва уже сделала заявление о намерении существенно сократить свое военное присутствие в Сирии и оставить там только две военные базы: авиационную в Хмеймиме и морскую в Тартусе. Пока Россия, единственная из участниц этой войны, заговорила о выводе войск из региона. Ни Тегеран, ни Анкара, ни США таких намерений не высказывали. Более того, Вашингтон объявил о необходимости присутствия американских военных в Ираке так долго, как это понадобится.
Россия в целом в позитивном для себя ключе продемонстрировала свою военную мощь на ближневосточном театре военных действий (немногочисленные военные неудачи – не в счет). Сейчас появилась возможность для Москвы, не теряя лица, относительно безболезненно выйти из этой игры. На стороне Башара Асада сейчас воюют (помимо полупартизанской сирийской армии) сирийское шиитское ополчение, иранские добровольцы, ливанская "Хезболла", ополчение афганских и пакистанских шиитов – этой силы достаточно, чтобы удержаться у власти.
Тем более что российское военное присутствие в Сирии тяготит все без исключения государства в этом регионе (в список недовольных можно поместить и квазигосударственные формирования курдов). Позиция Тегерана нисколько не отличается от общей, и, по его мнению, Москва уже выполнила свою роль в сирийской части драмы противостояния Востока и Запада. Как говорится в знаменитой пьесе Шекспира, "Мавр сделал свое дело – Мавр должен уйти". К тому же лидер суннитского мира – Саудовская Аравия, потерпев унизительное поражение от шиитских партизан в Йемене, стремится убедить Запад в необходимости бороться против Ирана, поддерживающего йеменских повстанцев хоуситов, используя санкции ООН. Коль скоро цели Вашингтона, Иерусалима и Эр-Рияда совпадают, можно сделать вывод, что создание международной антииранской коалиции – это вопрос времени. Рассуждая на тему, целесообразно ли дальнейшее российское военное присутствие в Сирии, прежде всего надо задать себе вопрос: готова ли Москва воевать против международной коалиции, защищая иранские интересы?
ИНТЕРЕСЫ ТЕГЕРАНА В СИРИИ
Желание Тегерана создать шиитский коридор, позволяющий ему выйти на берег Средиземного моря, обусловлено прежде всего экономической необходимостью, которая определила персидский геополитический вектор на ближайшие несколько десятилетий. Решение этой задачи ввиду невозможности действовать в дипломатическом поле иранское руководство возложило на своих военных. Само возникновение сирийского кризиса, вылившегося в гражданскую войну, ведущие эксперты объясняют общим влиянием арабской весны. Нельзя исключать влияние Тегерана на этот процесс, тем более что развязывание конфликта, позволившего ввести свои войска в Сирию, ему выгодно.
Израильская разведка отмечает, что иранские военные не намерены покидать Сирию: "Офицеры и шиитские ополчения размещают долговременные базы в районе Дамаска, в 30 км от израильской границы". Израильские спецслужбы считают, что "шиитское ополчение, участвовавшее в войне, может быть включено в состав сирийской армии". А этот факт Иерусалимом рассматривается как прямая угроза безопасности еврейского государства.
По этому поводу министр обороны Израиля Авигдор Либерман не так давно сделал ряд недвусмысленных заявлений. Поскольку он публикует их на своей страничке в Facebook на родном ему русском языке – трудности перевода исключены. Ранее он говорил: "Мы не допустим укрепления шиитской оси в Сирии в качестве передовой базы для военных операций". И обещал противодействовать этому военными методами. В минувшее воскресенье Авигдор Либерман обратился к региональным государствам с призывом: "Коалиция против "Исламского государства" завершила свою деятельность. Сегодня более, чем когда-либо, необходимо создать коалицию против Ирана, главного покровителя и спонсора террора". Решимость руководителя израильского военного ведомства сокрушить врага не вызывает сомнений, очевидно, что его слова адресованы не только монархиям Персидского залива, но и всем странам – участницам антиигиловской коалиции, возглавляемой США.
Сейчас Дамаск поставлен перед тем фактом, что без иранских штыков нынешнему режиму не удержаться у власти. Башар Асад – умный политик и осознает, что военное присутствие Москвы не даст ему тех же гарантий сохранения его власти, какие ему может предоставить Тегеран. Военная мощь России в силу многих обстоятельств не дает такой гарантии, к тому же она весьма лимитирована из-за слабости российской экономики. В Российской Федерации немногочисленна шиитская ума (мусульманская община), мусульмане в нашей стране в своем подавляющем большинстве – сунниты, то есть идеологической опоры среди населения России алавиту Башару Асаду не найти. По всему выходит, что Дамаск обречен на союз с Тегераном.
АНТИИРАНСКАЯ КОАЛИЦИЯ
С большой долей уверенности можно сказать, что коалиционная война против Ирана взорвет Ближний Восток и Центральную Азию и, возможно, перекинется на близлежащие регионы. Это, по сути, будет открытая межконфессиональная схватка суннитов и шиитов, первых на этот раз будут поддерживать Запад и Израиль. Если антииранская международная коалиция все же состоится, в нее плавно перетекут почти все признавшие руководящую роль Вашингтона участники борьбы с ИГ.
"Хезболла" и Дамаск будут верны союзническим связям с Тегераном и выступят на его стороне. Правда, в этом случае Башара Асада наверняка покинут христиане и друзы, ему придется рассчитывать только на алавитов и шиитов. В Сирии коалиция может опираться на суннитскую оппозицию, курдов и друзов. Россия встанет перед выбором: влезать в новую тяжелую и неперспективную для себя войну (грозящую немалыми потерями) с международной коалицией (подобно тому как это было в Крымскую войну 1853–1856 годов), на этот раз с ореолом "спонсор терроризма", или разорвать связи со своими нынешними союзниками Дамаском и Тегераном и спокойно наблюдать за дракой со стороны.
В Ираке американцев ждет разочарование, шиитское правительство в Багдаде не будет воевать с Тегераном, и здесь Вашингтону придется разыгрывать курдскую карту (что однозначно не понравится Анкаре), а также делать ставку на суннитское ополчение. Турция, возмущенная возвеличиванием курдов, скорее всего не войдет в коалицию или будет в ней состоять лишь формально, действуя сугубо в соответствии со своими интересами. Если война затянется, Багдад встанет на сторону Ирана. Создание международной военной коалиции против Тегерана однозначно приведет к тому, что сначала Сирия, а затем и Ирак повторно ввергнутся в пучину гражданской войны.
Вооруженный конфликт в Афганистане примет другой, более сложный и ожесточенный оборот, там силам НАТО и нынешним властям придется воевать против талибов, других суннитских боевых групп и новых врагов (хазарейцев и, возможно, исмаилитов). Первые населяют преимущественно центр страны, вторые обитают в горных районах на востоке Афганистана, на юге Таджикистана, на северо-востоке Пакистана и на севере Индии. И на тех, и на других Тегеран имеет значительное влияние. Хазарейцы в своем большинстве – шииты имамиты-двунадесятники (государственная религия в Иране), для них иранский аятолла – духовный лидер, исмаилиты также признаны как одно из шиитских течений.
На территории Ирана иностранным войскам воевать будет очень сложно. Исторические аналогии здесь неприемлемы. Оккупация Ирана в 1941-м советскими и британскими войсками не является для современных интервентов положительным примером, скорее, наоборот, может сыграть отрицательную роль. Из этого следует, что антииранская коалиция в боевых действиях на территории Ирана ограничится ударами с воздуха авиацией и операциями сил специального назначения в приграничных районах.
Александр Шарковский
Заместитель ответственного редактора НВО
