"У нас есть прорывные решения по всем направлениям ракетостроения"
Крылатые ракеты Х-101, примененные против укрепленных пунктов террористов в Сирии, подтвердили свои уникальные ТТХ. И это лишь одно наименование из широчайшей номенклатуры изделий корпорации "Тактическое ракетное вооружение". В 2016 году объем ее производства вырос на сотни единиц ВВСТ, освоена новая продукция. Выручка превысила 172 миллиарда рублей, консолидированная чистая прибыль – 17 миллиардов. КТРВ – один из лидеров рейтинга крупнейших оборонных предприятий мира. О том, как создается оружие, часто не имеющее аналогов, "Военно-промышленному курьеру" рассказал генеральный директор корпорации Борис Обносов.
– Борис Викторович, какими силами решаются уникальные задачи? Насколько полезен оказался боевой опыт ВКС в Сирии?
– Сегодня в корпорацию входит около 30 предприятий, общая численность – почти 51 тысяча человек.
“Уже в 2020-е годы произойдет серьезный прорыв в освоении гиперзвуковых скоростей, в том числе беспилотными летательными аппаратами”
Боевой опыт наших Воздушно-космических сил в Сирии неоценим. Он позволил своевременно внести необходимые коррективы в тактико-технические характеристики выпускаемых изделий, установить более тесный рабочий контакт с Министерством обороны. В частности, согласовать дальнейшие действия в производстве продукции, достижении необходимых характеристик, ценовой политике. Если раньше по ряду этих вопросов были какие-то расхождения, то сейчас их фактически нет.
В 2017 году будет доведен до готовности еще ряд образцов ВВСТ как по авиационной, так и по подводной тематике.
Сегодня заканчивается формирование ГПВ-2025. Мы уверены, что у высокоточного оружия, которое позволяет успешно бороться с целями, определяющими ход и исход войны, хорошие перспективы.
– Корпорация выпускает сложнейшие изделия с полностью цифровым бортом. Их носители служат 30–40 и более лет. А есть ли возможность продлить жизненный цикл электронных устройств и бортовых систем?
– Именно этот подход лежит в основе нашей идеологии по разработке изделий – максимально продлить сроки эксплуатации. Каждый раз что-то создавать с нуля было бы нерационально. Так работают американцы, другие так называемые партнеры.
Наше известное изделие – ракета Х-25, например, прошла за многие годы несколько этапов модернизации и сегодня успешно применяется в войсках, что как раз говорит о последовательности и сохранении в работе лучших традиций наших предшественников.
По такому же принципу построена новейшая модульная ракета Х-38МЭ. На МАКС-2017 была представлена модификация ракеты с лазерной головкой наведения. Сегодня дорабатывается вариант с тепловизионной системой. Следующий этап – изделие с радиолокационной ГСН. Кстати, на основе Х-38МЭ создано изделие "Гром-Э" (ракетно-бомбовое вооружение в двух вариантах), в которое также заложен большой модернизационный потенциал.
Многие наши вооружения показали: при наличии надежной элементной базы мы можем поддерживать боевую эффективность изделий (жизненный цикл) 25–30 лет, что позволит говорить о паритете с нашими потенциальными противниками в этой области.
– Президент России высоко отозвался о вашей новейшей крылатой ракете Х-101, которая успешно отработала в боевых условиях Сирии. Каковы ее тактико-технические характеристики?
– Не скрою, приятно было услышать высокую оценку работы КР Х-101. Что касается ТТХ, то некоторые из них в СМИ уже промелькнули, не буду конкретизировать. Они близки к реальным данным. Сказал о них и Верховный главнокомандующий. Сегодня по таким параметрам, как дальность, стоимость, боевая эффективность, ни одно изделие конкурентов даже рядом не стоит. Аналогов Х-101 в мире нет. А у нас есть хорошая перспектива эти характеристики существенно улучшить в дальнейшем.
На самом деле изделие очень непростое и далось нам огромным умственным и физическим напряжением разработчиков, испытателей и рабочих. В том числе и представителей Министерства обороны, без которых невозможно было бы подтвердить боевую эффективность Х-101. И это тот самый пример, где мы (КТРВ и МО РФ) показали самое тесное взаимодействие, оправдали надежды руководства страны на создание непревзойденного оружия. Для нас это серьезное испытание, хороший побуждающий стимул идти дальше.
– Сегодня на Западе все чаще ставится в повестку дня вопрос о создании оружия с искусственным интеллектом. Вы отслеживаете эти процессы?
– Мы видели, когда американцы в той же Сирии применили оружие, которое уже в полете можно перенаправлять на другие цели, ставить новые задачи. Но это не означает, что подобное оружие уже создано. Об этом можно будет говорить тогда, когда ракета (снаряд) сама будет выбирать при подлете наиболее важную цель.
Подобные работы ведутся и у нас. Это очень серьезная область, где необходимы и фундаментальные, и прикладные исследования. Определенные успехи в этой области есть, хотя для их воплощения в конкретных изделиях потребуется еще значительное время.
– Но в создании гиперзвуковой ракеты у вас, судя по некоторым данным, наблюдается явный прогресс?
– С гиперзвуковой тематикой мы продолжаем работать. Причем по нескольким направлениям.
Первое – баллистическое. Например, космический корабль на одном из этапов полета двигается со скоростью 10–15–20 Махов. Это происходит в разряженной атмосфере. А потом идет маневрирование головной части в плотных слоях атмосферы.
Сама по себе эта задача крайне сложна и находится на пределе сегодняшних научно-технических, технологических достижений. Но если она будет решена, появится новое, достаточно грозное оружие.
Второе направление – управляемый продолжительный полет в атмосфере на гиперзвуковых скоростях. Решить эту задачу даже при низких гиперзвуковых скоростях (6–7 Махов) тоже крайне сложно. Требуются прорывные решения по всем направлениям ракетостроения (двигатель, материалы, системы наведения, бортовая аппаратура). Но такие решения уже появились.
По этих двум направлениям мы и работаем, подключив всю кооперацию. Думаю, в 20-е годы, которые не за горами, произойдет серьезный прорыв в освоении гиперзвуковых скоростей, в том числе беспилотными летательными аппаратами.
– Многие эксперты до сих пор сомневаются, что можно достичь управляемого гиперзвукового полета в плотных слоях атмосферы…
– Для нас это вопрос уже не теории или научной дискуссии, а практики. Судим мы об этом и по сообщениям иностранной печати. Например, разрабатываемая в США в развитие концепции быстрого глобального удара гиперзвуковая крылатая ракета Х-51 Waverider уже летала. Может, еще не на такой высокой скорости, но 6 Махов в плотных слоях атмосферы уже достижимы, примеры есть. Основная цель – сократить подлетное время высокоточных крылатых ракет.
Что касается наших результатов, то по понятным причинам сказать о них ничего не могу. Но работа, повторю, идет. Есть серьезный прогресс в создании двигательной установки, разработке новых материалов, системы охлаждения…
– В распоряжении вооруженных сил США есть такое изделие, как высокоточная крылатая ракета AGM-158 JASSM с дальностью полета до 1000 километров. Есть ли необходимость в создании подобных КР в России?
– Нельзя ракетой одного класса (типа) решить задачу уничтожения разнородных целей или стрелять дальнобойным боеприпасом в тактическом радиусе. У нас также ведутся работы в этом направлении, и до 2020-го они, думаю, будут завершены. Уже в ближайшие годы новая линейка наших изделий сможет покрывать различные расстояния: от 100 до 1000 километров.
– Какую часть продукции КТРВ занимает гособоронзаказ и как сказался на этом секвестр ГОЗ?
– Гособоронзаказ на протяжении последних пяти лет непрерывно рос. Если в начале 2000-х было соотношение 1:10 в пользу экспорта, то сегодня 70 процентов продукции – это ГОЗ. Причем абсолютный размер экспорта не уменьшился. Просто гособоронзаказ рос опережающими темпами, поскольку запасы, которые были накоплены в 80–90-е годы, иссякли или закончились сроки хранения изделий.
Сокращение ГОЗ, несомненно, затронет всех производителей ВВСТ. Но руководством страны и Министерства обороны, повторю, не раз подчеркивалась приоритетность создания высокоточного оружия. Поэтому объемы его выпуска, думаю, будут зависеть от состояния экономики.
Есть у нас, конечно, и продукция гражданского назначения. Например, системы аварийного спасения космонавтов космического корабля "Союз-ТМА", ряд двигателей малой тяги для спускаемых капсул. Мы продолжим их выпуск. Главное тут, на мой взгляд, не повторять печальный опыт 90-х, когда предприятиям под видом конверсии навязывался выпуск, образно говоря, "кастрюль и поварешек".
– Над какими изделиями вы в 2017 году собираетесь закончить работу и каково их предназначение?
– Часть из них была представлена на нашем стенде на Международном авиационно-космическом салоне в Жуковском. Это прежде всего корректируемая авиационная бомба с лазерной головкой самонаведения и осколочно-фугасной боевой частью КАБ-250ЛГ-Э. Предназначена для поражения легкоуязвимой техники, железнодорожных узлов, складов боеприпасов и т. п. Применяется одиночно и залпом с самолетов фронтовой авиации, оборудованных системами лазерного подсвета, а также при внешней подсветке цели. Рассчитываю, что до конца года мы работу над этим изделием закончим. Особенность КАБ-250ЛГ-Э еще в том, что цель селективно поражается с минимальным разрушением и вредом для окружающей инфраструктуры или гражданского населения, что востребовано, например, для боев в городе и представляется важным трендом.
Второе изделие – модульная крылатая ракета Х-38МЭ с комбинированной системой наведения. Она может быть как со складывающимся, так и со стандартным оперением и включать в себя инерциальную систему и варианты конечного точечного наведения на основе ГСН лазерного (Х-38МЛЭ), тепловизионного (Х-38МТЭ) или активного радиолокационного (Х-38МАЭ) типа. Предусмотрены варианты использования спутниковой навигации (Х-38МКЭ). Ракеты предназначены для поражения широкой номенклатуры наземных, а также надводных объектов в прибрежной полосе. Скорость – 2,2 Маха, масса БЧ – до 250 килограммов.
Мы закончили создание КР с лазерной системой наведения. Работаем над тепловизионной и, полагаю, к концу года ее завершим.
Третье изделие – ракетно-бомбовое вооружение. Оно продолжает модульное построение изделий на базе Х-38МЭ и может использоваться как в ракетном варианте с одной боевой частью, так и в варианте планирующего боеприпаса, когда вместо двигателя ставится вторая боевая часть. Это будет крайне эффективное оружие с различными типами боевых частей и поражающими элементами для широкого спектра целей.
Подчеркну: наше оружие не привязано к одному типу самолетов, что было бы совершенно нерационально. Все, что мы сегодня разрабатываем, может применяться на внешней подвеске Су-34, Су-35. Кое-что адаптируем и под Су-24, хотя это достаточно сложный процесс, так как борт старый, а аппаратура ставится цифровая.
Наша идеология такова: изделие должно быть универсальным по отношению к различным носителям. А среди них есть и такие, что разгоняются до скорости под 2,5 Маха, например МиГ-31.
– У Т-50 скорость еще больше…
– Это, безусловно, важный, но порой относительный показатель. Надо набраться терпения и увидеть Т-50 в деле. Тогда все встанет на свои места.
Для Т-50 мы готовим соответствующее вооружение, которое будет размещаться внутри фюзеляжа (хотя вся линейка наших изделий может использоваться и на внешней подвеске). Спрятать оружие под обшивку самолета – серьезнейшая задача с точки зрения аэродинамики и конструкторской мысли. Для этого требуются более компактное, менее габаритное вооружение, другая система сброса изделий с борта, целеуказания и т. п.
– Будете ли вы что-то создавать для тяжелых ударных БЛА?
– Как только получим технические задания, так сразу… Сейчас идет процесс согласования типов вооружения, которые будут применяться на ударных БЛА. Работа ведется в плановом порядке.
– Сравнительно недавно в состав КТРВ вошло АО "Завод "Дагдизель". Дела там шли в последние годы, как известно, не очень хорошо. Были перебои с производством авиационных торпед, распадался трудовой коллектив… Не в тягость ли вам оказался этот, образно говоря, довесок?
– Мы не рассматриваем ни одно из наших предприятий, как какой-то там довесок. "Дагдизель" – предприятие, которым гордился Советский Союз, на нем работали около 14 тысяч человек. Поэтому для меня, родившегося и выросшего в СССР, было обидно наблюдать за постоянной деградацией завода, где осталось всего около двух тысяч персонала.
АО "Завод "Дагдизель" было и осталось специализированным предприятием ОПК. При более чем 70-летнем стаже работы оно имеет солидный научно-технический, инженерный и производственный потенциал. Когда завод вошел в состав нашей корпорации, там было немало проблем. Обременение серьезными долгами, в цехах запустение. Но после того, как мы пообщались с трудовым коллективом, руководством завода, стало ясно: люди хотят работать. Мы увидели искреннее желание в глазах, ведь многие посвятили этому делу почти всю жизнь. Люди там прекрасно знают цену созидательному труду и долгой безработице.
Сегодня мы дозагрузили его продукцией, которая востребована на рынке ВВСТ и в Вооруженных Силах. Ведь подводная морская и авиационная тематика крайне близки, дополняют друг друга, что позволяет расширить научно-техническую проблематику, оптимизировать станочный парк. Сегодня в "Дагдизеле" все становится на свои места, хотя в одночасье решить накопившиеся проблемы, конечно, невозможно.
– Вы, как известно, занимаетесь и космической тематикой. Что можно сказать о работе над космическим аппаратом "Кондор"?
– Мы довольно давно занимаемся спутниками дистанционного зондирования Земли (ДЗЗ), радиолокаторами для них. Сегодня идет изготовление двух малых КА "Кондор-Э" по аэрокосмической программе, которые оборудованы радиолокатором с синтезируемой апертурой. Предназначены для проведения всепогодных круглосуточных радиолокационных съемок заданных участков земной поверхности (суши и моря), накопления на борту полученной информации и передачи ее на пункты приема в микроволновом диапазоне спектра электромагнитного излучения. В ближайшие годы спутники с серьезно улучшенными параметрами будут запущены на орбиту.
– Возможна ли кооперация с зарубежными компаниями в разработке и создании вооружений?
– Естественно, если нам выгодно и мы видим, что это принесет пользу, тщательно изучаем таких партнеров. Один из ярких примеров – известный проект "БраМос", в котором участвуем на условиях взаимовыгодного сотрудничества. На протяжении последних 20 лет наше совместное предприятие доказало свою высокую эффективность. Я считаю, что это вообще один из лучших примеров в мировой практике сотрудничества двух стран – России и Индии.
Прорабатываются варианты с другими иностранными партнерами, которых пока назвать не могу.
– Ощущаете ли вы конкуренцию со стороны китайских производителей, образно говоря, их дыхание за спиной?
– Думаю, такая конкуренция ощущается не только в ОПК, но и в гражданском секторе промышленности. Еще несколько лет назад некоторые эксперты говорили, что Китай будет долго учиться, но они ошиблись в прогнозах.
Китай сегодня поражает своими темпами развития. На последней выставке в Чжухае, где я побывал с рабочим визитом, был представлен самый широкий спектр авиационных разработок. И даже по их чисто внешним формам можно судить, что немалые достижения в этой области у КНР налицо.
В КНР уже есть и свои самолеты, и вооружение для них.
– Раньше вы довольно плотно взаимодействовали с украинскими коллегами в разработке и производстве радиолокационных головок, ГСН. А сейчас?
– Курс киевского руководства на разрыв отношений с Москвой, понятное дело, не мог не сказаться и на производственных связях, которые на сегодня прекратились. Но это, думаю, нанесло вред прежде всего украинскому ОПК, поскольку наша кооперация была очень слаженной.
К сожалению, сегодня мы не можем встречаться и даже обсуждать совместные проекты, что очень грустно. Проблему взаимоотношений на нашем уровне, увы, не решить. А с научно-техническими проблемами мы разобрались, выполняя программу импортозамещения.
– Как в корпорации решаются социальные вопросы?
– Сегодня средняя зарплата по всей корпорации составляет около 49 тысяч рублей. Соответственно есть дифференциация по регионам, где-то и под 68 тысяч рублей, на головном предприятии (город Королев Московской области) – 60–61 тысяча рублей. На юге страны (Азов, Таганрог) – порядка 30 тысяч рублей. Но это существенно выше, чем на других предприятиях Южного федерального округа. На "Дагдизеле" зарплата выросла на 11 процентов. А вообще-то стараемся там, где это возможно, проводить корректировку зарплаты до двух раз в год.
Большое внимание уделяется строительству социального жилья. Недавно, например, сдали дом в Оренбурге на 320 квартир по цене за квадратный метр 28,5 тысячи рублей. Такой же проект заканчиваем в Рязани по цене за квадратный метр гораздо ниже, чем в среднем по городу. Подобные проекты есть в Реутове, Королеве, Дубне. Молодежи выдаются субсидии на покупку жилья. Хотя, как вы понимаете, вопрос этот крайне непростой. Чтобы, например, согласовать площадь под застройку жилья в Королеве, пришлось буквально пройти огонь, воду и медные трубы. Поэтому нам, думаю, еще есть где устранять бюрократические препоны.
У нас регулярно проходят спортивные слеты, в которых участвуют все предприятия корпорации, конкурсы по благоустройству территории, другие общественно значимые мероприятия.
Сейчас работаем над очередным указом по расширению корпорации. Но бесконечно этот процесс продолжаться, конечно, не может. Считаю оптимальным, когда руководитель корпорации хорошо знает не только экономику, но и директоров своих предприятий. Тем более что каждый – фигура ключевая и достаточно самостоятельная. Если он не профессионал, а просто "эффективный менеджер", то не помогут никакие антикризисные программы. Нужны последовательный настойчивый труд и преемственность.
– Ваше впечатление от прошедшего МАКСа. Какие выводы, уроки?
– Осталось ощущение, что на нем все-таки в гораздо меньшей мере были представлены иностранные делегации и фирмы. В начале 2000-х МАКС был масштабнее и представительнее по числу участников, а каждый проведенный на нем день воспринимался как праздник.
В любом случае это хорошая площадка, которая за последние годы преобразилась в лучшую сторону, как и презентация представляемой продукции различных фирм. Что касается КТРВ, то у нас были достаточно плодотворные переговоры с нашими традиционными заказчиками.
А вот что касается таких выставок, как "Фарнборо", "Ле Бурже", то мы не считаем сегодня рациональным участие в них с обширными экспозициями. Может быть, только в качестве наблюдателей. Достаточно того, что помимо МАКСа корпорация "Тактическое ракетное вооружение" принимала участие в работе Военно-морского салона в Санкт-Петербурге, а в августе представляет свою продукцию на международном военно-техническом форуме "Армия-2017".
Борис Обносов
Беседовал Олег Фаличев
Опубликовано в газете "Военно-промышленный курьер" в выпуске № 32 (696) за 23 августа 2017 года
