21 октября дивизиону исполняется 50 лет. Здесь есть музей, храм и даже женщина-звонарь в чине майора
Залп, другой, третий — и над Москвой появляются огромные цветы. Желтые, зеленые, красные. Над Кремлем, над соборами, над набережными, в спальных районах. Праздничные салюты в столице обычно длятся не дольше десяти минут. За этими минутами — месяцы работы 449-го отдельного гвардейского салютного дивизиона Западного военного округа. Именно он в честь государственных праздников расцвечивает небо над Москвой. 21 октября дивизиону исполняется 50 лет.
"Это не развлекаловка, а воинский ритуал"
Разноцветные огни в небе — это фейерверки. Их — непрофессионально, небезопасно и совсем не так красиво — может устроить кто угодно. Салют — это артиллерийские залпы. То, что делают в Москве на 9 Мая, 23 Февраля или в честь инаугурации президента, называется праздничным салютом и совмещает в себе и то и другое. "Это не развлекаловка, а исполнение воинского ритуала", — говорит командир салютного дивизиона полковник Вячеслав Парадников.
Дилетанту может показаться, что все фейерверки похожи друг на друга. На самом деле двух одинаковых фейерверков — по цветам, по узорам — у дивизиона не бывает. "Важно, чтобы у людей не было впечатления, что мы это так, для галочки", — рассказывает заместитель Парадникова майор Андрей Иванов. Он с детства мечтал попасть в армию — так, что в десятом классе сам прибежал в военкомат, чтобы о нем не забыли. Может прослезиться над фильмом "Офицеры". Но на службе его растрогать сложно. Он даже своими фейерверками никогда не любуется — не до того: "Я в это время работаю. Я наблюдаю за картинкой — чтобы была синхронность и все цвета были на местах".
Как делается праздничный салют? Сначала компьютерная программа создает картинку. Потом заряжаются самоходные пусковые установки — по сути, соединенные между собой пушки. Пушки есть разного калибра: в одну и руку просунешь с трудом, а в другой при желании может поместиться человек. От калибра зависит высота, на которую после выстрела поднимется снаряд.
В одну установку помещают "бомбы" с разными цветами. У них романтические названия, например "Ассоль-бриллиант". "Бомбы" не просто закладывают, а подключают проводами, создавая электрическую цепь — совсем как на уроках физики. В нужный момент достаточно будет только нажать кнопку — и установки начнут "выбрасывать" в небо "бомбы", а над Москвой появятся разноцветные узоры. Испортить все очень просто — достаточно где-то небрежно обойтись с проводами. Хотя в дивизионе уверяют: самое плохое, что может произойти, — это нарушение синхронности и какая-нибудь ошибка в рисунке. Никакие травмы зрителям не грозят. "С бытовой пиротехникой так: люди ее используют, а правила безопасности читают, если что-то случится, — говорит майор Иванов. — А мы на военной службе, здесь шутить ничем нельзя. Мы работаем, чтобы таких ситуаций не возникало".
"Человек должен что-то оставить после себя"
Правую ногу надо поставить на педаль, на левую — перенести вес тела. Руками держишь шнурки — каждый привязан к колоколу. Нажимаешь на педаль, перебираешь руками — и вся улица наполняется звоном. Самый большой колокол весит 156 кг — им и управляют с помощью педали. Это нетяжело — даже хрупкая женщина справится. Что уж говорить о женщине-майоре.
Майор Ирина Алексеенкова служит в салютном дивизионе четыре года. Она врач, начальник местной медсанчасти. А с недавних пор — звонарь. "Женщины-звонари есть. Но чтобы не просто женщина, а целый майор — так только у нас", — говорит полковник Парадников.
В Ватутинках, где расположен дивизион, есть храм. Но до него нужно ехать — это неудобно даже тем, кто живет рядом с частью, а военнослужащим — тем более. Поэтому было решено построить храм прямо на территории военной части. Пока доделано еще не все, но когда церковь откроется, приходить сюда смогут и местные жители. "Это была не рекомендация руководства, а мое желание, — говорит он. — Человек должен что-то оставить после себя".
Православный храм строили всем миром — и мусульмане, и христиане. Люди отдали в дар две иконы. Одна — старая, ей около 150 лет и нужна реставрация; другая — новее, но дорогая, писанная золотом. Кто-то помог проложить асфальт, кто-то привез люстры. Поддерживали друзья Парадникова и его бывшие солдаты: "Одного из них я гонял как сидорову козу, а он приехал нам помогать". У властей ничего не просили, "никто с протянутой рукой не ходил", но местные депутаты, узнав о строительстве, решили помочь.
Если я храм строю — это не значит, что я там буду лбом о ступени биться. Я нормальный человек, могу прийти на службу... Когда в мае в Москву привезли мощи Николая Чудотворца, я отстоял к ним в очереди семь часов. А потом мы колокола поехали выбирать. Тот большой колокол, что мы забрали, оставался последний. Смотрим: у него на одной стороне Святая Троица, на другой — Николай Чудотворец
Вячеслав Парадников
полковник
В этот колокол теперь бьет Ирина Алексеенкова. Она учится всего три недели, но уже можно заслушаться. Учит ее Вячеслав — звонарь местной ватутинской церкви, мирянин, пожелавший помогать своему храму. "Бывает, человек просится на колокольню, а на втором этаже говорит: "Что-то у меня с сердцем плохо, что-то ноги отнимаются". Просто Господь не всех туда пускает. А вот товарища майора пустил", — рассказывает он. Говорит, что Ирине помогают "военная дисциплина и музыкальное образование" — она действительно когда-то окончила музыкальную школу. Сама Ирина с колоколами себя чувствует пока не так уверенно, как со шприцем или бинтами. "У меня в процессе все мысли о том, как правильно отзвонить, чтобы всем понравилось, — говорит она. — Но как обвыкнусь, думаю, буду наслаждаться — колокольный звон успокаивает".
"Мы — обыкновенное артиллерийское подразделение"
Кроме храма в дивизионе будет еще и музей фейерверков. Его тоже делали всем миром, например, здесь есть пушечные ядра, которые товарищи полковника Парадникова привезли с Бородинского поля. Музей откроется 21 октября. А на аллеях здесь уже сейчас стоят артиллерийские орудия времен войны. Некоторые из них были на фронтах Великой Отечественной и в боях получили "ранения" — сейчас на них есть "заплатки".
Когда-то в части полковника Парадникова была даже голубятня. Сейчас — собачий питомник: псы охраняют часть. Их дрессируют кинологи, но близко подходить к животным нельзя даже при специалистах. "Они у нас ласковые, но могут откусить голову, — говорит Парадников. — При этом умнее некоторых людей. Собака — это грозное оружие. Они у нас на довольствии стоят и имеют свой паек. И отрабатывают его!"
Ошибка думать, что в салютном дивизионе занимаются только салютами. Да, здесь есть такая "специализация", но в целом местные служащие занимаются тем же, чем и их коллеги. "Мы — обыкновенное артиллерийское подразделение, — говорит полковник Парадников. — И если родина прикажет, мы из салютного превратимся в боевое и будем защищать страну. А потом салютовать в честь победы".
Во время праздничных салютов на улицы Москвы выходят десятки тысяч людей. И от того, как отработает это "обыкновенное подразделение", зависит не только их настроение, но и безопасность. Впрочем, полковник Парадников уверен: внештатных ситуаций дивизион никогда не допустит. "А если инопланетяне прилетят?" — "Ну если инопланетяне прилетят, мы знаем, как с ними бороться. Мы их просто уговорим прилететь не во время салюта".
Бэлла Волкова
