Минувшее лето стало богатым на события в военно-технической сфере (ВТС), в первую очередь речь идет о трех крупных международных оборонных выставках — "Армия-2017", МАКС и МВМС-2017, в ходе которых Россия, несмотря на санкционную политику Запада, подписала ряд важных контрактов и межправительственных соглашений. Об итогах этих трех мероприятий, о подписании ряда крупных контрактов в области ВТС, в том числе с Турцией на поставку зенитных ракетных систем С-400, а также о перспективных соглашениях в этой сфере, которые планируется подписать до конца 2017 года, в интервью ТАСС рассказал помощник президента России по вопросам военно-технического сотрудничества Владимир Кожин.
— Владимир Игоревич, оправдали ли "Армия-2017", МАКС-2017 и МВМС-2017 ожидания руководства отрасли ВТС и основных компаний-производителей?
— Да, действительно, лето было очень насыщенным, ведь не каждый год у нас проходит такое количество специализированных выставок. Сразу могу сказать, что оценка достаточно высокая, в первую очередь по результатам.
Все мероприятия получили широкую огласку в прессе, все желающие смогли увидеть нашу технику "вживую" и в действии. Ощущение того, что мы идем правильным путем, после этих выставок лишь усилилось. Ни о какой изоляции в сфере военно-технического сотрудничества говорить не приходится — на всех выставках присутствовало большое количество делегаций из разных стран. Прежде всего участвовали те государства, которые для нас являются основными и перспективными партнерами в области поставки вооружений и военной техники. Это, конечно же, страны Юго-Восточной Азии, Центральной Азии и Латинской Америки. Прошло значительное количество встреч и переговоров.
Если говорить о цифрах, то, скажем, на "Армию-2017" приехали порядка 114 делегаций, такая вот изоляция, если хотите.
Была очень насыщенная деловая программа не только с точки зрения встреч и переговоров — прошли три Межправительственные комиссии по ВТС с Боливией, Суданом, Киргизией, подписано новое Межправительственное соглашение в сфере ВТС с Нигером. Общая сумма контрактов, заключенных на форуме в Кубинке, — порядка $300 млн. Сюда входят контракты на поставку самолетов Су-30СМ в Казахстан, поставку вертолетов Ми-171Ш в Буркина-Фасо и ряд других документов.
Ну а если мы возьмем весь срез летних выставок, то это и контракты на поставку вертолетной техники в Китай, и несколько дополнительных контрактов к уже подписанным соглашениям на поставку техники в Замбию, и ряд документов, касающихся послепродажного обслуживания нашей техники, в том числе авиационной, например с Малайзией. В общем, контрактов, соглашений, протоколов и меморандумов в области военно-технического сотрудничества этим летом на наших площадках заключено немало и их география не может не радовать.
Кстати говоря, на наших выставках присутствовали и те страны, которые, исходя из политической обстановки, по идее должны были бы отсутствовать, так как они члены НАТО. Например, с делегацией Болгарии было подписано соглашение по ремонту вертолетной техники, которая используется в Афганистане.
— А как проходили европейские выставки, например Ле-Бурже, в условиях продолжающихся санкций? Почувствовали ли российские компании изоляцию?
— На таких мероприятиях все зависит от организаторов. На последнем Ле-Бурже наша делегация принимала полноценное участие, вела переговоры с теми, с кем хотела. Но есть, к примеру, Фарнборо (один из крупнейших в мире авиасалонов — прим. ТАСС), который проходит в Великобритании. Там у организаторов другая позиция, поэтому мы воздержались от участия в последнем британском авиасалоне.
— Какие самые значимые события вы могли бы отметить по итогам трех российских выставок?
— Я уже сказал, что было подписано важное межправительственное соглашение с Нигером, которое открывает двери, прокладывает путь нашему дальнейшему сотрудничеству, если можно так выразиться. Можно вести бесконечное количество переговоров, но пока нет базового документа, это все слова. Такой документ как раз подписан с Нигером. Это крупная африканская страна с огромным потенциалом. Сейчас начнется конкретная работа с ними в рамках поступающих заявок.
Кроме того, на "Армии" прошел наблюдательный совет нашего совместного предприятия с Индией по производству ракетных вооружений "Брамос". Обсуждались перспективы развития этого предприятия, дальнейшие направления продвижения его продукции. Что касается конкретных контрактов, заключенных в рамках летних выставок, то это в первую очередь те контракты, которые я уже упомянул. Достаточно много было подписано интересных меморандумов, в том числе с Израилем, Малайзией. Это документы, которые предваряют контрактные документы. Но при этом они также важные, и многие из них прописывают вполне конкретные обязательства сторон, а не просто намерения.
— Одной из самых обсуждаемых тем этого лета стала победа РФ в тендере на поставку вертолетов Ка-52К для египетских "Мистралей". Как обстоит вопрос с остальным оборудованием для этих вертолетоносцев? Когда вы ожидаете заключения договоров по вертолетной и другим видам техники?
— Давайте сначала с вертолетами. Действительно, тендер мы выиграли, но это не означает, что моментально подписывается контракт, хотя работа проделана огромная и все достаточно близко к тому, чтобы контракт на поставку вертолетов Ка-52К был подписан. Надеюсь, что это в самое ближайшее время произойдет. Безусловно, без навигационного оборудования, комплексов управления и связи вертолетам будет тяжеловато "общаться" с кораблем, поэтому переговоры по этой тематике идут, но сказать, что есть контракт, пока что я не могу. Однако нужно отметить наше преимущество перед конкурентами, учитывая, что вертолеты российского производства. На самих "Мистралях" все было разработано под наши машины, поэтому надеемся, что переговоры закончатся позитивно.
— Активно обсуждается тема поставки фрегатов проекта 11356 для Индии. Когда Россия и Индия подойдут к заключению данного контракта? Как решается вопрос с двигательными установками для фрегатов, которые будут построены на индийской верфи? Замглавкома ВМФ РФ по вооружениям Виктор Бурсук заявил, что вторую тройку этих фрегатов на "Янтаре" достроят для ЧФ, хотя изначально планировалось, что два фрегата из этой тройки будут проданы Индии. Поясните, пожалуйста, как в итоге все это будет выглядеть?
— Что касается строительства этих фрегатов и их поставки, мы надеемся, что все окончательные контракты будут подписаны до конца этого года. Суть сделки заключается в том, что мы строим фрегаты, а двигательные установки к ним индийская сторона приобретает самостоятельно. Мы знаем, что это будут украинские силовые установки, но это зона ответственности заказчика, и Индия подтверждает, что она в этом направлении двигается. Мы свои обязательства выполним независимо от обстоятельств. Что касается гособоронзаказа, то не хотел бы комментировать представителей Минобороны. Эти две темы никак не связаны.
— Вы сообщали, что Индонезия, Филиппины и Таиланд хотят приобрести у России подводные лодки проекта 636 "Варшавянка". На какой стадии переговорный процесс? Когда можно будет говорить о возможности заключения конкретных контрактов?
— Действительно, и Филиппины, и Индонезия, и Таиланд проявляют интерес к этим подлодкам. С точки зрения технических характеристик, а также цены и качества эти субмарины сегодня одни из самых востребованных в мире. Переговоры по всем трем странам ведутся, однако пока рано говорить о том, что завтра с какой-то из них будет подписан контракт. Нужно понимать, что подводная лодка — это даже не танк. Для того чтобы ее построить, требуется много времени и средств. Плюс, у заказчика должна быть специальная инфраструктура для базирования кораблей подобного класса. Процесс небыстрый, но переговоры идут. Надеемся, что в будущем мы выйдем на конкретные договоренности.
— Несмотря на то что наши подводные лодки одни из лучших, все-таки доля техники ВМФ в общем объеме портфеля заказов не так высока, как хотелось бы. Как вы оцениваете перспективы продвижения нашей военно-морской техники в новые страны и регионы? За счет чего могла бы вырасти ее доля в общем объеме поставок?
— Пока что военно-морская техника у нас идет после авиации, сухопутных систем и систем ПВО. Это касается как годовых объемов, так и портфеля заказов. Считаю, что такая тенденция будет меняться, так как перспективы у данного вида вооружений очень хорошие. Ведь практически каждая страна, обладающая прибрежной зоной, имеет потребность в собственных эффективных военно-морских силах.
Некоторым требуется модернизировать уже существующий флот. Без военно-морских сил невозможны не только качественная оборона морских границ, но и борьба с пиратством или браконьерством. Сегодня многие страны осознали, что их прибрежные зоны никто, кроме них, не защитит, поэтому интерес к технике ВМФ в мире достаточно большой и он будет расти. У нас также идет большое количество переговоров с разными странами по этой тематике. Это, конечно, традиционные наши партнеры: Индия и Китай, а также Индонезия, Таиланд, Филиппины, ряд африканских стран и т.д. Некоторые были бы готовы купить у нас технику хоть завтра, но есть проблемы с ресурсами. Поэтому в этой связи обсуждаются различные механизмы оплаты, которые мы рассматриваем и анализируем. Сегодня мы предлагаем практически полную линейку военно-морской техники: подлодки, фрегаты, сторожевые корабли и скоростные катера, а также тральщики. Поэтому есть все основания считать, что ситуация с долей военно-морской техники будет меняться, и наш прогноз — в 2017–2025 годах объем экспорта российской техники ВМФ может достигнуть $40 млрд.
— Теперь про авиацию. Вы сказали, что был заключен контракт с Казахстаном на поставку Су-30СМ. Ранее казахская сторона сообщила о покупке 12 таких самолетов. Каким образом он будет реализовываться?
— Да, действительно, на форуме "Армия-2017" был подписан этот рамочный контракт. Он будет осуществляться в рамках Договора о военно-техническом сотрудничестве между Россией и Казахстаном 2013 года, который предполагает прямое взаимодействие между производителем ПАО "Корпорация "Иркут" и республиканским государственным предприятием "Казспецэкспорт". Условиями договора предполагается его поэтапная реализация в течение трех лет с момента первой поставки.
— Тогда о еще одном крупном авиационном контракте. В "Рособоронэкспорте" сообщили, что поставки МиГ-29 в Египет уже начались. Это подтверждается и в фоторепортажах на некоторых египетских сайтах. Тем не менее официальной информации на этот счет крайне мало. Когда планируется реализовать этот контракт?
— Да, контракт подписан, поставки начались, истребители уже пошли в Египет. Учитывая количество самолетов — а это порядка пяти десятков машин — поставки рассчитаны на несколько лет. Все будет также зависеть от возможностей заводов, которые по этим машинам очень загружены. При этом уверен, что мы исполним свои контрактные обязательства в установленный срок.
— Крайне противоречивая информация в последнее время по контракту с Индонезией на поставку Су-35. Не могли бы вы пояснить, на каком этапе сейчас находятся переговоры? Когда можно ожидать подписания этого контракта и сколько все-таки машин хочет приобрести эта страна?
— Партнеры хотят приобрести около 10 единиц техники. Ситуация выглядит следующим образом: в Индонезии принят новый закон о закупках продукции военного назначения, в котором прописано, что должна быть большая офсетная составляющая. Они идут по тому же пути, что и Индия с программой Make in India.
Фактически и для нас, и для индонезийцев с юридической точки зрения этот контракт "пилотный". Мы это прекрасно осознаем, контракт в активной фазе проработки, больше половины пути пройдено, но он пока не подписан.
Сейчас обсуждаются возможности оплаты: они предлагают часть контракта оплатить встречными поставками, а это всегда достаточно сложная процедура, но, полагаю, что в какой-то части мы найдем возможность согласиться с этим. Они сформировали свои предложения, мы их получили, прорабатываем, и, надеюсь, до конца года документ будет подписан.
— Наверное, из всей повестки ВТС России с иностранными государствами больше всего внимания последнее время приковано к теме контракта с Турцией на поставку С-400. Заявления, вплоть до комментариев самых высокопоставленных представителей, настолько противоречивы, что никто не может конкретно сказать, есть контракт или нет. Поясните, пожалуйста, в чем заключается основная проблема и на какой стадии находятся переговоры? Достигнуты ли договоренности и есть ли контракт?
— Контракт подписан, готовится к выполнению. Вы знаете, С-400 — это одна из сложнейших систем, состоящая из целого набора технических средств, поэтому здесь есть много нюансов. Могу лишь гарантировать, что все принимаемые решения по данному контракту строго соответствуют нашим стратегическим интересам. В этой связи нам вполне понятна реакция некоторых западных стран, которые пытаются оказать давление на Турцию. Кстати, хотел бы отметить еще одно обстоятельство: на эти системы существует реальная очередь.
— Кто в ней стоит?
— Это страны Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока и некоторые государства-члены ОДКБ. Заявок большое количество, ряд стран проявляет предметный интерес к этой системе. Но надо понимать, что это очень дорогостоящая техника, поэтому не все могут себе позволить ее покупку. Имеющиеся сейчас контракты на эти системы полностью загрузили предприятия, которые их производят.
— Последнее время много говорится о беспилотных комплексах. Какова сейчас доля экспорта из РФ беспилотных летательных аппаратов? Будет ли она увеличиваться?
— Да, мы планируем увеличивать долю, прорабатывается более 50 заявок по этой тематике. Я не могу сказать, что мы сегодня в лидерах в этой области: ими являются США и Израиль, но Россия, безусловно, догонит. Американцы развивают не только разведывательные системы, предназначенные для мониторинга обстановки, но и ударные комплексы на базе беспилотных аппаратов. У нас тоже все эти работы ведутся, выпускаются различные виды беспилотных систем. Кроме того, с Израилем идут переговоры на тему совместных разработок. В общем объеме поставок беспилотная техника сейчас занимает не более 2–3%, но будет серьезное увеличение данного сегмента, потому что большое количество перспективных разработок готовится в серию.
— Переходя к сухопутной тематике, хотелось бы в первую очередь задать вопрос о выполнении контракта на поставку 64 танков Т-90С/СК во Вьетнам? Как идет его реализация?
— Контракт на поставку Т-90С во Вьетнам был подписан в марте этого года, он реализуется. Сроки выполнения зависят прежде всего от мощностей заводов-производителей.
— Будет ли в этом году заключен контракт с Кувейтом на поставку танков Т-90МС/МСК?
— Пока он не заключен. Но, учитывая большой интерес со стороны партнеров и активный переговорный процесс, который ведется по этой теме, думаю, что до конца года мы выйдем на контракт.
— Планируются ли в этом году другие важные события, которые ожидают субъекты ВТС и все те, кто следят за этой областью, — выставки, межправительственные комиссии, крупные визиты по линии ВТС?
— Если говорить о выставочной деятельности, то, наверное, самое крупное событие до конца года — это аэрошоу в Дубае. Россия всегда принимает в нем очень активное участие, потому что это наши партнеры. С ОАЭ у нас готовятся крупные контракты, кроме того, серьезные переговоры ведутся с Саудовской Аравией. Традиционно мы представляем на этой выставке практически весь спектр вооружений.
В Бахрейне осенью также пройдет новая региональная выставка и конференция по безопасности "Бидек", а замкнет выставочную деятельность российская международная выставка "Интерполитех".
Что касается других значимых событий в области ВТС, то до конца года запланированы заседания межправительственных комиссий, комитетов и рабочих групп с Арменией, Иорданией, ОАЭ, Ираком, Кубой, Кипром, Сербией, рядом африканских стран, — в общем-то события у нас происходят фактически каждый месяц.
— Что за контракты планируются с ОАЭ?
— Это уже упоминавшиеся в СМИ проекты сотрудничества в области бронетанковой техники, средств ПВО, авиации. Как только будут соглашения, мы о них расскажем.
— Как операция в Сирии повлияла на экспорт российских вооружений?
— Те, кто внимательно следит за нашей техникой, еще раз смогли по достоинству оценить ее возможности. Наверняка для многих демонстрация эффективности нашего оружия в реальных боевых условиях явилась отправной точкой для принятия каких-то принципиальных решений, в том числе относительно его покупки.
Конечно, война — это никогда не повод для бравады. Нам бы хотелось, чтобы войн не было вообще. Но коль уж они происходят и становятся своего рода испытанием современной техники отечественного производства, то, конечно, превосходные результаты применения российского оружия и его подтвержденные высокие тактико-технические характеристики не могут не радовать.
Апробацию в сирийском конфликте прошли и авиационные, и сухопутные, и военно-морские системы. Оценка им дается самая высокая, отсюда и рост интереса иностранных заказчиков. Если говорить о военно-морской технике, то за теми же "Калибрами" все специалисты внимательно следят. Не хочу ни с кем сравнивать, но заказчики прекрасно видят, кто и что запускает и что куда попадает. Поэтому по "Калибрам" мы наблюдаем серьезный рост заявок и заказов.
— Санкции Запада повлияли на сферу ВТС России с иностранными государствами?
— Никто санкциям никогда не был рад, и сказать, что мы от них никак не зависим и не пострадали, было бы глупо. Другое дело, мы уже неоднократно говорили, что санкции дали толчок развитию собственных производств. Ну и, показательно то, что портфель заказов стабилен, да и в прошлом году был рост объема экспорта российских вооружений и военной техники: мы продали систем на сумму порядка $15 млрд.
— В этом году будет не меньше?
— Надеюсь, что не меньше, хотя, понимаете, торговля оружием — это вещь цикличная. Это не тот продукт, который люди потребляют каждый день. С вооружениями все значительно сложнее — со временем происходит насыщение рынка, потом идет эксплуатация техники, затем возникает потребность в ее обновлении и т.д. Именно поэтому мы постоянно говорим о том, что важнейшими сегментами ВТС сегодня являются сфера послепродажного обслуживания, а также модернизации ранее поставленной техники, поставка комплектующих и запасных частей к нашим изделиям.
Возвращаясь к объемам, думаю, что в этом году мы выйдем на примерно тот же порядок цифр, но давайте дождемся официальной статистики, прежде чем подводить итоги.
Беседовал Алексей Паньшин
