Через десять лет мир научится хранить электроэнергию в промышленных масштабах, и мы не узнаем свои "платежки за свет". Значительно раньше, в феврале следующего года, в России заработает первая ветростанция, а через три года - мусоросжигательный завод, тоже производящий электроэнергию.
Как все это отразится на нашей жизни, кошельках и экономике страны, "Российской газете" рассказал председатель правления УК "РОСНАНО" Анатолий Чубайс. Компания вместе с партнерами создала Фонд развития ветроэнергетики. Но начали мы наш разговор с того, что не все так безоблачно в нашем энергетическом будущем.
Тогда нам отключат свет
Анатолий Борисович, начнем с вашего тревожного прогноза, что через четыре года Россия снова может столкнуться с дефицитом мощностей, причем ожидается кризис, а не просто проблемы. Почему именно через четыре года - не через два-пять-десять? Тем более что сейчас у нас переизбыток электроэнергии.
Анатолий Чубайс: Это не совсем мой прогноз. Но есть эксперты, которые говорят, что темпы роста спроса на электроэнергию в нашей стране скоро будут превышать возможности роста имеющихся мощностей. Тем не менее на сегодня у нас запас есть. И нет никакого кризиса.
Однако вспомните, что было десять лет назад. Во многих важнейших регионах страны физически не хватало мощностей. Так было на юге Приморья, в Екатеринбурге, на юге Урала, в Западной Сибири, где вся российская нефтянка. Так было в Сочи. И вводы новых мощностей, которые дала осуществить реформа энергетики, эту проблему сняли. 35 тысяч мегаватт - рекордные объемы, введенные в России за последние 10 лет в результате реформы энергетики. И сейчас некоторые нас даже критикуют, что слишком много новых мощностей тогда было введено.
Но если делать прогноз на будущее, то в нем практически все сходятся на мысли, что этот ресурс исчерпается. Одни говорят - к 2021 году, другие - к 2023-му, третьи - к 2025-му. Думаю, в диапазоне от шести до семи лет, если не обеспечивать новые вводы, мы снова получим такую же проблему, из которой вышли благодаря реформе.
Допустим, вас и экспертов, увы, не услышали. И ничего не делалось для увеличения мощностей. Прошло семь лет. И что тогда?
Анатолий Чубайс: Тогда мы получим отключение электроэнергии в самый драматический момент, например, зимой при температуре минус 30. Есть риск, что при максимальной загрузке имеющегося оборудования просто не хватит. А при дефиците электроэнергии и цены могут пойти вверх.
Мощности - это ведь не вопрос поставки топлива или запасов мазута угля или газа. Мощности - это электростанция. В зиму она загружена до предела. Если у вас все электростанции загружены до предела, а спрос больше, вам просто неоткуда взять энергию. Это крайне драматическая ситуация. Я уже не говорю, что возникает масса технологических вопросов. Чтобы ремонтировать станцию, ее нужно отключить. Чтобы ее отключить, вам нужно куда-то передать нагрузку. А у вас дефицит мощностей. Все - ремонтировать нельзя. Износ увеличивается.
Пока, как я уже говорил, ничего такого нет. Но импульс реформы исчерпывается, и отрасли нужно придать новый стимул для модернизации.
 |
| Итоговая цена электроэнергии. |
| Источник: Инфографика РГ / Леонид Кулешов / Надежда Лорай |
Времени в обрез? У нас есть шансы за семь лет подготовиться к этой проблеме?
Анатолий Чубайс: Вы правы, энергетика меряет периоды годами, а то и десятилетиями. Это ужасно инерционная отрасль. Построить электростанцию - три года идеальный период, а то и пять, и семь лет. Поэтому в бытовой жизни 4 года, 7 лет - когда еще будет! А для энергетики - это очень быстро.
Чтобы через четыре года запустить станцию, надо уже сейчас принять решение о ее вводе. А через полгода-год начать строить, тогда через четыре при хорошей погоде введешь. Основная часть волны вводов тепловых станций за последние десять лет основана на так называемых ДПМ (договоры на поставки мощности). Это важнейший инвестиционный механизм, созданный нами в ходе реформы энергетики. Так вот, ДПМ завершаются. Минэнерго и энергетическое сообщество это прекрасно понимают. Дальше - нужна концепция новых механизмов модернизации. Так или иначе, она будет. Насколько я понимаю ситуацию в правительстве, дискуссия на эту тему входит уже в завершающую стадию. Скорее всего, к концу года могут принять базовое инвестиционное решение.
Сегодня у российской солнечной панели такое качество и КПД, что она входит в тройку лучших в мире
В новых договорах на поставки мощности будет место "зеленой" энергетике? Против ее поддержки по ДПМ одно время активно выступали крупные потребители.
Анатолий Чубайс: Понимаете, в новых ДПМ, которые должны запустить вторую волну инвестиций, задача роста объема мощностей не настолько важна, как десять лет назад. Она есть, но не самая главная.
Гораздо важнее другая задача - модернизация, обновление, внедрение новых технологий. Вторая задача, и это моя принципиальная позиция, - как раз государственная поддержка проекта возобновляемой энергетики. К счастью, система мер поддержки уже работает и вводы ВИЭ запланированы до 2024 года. Но если не будет поддержки за пределами 2024 года, то отрасль останется в полузачаточном состоянии. Вот, собственно, сейчас и идет дискуссия о том, как именно в новую концепцию развития отрасли уложить и модернизацию традиционных мощностей, и запуск новой волны возобновляемой энергетики: какую долю в энергобалансе и платежах оптового рынка она может занять.
Лучи, ветер и свалка
Есть подсчеты, сколько нам понадобится средств и времени, чтобы создать зеленую генерацию, которая будет реально влиять на нашу жизнь?
Анатолий Чубайс: Есть подсчеты, уже приняты механизмы и решения, по крайней мере, для первого этапа ее развития. Там картина выглядит так: первая солнечная электростанция была запущена в Сибири в 2015 году, первая ветростанция заработает в Ульяновске в I квартале будущего года. А первый завод по переработке ТКО - в 2021 году.
Это старт проектов по каждой из трех технологий, как вы называете, "зеленой энергетики". По ветроэнергетике до 2024 года должно быть введено 3,5 гигаватта, это серьезный объем мощностей, достаточный для покрытия спроса среднего областного центра. По солнечной энергетике - 1,7 гигаватта, по ТКО пока меньше - 350 мегаватт в первой очереди. Будет еще вторая. Все это введут к 2024 году. Это 5-6 гигаватт "зеленых мощностей".
Капля в море традиционной энергетики. В странах ЕС более амбициозные планы. А мы почему так скромничаем?
Анатолий Чубайс: Конечно, мало. Установленная мощность нашей энергосистемы на сегодня далеко за 200 гигаватт. А 5 из 200 - это лишь 2,5 процента от общего парка энергооборудования.
Но при всем том, что я энтузиаст этого дела, я не считаю, что нам правильно в качестве целевых параметров брать европейские. В ЕС некоторые страны наметили цель: к 2030 году иметь в энергобалансе 30 процентов возобновляемой энергетики. В Германии, судя по всему, будет даже побольше, во Франции - поменьше.
Я не считаю, что России нужно выходить на такие же объемы. 15 процентов ВИЭ - больше точно не надо. А 30 процентов для нас - взрывоподобный рост. Он нам не нужен, потому что у нас есть относительно недорогой газ. Это природное преимущество России, и его надо использовать, потому что пока газовая генерация дешевле, чем солнечная.
Но с газом мы тоже ограничены по времени. Глава минприроды Сергей Донской уверяет, что его нам хватит на 80 лет, а нефти, кстати, и того меньше - на 29.
Анатолий Чубайс: Знаете, когда я пришел в правительство молодым экономистом, премьер-министр Виктор Черномырдин дал мне примерно те же цифры. Если вы спросите через 20 лет, любой другой министр вам назовет такие же сроки. Они постоянно сдвигаются - ведь появляются новые разведанные запасы. Другое дело, углеводороды дорожают.
Впрочем, не в запасах и не в ценах дело. Возобновляемая энергетика появилась всего 15-20 лет назад. Это технологически более молодая культура. И у нее потенциал совершенствования гораздо больше, чем у тепловой энергетики, которая технологически уже вышла на свои пределы.
Год назад мы начали производить тонкопленочные солнечные панели, было 9 процентов КПД, а сейчас выпускаем с коэффициентом полезного действия - в 22,7 процента. Ясно, что это не предел. И цена будет меняться. Абсолютно всеми экспертами признано: цена кВт/ч, выработанного возобновляемой энергетикой, неизбежно сравняется с ценой кВт/ч тепловой энергетики. А потом еще и снижаться будет. В тех странах, где дороже тепловая энергетика и очень много солнца, потребители уже чувствуют преимущества ВИЭ. И у нас почувствуют этот эффект, только позже - между 2025 и 2027 годами. Надо просто это готовить заранее.
Цена кВт/ч новой энергетики неизбежно сравняется с ценой теплового кВт/ч. А потом еще и снижаться будет
Но кроме энтузиастов у новой энергетики есть и скептики, среди которых и "люди, принимающие решение". Здесь нужны железные аргументы.
Анатолий Чубайс: В самую точку попали. Предположим, мы ничего не делаем. Говорим: да ну ее, эту возобновляемую, у нас дешевого угля и газа полно. Вроде бы мы даже выигрываем по экономике. Все прекрасно. Но проходит 3-5-7 лет, и выясняется, что уже дешевле строить солнечные станции, чем угольные.
А у нас их нет. Это означает, что у нас единственный путь - импорт, импорт и еще раз импорт. Технологий, экспертизы, ноу-хау, образования, науки. К счастью, одна из важных технологических удач промышленной политики правительства - это то, что такой сценарий удалось предотвратить. И мы явно уже свернули на путь создания собственной промышленной базы для возобновляемой энергетики.
Слезаем с нефтяной иглы
А нам эта дорога по силам - по деньгам, технологиям, кадрам? Всё с нуля придется начинать.
Анатолий Чубайс: Уже не всё. Но в России еще предстоит создать мощные научно-технологические кластеры: нужна целая технологическая цепочка, которой ранее не существовало в стране.
Технологии, производство оборудования, прикладные научные разработки, которые обеспечивают рост эффективности солнечных панелей. Необходим образовательный кластер, где готовятся специалисты, которые умеют работать в зеленой энергетике. Это достаточно сложный набор специальностей, квалификации, компетенций, производств. Можно долго перечислять...
Но если мы вовремя создадим у себя все это, то в какой-то момент начнем думать про экспорт. И когда цены старой и новой энергетики сравняются, у нас будет не только собственная культура ВИЭ - инженерная, технологическая, но и позиция на мировом рынке. Россия реально может стать экспортером высокотехнологичной продукции мирового класса. Это и есть пример того, что вы, журналисты, любите называть "слезть с нефтяной иглы".
Еще чуть-чуть, и мы бы прозевали этот шанс. Но вместе с группой "Ренова" решились на строительство завода по производству солнечных панелей и первой солнечной станции, когда не было господдержки. Авантюра практически! А теперь у нашей панели такое качество и КПД, что она входит в тройку лучших в мире.
А как продвигаются дела с ветроэнергетикой?
Анатолий Чубайс: Уже понятно, в какие сроки мы начнем производство лопастей, башен, редукторов, электротехнического оборудования и так далее. Ни одно из этих изделий никогда не производилось в России.
Но в феврале следующего года мы вместе с компанией "Фортум" запустим в Ульяновске первую ветростанцию пока из импортных компонентов. Там же открыта кафедра ветроэнергетики. Там будут готовить специалистов, которых тоже пока нет в стране. И строим производства локализированных компонентов для ветростанций.
Пока, насколько я понимаю, по новым станциям речь идет об оптовом рынке электроэнергии. А как же солнечные батареи на даче? Дождемся?
Анатолий Чубайс: Вполне. Оптовый рынок - это основа, но лишь первая часть проекта по возобновляемой энергетике в стране. У него еще есть вторая часть - розничные рынки, это прямо то, о чем вы спрашиваете, и третья - изолированные энергорайоны.
Наша целевая задача - сделать так, чтобы на розничном рынке все, начиная от малого бизнеса - рестораны, кафе, магазины, и кончая хозяевами маленьких дачек, могли бы устанавливать солнечные панели, уменьшать объем потребления электроэнергии и даже становиться поставщиками в локальную энергосистему. Поставили вы у себя на даче такую солнечную панель, днем набираете электроэнергию в аккумулятор, потом в любой момент может себе ее выдать. Если образуется избыток, вообще перестанете покупать электроэнергию в сети, а большой избыток - так еще и продавать.
Допустим, в эту пору прекрасную нам все-таки придется жить. Но цены! Это когда они еще сравняются с традиционной энергетикой и начнут падать.
Анатолий Чубайс: Да, на оптовом рынке они какое-то время будут выше. Но тут и от производителей много зависит: наша задача сделать так, чтобы цена была приемлема для потребителя. А на розничном рынке нужно создавать свою систему поддержки, при которой это станет выгодно простому потребителю.
Но кроме тарифов есть еще десятки очень сложных вопросов по правилам техприсоединения, регулирования и прочее. Это большая нормативная база, которую нужно сейчас создавать. Если для оптового рынка, для крупных "зеленых" станций большая часть ее уже готова, то для розничного рынка только недавно вышло поручение вице-премьера Аркадия Дворковича о ее разработке.
Вы говорили еще о третьей части проекта. Кого она касается?
Анатолий Чубайс: Изолированных регионов. Российская энергетика лишь частично - централизованная большая энергосистема. Есть еще отдельные маленькие энергосистемы: почти вся Якутия, большая часть Дальнего Востока, почти весь российский Север и так далее. Здесь нам нужны свои особые технологические решения, связанные с отсутствием резерва мощности. Потребуются, скажем, так называемые гибридные станции - объединяющие солнечную генерацию, дизель и аккумулятор - первую такую станцию мы недавно ввели.
Свет и отходы
 |
| Анатолий Чубайс: У новой энергетики потенциал больше, чем у тепловой. |
| Источник: Пресс-служба УК "Роснано" |
Наш клондайк
А теперь - на свалку? Третье направление возобновляемой энергетики - переработка твердых коммунальных отходов (ТКО). Насколько оно перспективно для России? Еще с советских времен говорят о "клондайке" на свалках. Но безрезультатно. Почему сейчас должно получиться?
Чубайс: Современные технологии позволяют это делать гораздо эффективнее, чем раньше. Это первое. Второе - сегодня есть система экономических мер господдержки.
Каждый год в России прибавляется по 70 миллионов тонн ТКО. Колоссальная цифра! И все это попадает на красиво называемые полигоны, а попросту свалки - с отвратительной экологией и жуткими запахами. Стратегически есть два магистральных решения. Одно - сортировка и переработка. Например, пластик из ТКО вполне можно использовать как сырье для производства нового пластика.
Второе - часть мусора, которая не подлежит переработке, надо сжигать и вырабатывать электроэнергию.
Перед населением и регионом стоит выбор: завод по переработке ТКО или бесконечно растущий мусорный полигон. Что лучше? Зачастую сегодня общественная дискуссия сводится к идее: и полигоны закройте, и заводы не стройте. А куда же мусор девать?
Другое дело, мы обязаны не ухудшать экологическую ситуацию. Скорее всего, возьмем за основу японо-швейцарскую технологию, которая предусматривает полное уничтожение всех запахов, любых вредных газов, не говоря уже про жидкую компоненту. 85 процентов оборудования такого завода - это различные системы всех видов фильтрации и очистки. Это важно: нам нужны нулевые выбросы, нулевые риски для населения.
Наверное, в меньшей степени по ТКО, но для развития остальной возобновляемой энергетики главным препятствием может стать неравномерность выработки электроэнергии. Мир еще не научился хранить энергию в промышленных масштабах. Не пойдут ли все ваши усилия по созданию новой энергетики прахом?
Чубайс: У России и здесь есть шанс совершить прорыв. Сейчас мы готовим эту программу. Промышленное хранение электроэнергии - рождающийся на наших глазах мощнейший глобальный кластер.
Мы с вами уже носим айпеды и айфоны, в которых литий-ионные батареи - накопители энергии для бытовых приборов. Они, между прочим, появились не так давно - 10-15 лет назад. И совершенно ясно, что дальше эта технология пойдет в сложнейшие технологические комплексы, начиная с электроэнергетики, где накопление - радикальное повышение эффективности.
Мы потребляем электроэнергию днем, а ночью - почти нет. Зимой больше, летом - значительно меньше. Но поскольку хранить не умеем, вынуждены создавать максимальную мощность, которая будет востребована только в пиковые часы. Это означает, что часть мощностей используется в году 15 процентов времени, 10 процентов, 2 процента. А если научиться хранить, можно резко снизить объем необходимых мощностей: компенсировать пики спроса накопленной энергией. Это, кстати, и вопрос снижения расходов на электроэнергию потребителями в традиционной энергетике, и стабилизация выработки - в возобновляемой.
Так что создание индустрии накопителей энергии - мощнейший процесс, который будет развиваться от крупнейших сетевых накопителей на тысячи мегаватт до настенного аккумулятора дома.
Да когда это еще будет!
Чубайс: Настенные накопители уже начали производить. Одна из российских компаний, созданная в нашем Троицком наноцентре, научилась их производить и буквально на днях начнет продавать. В России построен и работает завод литий-ионных батарей. По мнению всех экспертов, в спектре технологий в этой сфере именно они являются сегодня ключевыми. А лет через десять накопители совершат революцию в электроэнергетике.
И все будет так, как я вам говорил. Не такой уж большой срок, согласитесь.
