По мере приближения даты введения в действие ограничений по новому договору СНВ в феврале 2018 года переменчивые данные о числе имеющихся у России развернутых стратегических боезарядов, о которых сообщается в договоре и общей программе модернизации ядерного арсенала России, служат поводом для заявлений о том, что Россия расширяет свой ядерный арсенал.
Такого рода заявления нередко звучат из уст милитаристов и критиков России, но недавно в ту же ловушку попалась бывший министр ВВС Дебора Джеймс, сказавшая изданию Real Clear Defense, что "Россия наращивает свой ядерный арсенал".
Между тем Россия не наращивает свой ядерный арсенал - она занимается его модернизацией. И, безусловно, в рамках этой модернизации вооруженных сил происходят важные изменения. Однако комментаторы, кажется, часто путают модернизацию с наращиванием, приравнивают эти понятия и вырывают из контекста отдельные явления, чтобы использовать их в качестве доказательств для своих (неверных) мыслей.
Одним из событий, которое не на шутку всех смутило, стал проведенный инспекцией договора СНВ-III подсчет российских стратегических наступательных вооружений. В течение первых двух лет после вступления договора в силу Россия сокращала свой арсенал. Но в сентябре 2013 года численность ее вооружений начала расти. Это продолжалось (за исключением временного спада в марте 2015 года) до сентября 2016 года, когда, по подсчетам, в распоряжении России находилось примерно 1,8 тысяч боезарядов на развернутых стратегических пусковых установках (см. график).
Поскольку этот рост произошел в то время, когда данные по Соединенным Штатам свидетельствовали о самом значительном с 2011 года сокращении развернутых стратегических вооружений, в сентябре 2016 года был момент, когда у России, по подсчетам, имелось на 429 стратегических боеголовок больше, чем у США. Это действительно привело комментаторов в ярость, но за цифрами стояли более неоднозначные явления, в том числе списание старого оружия или замена его новыми системами. Порой эти два фактора накладывались друг на друга и создавали впечатление роста, когда на самом деле общая тенденция никогда не вызывала сомнений: Россия продолжает сокращать свои стратегические ядерные вооружения и, как ожидается, сможет обеспечить нормативно-правовое соответствие договору СНВ-III, когда его ограничения вступят в силу в феврале 2018 года.
Реализация договора СНВ-III и модернизация ядерных сил
Выполнение Россией условий нового договора СНВ по сути наименее интересный эпизод в этой истории, поскольку численность стратегических ядерных сил России значительно ниже предусматриваемого договором порога и была таковой еще до его подписания. По последним подсчетам в марте 2017 года, Россия располагает 523 развернутыми стратегическими носителями, что на 177 единиц меньше лимита, установленного договором (700), и на 150 меньше, чем у Соединенных Штатов. Об этом значительном преимуществе США критики СНВ-III как правило забывают упомянуть.
Количество развернутых боеголовок, по мартовским подсчетам, сократилось, и к февралю России необходимо исключить из своего арсенала только 215 боеголовок, чтобы не превышать установленный порог (1550 развернутых стратегических боеголовок). Это можно сделать, если разгрузить пару старых подводных лодок.
Гораздо важнее отслеживать то, как Россия осуществляет модернизацию своих стратегических ядерных сил. Эта программа проводится с конца 1990-х годов и фактически подразумевает постепенную ликвидацию всех стратегических ядерных систем оружия советской эпохи и замену их новыми и улучшенными версиями. Этот процесс реализован примерно на 70%, и его окончательное завершение намечено на середину 2020-х годов.
На смену советским межконтинентальным баллистическим ракетам (SS-18, SS-19 и SS-25) приходят различные версии SS-27 и новая "тяжелая" МБР, испытательный запуск которой еще не проводился. Многие из МБР шахтного базирования с разделяющейся головной частью заменяются ракетами с одной боеголовкой; прочие в своей новой конфигурации продолжат носить несколько боезарядов. Обширный арсенал дорожно-мобильных МБР с одной боевой частью, ранее имевшийся у России, сегодня подвергается значительному сокращению, правда новые системы будут оснащены несколькими боеголовками.
Поскольку у России значительно меньше стратегических носителей, чем у Соединенных Штатов, она компенсирует это увеличением числа боеголовок на каждой пусковой установке. В настоящее время на МБР имеется чуть более тысячи боезарядов по сравнению с 400 единиц на американских МБР. Но СНВ-III не устанавливает никаких дополнительных требований в отношении того, сколько боеголовок может быть развернуто на каких установках, поэтому данное расхождение является результатом односторонних решений, принятых Россией и Соединенными Штатами. И хотя Россия модернизирует свой арсенал МБР, по прогнозам Национального центра авиационной и космической разведки ВВС США (NASIC), "количество ракет на российских МБР будет продолжать уменьшаться в соответствии с соглашениями о контроле над вооружениями".
Другой важный объект модернизации - российский подводный флот, где подлодки советского периода (Delta III и Delta IV) постепенно заменяются новыми подлодками класса "Борей". Это обновление идет медленнее, чем планировалось, не в последнюю очередь из-за первоначальных проблем с новой ракетой (SS-N-32 или "Булава"), которые сейчас уже разрешены. В Тихом океане подлодки "Борей" уже начали приходить на смену наиболее старым Delta III и со временем заменят Delta IV в Атлантике. Пока в планах у России восемь подводных лодок класса "Борей", но, вероятно, она увеличит их число до 12, чтобы иметь столько же стратегических подводных лодок, сколько планируют поставить на вооружение Соединенные Штаты в рамках собственной программы модернизации.
Главное изменение состоит в том, что SS-N-32 сможет переносить больше боеголовок, чем предыдущие ракеты SS-N-18 и SS-N-23 (шесть против трех и четырех соответственно). Американская баллистическая ракета морского базирования Trident II рассчитана на большее число боеголовок, однако российский флот, возможно, будет вынужден развернуть SS-N-32 с меньшим числом боезарядов, чтобы в будущем соответствовать уровню вооружений, установленному договором (ВМС США уже развертывают свои ракеты с неполной загрузкой боеголовками).
Третья часть российской стратегической ядерной модернизации охватывает тяжелые бомбардировщики, но эта программа движется гораздо более медленными темпами, чем две другие составляющие стратегической триады, поскольку бомбардировщики легче модернизировать. Россия приступила к разработке нового стратегического бомбардировщика, но сроки его завершения перенесены; тем временем Россия модернизирует или воспроизводит бомбардировщики старого образца (Ту-95 и Ту-160). Российские бомбардировщики переходят на новую ядерную крылатую ракету воздушного пуска (Х-102), чтобы заменить старую версию (AS-15), однако это обновление, похоже, идет медленнее, чем ожидалось. Правда это не столь важно, поскольку СНВ-III не учитывает фактическую мощность боеголовок бомбардировщиков, а лишь произвольно приписывает каждому бомбардировщику один вид оружия независимо от того, что он может фактически переносить (в нормальных условиях российские и американские тяжелые бомбардировщики не несут ядерное оружие).
В целом, российский план стратегической модернизации - судя по информации, которую предлагают открытые источники - кажется, продолжает следовать тенденции по сокращению стратегических боеголовок, развернутых на меньшем количестве стратегических пусковых установок. Но, как и в случае США, российские темпы сокращения вооружений намного ниже, чем в прошлом, и, похоже, стабилизируются. Прогноз по вооружениям на ближайшие десять лет указывает на то, что Россия планирует иметь в своем распоряжении стратегический ядерный арсенал, который был бы несколько меньше сегодняшнего (см. график).
Этот прогноз страдает большой неопределенностью, поскольку планы модернизации не полностью известны, а бюджеты на оборону подвергаются негативному влиянию санкций, низких цен на нефть и связанных с этим экономических трудностей. Но к концу 2020 года российские стратегические ядерные силы могут включать в себя около 500 носителей, оснащенных 2400 боеголовок. Этот арсенал уступает тому, что запланирован Соединенными Штатами, которые по-прежнему будут поддерживать в боевой готовности больше пусковых установок, которые в целом могут переносить больше боеголовок. Количество носителей и боезарядов, развернутых в любой момент времени, будет намного меньше максимальной мощности, но это указывает на то, что ожидать значительных изменений нынешнего ядерного паритета не следует.
Несмотря на то, что вторжение России на Украину и текущее официальное противоборство существенно изменили политические и военные отношения между Россией и Западом, вышеприведенный прогноз в целом подтверждает сделанное в 2012 году министерством обороны и разведывательным сообществом США заключение, а также его главное стратегическое значение: "Единственный шаг России, способный нарушить баланс ядерных сил и структуру взаимного сдерживания, существующую между США и РФ, это сценарий, при котором она окажется в состоянии лишить Соединенные Штаты их гарантированной возможности нанести ответный удар по ключевым российским объектам вслед за попыткой России совершить первый обезоруживающий удар" (здесь и далее авторский курсив).
Такой сценарий с первым ударом "скорее всего, не осуществится". Даже если бы это произошло и Россия развернула дополнительные стратегические боеголовки для проведения обезоруживающего первого ядерного удара, выходя далеко за пределы, установленные СНВ-III, минобороны США пришло к выводу, что это "мало или почти никак не повлияет на возможности Соединенных Штатов нанести гарантированный второй удар, который обеспечивает нашу стратегическую позицию по сдерживанию".
Фактически американское министерство обороны заявило, что "Российская Федерация… не сможет добиться значительного военного преимущества каким-либо правдоподобным расширением своих стратегических ядерных сил даже путем обмана или нарушения условий договора СНВ-III в первую очередь благодаря изначально присущей неуязвимости намеченной Соединенными Штатами структуры стратегических сил, в частности подводных лодок с баллистическими ракетами типа "Огайо", целый ряд которых постоянно находится в море".
Нестратегическое ядерное оружие
Существует большая неопределенность в отношении объема и состава нестратегического ядерного арсенала России. Россия такую информацию не публикует, а западные спецслужбы не спешат говорить то, что им известно. В результате общественное обсуждение полнится устаревшей информацией, путаницей, слухами и преувеличениями. Оценки размеров арсенала варьируются от менее двух тысяч боеголовок и выше.
В отличие от США, которые в своей оборонной стратегии в значительной степени перешли от нестратегического ядерного вооружения к перспективному неядерному оружию (только ВВС отставило для истребителей-бомбардировщиков нестратегическое ядерное оружие), Россия по-прежнему широко использует этот тип оружия в целях национальной обороны. Этот арсенал не идет в сравнение с тем, что был у России под конец холодной войны (вероятно, сегодня он в десять раз меньше), но, похоже, им в большей или меньшей степени обладают все виды войск: военно-воздушные, военно-морские, сухопутные и противовоздушные силы.
Вопрос, разумеется, в том, почему. Определенного ответа нет, но преобладает мнение, что Россия в большей степени полагается на нестратегическое ядерное оружие, чем Соединенные Штаты, поскольку имеет более слабые обычные вооруженные силы; таким образом она компенсирует превосходящие ее неядерные силы США / НАТО (и все чаще Китая). Во времена холодной войны НАТО также использовала нестратегическое ядерное оружие, чтобы сбалансировать российские традиционные вооруженные силы. Теперь ситуация изменилась.
Некоторые защитники ядерного оружия также утверждают, что Россия в своей оборонной стратегии упрочила роль нестратегического ядерного оружия и даже разыгрывает сценарии потенциального использования такого оружия в самом начале кризиса, чтобы препятствовать ответному удару США / НАТО. Эта стратегия была названа "эскалацией с целью разрядить обстановку", между тем, по словам главного командующего STRATCOM Джона Гитена, это больше похоже на "эскалацию с целью одержать победу". Ввиду испортившихся отношений России с Западом некоторые российские официальные лица даже высказывали недвусмысленные ядерные угрозы в адрес стран НАТО. Другие, в том числе сотрудники американской разведки, в частном порядке сообщают, что заявления о росте ставки, которую Россия делает на раннее применение ядерного оружия первыми, являются преувеличением и что стратегия США также опирается на эскалацию с целью снять напряжение и, в случае необходимости, выиграть войну; просто их передовые обычные вооруженные силы позволяют им дольше ждать.
Более того, как и в случае стратегических ядерных сил России, часто можно слышать заявления о том, что Россия расширяет свой нестратегический ядерный арсенал. Так, в последнем законопроекте США о санкционировании расходов на оборону говорится, что Россия "продолжает расширять и диверсифицировать свой арсенал нестратегического ядерного оружия".
Россия, безусловно, модернизирует свои оставшиеся нестратегические ядерные силы (как и Соединенные Штаты), но утверждение о том, что Россия увеличивает свой арсенал, не подтверждается доступными нам данными и представляется неточным. Другое заявление о том, что Россия диверсифицирует свой нестратегический ядерный арсенал, вероятно, относится к разработке и развертыванию новой наземной крылатой ракеты (SSC-8), что является нарушением договора о РСМД; Россия отрицает обвинение в нарушении, но, если это правда, то речь идет о нежелательном процессе, который России следует обратить вспять.
Однако с точки зрения общего нестратегического ядерного арсенала эти цифры, по всей видимости, не растут, и скорее всего текущая модернизация Россией своих обычных сил приведет к сокращению объемов нестратегического ядерного арсенала в будущем. Признаки этой тенденции можно наблюдать уже сегодня.
Несколько кораблей советской эпохи, оснащенных противокорабельными крылатыми ракетами двойного назначения (SS-N-9, SS-N-12 и SS-N-19), теперь модифицируются для переноса SS-N-26. Согласно NASIC, SS-N-26 может иметь ядерный потенциал, но традиционная версия значительно лучше, чем ее предшественницы, поэтому будущая антикорабельная стратегия, скорее всего, будет меньше полагаться на ядерное оружие, чем в прошлом.
Сходным образом, хотя в настоящее время Россия вводит новую крылатую ракету для поражения наземных целей (SS-N-30, широко известную как "Калибр"), которая, по словам NASIC, "возможно" обладает ядерными возможностями, новая ракета будет - в отличие от нынешней крылатой ракеты того же типа (SS-N-21) - также обладать обычными возможностями и значительно превзойдет своих предшественниц. SS-N-30 широко используется на российских надводных кораблях и подводных лодках, но это не означает, что каждой платформе обязательно будет выделена ядерная версия. Прежняя SS-N-21 предназначалась только для выборочных атак подлодок, поэтому, возможно (хотя подтверждений тому нет), что Россия продолжит эту практику и оставит задачу обычной наземной атаки надводному флоту.
Российский военно-морской флот также полагается на противолодочные ракеты двойного назначения, торпеды и глубинные бомбы для поражения подводных лодок США и НАТО, угрожающих безопасному второму удару России на стратегических подводных лодках. У нас крайне мало открытой информации о том, как развиваются эти возможности, но, как и в других сферах обороны, они, по всей вероятности, сокращаются по мере того, как появляются более продвинутые традиционные вооружения. (Соединенные Штаты поэтапно отказались от своего ядерного противолодочного оружия два десятилетия назад.)
Подкатегорией нестратегических ядерных сил России, в которой, по всей видимости, происходит рост и диверсификация, является ядерное оружие наземного базирования. В 1990-е годы Россия пообещала поэтапно его ликвидировать, но, по-видимому, сохранила некоторые боеголовки для баллистических ракет малого радиуса действия (SS-21, "Точка"). В настоящее время эти вооружения заменены на SS-26 ("Искандер"), которые также относятся к ракетам двойного назначения. И утверждения о нарушениях РСМД, если они справедливы, будут означать, что российская армия приступила к развертыванию новой крылатой ракеты двойного назначения и наземного базирования (SSC-8).
Наконец, Россия также, как правило, использовала ядерные боеголовки для зенитных ракет и перехватчиков ПВО. Хотя система противоракетной обороны вокруг Москвы (A-135), скорее всего, будет в какой-то степени прибегать к этому оружию, более широкая система ПВО начала путь модернизации от S-300, которая включала некоторые ядерные перехватчики, к более современным S-400, а потом S-500, которые в меньшей степени могут полагаться - если вообще могут - на ядерные боеголовки. Десять лет назад российские официальные лица заявляли о 60-процентном сокращении зенитных боеголовок, эта тенденция к снижению, вероятно, продолжается. Остается узнать, в какой степени малозаметные самолеты и крылатые ракеты США готовы дать отпор России, делающей ставку на перехватчиков ПВО с ядерным оружием.
Выводы и Рекомендации
Вопреки многочисленным утверждениям о том, что Россия якобы наращивает свой ядерный потенциал, доступные нам источники информации указывают на то, что, по крайней мере, на данный момент это не так.
Как стратегические, так и нестратегические силы сегодня находятся в процессе значительной и важной модернизации, но все свидетельствует о том, что общий ядерный арсенал России в течение следующего десятилетия будет продолжать сокращаться.
Этот прогноз, очевидно, сопряжен со многими неопределенностями не в последнюю очередь из-за скудной информации о российских ядерных силах в целом, а также о том, как в дальнейшем будут складываться отношения между Россией и Западом.
Правда Россия, как и Соединенные Штаты, оставит в своем арсенале значительно больше ядерных боеголовок, чем позволяют ограничения, установленные новым договором СНВ-III к февралю 2018 года. Этот гигантский избыточный потенциал может и должен быть сокращен путем дополнительных инициатив по контролю над вооружениями. По крайней мере России и Соединенным Штатам следует продлить действие нового договора СНВ на пять лет, чтобы держать структуры вооруженных сил в определенных рамках.
Между тем внушительные запасы неразвернутых боеголовок добавляют неопределенности в отношении истинных намерений сторон и порождают предположения о возможности наихудшего варианта развития событий. Эти запасы должны подвергнуться сокращению или контролироваться новыми соглашениями о контроле над вооружениями.
Более того, обширный и разнообразный нестратегический ядерный арсенал России продолжает вызывать тревогу в Восточной Европе и делает возможным многочисленные опасные пути для эскалации конфликта с использованием ядерной составляющей. Это оружие находится за пределами каких бы то ни было ограничений на контроль над вооружениями, равно как и нестратегические ядерные бомбы США - недосмотр, который обе стороны должны совместно ликвидировать.
Будущее нестратегических ядерных сил также тесно связано с будущим перспективных неядерных вооружений. Как Россия, так и Запад обладают значительными традиционными силами и средствами для нанесения ударов на большую дальность, которые будет влиять на роль ядерных сил. В некоторых случаях это может привести к меньшей зависимости от нестратегического ядерного оружия, тогда как в других его значение может, напротив, вырасти.
Все это подчеркивает неизменную важность усилий России и Запада по снижению уровня ядерных вооружений и ограничению представляющих опасность развертываний и стратегий. В 2020 году России и Соединенным Штатам необходимо будет представить результаты своей работы по выполнению условий статьи VI Договора о нераспространении ядерного оружия. Сейчас они даже не ведут по этому вопросу переговоров. Пора начинать.
Ханс Кристенсен (Hans M. Kristensen)
